Глава 1. История местечка Торренс

Глава 2 | Глава 3

Антонио Масео

Для лучшего понимания взаимоотношений СССР и Кубы во второй половине ХХ века необходимо обратить вдумчивый взгляд в более раннюю историю. В нашем случае это в первую очередь касается Кубы: "Народ, не знающий своей истории, не имеет будущего". Именно поэтому мы уделили такое пристальное внимание истории Кубы, начиная еще с Колумба.
Испанские колонизаторы открывали Кубу в XVI веке, советские солдаты ― в XX веке. Но, как и раньше, к берегам Кубы шли бесконечные караваны кораблей, но уже с советскими людьми на борту. Испанских колонизаторов гнала мечта о золоте и несметных заморских богатствах, советского человека ― интернациональный долг. Но, несмотря на разницу мотиваций, между этими двумя историческими процессами есть и параллели: как Испания, так и Советский Союз стремились укрепить свое могущественное влияние в Западном полушарии.
Особое внимание в этой истории мы уделили местам, где впоследствии дислоцировались советские войска.
Среди сотен неизвестных городков и деревушек Кубы особняком стоит засекреченный до определенного времени малонаселенный пункт Торренс, расположенный на границы провинции Гавана, муниципалитет Бойерос, в 10 километрах юго-западнее Гаваны. С 1962 года он стал на многие десятилетия опорной базой советских войск на Кубе. С легкой руки американцев в конце 70-х годов Торренс переименовали в Лурдес. Но для тысяч советских и российских военных специалистов это местечко навеки осталось Торренсом.
Мы решили исследовать историю Торренса, покрытую тайнами и загадками. С этой целью обратились за помощью в Национальную библиотеку имени Хосе Марти в Гаване. Удалось познакомиться с ведущим специалистом библиотеки Валентиной Александровной Малюховой, оказавшей всестороннюю помощь в нашем поиске. Пришлось поднять сотни журнальных и газетных статей, книг и отдельных документов, перевести несколько десятков публикаций, чтобы "по зернышку" собрать разрозненную информацию об истории Торренса.
Как ни странно, но в испанском языке слова Torrens (Торренс) нет. С английского языка Torrens переводится как "стремительный, бурный, порывистый, страстный". Значит, искать корни слова "Торренс" надо не на Кубе. Но, несмотря на это, история Торренса неразрывно связана со всей историей Кубы, уходящей своими корнями в далекое многовековое прошлое колоний Вест-Индии. Выяснилось, что с Торренсом связаны некоторые трагические события освободительного движения за независимость Кубы.
На сегодняшний день не существует целостной истории Торренса. Известны только отдельные события, на основе которых мы попытались восстановить цепь самой истории. В связи с этим, считаем целесообразным остановиться на некоторых известных аспектах истории Кубы и редких документах, описывающих события в районе местечка Торренс.
Итак, начнем. До конца XV века территория Кубы была заселена индейцами-араваками ― таино и сибони, переселившимися из Южной Америки. Существовал первобытнообщинный строй, основанный на разделении труда. Все изменилось с приходом испанских колонизаторов. 27 октября (по некоторым источникам ― 28 октября) 1492 года корабли Колумба "Санта-Мария", "Пинта" и "Нинья" достигли берегов Кубы, и испанцы высадились в бухте Бариэй в северо-восточной части острова, водрузив там большой крест в знак того, что эти земли на вечные времена принадлежат Испании. Так нога европейца впервые вступила на этот прекрасный остров.
Пораженный красотой мест, Колумб перекрестился и произнес: "Господи! Это самая замечательная земля, какую когда-либо видели глаза человека. Ничего прекраснее я в своей жизни ни разу не видел. Если где-то есть рай, так он здесь". Он назвал эту прекрасную землю Хуаной в честь испанской инфанты Хуаны. Однако Христофор Колумб был убежден, что он открыл новые земли Восточной Азии, которые впоследствии именовались европейцами Вест-Индия.
Историки так и не выяснили, откуда появилось название Куба (Куна). По одним предположениям на языке индейцев-араваков оно означало "золото" или "земля", по другим ― это слово испано-арабского происхождения и переводится как "купол". Так или иначе, но золота на земле Хуаны Колумб не нашел. Но в Средние века золото на Кубе не переводилось – из порта Сан-Кристобаль-де-ла-Абана (будущая Гавана, основанная 16 ноября 1519 году) один за другим отплывали галеоны колонистов со всей Америки, груженые золотом.
Позже Колумб совершил еще три экспедиции в Вест-Индию: в 1493–1496, 1498–1499 и 1502–1504 годах. Во второй экспедиции он даже попытался обойти вокруг Кубы. Но Колумбу так и не удалось выяснить, что земля Хуаны ― не материк.
Португалец Васко да Гама в 1498 году открыл морской путь в Индию, доказав тем самым, что земли, открытые Колумбом, не являются Вест-Индией.
В 1499 году королевским указом было отменено монопольное право Колумба на открытие новых земель. С 1502 года началось массовое заселение испанцами открытых островов. Слухи о несметных богатствах Вест-Индии будоражили воображение испанцев. За жемчугом и золотом в Вест-Индию устремились десятки тысяч испанских колонистов. От берегов Испании стали отчаливать сотни судов с людьми, желающими обогатиться. В основном это были лишенные средств к существованию ремесленники и крестьяне. Метрополия поощряла подобную переселенческую политику, поскольку, таким образом, избавлялась от "лишних людей". Но переезд на новые земли стоил немалых денег. Переселенцам приходилось заключать кабальные условия с капитанами кораблей, обязываясь по прибытию через будущего хозяина оплатить длительное плавание через океан. Среди колонистов были и состоятельные люди, мечтающие о приключениях и о приумножении своего состояния. По прибытии на новые земли они становились владельцами плантаций, скотоводческих хозяйств, различных перерабатывающих предприятий, доходных домов. Изначально происходило разделение прибывающих переселенцев на имущих-хозяев и неимущих-батраков.
В 1508 году Себастьян де Окампо обошел на своем корабле землю Хуаны и выяснил, что это не материк, а остров.
Прибывающие на Кубу испанские переселенцы золота и несметных богатств так и не нашли. Им пришлось с помощью местных племен индейцев-араваков и своих братьев-батраков вырубать густые леса ценных пород и разрабатывать земли под плантации сахарного тростника. Индейцы под руководством своих вождей оказывали героическое сопротивление колонизаторам. Но силы были не равные, и очень скоро все коренное население уничтожили.
В 1596 году Куба получила статус генерал-капитанства Испании, что равносильно полному покровительству со стороны испанского государства.
В начале XVI века резко усилились противоречия между Испанией и ведущими европейскими государствами за владения колониями Вест-Индии, и в первую очередь с Францией, Великобританией, Голландией. Еще одним игроком, жаждущим участвовать в разделе новых земель, была Шотландия. Первые поселения шотландских колонистов в Америке относятся к началу XVI века. Но после окончания в 1631 году войны между Англией и Францией канадское побережье с расположенными там шотландскими поселениями было передано Франции.
В 1670 году большое количество испанских колонистов переселилось с Ямайки, которая перешла под юрисдикцию Британии.
В 1680 году на американском побережье была создана новая колония ― Нью-Джерси, состоящая из английской (западной) и шотландской (восточной) частей.
В 1696 году несколько тысяч шотландских колонистов образовали новую колонию на Панамском перешейке. При этом все пути со Старым Светом проходили через Кубу.
Таким образом, часть шотландских переселенцев осела на Кубе. Среди них оказался человек по фамилии Торренс. Корни фамилии Торренс уходят в глубокую старину Ирландии и Шотландии. Первые записи шотландской фамилии Торренс выявлены в деревне Эвондел на реке Эвон, втекающей в Ирландское море, и относятся к 1500 году. Фамилия Торренс имела свой геральдический герб ― на фоне вензелей открыта книга желто-красного цвета с двумя скрещенными синими веслами, над которой изображена шотландская цилиндрическая шляпа со шнуровкой, а выше голова барана с рогами, внизу развернутая лента с надписью TORRENS, а сверху герб окаймляет лента с надписью "Я спас короля". Сама же фамилия Торренс произошла от слова Торрен, обозначающее "бугор" или "холм".
Среди Торренс были полковник Роберт Торренс ― глава комиссии по колонизации Южной Австралии и его сын ― сэр Роберт Торренс, известный в мире основатель титульной системы регистрации прав на недвижимость. Впоследствии эта система была успешно внедрена на Кубе.
Но вернемся к нашим колонистам, осваивающим земли Вест-Индии. Между 1800-м и 1835-м годами происходит первая великая эмиграция каталонцев на Кубу, которая во многом повлияла на экономическую и социальную жизнь страны, находящуюся в "колониальном сне". Первая кофейная плантация на Кубе была создана каталонцем Хосе Гелабертом. Производство сахара также контролировалось каталонцами, которые владели огромными сахарными плантациями с заводами. Больших успехов они добились в производстве кубинского табака и рома. Организовали производство кубинских сигар и сигарет, которые стали самыми популярными за границей. Хаиме Партагас основал в 1840 году свою известную на весь мир фабрику.
Одним из прибыльных бизнесов была работорговля. В течение нескольких лет она обогатила таких людей, как Франсиско Марти Торренс, самого влиятельного каталонца на Кубе тех времен, дворян Франсиско Сама, Хулиана Сулуэта, знаменитого Хосепа Хифре. Среди каталонцев были банкиры Хелатс, Бергнес и Барраке. Сарра был хозяином самой большой аптеки Америки, Вальес ― одного из лучших продуктовых магазинов Гаваны. Хоакин Пайрет был основателем известного театра. Сейчас в здании театра располагается лучший в Гаване кинотеатр "Пайрет". В Гаване до сих пор сохранились многие памятники каталонской архитектуры.
Кроме шотландского переселенца с фамилией Торренс, счастья на Кубе решил также искать испанец Торренс. Испанские корни фамилии Торренс проистекают от басков со времен их разделении на испанских и французских басков и трансформации фамилии Торрентес в Торренс. Существует версия, что шотландские солдаты в далекие времена бывали в стране басков и занесли туда фамилию Торренс.
Наши герои-переселенцы Торренсы по прибытии на Кубу решили приобрести земельный надел недалеко от Гаваны и начать свое дело. Кто из них все-таки смог эти планы осуществить, история умалчивает. Но в любом случае в конце XVIII ― начале XIX века была заложена усадьба Торренс (finca Torrens) в 20 километрах юго-западнее старой Гаваны, по дороге на Ранчо-Бойерос. Достаточно равнинная местность с возвышенностью над уровнем моря, отдельными лесами и небольшой речушкой Говеа была удобным местом для фермерского скотоводства и земледелия. Работников-батраков хватало с излишком. Тем более начали прибывать чернокожие рабы из Африки. Дела на ферме шли в гору. Выращивание крупного рогатого скота и свиноводство приносили немалые доходы. Вокруг фермы стал расти небольшой поселок с одноименным названием Торренс. Его население в основном составляли бедные батраки и ремесленники, проживающие в домах без окон и дверей и с крышей из тростника.
Дон Торренс (назовем его так) с утра до позднего вечера приумножал свои богатства. Организация выпаса скота, молочная ферма, свиноферма, бойня отнимали у него слишком много времени. А еще нужно было фермерскую продукцию вовремя и удачно продать местным перекупщикам.
В южной части поместья была разбита небольшая плантация площадью порядка 14 гектаров с искусственным орошением. Для этого в центре плантации, представляющей круглую площадку,
был отрыт глубокий колодец, просуществовавший практически до конца 80-х годов XX века.
На этой плантации в 60–80-е годы прошлого столетия выращивали сахарный тростник. А не используемый по прямому назначению колодец стал источником воды для населения Торренса. В 1968 году вдоль окружности этой плантации была построена новая дорога из Торренса с выездом на аутописту. Отсюда получился и столь странный полукруговой выезд-въезд.
В нескольких километрах от усадьбы быстрыми темпами строились и развивались небольшие городки Баута, Пунта-Брава, Эль-Чико, Эль-Кано, Вахай, Саньяго-де-лас-Вегас, Сан-Антонио-де-лос-Баньос, Бехукаль с десятком маленьких деревушек. Совсем рядом была усадьба Сан-Педро. Все они как бы располагались вокруг Торренса.
Единственной отдушиной у Дона Торренса были воскресные поездки по пыльной грунтовой дороге через Эль-Чико, Эль-Кано, Арройо-Аренас в Гавану, где он встречался со своими собратьями. Со временем Дон Торренс, накопив денег, приступил к обустройству своей усадьбы, центральной частью которой стала двухэтажная вилла с небольшим бассейном и парком. К этой вилле и ее роли в последующих исторических событиях мы еще вернемся несколько позже.
Численность населения Кубы быстро росла. Для проведения тяжелых работ на плантациях стали завозить все больше и больше рабов из Африки.
В экономике Кубы главную роль начинает играть выращивание сахарного тростника и табака, а также крупные скотоводческие латифундии.
Раздел территории между испанскими завоевателями завершился в середине XVII века. На внешнюю торговлю действовала строгая монополия испанской короны, разрешающая осуществлять торговлю только с подданными ее величества, что вызывало недовольство у населения.
Куба продолжала играть важную роль между Старым и Новым Светом, находясь на пересечении морских путей, являясь транзитным опорным торговым и военным пунктом испанской короны.
В 1762 году Испания теряет контроль над Кубой во время войны с Великобританией, которая вводит свободный режим торговли, способствующий оживлению экономики островного государства. Однако уже через год Испания возвращает свои владения, но была вынуждена ослабить режим торговой монополии. Вначале расширяются торговые связи с европейскими государствами и в первую очередь с Францией. Затем налаживается торговля с США. Это привело к резкому подъему экономики Кубы и повышению благосостояния населения.
Во время войны 1810–1826 годов за независимость испанских колоний в Америке часть землевладельцев потребовала провести на Кубе политические и экономические преобразования. Метрополия была вынуждена пойти на уступки и разрешить свободную торговлю, что привело к значительному подъему производства и всей экономики Кубы.
В 1812 году на Кубе вспыхнуло восстание рабов, которое было жестоко подавлено. Отголоски Гражданской войны в США и отмены там рабства докатились до Кубы. В 1818 году испанская метрополия предоставила Кубе право полной свободной торговли с другими странами. В 1819 году были переданы в частную собственность земли, предоставляемые ранее как королевское пожалование. Все это стало привлекать на остров новых переселенцев из Испании и других европейских государств. Кубу стали посещать политики, ученые, журналисты и просто путешественники.
Русский историк А.Б. Лакиер, посетивший Кубу, так написал в 1859 году в своих воспоминаниях: "С грустью в сердце расстался я с прелестным краем. Его природа пленительна, тропический воздух располагает к неге, покою, наслаждениям. Небо безоблачно, богатство произведений изумительно-роскошно. О нем можно мечтать всю жизнь, не видав его. Нельзя забыть край, увидев его".
В середине XIX века система плантационного рабства на Кубе достигла своего предела. Мировая промышленная революция привела к доминированию в экономики Кубы перерабатывающей промышленности ― сахарного производства. По всему острову начали строиться сахарные заводы прямо посередине сахарных плантаций. На Кубу ввозилось самое передовое оборудование для производства сахара. Строились новые дороги и особенно железные дороги к морскому побережью в порты. К середине XIX века Куба занимала 3-е место среди стран Америки и 7-е в мире по протяженности железных дорог. К концу 60-х годов XIX века Куба производила почти 30% сахара в мире. Существенную роль в экономике страны начало играть животноводство. В 1862 году насчитывалось 9 тысяч животноводческих хозяйств. Но рост сахарного производства в те годы привел к разорению многих из них. Также сокращалось производство кофе в связи с уменьшением количества кофейных плантаций, вызванным таможенной войной между США и Испанией, более дешевым бразильским кофе и ураганами, уничтожившими многие плантации. В сельском хозяйстве определенную роль занимало выращивание табака, ориентированное на внешний рынок. Производство табака занимало второе место в кубинском экспорте.
В середине XIX века получила развитие горнорудная промышленность ― добыча меди, хрома, а также производство строительных материалов ― мрамора, глины, гипса. В городах стали возникать различные ремесленные мастерские, магазины, рестораны, учебные заведения. Развивалась легкая и пищевая промышленность, банковское дело. Но к 60-м годам этого века темпы экономического роста заметно замедлились. Снизилось промышленное производство. Практически остановилось техническое перевооружение промышленных предприятий, и в первую очередь ― по переработки сахарного тростника. Стали останавливаться железные дороги.
Социально-политические противоречия в кубинском обществе все больше нарастали. Увеличивалась пропасть между креольским и испанским населением Кубы, которое держало в своих руках все ключевые посты в управлении островом. Все острее проявлялись пороки колониального управления. В 1865 году получила независимость Доминиканская республика. Все это привело к началу новой волны движения за независимость на Кубе. Большинство населения Кубы не имело никаких политических прав и свобод.
В июле 1867 года под предводительством богатейшего плантатора Франсиско Висенте Агилеры был создан революционный комитет, в который также вошел владелец сахарных плантаций на востоке острова Карлос Мануэль де Сеспедес, возглавивший народное восстание, переросшее в кровопролитную национально-освободительную Десятилетнюю войну, длившуюся с 1868-го по1878 год.
10 октября 1868 года Сеспедес провозглашает первый манифест о независимости Кубы. Он предоставляет свободу своим рабам, но провозгласить полную отмену рабства по всей стране Сеспедес не решился. В первом же бою у селения Яра отряд Сеспедеса был практически полностью уничтожен ― из 500 человек осталось в живых только 12. Но за Сеспедесом последовали патриоты соседних районов и городов. 20 октября 1868 года Сеспедес с многочисленным отрядом захватил город Баяма, который был объявлен первой столицей свободной Кубы. Но 15 января 1869 года испанские войска взяли город штурмом.
10 апреля 1869 года стал днем создания первой Кубинской республики со своей конституцией. Первым президентом Кубы был назначен Карлос Мануэль де Сеспедес. Но западная часть острова оставалась под контролем испанских властей, не желающих признавать провозглашенную независимую Кубинскую республику со своей Освободительной армией. В первых же боях Освободительной армии своим героизмом отличился Антонио Масео, в дальнейшем прошедший путь от простого солдата до генерала и прозванный своими соратниками "Бронзовым Титаном".
Однако свои завоевания молодая Кубинская республика не смогла отстоять. Возникшие в их рядах противоречия и разногласия привели, в конце концов, к отставке президента Карлоса Мануэля де Сеспедеса в октябре 1873 года. Новым президентом был назначен Сальвадор Сиснерос Бетанкур. Отставка первого президента не привела к улучшению положения молодой республики, а только явилась началом ее конца. Итогом стало подписание Санхонского договора, которое состоялось 10 февраля 1878 года в местечке Санхон. Однако условия договора не принял Антонио Масео, считая это предательством. 15 марта 1878 года недалеко от Сантьяго-де-Куба состоялась встреча главнокомандующего испанскими войсками Арсенио Мартинеса Кампоса с Антонио Масео и его соратниками, среди которых был Квинтин Бандера Бетанкурт. Антонио Масео отклонил "мирные предложения" Кампоса, считая их неприемлемыми без достижения главной цели ― независимости от испанского колониализма и отмены рабства.
В августе 1879 года под руководством Каликсто Гарсии вспыхнуло восстание за независимость Кубы, которое было подавлено в сентябре 1880 года. Большинство лидеров восстания были арестованы.
Санхонский договор притушил почти на 20 лет борьбу за независимость Кубы. В 1886 году метрополия была вынуждена окончательно отменить рабство, а несколько позже уравнять в гражданских правах черное и белое население Кубы. С отменой рабства состоятельные слои общества стали разоряться, и их место начали занимать иностранные инвесторы, в первую очередь американцы, вкладывающие большие инвестиции в сахарную, табачную и горнодобывающую промышленности. Кубинская экономика стала зависимой от американского капитала. Между Испанией и США развернулась торговая война, связанная с повышением двухсторонних пошлин на ввозимые товары и на экспортируемые сахар и табак. Торговая война привела к резкому падению экономики Кубы, остановке производств, разорению тысяч фермерских хозяйств и обнищанию населения.
24 февраля 1895 года началось новое восстание за независимость Кубы против испанского владычества, продлившееся почти четыре года. Восстание возглавили Хосе Марти и герои борьбы за независимость Максимо Гомес и Антонио Масео. Повстанческая армия быстро стала пополняться добровольцами из сельского населения. По всей территории Кубы развернулись ожесточенные сражения. Освободительная армия, пройдя с боями весь остров, нанесла испанским колонизаторам ощутимый урон.
19 мая 1895 года северо-восточнее города Баяма, около местечка Дос-Риос, провинция Орьенте, был убит Хосе Марти, когда его обманным путем завлекли на якобы встречу с Бартоломео Масо и Максимо Гомесом. Ему было 42 года. Хосе Марти похоронен в Саньяго-де-Куба.
7 декабря 1896 года у местечка Сан-Педро рядом с Торренсом попал в засаду и был убит с несколькими своими соратниками Антонио Масео. Ему был 51 год. Благодаря письму полковника Чарльза Гордона, переданного консулу США на Кубе Фитцью Ли в 1897 году, можно представить последние часы жизни Антонио Масео ― "Бронзового Титана":
"Пятница, 1 января 1897 года.
Уважаемый Господин!
Некоторое время назад, в двадцатых числах декабря, я написал письмо моему другу, господину Гуйтиересу в Ки-Уэст, в котором я известил о смерти Троча и Масео, и которое я попросил его, после прочтения, передать для опубликования. <…>
4 декабря, генерал Антонио Масео в сопровождении порядка 30 человек из своего окружения, соратников, помощников и нескольких кавалеристов под началом команданте Вариоса вышли из Сан-Фелипе у подножья Гобернадор (большого холма). <…>
7 декабря встретились в Сан-Педро с бригадным генералом Сильверио Санчесом, расположившимся с отрядом порядка 300 человек.
Поскольку мы мало спали, и нечего было есть, многие из нас (штаб генерала) пошли спать, а генерал соорудил свой гамак. Мы, естественно, доверяли бригадному генералу Санчесу, но у него не было выдвижных застав, и когда вдруг, безо всякого предупреждения, по нашему передовому отряду открыли интенсивный огонь, все сразу пришло в замешательство. Без внешнего охранения, как результат массированного огня, пули проходили сквозь лагерь.
Мы все вскочили на лошадей. Генерал Миро, Диас, Нодарсе, я и три-четыре человека были в одной группе, когда сразу же за пределами леса, в котором расположился лагерь, мы встретились с
нашей отступающей группой людей и на небольшой дистанции увидели наступающего врага. Генерал Масео пришпорил своего коня, выхватил мачете и крикнул отступающей группе: „Назад! Мачете!“ Эта группа и другие люди, выдвигавшиеся со стороны лагеря на передовую позицию, пришли в возбуждение. С громкими криками стали пришпоривать своих лошадей, а враг в это время отступил врассыпную ярдов на 200 назад, где, заняв позицию за мощной каменной стеной высотой почти в четыре фута, и спешившись с коней, открыл массированный залповый огонь.
В этот момент генерал сказал мне собрать столько людей, сколько возможно, и атаковать правый фланг врага, в то время как он сам атаковал левый фланг. Я собрал около 35–40 человек и, видя, что каменная стена не была столь протяженной, также зная, что взять такую стену силами небольшой кавалерии, равно как и лобовой атакой пехоты, невозможно, я проследовал порядка 500 ярдов дальше к нашему левому флангу, а затем атаковал, обогнув конец стены.
Я разбил их первую линию огня, но быстро терял людей, и когда я упал, раненный тремя пулями, мои люди подняли меня на другого коня и отступили. Когда я отходил назад, я видел генерала Антонио Масео с небольшой группой не более 6–8 человек, атакующего на нашем правом фланге.
Командир Мануэль Санчес был в атаке сбоку от генерала, когда пуля вошла в подбородок Масео, выйдя с задней стороны шеи. Генерал упал вперед на шею своего коня, а Санчес, схватив его руку, воскликнул: „Генерал, я не трус!“ Масео не мог говорить, но бросил на него зловещий взгляд, и в этот момент пуля угодила Санчесу в правую ногу, прошла через его коня и попала генералу в живот.
Масео упал вблизи от каменной стены, и, по-видимому, не было возможности для наших людей продвинуться вперед и забрать его тело. Несколько испанцев ринулись вперед, обыскали его и Панчито Гомеса, но так и не смогли забрать их тела, так как огонь наших людей отбросил их назад. Когда почти стемнело, враг отступил, и наши люди забрали тела. Здесь я выражаю протест против чудовищного обычая испанцев убивать раненных.
Они говорят, что Панчито Гомес покончил жизнь самоубийством, и я видел фото в одной из испанских газет, где он прикладывает револьвер к виску. Но это все ложь. Во-первых, у него не было револьвера. 2 декабря, перед тем, как мы встретились, у нас произошло небольшое вооруженное столкновение около Сан-Фелипе. Панчито был ранен в левое плечо. Он также потерял свой револьвер. Во-вторых, у него не было пулевого ранения головы. Кроме старой раны в плече, он имел только одно пулевое ранение на левой стороне живота. Но они нашли его живым, лежащего рядом с генералом, и проткнули его уколом острия сабли в правую грудь, вырезали полость в левой руке и нанесли страшный рубящий удар мачете, раскроивший всю заднюю часть его головы и левую сторону шеи. <…>
Конечно, каждый оплакивает потерю генерала Антонео Масео, но никто, как я вижу, не приходит в уныние. Напротив, каждый из солдат, а также лидеры полны решимости бороться до тех пор, пока их остров не будет освобожден. Они все питают большие надежды вмешательства Америки, но даже без нее они будут продолжать бороться, веря в то, что испанцы не выдержат. <…>
Искренне Ваш, полковник Карлос Гордон"¹.
В этом же бою у местечка Сан-Педро-де-Эрнандес рядом с Торренсом вместе с Антонио Масео погиб его адъютант Франсиско (Панчито) Гомес Торо, сын командующего Освободительной армии Максимо Гомеса. Лейтенант Панчито Гомес в свои 20 лет решил умереть рядом с генералом, войдя в историю Кубы как пример верности и мужества. В начале 1896 года Панчито Гомес написал в письме к отцу: "Прости, папа, я чувствую себя совсем маленьким и ничтожным, пока не почувствую запах пороха и не предстану лицом перед опасностью смерти, что превратит меня в мужчину. Заслуги не могут передаваться по наследству, их надо заслужить".
Умирающий Панчито Гомес ослабленной рукой на клочке бумаги карандашом успевает написать своим родным письмо из нескольких строк:
"Дорогие мама, папа, дорогие братья. Я умираю на своем посту. Я не хотел покидать тело генерала Масео, и я остался с ним. Я был ранен в двух местах, и так как я не хотел попасться в руки врага, я покончил с собой. Я умираю. Мою смерть прошу принять в защиту кубинского дела. Я жду вас в другом мире.
Ваш сын, Франсиско Гомес Торро. Сан-Педро"².
Подробная версия сражения под Сан-Педро рядом с Торренсом представлена во втором томе "Энциклопедического словаря военной истории Кубы". В связи с тем, что эта энциклопедия мало доступна, приведем в сокращенном переводе с испанского языка эту статью, представляющую, несомненно, большой интерес:
"7 декабря 1896 года на землях имений Моньтиель и Бобадилья района Сан-Педро, примерно в 7 километрах на юго-запад от Пунта-Брава, силы Южной бригады, 2-го подразделения 5-го корпуса Освободительной Армии под командованием генерала Антонио Масео, в общей сложности 450 человек личного состава, вступили в бой с колонной, состоящей из 4-й, 7-й и 8-й рот Бона Сан Квинтина, конным партизанским отрядом Пераля и взводом конного партизанского отряда из Пунта-Брава под предводительством командира Франсиско Сирухеда. Общее число войск противника составляло 480 человек личного состава. Это сражение с военной точки зрения ― небольшого масштаба, оно было все-таки последним для второго командира Освободительной армии, который пал на поле боя.
Документально подтвержденное сражение под Сан-Педро является самым спорным событием в нашей военной истории, так как существуют около 50 различных версий его исхода, высказанных самими участниками военных действий. Многие версии противоречат друг другу. <…>
7 декабря в Сан-Педро собрались полки Сантьяго-де-лас-Вегас, Гоикуриа, Каликсто Гарсия и Тирадорес де Масео с их военачальниками. Старшим командиром являлся полковник Сильверио Санчес Фигерас, командир Южной бригады. Личный состав данных полков не был в полном составе. Он доходил до 450 человек, в основном плохо экипированных и плохо вооруженных.
Лагерь кубинского войска занимал территорию имения Консепсион-о-Моньтиель, Сан-Педро-Арриба и часть прилегающих имений. Палатка Масео была расположена в роще ― у ее северной оконечности находилась пальмовая роща, у западной ― участок, засаженный гуаявой, и дорога на Корралильо; у восточной и южной ― начиналась саванна. Очень близко к палатке с северной части расположилась охрана, состоящая из 30 человек, под предводительством молодого командира Хуана Мануэля Санчес Амат, начальника 2-й роты полка Каликсто Гарсия.
Полки расположились вокруг. Полк Сантьяго-де-лас-Вегас, состоящий из 2 частей, по 2 роты в каждой, в 600 метрах на запад от палатки Масео. Полк Гоикурия на севере, Каликсто Гарсия на востоке, в 750 метрах. Полк Тирадорес де Масео расположился на юго-востоке, в 575 метрах. Три передовые позиции: одна на северо-востоке, в Куатро-Каминос-де-Пинья; другая на юго-востоке, в Мамэйес-де-Клаудио; третья на юго-западе, в Сан-Педро-Арриба. Палаточный лагерь был окружен камнями, типичными для провинции Гавана, которые на западе и северо-западе разделяли имения Моньтиель-де-ла-Бобадилья и Ла-Матильде. На юго-востоке находилась высота Мамэйес-де-Клаудио; на западе лагерь граничил с пастбищем Ла-Хия. <…>
Разведка указала на то, что колонна противника идет из Пунта-Брава в сторону Канграхерас, то есть в сторону, противоположную Сан-Педро. <…>
Но, дойдя до дороги, которая ведет из Бауты до Плая-Баракоа, услышали выстрелы. Сирухеда приказал изменить направление маршрута и направился в сторону маленького городка, чтобы оказать помощь своему гарнизону в случае необходимости.
Колонна дошла до Бауты и разбила палаточный лагерь. Сирухеда отбросил изначальную идею направиться в сторону Мариеля и вместо этого решил проделать путь от Сан-Педро до Пунта-Брава. <…>
Тогда же партизанский отряд Пераля, передовой отряд испанской колонны, достигнув Сан-Педро-Абахо, обнаружил свежий след, который был оставлен Масео и его спутниками несколькими часами назад. Он пошел за ним в надежде настигнуть мятежников. След их привел к передовому отряду кубинцев, расположившемуся в Ла-Матильде. Их застали врасплох, убив часового. Партизанский отряд испанцев, состоящий из 90 человек, двинулся на палаточный лагерь, извлекая позиционную выгоду из нападения первыми, но вскоре был остановлен каменной грядой, имеющей только один узкий проход. В это время два кубинских командира ― лейтенанты-полковники Хуан Дельгадо и Альберто Родригес, командуя небольшой группой офицеров и солдат (40 человек в целом), напали на врага, заставляя его отступить в поисках защиты у пехоты Сан Квинтина, которая уже развернулась за каменной грядой у прохода Гуатао.
Когда началась испанская атака, заместитель командующего отдыхал в своем гамаке, общаясь с некоторыми командирами и офицерами, давая читать Миро Архентеру хронику военных действий в сражении под Колисео, написанную им же самим. По рассказам Миро, услышав ружейные залпы, он привел себя в порядок, оседлал коня и уже верхом приказал лейтенанту-полковнику Мануэлю Пиедра найти корнетиста.
Нужно сказать, что значительная часть кубинских сил обратилась в бегство ввиду возникшей неразберихи. Масео искал корнетиста, чтобы вновь собрать свой отряд воедино и отдать приказ на проведении контратаки. Лейтенант-полковник Пиедра тщетно пытался выполнить приказ, но корнетист так и не нашелся. Масео в сопровождении 45 человек двинулся в сторону Ла-Матильде, где силы Дельгадо и Родригеса стабилизировали положение, так как испанцы, заняв каменную гряду и развернув свою кавалерию на оба фланга, ограничивали себя в применение оружия.
Заместитель главнокомандующего приказал командиру Бальдомеро Акоста укрепить линию огня и немедленно направился на правый фланг, обходя участок, засаженный гуаявой, чтобы войти в имение Бобадилья. В том месте он остановился на миг, чтобы оценить ситуацию, закрытый от огня испанской пехоты, и приказал бригадному генералу Педро Диасу провести маневр окружения через левый фланг.
Все указывает на то, что заместитель главнокомандующего думал скинуть испанцев с каменной гряды путем давления своего левого фланга, для того чтобы отодвинуть их к пастбищу Ла Хия, где уже кавалерия смогла бы решить исход сражения. По не очень понятным причинам наступление бригадного генерала Диаса через левый фланг обернулось неудачей. <…>
Была альтернатива, по которой представлялись 2 варианта: либо приказать отступать в сторону Монтес-де-Ока, на юго-восток, либо пытаться произвести изначальный маневр. Видимо, Масео выбрал второй вариант, так как он был нацелен провести бой до конца, для чего он начал параллельное наступление на испанский фронт у ближайшей рощи. Этой атаке мешало проволочное заграждение, едва заметное из-за высокой травы, которое разделяло на два участка земли имения Бобадилья. Масео приказал командиру Хуану Мануэлю Санчесу убрать ограждение, и офицер в сопровождении 10–12 человек начал выполнять приказ. Одновременно командир приказал бригадному генералу Педро Диасу фланкировать с правой стороны.
Бригадный генерал Миро Аргентер, находящийся рядом с Масео, рассказывал о том, как тот ему сказал: „Все идет хорошо!“ В этот момент враг нанес удар: Масео получил смертельное ранение ― пуля попала ему в правую часть лица, около подбородка, и вышла через левую часть шеи, разрывая сонную артерию. Командующий армией продержался несколько секунд верхом на лошади, а потом упал навзничь. Через несколько минут полковник Максимо Зертуча, его врач, засвидетельствовал смерть. Это ужасное событие вызвало всеобщее замешательство, а испанцы в свою очередь усиливали наступление. Все те, кто пытались поднять тело Масео на свои лошади, получали ранения. Среди них были полковник Альберто Нодарсе и командир Санчес Амат. Другие ― бригадные генералы Миро и Зертуча ― были морально подавлены и покинули поле боя. Педро Диас также покинул это место.
Таким образом, тело Масео осталось одно в кустах, под обстрелом вражеского огня. Масео получил еще одну пулю в грудную клетку в тот момент, когда его тело поднимали на лошадь. На выходе пуля убила лошадь, и тело вновь упало на землю. В тот момент командир Санчес Амат, один из последних выходящих с поля боя через лазейку в окружении, встретил капитана Франсиско Гомеса Торо и спросил его, куда он направляется. Молодой офицер ответил, что идет погибнуть рядом с генералом. Сын генералиссимуса не участвовал в сражении, так как был ранен 3 декабря в бою под Бехерано. С одной перевязанной рукой и практически безоружный, он сознательно шел на гибель рядом с Масео, выполняя высший долг благочестья и преданности.
Дойдя до тела заместителя главнокомандующего, он оказался легкой мишенью для испанцев и в скором времени получил два ранения. Ослабев и потеряв много крови, он совершил попытку самоубийства, чтобы не попасть живым в руки врага. Но прежде он начал писать записку для своих родителей и братьев, в которой выражал свое решение, но, потеряв сознание, не смог ее окончить.
Вслед за тем он был жестоко прикончен испанцем, который вместе с другими обходил поле боя. Во время данного события несколько кубинских командиров собрались в полуразрушенном доме и говорили о смерти Масео, выражая боль и печаль, что его тело осталось в руках врага. В конце концов, эти патриоты, преодолевая неудачу, решили попытаться спасти его или погибнуть в этой попытке. По некоторым воспоминаниям участников этих событий, Хуан Дельгадо был инициатором данного решения. Он требовал найти тело Масео, не зная, что Панчито Гомес тоже погиб рядом с заместителем главнокомандующего. Начался поиск тел. <…>
Хуан Дельгадо велел приготовить оружие к бою, но солдаты Пераля уже покинули поле боя. <…>
В итоге, тела обеих героев были спасены кубинцами и похоронены тайно в Эль-Какауале, в имении родственника Хуана Дельгадо, 8 декабря".
В 111-ю годовщину смерти Антонио Масео команданте Фидель Кастро написал свои размышления о "Бронзовом Титане":
"Я перед ним в долгу. Вчера исполнилась еще одна годовщина со дня его гибели. Существует более сорока разных версий того, как это произошло, но все они содержат некоторые общие подробности, представляющие большой интерес.
Масео сопровождал молодой Франсиско Гомес Торо, высадившийся на Кубе, на западе провинции Пинар-дель-Рио в составе экспедиции под командованием генерала Риуса Риверы. Ранее раненый в руку, Панчито перебрался вместе с Масео через вход в бухту Мариель с одного берега на другой. С ними было 17 офицеров из штаба Масео, матросы, сидевшие в лодке на веслах, и всего один человек эскорта.
В тот день 7-го числа в импровизированном лагере возле Пунта-Брава Масео и его офицеры слушали рассказ автора „Военных хроник“ Хосе Миро Архентера о деталях битвы при Колисео, когда колонна повстанцев разбила войска генерала Мартинеса Кампоса. Уже несколько дней Масео лихорадило, он страдал от высокой температуры и от боли в местах всех его ран.
Около трех часов дня раздались громкие выстрелы примерно в 200 метрах от лагеря, находившегося к западу от Гаваны. Масео был возмущен внезапностью атаки, поскольку он распорядился вести постоянную разведку, как это было заведено в его войсках. Он требует к себе трубача, чтобы отдать приказы, но в тот момент последнего не оказалось.
Масео вскакивает на коня и направляется навстречу противнику. Он приказывает пробить брешь в проволочной ограде, тянувшейся между ним и нападавшими. При виде кажущегося отступления врага он восклицает „Все идет хорошо!“ за несколько секунд до того, как пуля перебивает ему сонную артерию.
Услышав об этом, Панчито Гомес Торо выбегает из лагеря, готовый умереть рядом с телом Масео. Видя, что окружен и вот-вот попадет в плен, он пытается покончить жизнь самоубийством,
но перед тем успевает написать коротенькую и драматичную прощальную записку, обращенную к его родным. Ослабевшей рукой он не смог всадить достаточно глубоко маленький кинжал ― единственное имевшееся при нем оружие за отсутствием револьвера. Вражеский солдат, увидев, что среди мертвых тел кто-то еще шевелится, почти сносит ему голову ударом мачете по шее.
Смерть Масео деморализует патриотические силы, состоявшие в основном из новобранцев. Узнав о случившемся, Хуан Дельгадо ― полковник мамби из полка Сантьяго-де-лас-Вегас ― выезжает в поисках Масео. Труп уже побывал в руках врагов, которые сняли с него все личные вещи, не зная, что это было тело Масео, известного своими подвигами и вызывавшего восхищение во всем мире.
Войска под командованием Хуана Дельгадо отважно отбили безжизненные тела „Бронзового Титана“ и его молодого адъютанта ― сына главнокомандующего Максимо Гомеса. После долгих часов пути их похоронили на самой высокой точке в Эль-Какауале. В то время кубинские патриоты бережно сохранили этот важный секрет.
Нахмуренное лицо Марти и огненный взгляд Масео указывают каждому кубинцу, где лежит трудный путь их долга, а не то, с какой стороны живется лучше. Следует много читать и размышлять об этих идеях.

Фидель Кастро Рус.
8 декабря 2007 года"³.

Можно сказать, что размышления команданте представляют официальную версию гибели Антонио Масео.
Существует также версия, что не Хуан Дельгадо первым оказался на месте гибели Антонио Масео и Франсиско Гомеса Торо. Их тела были подобраны на следующий день полковником Освободительной армии Нестером Арангуреном из Гаваны, который прибыл немедленно на место сражения после услышанной новости. А историю о Хуане Дельгадо мы еще услышим позже.
8 декабря 1896 года Антонио Масео и Франсиско Гомес Торо были тайно похоронены на границе усадьбы Сан-Педро, на склоне Какауаль, на ферме Педро Переса, дяди Хуана Дельгадо. Педро Перес поклялся сохранить тайну о месте захоронения до тех пор, пока Куба не станет свободной и независимой и пока согласно воинской чести Антонио Масео и Франсиско Гомес не будут объявлены героями.
Следует отметить, что в основном все свидетельства гибели Антонио Масео не противоречат друг другу. Так что последний бой он принял в Сан-Педро рядом с Торренсом. Однако можно заметить, что в свидетельствах очевидцев вообще не упоминается Торренс. Это говорит о том, что в те далекие годы, возможно, это место называлось несколько иначе, хотя последующие события говорят об обратном ― Торренс был и тогда.
В 1986 году между городками Сантьяго-де-лас-Вегас и Бехукаль воздвигнут мемориальный комплекс Какауаль, где покоятся герои, борцы за независимость Кубы генерал-лейтенант Антонио Масео и капитан Франсиско Гомес Торо. Очередные звания им были присвоены посмертно. Мемориальный комплекс представляет собою круглую площадь, покрытую каменными плитами, в центре которой установлен монумент из белого мрамора. На пьедестале с тремя ступеньками установлен символический гроб с массивной плитой, к которому слева и справа примыкают две усеченные плиты с изображением скорбящих и мемориальными плитами Антонио Масео и Франсиско Гомеса Торо. Монумент окружен оградой из массивной цепи. На заднем плане на сегментной площади из серого мрамора расположен гранитный мавзолей, стоящий на вершине холма, с которого открывается панорама на место сражения при Сан-Педро. Ежегодно 7 декабря десятки тысяч кубинцев приходят сюда, чтобы отдать дань памяти и поклонится борцам за свободу и независимость кубинского народа. Вместе с народом в мемориальных торжествах принимают участие руководители Кубы и военные. Церемония завершается парадом и торжественным маршем всех родов войск кубинской армии. Кубинцы чтят и не забывают своих героев.
Несколько слов о местечке Какауаль. В центральной части провинции Гавана с запада на восток простираются гряды возвышенности Бехукаль-Мадруга-Колисео, пересекающие город Бехукаль вплоть до окрестностей Лимонара. Гряды начинаются с возвышенности Какауаль с пологими склонами близь городка Сантьяго-де-лас-Вегас и переходят западнее в равнину с уровнем в 70 метров над морем в районе Сан-Педро и Торренса. На одном из склонов этой возвышенности в наше время с помощью советских специалистов была построена астрономическая обсерватория Какауаль с горизонтальным телескопом для наблюдения за Солнцем. Гряды возвышенности состоят из пластов известняковых отложений с карстовыми провалами, что способствует образованию в их толще карстовых разломов, пещер и естественных туннелей. Западная часть гряды в виде известного холма Лома-де-Негрин находится рядом с Торренсом. Холм испещрен разветвленной сетью естественных и искусственных подземных ходов, галерей и полостей.
На месте последнего сражения Антонио Масео около Сан-Педро сегодня раскинулся парк с музеем, посвященным Антонио Масео. В ухоженном парке вдоль дорожек растут экзотические деревья, кустарник и цветы, среди которых просматривается большая мемориальная плита. На постриженных лужайках разбросаны архитектурные ансамбли в виде больших бетонных пятиконечных звезд. К этому парку мы еще вернемся в одной из последующих глав.
Но продолжим историю. 13 января 1896 года молодой сильный мужчина с широкой улыбкой, с крестьянской внешностью и очень симпатичный, перехитрив охрану укреплений и траншей, защищающих город и окрестности Сантьяго-де-лас-Вегас, услышав новости, подкрепленные винтовочными выстрелами и дымом пожаров, предвещающими приближение Освободительной армии, двинулся ей навстречу. Его взгляд, жесты и все его движения говорили о серьезных намерениях. Пересекая дворы и животноводческую ферму усадьбы Ла-Эстансия, расположенную у подножия холма Ла-Сьерра, молодой человек остановился и поговорил с хозяином имения. Улыбнулся, поправил на поясе огромный Коллинз, сел на лошадь и, пришпорив ее, ускакал через Какауаль в сторону Бехукаля.
На дороге он наткнулся на кубинское войско. Спросил у офицера, кто возглавляет это войско и в какой армии он служит. Тот ответил, что это армия генералиссимуса Гомеса. Офицер поинтересовался у мужчины, является ли он мирным человеком. А тот ему ответил, что он тоже солдат, воюющий за свою родину. Этот решительный солдат был не кто иной, как Хуан Дельгадо Гонсалес.
Добравшись до ближайшей деревни, старший офицер представил мужчину генералу Максиму Гомесу. Хуан Дельгадо пояснил, что он ― один из добровольцев города Сантьяго-де-лас-Вегас и готов воевать в армии генерала. Гомес принял его в свою армию новобранцем. Через несколько часов Хуан Дельгадо получил первое боевое крещение в районе Лас-Педрас, где получил ранение генерал. Максим Гомес воочию увидел, как бесстрашно сражается Хуан Дельгадо, срубая головы врагов при каждом взмахе мачете.
Генерал Гомес, впечатленный смелостью и храбростью Дельгадо и зная, что он является одним из руководителей подполья в Сантьяго-де-лас-Вегас, присваивает ему 13 января 1896 года звание капитана и назначает вербовщиком новобранцев данного района как особой зоны его власти, но в подчинении главному штабу и непосредственно командующему армии.
Могла ли быть больше привилегия для новобранца? Возможно, генерал увидел ту отвагу, власть и боевой дух, отличающие того, кто станет обладателем звания майора, и позже будет носить с гордостью звезды полковника армии "мамби". Звание майора ему было присвоено 28 апреля 1896 года.
Увидел ли генерал Гомес в новобранце Хуане Дельгадо человека, способного принимать ответственные решения в решающие моменты сражения? Увидел ли мужество и отвагу, замечательные навыки ведения боя? Возможно, он подумал о том, что этот коренастый и сильный человек, известный как искусный "мачетеро", со временем будет связан c событиями, которые заставят взволноваться генерала. Хитрый военный характер вместе с гениальным умом позволили генералу разглядеть в Хуане Дельгадо необходимые качества воина.
В апреле 1896 года Хуан Дельгадо становится командиром отряда. 1 июля 1896 года он получает звание лейтенанта-полковника, а 15 октября 1897 года ― звание полковника. Из своих соотечественников Хуан Дельгадо сформировал полк Сантьяго-де-лас-Вегас численностью 526 человек. Зоной ответственности полка были районы, примыкающие к Сантьяго-де-лас-Вегас. Хуан Дельгадо был большим мастером ведения партизанской войны. Он хорошо знал местность, изобилующую пещерами и тайными тропами. Его отряды постоянно ускользали из засад противника и наносили ему серьезные потери.
8 декабря 1896 года Хуан Дельгадо с отрядом из 18 человек вынес с поля боя под Сан-Педро тела Антонио Масео и Франсиско Гомеса Торо. Испанские войска при этом находились в 300 метрах.
Два года упорных боев за свободу и независимость Кубы под предводительством гениального главнокомандующего генерала Максимо Гомеса выковали и закалили характер бойца Хуана Дельгадо⁴.
25 ноября 1897 года метрополия предоставила Кубе ограниченную автономию, но народ Кубы требовал полной независимости и продолжал свою борьбу. К осени 1897 года практически полностью была освобождена вся территория страны. В сентябре 1897 года созванная Конституционная ассамблея провозгласила независимость Кубинской республики от испанского владычества.
США начинают втягиваться в ход событий, происходящих на Кубе, и посылают якобы с дружественным визитом военные корабли на Кубу. 15 февраля 1898 года на американском броненосце "Мэн", стоявшем на рейде Гаваны, прогремел мощный взрыв. Погибло 266 человек. Броненосец затонул. Это явилось причиной дальнейшей эскалации напряженности вокруг Кубы и прямого вмешательства США во внутренние дела страны.
В апреле 1898 года испанские власти предложили Хуану Дельгадо большие деньги за соблюдение им нейтралитета. Но отказ был решительным, и он приказал расстрелять тех, кто ему это предложил.
Утром 23 апреля 1898 года полковник Хуан Дельгадо с 20 своими солдатами разбивает лагерь в имении Пастрана у своей невесты Долорес Пастрана, в нескольких километрах севернее Торренса и недалеко от того места, где пал в бою заместитель главнокомандующего Антонио Масео. Хуан Дельгадо в этот день особо не таился и не принял мер по внешней охране лагеря, так как за несколько дней до этого по соглашению с испанскими властями был введен десятимесячный мораторий на ведение всех боевых действий. Но в результате предательства лагерь окружают испанские войска численностью 300 человек под командованием полковника Энрико Бейля. Завязывается кровопролитный бой. Хуан Дельгадо выхватывает свое мачете ― и пятнадцать врагов повержены. Он вырывается из окружения с адъютантом в сопровождении своих братьев Донато, Рамона, лейтенанта Масангу, и они уходят в сторону Торренса. В Торренсе они сталкиваются с войсками под предводительством Пераля, который участвовал в сражении под Сан-Педро 7 декабря 1896 года, когда погиб Антонио Масео. Они в засаде и полностью окружены. Бой был не равный. Геройски погибают Хуан Дельгадо, два его брата ― майор Донато Дельгадо и капитан Рамон Дельгадо, а также и его адъютант Эулохио Педросо.
Испанцы проявили обычную жестокость, надругавшись над телами убитых. Трупы были так обезображены, что их было невозможно опознать. Хуан Дельгадо, два его брата Донато и Рамон, Эулохио Педросо были похоронены на кладбище в Эль-Кано, в соседнем городке рядом с Торренсом. Хуану Дельгадо было 29 лет. Посмертно ему было присвоено звание бригадного генерала. В 1900 году тела были перезахоронены на кладбище Сантьяго-де-лас-Вегас. Позже, 22 апреля 1923 года, Хуан Дельгадо и его братья были перезахоронены на кладбище их родной деревни в имении Эль-Боске, где семья располагала пантеоном⁵.
Благодарные потомки на месте гибели Хуана Дельгадо и двух его братьев позже установили у северного въезда в Торренс большой монумент "Три героя", на котором изображены три брата, скачущие на конях с занесенными над врагом мачете. С правой стороны монумента на памятной плите сделана надпись с указанием, что на этом месте 23 апреля 1898 года были убиты борцы за свободу и независимость Кубы ― Хуан, Донато и Рамон Дельгадо Гонсалес. Обидно, что последующая строка на памятной плите кем-то сбита и закрашена краской.
В издаваемом в 1889 году ежемесячном детском журнале "Золотой возраст" Хосе Марти написал краткое эссе на тему "Три героя", в котором он рассказал молодым читателям о чрезвычайной храбрости Боливара, Хидальго и Сан-Мартина. Братья Дельгадо стали еще тремя кубинскими героями, отдавшими свою жизнь за свободу и независимость своей страны.
В память о герое-борце за свободу и независимость Кубы Хуане Дельгадо в городах Сантьяго-де-лас-Вегас и Бехукаль установлены памятники, где Хуан Дельгадо стоит во весь рост с изготовленным к бою мачете. На монументе в Сантьяго-де-лас-Вегас на памятной плите выбиты слова:

ХУАН ДЕЛЬГАДО
Его торжественная речь во время сражения под Сан-Педро
7 декабря 1896 года, в котором он спасает тела
Антонио Масео и его помощника Франсиско Гомеса Торо:
"ПОЗОР ТО, ЧТО ОНИ УНОСЯТ С СОБОЙ ТЕЛО МАСЕО.
МЫ ДОЛЖНЫ СПАСТИ ЕГО ВСЕМИ ВОЗМОЖНЫМИ СПОСОБАМИ!
ТОТ, КТО КУБИНЕЦ ТЕЛОМ И ДУШОЙ, ПУСТЬ ПОСЛЕДУЕТ ЗА
МНОЙ!"
Слова, написанные генералом Освободительной армии:
"ЭТОМУ ЧЕЛОВЕКУ ДОЛЖНЫ ВСЕ МЫ, КТО ЛЮБИЛ ПАНЧИТО".

ГЕНЕРАЛ МАКСИМО ГОМЕС

Существует легенда, что у Хуана Дельгадо были закопаны сокровища в 12 глиняных кувшинах, полных золотых дублонов, недалеко от Сантьяго-де-лас-Вегас в треугольнике: ферма Педро Переса, справа ― Пороховой склад, который взорвался в 20-х годах прошлого века, слева ― имение Хименесов в Репарто Эспесиаль Сантьяго-де-лас-Вегас. Нашли эти сокровища или нет ― неизвестно.
25 апреля 1898 года, спустя почти два месяца после взрыва на броненосце "Мэн", США под предлогом поддержки освободительного движения на Кубе объявили Испании войну. 10 июня 1898 года американские войска начинают оккупировать Кубу, произведена высадка в Гуантанамо. 3 июля 1898 года у Сантьяго-де-Куба разгромлена испанская эскадра. 16 июля 1898 года американский десант овладевает городом Сантьяго-де-Куба. 12 августа 1898 года Испания капитулировала. 10 декабря 1898 года был подписан Парижский мирный договор, согласно которому Испания отказывалась от прав на свои колонии и они объявлялись "свободными государствами", а Куба переходила под опеку США на 20 лет. В договоре ничего не говорилось о независимости Кубы и сроках пребывания американских войск. Американцы решили распустить кубинскую Освободительную армию. Когда об этом узнал Максимо Гомес, он направил американским властям решительный протест. Но власти в лице эмиссара Портера все-таки убедили Антонио Гомеса распустить его армию. С ликвидацией кубинской армии было покончено и с независимостью Кубы.
В ноябре 1900 года оккупационные власти США созвали Учредительное собрание для выработки Конституции Кубы, которая была принята 21 февраля 1900 года. Конституция давало право США вмешиваться во внутренние дела Кубы в соответствие с "поправкой Платта". В декабре 1901 года по новой конституции состоялись президентские выборы, в результате которых первым президентом Кубы избирается Томас Эстрада Пальма. 20 мая 1902 года провозглашена "независимая" Республика Куба. Американские войска покинули остров. Экономическая и социальная структура предыдущего периода испанской колонизации продолжает сохраняться и при правлении Эстрада Пальма.
В 1902 году США и Куба подписали договор о "взаимном благоприятствовании", по которому США получали неограниченный контроль над кубинским рынком. В 1903 году подписывается договор о передаче в аренду сроком на 100 лет базы Гуантанамо. Американский капитал и компании захватывают практически все сферы производственной и экономической деятельности на Кубе. Страна проваливается в новый неоколониализм ― американский. Из-за внутриполитических разборок между консервативной и либеральной партиями над страной нависает угроза гражданской войны.
В июле 1906 года либеральная партия поднимает восстание против беззаконий правящей верхушки и против подтасовок во время выборов на второй срок президента Эстрада Пальма в декабре 1905 года. В восстании принимают участие видные деятели предыдущих периодов борьбы за независимость страны. Среди них был и Квинтин Бандера Бетанкурт, бригадный генерал, заместитель Антонио Масео, которого Эстрада Пальма унизил после роспуска американцами Освободительной армии. Тогда его правительство предложило Квинтину Бандере пост главы смотрителя дворников с жалованием порядка 60–80 песо. У Квинтина Бандеры была большая семья, состоящая из пятерых детей, которых следовало на что-то содержать. Он попросил аудиенции Эстрада Пальма. Тот его холодно выслушал и ничего не пообещал. При уходе президент попытался дать ему пять долларов, чем окончательно обидел Квинтина Бандеру. Промышленник Рамон Крас дал ему место разносчика, и старый генерал в своей потертой униформе с наградами ходил от дома к дому, разнося мыло. Он был убежден, что эта работа его не позорит. Правда, Квинтину Бандере к унижениям было не привыкать. Еще в 1897 году по приказу генерала Антонио Масео при судебных разбирательствах по вопросам дисциплины и неподчинения он был обвинен в неповиновении, неподчинении, безнравственности и подстрекательстве к мятежу и был лишен своих военных и политических прав на неопределенный срок. Но ему разрешили держать охрану из 12 человек и 2 помощников, с которыми он продолжал воевать самостоятельно в последний год войны за независимость, уйдя в отставку в звании генерал-майора. Этот прискорбный эпизод и наказание, несомненно, повлияли на его дальнейшую жизнь как борца за свободу и независимость страны. Он очень страдал, но, как патриот, всегда был верен своим принципам несгибаемого борца угнетенного народа. Он был против переизбрания Эстрада Пальма президентом на новый срок. За это он, в конце концов, и пострадал.
В августе 1906 года Квинтин Бандера, недовольный складывающейся в стране ситуацией, примкнул к 3 000 восставших деревенских гвардейцев и 600 артиллеристам. Его отряд в основном действовал на железной дороге Гавана ― Гуанахай, а также в окрестностях Арройо-Аренас, Эль-Кано, Вахай, Торренс с целью конфискации оружия и военного снаряжения. Правительство было не в состоянии контролировать положение в стране. Пошли слухи о скорой отставке Эстрада Пальма и о том, что восставшие, которые вернутся к нормальной жизни, не будут преследоваться властями. Его отряд, прекратив борьбу, остановился в лагере на хуторе близь озера Аригуанабо, недалеко от Сан-Педро и Торренса. Но вскоре лагерь был разогнан силами деревенской гвардии. Квинтин Бандера, чтобы не быть взятым под стражу, бросился в озеро и прятался там до ухода противника. Он посчитал, что продолжать дальнейшую борьбу бесполезно. Расстался со своими помощниками Пилото и Эваристо Эстэнос. Рядом с лагерем со своими четырьмя бойцами он нашел убежище в имении Мануэля Сильвейра в Торренсе, у которого были не плохие отношения с либералами. Не исключено, что это было то самое имение, которое основал Дон Торренс. Для Сильвейры оно было просто загородным имением. Мануэль Сильвейра являлся представителем "Юнайтед Фрут Компани" в Гаване, имел связи с президентом Эстрада Пальмой, решая вопросы миграции рабочей силы с Канарских островов для своей компании. Сахарные заводы "Юнайтед Фрут Компани" располагались в Нипе и Банесе. Мануэль Сильвейра занимался бизнесом, прикупая земли и имения, а также продавал акции "Юнайтед Фрут Компани". По натуре он был авантюристом, брал большие деньги у кредиторов под различные сомнительные проекты и представляясь крупным банкиром. В один из таких проектов он даже втянул будущего президента Хосе Мигеля Гомеса. В октябре 1907 года он был объявлен банкротом. Быстро собрал вещи в своем особняке на Пасео-дель-Прадо и направился в порт. На судне "Кармелина", перевозившем крупный рогатый скот, отправился в Венесуэлу. В общем, сбежал от своих кредиторов, прихватив большую сумму денег из зарплаты своих работников. А имение в Торренсе в счет его долгов, возможно, было продано или государство его национализировало, так как есть сведения, что украденная Сильвейрой зарплата была выплачена государством. Последующие события говорят в пользу последнего предположения. Об этом будет рассказано в следующей главе книги.
Имением Мануэля Сильвейры управлял заведующий молочной фермой, который не был в восторге от присутствия в имении повстанцев. Как-то он объявил, что уезжает в Гавану. Узнав об этом, Квинтин Бандера решил воспользоваться оказией и через него передать письмо для президента Эстрада Пальмы с просьбой о помиловании и разрешения выехать из страны. Письмо он адресовал Мануэлю Сильвейре с просьбой передать его в президентский дворец. Товарищи, почувствовав неладное, просили Квинтина Бандеру не отпускать управляющего в город. Но он их не послушал. Переданное письмо Сильвейра доставил прямо во дворец. Президент Эстрада Пальма прочитал его и вместо разрешения сказал, что Квинтин Бандера будет строго наказан и арестован. Для этого он направил в Торренс отряд гвардейцев вместе с управляющим имением. Дальше события разворачивались стремительно. В ожидании ответа Квинтин Бандера сидел на ограде у входа в имение в Торренсе. Он заметил приближение деревенских кавалерийских гвардейцев. Бандера решил, что они привезли ему ответ с разрешением на выезд из страны, которое он так ждал. Находящиеся рядом его товарищи бросились врассыпную, оставив его одного, и стали искать укрытие. Двое спрятались в подвале дома, двое ― в соседних кустах. Приблизившись, гвардейцы что-то замешкались, увидев, что перед ними сидит величественная фигура пожилого воина. Квинтин улыбаясь, сказал: "Ребята, наконец-то это закончилось! Я был уверен, что вы рано или поздно придете с этой бумажкой. У меня много друзей". В этот момент подошел капитан, и прозвучала решительная команда: "Почему вы не выполняете приказ?" Гвардейцы вытащили свое оружие, и только тогда Квинтин Бандера сообразил, что это последние его минуты. "Вы меня так просто-напросто убьете?"― спросил он, ища глазами своих людей. Его голос был прерван выстрелом в голову, и генерал упал навзничь. Дальше произошло ужасное ― его безжизненное тело ожесточенно полосовали ударами мачете, отрубив левое ухо. Та же участь постигла и его бойцов Анхеля Мартинеса и Хоакино Гарридо, которые спрятались в доме. Убийцей, отдавшим этот приказ, был капитан Игнасио Дельгадо. А с именем Эстрада Пальмы связалось еще одно кровавое убийство в Торренсе.
Кстати, входные ворота с частью стены и двумя каменными старинными скамьями в имение в Торренсе сохранились до середины 1970-х годов. О них помнят наши солдаты. Вспоминает Сергей Антоненков, 20 ОМСБ, минометная батарея (осень 1974 ― весна 1976): "И было это рядом с комбатовской касой и узлом связи. Старинные ворота и скамейки каменные по бокам. Еще что-то на каменной ограде было начертано по-испански. Явно читались какие-то вензеля-надписи. Скорей всего, это сохранившийся парадный въезд на гасиенду Торренс. Так она называлась до Фиделя. Во время службы часто проходил мимо, но интереса не было. Помню, что у кубашей рядом с этими воротами были посадки батата". Есть фотографии, на которых наши солдаты сидят на этих каменных скамьях, а рядом раскинулась древняя секвойя. Так что не только Квинтин Бандера сиживал у ворот на этих скамьях, поджидая своих палачей, но здесь бывали и простые советские солдаты.
По описаниям ветеранов удалось установить точное местонахождение этих ворот. Они были почти напротив касы (будущей почты, а затем касы комбата), вначале финиковой аллеи, ведущей к вилле. Весь этот исторический архитектурный ансамбль был снесен вместе с секвойей в конце 70-х годов, причем вначале спилили секвойю, а затем разобрали и все постройки.
Следует отметить, что письмо, которое было адресовано президенту, оказалось в кармане убитого Квинтина Бандеры. Капитан Игнасио Дельгадо в газете "Эль-Мундо" от 24 августа 1906 года представил другую версию произошедшего: "Уже было очень поздно, ничего не было видно, даже собственных ладоней. Вдруг ни с того ни с сего и непонятно откуда на нас напал отряд повстанцев. Я приказал провести ответное отражение, и тут начался жестокий бой. Я приказал немедленно произвести осмотр места схватки. Под светом нескольких спичек мы подобрали трех погибших. Я подозревал, что один из погибших был Квинтин Бандера не только потому, что я узнал его в лицо, но и по его призывам во время схватки: „Аль мачете! Аль мачете!“ В дороге я уже был полностью уверен в том, что на одной из лошадей лежал Квинтин Бандера. Скажу, что я был удивлен".
В день произошедших событий газета "Ля Луча" написала следующее: "Марианао, 6 часов утра. Только что приехал капитан Дельгадо вместе с телом Квинтина Бандеры. В президентском дворце данное известие произвело фурор. Узнав об этом, министр финансов, премьер-министр и генерал Боса срочно выехали в лагерь Колумбия. Государственные деятели различного ранга начали обсуждать тот факт, что наконец-то Квинтин Бандера больше не будет мешаться под ногами".
Эстрада Пальма позаботился о том, чтобы тело Квинтина Бандеры не было передано вдове погибшего и чтобы ему не воздавались воинские почести. Тело тайно на повозке в корзине для перевозки угля под присмотром многочисленной охраны было доставлено на кладбище Колон в Гаване. Квинтин Бандера был похоронен в безымянной могиле. Благодаря священнику был поставлен крест и написаны слова: "Здесь лежит Фелипе Аугусто Кабальеро, который умер 23 августа 1906 года". Таким образом, священник предотвратил осквернение и утрату могилы. Только десять лет спустя останки генерала были перенесены в некрополь кладбища Колон. По злой иронии эксгумацию возглавил Игнасио Дельгадо, его убийца. В книге "Хронология Сантьяго-де-Куба" сделана запись: "23 августа 1906 года в имении Торренс, Пунта-Брава, провинция Гавана, убит 72-летний дивизионный генерал Освободительной армии Квинтин Бандера Бетанкурт"⁶.
Так закончилась еще одна страница кровавых убийств, совершаемых в местечке Торренс.
Глубокие исследования жизни легендарного генерала Квинтина Бандеры провела Наталья Боливар, потомок Симона Боливара, которая написала книгу, посвященную Квинтину Бандере. Наталья Боливар также подтверждает, что Квинтин Бандера находился в имении Торренс, ожидая ответа от президента Эстрада Пальмы на свое письмо.
В связи с ухудшающейся обстановкой в стране президент Эстрада Пальма просит США ввести на Кубу войска. 19 сентября 1906 года на Кубу прибывает секретарь по военным делам США Тафт и помощник государственного секретаря Бэкон. К берегам острова подходят военные корабли США и высаживают морской десант в Сьенфуэгосе. В сентябре 1906 года президент Эстрада Пальма вынужден уйти в отставку. Власть на острове переходит к американской администрации, возглавляемой Тафтом. Американские войска высаживаются в порту Гаваны, оккупируют большую часть острова. 13 октября 1906 года на Кубу прибывает из Вашингтона временный правитель Чарльз Мэгун, который проводит по существу политику колонизации страны.
Новые выборы президента Кубы состоялись в 1908 году, на которых победу от либеральной партии одержал Хосе Мигель Гомес. Но они не принесли положительных изменений. Страна погрязла в коррупции и финансовых скандалах. Экономика продолжала разваливаться. Долг страны стремительно увеличивался. Начались народные волнения, особенно среди цветного населения, которые жестоко подавлялись американскими войсками.
В 1912 году состоялись очередные выборы президента, на которых победил кандидат консерваторов Марио Гарсия Менокль. При переизбрании его в 1917 году на новый срок либералы подняли восстание, подавленное американскими войсками, оккупировавшими в очередной раз остров.
Разгоревшаяся Первая мировая война способствовала некоторому подъему экономики Кубы, особенно сахарной промышленности. Но мировой рост цен на сахар привел к общему подорожанию продуктов питания и товаров, что вызвало недовольство населения. В портовых городах начались забастовки и волнения среди рабочих, требующих сокращения рабочего дня и улучшения условий труда.
Победа Великой Октябрьской социалистической революции в России в 1917 году повлияла и на внутриполитические процессы на Кубе, что способствовало развертыванию антиимпериалистического и рабочего движения. В среде рабочих начинают создаваться марксистские кружки, пропагандирующие социалистический путь развития страны.
Экономический подъем в начале 1920 года сменился очередным резким кризисом в сахарном производстве, в горнодобывающей промышленности и в других отраслях. Сократились объемы производства и внешней торговли, произошел рост безработицы, ухудшился уровень жизни населения. США установили полный контроль над банковской и финансовой деятельностью, а также над бюджетом страны.
В 1921 году на очередных президентских выборах победу одержал бывший либерал, представитель Кубинской народной партии Альфредо Сайс.
В 1925 году образуется Национальная конфедерация рабочих Кубы. В этом же году была основана Коммунистическая партия Кубы, продолжившая революционное движение. Экономика страны по-прежнему переживала тяжелые времена, мировые цены на сахар падали. Уровень жизни населения был крайне низким.
В 1925 году на посту президента Альфредо Сайса сменил бывший министр внутренних дел генерал Хехардо Мачадо, установивший с первых же дней своего правления диктаторский режим. Были запрещены Национальная конфедерация рабочих Кубы и Коммунистическая партия Кубы. Многие партийные руководители были убиты или упрятаны в тюрьмы. Внесенные в Конституцию поправки продлевали президентский срок на 6 лет. В 1928 году Мачадо был переизбран на новый срок. Полная ориентация во внутренней и внешней политике на США серьезно усугубила экономическое положение Кубы. Упадок производства, безработица, выросшая преступность среди населения, и особенно среди подростков, заставляли правительство принимать жесткие меры по наведению порядка в стране. Появились так называемые детские исправительные колонии, одна из которых была построена в Торренсе. Но об этом речь уже пойдет в следующей главе.

Примечания

1. The Death of Cuban General Antonio Maseo.
https://spanamwar.com/maceodeath.htm
2. Francisco Gomez Last Letter.
https://spanamwar.com/maceodeathgomez.htm
3. Размышления Главнокомандующего Фиделя Кастро.
Антонио Масео – Бронзовый Титан
4. Juan Delgago y Gonzalez.
5. Ibid..
6. Oscar Ruiz Miyares. Cronologia de Santiago de Cuba.

Также см:
Глава 2. Детская исправительная колония.
Глава 3. Неизвестные виллы в Торренсе и Эль-Чико.

Все опубликованные материалы из книги "Тайны "Лурдес" 1964-2001" см. здесь.