Рябов Александр Дмитриевич. Воспоминания начальника расчета пусковой установки ФКР-1 (1962-1964)

Также см. альбом фотографий автора.

За материал и его доработку отдельная признательность Евгению Степановичу Пересадько.

Родился я 11 мая 1939 года в городе Москва, в роддоме на Крестьянской заставе. Все свое детство провел в поселке Текстильщики, являвшемся тогда окраиной Москвы. После Текстильщиков был город Люблино Московской области.
Отец, Рябов Дмитрий Васильевич, 1908 года рождения, был родом из деревни Задон Донского района Московской, а потом и Тульской, области.
Мать, Рябова (Костельцева) Людмила Тимофеевна, 1913 года рождения, родилась в Петербурге в семье военного фельдшера, участника 1-й Мировой войны, награжденного Георгиевским крестом. После войны 1914 года мать вместе со всей своей семьей переселилась в деревню Задон, поближе к родственникам ее отца.
Отец, отслужив армию водителем бронемашины в Белорусском военном округе (командующим округом был Уборевич – хороший командир, по словам отца, репрессирован в 1937 году), приехал в Москву и устроился на работу.
В Задоне мои отец и мать знали друг друга, но сильно не дружили. В дальнейшем они как-то встретились в Москве, мама училась на Рабфаке. Но подробностей встречи я не знаю.
В 1936 году они поженились. Папа тогда уже работал токарем на заводе МАРЗ-1 (Московский Авторемонтный Завод № 1). Им дали комнату 14 м2 в коммуналке в барачном двухэтажном деревянном доме в Текстильщиках. От этого завода были построены еще три таких дома. В этой комнате и родилась наша семья.
1 мая 1937 года родилась моя старшая сестра Алина, 11 мая 1939 года родился я, Александр, а потом 4 марта 1943 года – младшая сестра Валентина.
Так все вместе мы пережили тяжелые годы войны с фашистами. Были и голод, и холод, и тяжелые болезни. Я, например, перенес и воспаление легких, и стригущий лишай.
В 1956 году я окончил московскую среднюю школу № 654 в Текстильщиках и поступил в Серпуховское авиатехническое училище (СВАТУСС), которое с отличием закончил в 1959 году. Отличный диплом давал право выбора дальнейшего места службы, но только из предоставленных мне округов. Мне предложили на выбор три военных округа: Московский, Ленинградский и Одесский. И я выбрал Одесский. Решил поехать поближе к морю, к теплу.
Но сначала после получения всех необходимых документов был первый офицерский отпуск, который я провел на одном дыхании. Мы с Аллой, Валей и моим другом детства по Текстильщикам, Аликом Казенкиным, провели мой отпуск в Москве. Но время неумолимо приближало меня к той черте, после которой начиналась самостоятельная жизнь двадцатилетнего лейтенанта вдали от мамы, папы, сестер и всей московской жизни.
Отпуск закончился. В начале октября 1959 года я прибыл в город Одессу, в Штаб 48 Воздушной Армии Одесского Военного округа. Кадровик штаба заявил, что я поеду (уже без выбора) служить дальше в в/ч 18399 (отдельный инженерно-авиационный полк) в город Первомайск Николаевской области.
На самом деле наша часть располагалась в 10 км от Первомайска в поселке при железнодорожной станции "Подгородная". В эту часть годом раньше поступила новая ракетная техника (фронтовые крылатые ракеты ФКР-1). До этого здесь располагался полк истребителей МИГ-15 и МИГ-17. Нам достался аэродром в хорошем состоянии, штабные, гаражные, жилые помещения для личного состава и несколько жилых двухэтажных зданий для офицерского состава (так называемые, "финские" домики).
В домах печное отопление углем, вода в колонке на улице. Горячая пища на керосинках. Но для нас, холостяков, эти трудности были приемлемы. Служба началась с изучения, освоения и практического применения на учениях новой для нас техники. В училище я изучал баллистические ракеты.
Культурный досуг заключался в посещении клуба железнодорожников станции "Подгородная" (кино и танцы по выходным). Потом мы, холостяки, стали чаще выбираться в Первомайск, особенно в сухую, теплую и летнюю погоду. Ведь осенью, зимой и весной в сырую погоду из Подгородной не выберешься. Асфальта в поселке нет, сухое место только на ж/д полотне и на станции. Остальные улицы в поселке грунтовые, а это значит, густой чернозем, который после дождя или оттаивания снега, что случалось часто, превращался в непреодолимое препятствие, чтобы добраться до станции и сесть в проходящий поезд до Первомайска. Поэтому в город вылазки в это время года были очень редки. Также в такую погоду переставал ходить единственный автобус, связывающий Подгородную с Первомайском.
Зато весной в сухую погоду и летом мы отрывались "по полной". В городе можно было гулять в парке, ходить на танцы, купаться и загорать на пляжах города, брать напрокат на лодочной станции лодку и кататься по реке Южный Буг. Эта речка протекала через весь город и была любимым местом отдыха для жителей города и прилегающих деревень.
Приказом по части (командиром части был полковник А. И. Фролов) я был назначен начальником расчета пусковой установки для ФКР-1. Кроме меня из Серпуховского училища были направлены еще 8 офицеров. Там мы еще больше сдружились. В комнату для жилья нас поселили троих холостяков. Со мной поселился лейтенант Виктор Вялов из 1-й роты нашего училища и лейтенант Борис Отт, окончивший Тамбовское военно-техническое училище. Так втроем мы прожили около года. Потом, В. Вялов в очередном отпуске женился, приехал с женой, и ему дали отдельную комнату.
Мы остались вдвоем с Борисом. Так и прослужили вместе 4 года (3 года в Подгородной и год на Кубе). Борис был очень добрым, отзывчивым, честным человеком. Жаль, что он прожил не так много. В феврале 2012 года он умер в возрасте 75 лет. В памяти моей он навсегда останется одним из лучших друзей в жизни.
Через 2 года службы, освоения новой техники и проведения полевых учений с ракетами ФКР-1 летом 1960 года полк в полном составе по железной дороге был направлен на учения в Капустин Яр для проведения боевых стрельб ракетами ФКР. Кап Яр – это учебный полигон в Казахских степях.
Подготовка и проведение боевых стрельб проходили в сложных метеоусловиях (жара днем до 35ºC, песчаные сильные ветры). Личный состав полка и офицеры размещались в палатках в полевых условиях. Но все эти трудности не повлияли на успешное проведение учений. Все стрельбы ракетами прошли с оценкой "хорошо".
Видимо, результаты этих учений и повлияли на то, что наш полк летом 1962 года был включен в состав группы войск для проведения стратегической военной операции "Анадырь". Цель операции – переброска по суше, морю и океану группировки советских войск на Кубу для защиты молодой социалистической республики от интервенции со стороны США, планируемой ЦРУ на ноябрь 1962 года.
Первые догадки о нашей командировке за пределы СССР появились летом 1962 года, когда мне предложили пойти в отпуск в июне-июле, хотя прошлые 2 года отпускали только зимой. Такие же предложения поступили и другим молодым офицерам.
По прибытии из отпуска я сразу почувствовал очень активную деятельность всего личного состава полка по повышению качества и внешнего вида боевой и автомобильной техники в полку. В первую очередь, был проведен большой косметический и мелкий ремонт техники, затем началась перекраска автомобилей, пусковых установок, ракет. Проведена 100% замена резины автомобильной техники на новую.
Эти работы, а также прибытие новых офицеров и солдат в часть, прием на работу гражданских лиц, в основном, женщин на должности медсестер, штабных работников, поваров, были закончены к концу августа 1962 года. Вскоре командир полка собрал совещание офицерского состава и объявил о предстоящей переброске в район полигона "Капустин Яр". Вся техника должна быть готова для новых учений.
В первых числах сентября на ж/д станцию в г. Первомайске были поданы два состава платформ для погрузки техники и личного состава полка. За два дня погрузка была закончена, и два эшелона двинулись из Первомайска на восток. Штаб и женский коллектив полка были размещены в двух пассажирских вагонах, офицеры и личный состав разместились в теплушках со своими подразделениями. В теплушках были изготовлены деревянные настилы, на которых укладывали матрацы, подушки для сна и отдыха.
Перед отъездом из Подгородной всему офицерскому составу полка было выдано денежное довольствие на три месяца вперед (сентябрь-ноябрь). Это тоже повлияло на наши догадки относительно места командировки. Если командировка в пределах Союза, то вперед может быть выдана зарплата только на сентябрь, остальные деньги мы могли получить на новом месте. В этом случае другую зарплату мы получим только за границей. Но где? Мы могли только догадываться.
В дороге прошло несколько суток. Однажды, поутру, высунувшись из вагона, мы обнаружили, что наш состав вместо направления на восток (по солнцу) движется уже в другую сторону (на северо-запад по солнцу). Мы, молодые офицеры, и солдаты сразу это заметили и стали догадываться, что местом окончания нашего маршрута может быть только Прибалтика, а точнее, район Калининграда. О Капустином Яре можем забыть.
Примерно к 10 сентября 1962 года наш эшелон прибыл на ж/д станцию Балтийск. Началась разгрузка техники. Незадействованный личный состав и офицеры были посажены в автомобили и отправлены на территорию Военно-морской базы в Балтийске. После разгрузки техника была также доставлена на базу и размещена в помещениях. Личный состав и офицеры нашей эскадрильи были размещены в одной из казарм базы Балтийска.
С утра следующего дня наш комэска (командир эскадрильи), майор Прудников Николай Григорьевич, собрал офицеров и, в обстановке секретности, объявил, что вскоре предстоит погрузка всей нашей техники и личного состава на корабли, и мы отправимся дальше по Балтике, куда конкретно, не сказал.
Затем он сказал, что всем офицерам выдадут гражданскую одежду и обувь (костюм, две рубашки, галстук, плащ, шляпу и полуботинки). Солдатам тоже дадут гражданку, но попроще (брюки, пиджак, две клетчатые рубашки, кепку и полуботинки). Потом офицеры вместе с комэска пошли на какие-то склады, доверху забитые гражданской одеждой и обувью. Мы стали подбирать себе все по размеру и цвету. Так мы стали "сельскохозяйственными работниками".
После обеда комэска опять собрал личный состав эскадрильи (и офицеров, и солдат) и объявил, что со следующего дня начинается погрузка нашей техники на корабли. Погрузку, крепеж техники будем вести мы, офицеры, и солдаты под руководством старпома и боцмана. Для работы на погрузке были сформированы две бригады из личного состава эскадрильи. Каждая бригада работала по 12 часов в сутки. Погрузку мы начали на сухогруз т/х "Бердянск".
Работа была трудной - как физически, так и технологически. До этого времени мы в части проводили крепежные работы нашей техники только на ж/д платформы. Это было только два раза в Первомайске. Но здесь мы столкнулись с очень сложной системой крепления нашей техники в трюмах корабля. Это было для нас впервые, да и техника была нестандартной.
Ведь во время плавания корабль подвергается различной качке, как килевой, так и бортовой. И нельзя допустить, чтобы закрепленный груз в трюме мог сместиться в какую-нибудь сторону. Часто приходилось перезакреплять технику, и проводить двойное крепление на случай сильной качки при движении теплохода. Перед погрузкой техники в самый нижний грузовой отсек были помещены и также крепко закреплены пороховые ускорители к ракетам и другие боезаряды. Личный состав полка был размещен в верхнем из трех этажей грузовых отсеков (твиндек). Штаб, работники кухни и медперсонал разместились в капотах на палубе корабля.
В твиндеке для личного состава были сооружены деревянные нары по периметру. На одной стороне разместились офицеры, на другой сверхсрочники, а на двух других рядовой и сержантский состав. В середине отсека соорудили деревянный стол, за которым все мы принимали пищу. В качестве постели каждому были выданы поролоновые матрац и подушка, одеяло и комплект постельного белья.
Все работы были закончены к 14 сентября. На верхней палубе были закреплены только автомобили для личного состава, автомобили командиров и контейнеры с ракетами, на которых были сделаны надписи "Авиаэкспорт". В этот день мы, переодевшись в гражданскую одежду, с чемоданами, полными офицерской форменной одеждой (шинель, повседневная и полевая одежда, рубашки, хромовые сапоги, фуражка), и рюкзаком, наполненным сухим пайком (тушенка, сгущенка, рыбные консервы, сухари, печенье, двухлитровая по объему железная консервная банка без названия, легкая по весу), разместились в "хоромах".
Что было в этой банке, я узнал попозже, когда решил ее вскрыть. С другими молодыми офицерами мы договорились, что вскроем только одну банку, а банки у других офицеров пока вскрывать не будем. Вскрыв банку, мы обнаружили в ней сушеную вяленую воблу, упакованную вертикально по всему объему банки. Вобла оказалась отличного качества. Другие банки мы решили оставить на потом.
Вот и наступил тот самый день "Ч". 15 сентября 1962 года утром теплоход "Бердянск" вышел из порта Балтийска и взял курс на запад. За несколько суток мы прошли Балтийское море, проливы Каттегат и Скагеррак, Северное море, проливы Па-де-Кале и Ла-Манш. Весь этот путь мы находились в твиндеке, и только ночью разрешалось выходить небольшими группами наверх подышать свежим воздухом.
Кормили нас горячей пищей два раза в сутки из термосов. У каждого был котелок с крышкой (котелок для жидкой пищи и чая, крышка для второго блюда) и кружка с ложкой. В другое время питались сухим пайком и горячим чаем. Горячую пищу готовили в походной кухне, которая стояла на верхней палубе, закрытая со всех сторон и сверху деревянными щитами с надписями "Авиаэкспорт". Только в верхнем щите было сделано отверстие для трубы кухни. Кухню разжигали в ночное время и готовили пищу, потом по термосам разносили личному составу. Для туалета использовались ведра с крышкой, регулярно освобождаемые за борт, по другой надобности разрешалось воспользоваться гальюном на корабле.
Вскоре наш "Бердянск" вышел в Атлантический океан. Весь путь от Балтики до Атлантики прошли в спокойной обстановке, море было спокойным, не было никаких трудностей, техника беспокойства не доставляла. Я как начальник пусковой установки дважды в сутки спускался на этаж ниже в шелтырдек, чтобы проверить надежность крепления установки и тягача к ней.
Как только "Бердянск" вышел в открытый океан, и берега Англии и Франции скрылись за горизонтом, капитан теплохода и командир полка полковник А. Фролов объявили сбор офицерского состава в кают-компании корабля. Нам было прочитано распоряжение и приказ из Москвы о дальнейших действиях команды корабля и личного состава полка. Нам предписывалось пройти Атлантический океан и прибыть на остров Куба в порт Мариэль. С этого времени все мы теперь являемся сельскохозяйственными работниками и прибываем на Кубу для оказания помощи по сбору сахарного тростника и технической помощи по ремонту оборудования сахарных заводов.
Атлантический океан встретил нас во всей красоте. Волнение было незначительным, почти штиль. Вода и небо переливались всеми цветами радуги. Эта красота успокаивала душу, было радостно и легко. Не думаешь, что ждет нас там впереди, а нас впереди ждали неожиданные события.
Первая неожиданность – это встреча с морским животным миром. Первыми через несколько часов встретились дельфины. Так близко и в таком количестве я их никогда не видел, если только в кино. Стая их появилась вдалеке, но потом они быстро пристроились рядом с кораблем и долго сопровождали нас, то выныривая из воды, то снова ныряя в пучину. Это они делали всей стаей синхронно, красиво, грациозно. Незабываемое зрелище! Потом мы еще не раз видели таких резвых зверушек.
А как-то вечером, когда было уже темно, мы с Борисом Оттом вышли из своего жилья на палубу подышать и побродить немного по кораблю и неожиданно увидели, что вдоль борта светится длинная полоска воды. Это было очень красиво. Черная морская вода, борт корабля, а вдоль него что-то светится и не перестает двигаться вместе с ним. Оказывается, это мелкая живность в океане, так называемый, планктон. В теплых водах океана он водится в огромных количествах и является кормом для некоторых рыб. Если в массу планктона попадает движущиеся предметы (лодки, корабли), то он начинает светиться таким зеленоватым светом, это как наши светлячки в лесах.
Потом день или два (точно не помню) мы легли в дрейф, о чем нам никто из нашей команды, ни наши командиры не сказали. Только утром мы сами увидели еще один сухогруз под советским флагом, который пристроился к нам в кильватер, и так мы продолжили свой путь. Это оказался сухогруз "Индигирка", который, по моим догадкам, вышел из Мурманска или Североморска с такой же командой "сельхозработников". Только позже, уже в базе "Гранма" в бухте Кебра-Ача, где мы разместились после выгрузки из "Бердянска", мы узнали, что "Индигирка" везла на Кубу для наших ракет и для ФКР ядерные заряды в большом количестве. Он вышел из Североморска 15 сентября, как и мы. Мы должны были дождаться его в определенной точке океана и прибыть вместе с ним в порт Мариэль.
Через несколько дней пути мы стали приближаться к тропикам, жаркому району океана. В нашей "клетке" становилось все теплее и теплее, а затем и совсем жарко. В своем отсеке все находились раздетыми до трусов, много пили жидкости (чай, вода), ели мало, нам стали разрешать по двое-трое выходить на палубу, где нас моряки обливали из шлангов водой, чем облегчали нам жизнь. В нашем "жилище" было очень жарко днем. Металлическую палубу (она же наша крыша) регулярно поливали забортной водой, чтобы немного охладить. Ночью створки нашей крыши открывали, и тогда можно было немного поспать.
Но, в то же время, чем быстрее мы приближались к Кубе, тем чаще нас стали облетывать военные самолеты США и НАТО, а в океане на близком расстоянии дежурили военные корабли США и шли за нами в нейтральных водах. Приблизительно 1 октября наши оба судна вошли в пограничную морскую зону республики Куба, и пошли вдоль береговой линии к столице Гавана. Потом прошли мимо столичного порта дальше на запад. Все это время, пока нас облетывали самолеты США, мы были задраены в своем жилье, и был дан приказ и носа не высовывать. Это продолжалось почти двое суток.
Утром 4 октября 1962 года наши суда пришвартовались в каком-то кубинском порту, по указаниям в секретном пакете, это, наверное, порт Мариэль. Наконец, нам всем разрешили выйти на верхнюю палубу и не прятаться ни от кого. Мы увидели, как нас радостно и громко приветствовали на пирсе кубинские матросы, докеры и другие работники порта. На всей территории порта было много вооруженных кубинских солдат, а по периметру порта на всех возвышенных местах точки зенитных четырех спаренных советских пулеметов. На этих точках тоже солдаты. Охрана порта во всеоружии.
Команда на разгрузку не поступает. На корабле "Бердянск" все молчат, никто ничего не поймет, почему не приступают к разгрузке. Только потом наш комэска сказал нам, что в Мариэле нет крана, способного разгружать нашу технику. Все краны маломощные. Придется ждать еще сутки, пока из Гаванского порта не приведут на буксире плавучий кран большой грузоподъемности. Сухогруз "Индигирка" был перенаправлен к другому пирсу порта Мариэль, и мы о нем ничего не знали.
Вот Мариэль и стал конечной точкой нашего морского путешествия в 11 тысяч километров от берегов Прибалтики. Весь переход прошел без происшествий, весь личный состав здоров, в хорошем настроении. Братский и дружеский прием, который нам оказали кубинцы в порту, придал нам сил и хорошего морального настроя на работу по разгрузке нашей техники.
С наступлением темноты началась выгрузка техники из трюмов, приведение ее в походное положение и сведение ее в специальные колонны для проведения дальнейшего марша к месту постоянной дислокации.
Здесь в порту во время выгрузки мы впервые познакомились с простыми кубинскими рабочими, как молодыми, так и пожилыми. Кубинцы мне очень понравились. Дружелюбные, веселые, очень контактные, они быстро, как и мы, нашли друг с другом общий язык жестов и знание некоторых английских слов. С одним из пожилых рабочих (около 50-55 лет) я даже обменялся головными уборами.
Я любил носить береты. У меня был один, я его носил во время разгрузки корабля. Он был очень похож на берет Фиделя Кастро, в котором его часто показывали на фото. Меня приметил один рабочий в широкополосной шляпе (сомбреро) и подошел ко мне. Жестами он попросил поменяться со мной головными уборами. Я, конечно, согласился. Если бы кто видел, как он был этому рад! Он смеялся, благодарил меня, глаза его просто помолодели, да и сам он был несказанно счастлив такому подарку. Его шляпа была старенькая и по окончанию разгрузочных работ после отъезда из Мариэля я с ней расстался. И потом, в течение двух последующих лет пребывания на Кубе отношения наши с кубинскими товарищами (companieros) оставались дружественными.
Когда вся техника была выгружена из сухогруза, поздно вечером автотехника была построена в несколько колонн и двинулась в сопровождении военных и полицейских машин к месту нашего постоянного пребывания. Потом от нашего комэска мы узнали, что это место называется залив "Кебра-Ача", а вся территория с помещениями и постройками – база "Гранма". Все это находилось на берегу залива. Здесь во времена правления диктаторского режима Ф. Батисты размещался полк его охраны и его приспешников. Казармы были построены капитально.
Здания с бетонными стенами и ломаной бетонной крышей, чтобы помещения казарм и других зданий не сильно нагревались от солнца, были переданы в распоряжение нашего полка. Командование, работники штаба, медперсонал и другие гражданские служащие разместились в двух двухэтажных зданиях. Офицеры подразделений проживали в одноэтажных зданиях, но разделенных на комнаты. Офицеры нашей эскадрильи жили в комнате на 9 человек: 9 кроватей, 9 тумбочек и стол посередине для приема пищи и проведения различных праздничных мероприятий. Рядовой и сержантский состав размещался в одноэтажных зданиях казарменного типа. В отдельном здании размещалась кухня со столовой, а в другом штаб полка. Вся автомобильная и спецтехника находилась на открытом воздухе.
Первоочередной задачей командования и офицерского корпуса полка было скрытно спрятать спецтехнику и боевые ракеты от воздушных разведчиков США. Началась труднейшая работа по скрытному размещению техники. В тропическом лесу, который занимал значительную территорию базы, нашей тракторной техникой (бульдозером и артиллерийским гусеничным тягачом с навесным бульдозерным ножом) были прорублены небольшие просеки. Бульдозеры врезались в густой тропический лес, деревья подрезались под корень. Упавшие деревья распиливались и вывозились из леса, срезанные пни корчевались, лианы, обвивающие деревья, обрубались на высоте 4–5 м. Всю эту работу проводили солдаты и офицеры вместе. После такой расчистки в лесу образовывалась ниша, окруженная вокруг лесом, а самое главное, сверху была крыша из верхушек деревьев, удерживающихся оставшимися наверху лианами. Такая маскировка позволила надежно спрятать всю технику от воздушной разведки.
Только через 30 лет после рассекречивания некоторых документов и опубликования статей участников операции "Анадырь" стало известно, что разведка США так и не узнала о существовании ракет ФКР-1 с ядерными боеголовками на территории Кубы.
Вскоре началась обычная боевая учеба в подразделениях. У меня расчет пусковой установки из 9 человек начал практическую отработку навыков для развертывания установки на стартовой позиции, подготовки ракеты к пуску, а затем свертывания установки и быстрого покидания стартовой позиции. Все практические занятия проводились в лесу, не выезжая из укрытия.
В это время из советских газет мы стали узнавать об обострении политических отношений между СССР и США. В полку политотдел организовал несколько лекций о международном положении для офицеров полка. Коротко нам рассказали об истории жизни народа Кубы и о прошедшей там революции.
После 1 января 1959 года началась политика национализации промышленности, возвращение земли крестьянам. Был проведен ряд демократических преобразований в стране. Это совершенно не нравилось властям США. ЦРУ попробовала в 1961 году организовать контрреволюционный мятеж на Кубе, а в помощь недовольным властью послать отряды контрреволюционеров для высадки на остров и захвата власти.
17 апреля 1961 года такая высадка была проведена в заливе Кочинос (залив свиней). Но у ЦРУ ничего не получилось. В течение 72 часов кубинская контра была разгромлена благодаря смелости, решительности штаба Ф. Кастро, солдат Революции и помощи советской военной техники. В армии Вооруженных Сил Кубы уже находилось несколько советских танков Т-34. Операция ЦРУ полностью провалилась. Но власти США во главе с президентом Д. Кеннеди не оставляли возможность в ближайшем будущем повторить нападение на свободный остров.
Вскоре разведка СССР узнала, что ЦРУ готовит новую операцию по нападению на Республику Куба под названием "Мангуста". Но теперь основную роль американцы отводят своей боевой авиации. После массированной бомбардировки крупных городов должна быть проведена высадка кубинских контрас с поддержкой с воздуха.
Когда Фидель Кастро и другие руководители Республики узнали от нашего руководства об этой операции, то обратились с просьбой оказать военную помощь и защитить завоевания народной революции. Советский Союз сразу согласился. Была разработана стратегическая военная операция "Анадырь". По этому плану на Кубу в течение июля–октября 1962 года были направлены стратегические баллистические ракеты, способные с территории Кубы поразить часть США и уничтожить крупные города в южных и восточных штатах.
Наш полк оказался частичкой такой операции. Кроме РВСН на Кубе были размещены ракетные комплексы противовоздушной обороны для защиты воздушного пространства острова Кубы. Также были доставлены сухопутные войска, полки авиации, полки береговой морской артиллерии и ракетные полки "Сопка". В общей сложности на Кубе было размещено около 42 тысяч советских войск, готовых плечом к плечу с кубинской армией защищать свободу революционного народа.
Нашему полку была поставлена задача, развернуть позиции для ФКР на северном направлении в сторону военно-морской базы США во Флориде (база Ки-Уэст) для отражения возможного морского десанта на крупных судах.
Вскоре отношения между США и СССР стали обостряться все больше. Причиной этого явилось сообщение в газетах США о наличии на Кубе наступательных ракет. Там же были опубликованы фотографии стартовых позиций ракет с установленными для старта ракетами. Была опубликована карта США с границами зоны поражения ее территории. В прессе началась атака на Советский Союз, обвинения в агрессии и начале войны с США. Население южных штатов в панике стало бросать свои жилища и бежать на север. Правительство и президента Кеннеди завалили письмами с требованием немедленно принять меры по устранению такого положения в стране и срочно пойти на переговоры с СССР.
В связи с такой ситуацией наш полк получил приказ о повышении боеготовности и приведении в такую готовность всей техники и личного состава. В таком режиме мы прожили около двух недель, пока не получили приказ о снятии повышенной готовности и переводе всех подразделений полка в обычный режим службы. Это случилось после того, как 27 октября 1962 года президент США и руководитель Советского Союза обменялись письмами, в которых договорились прекратить нагнетание военной обстановки вокруг Кубы. Руководители двух держав решили: США снимает блокаду острова, выводит ракеты из Турции, Италии и дает обещание в будущем прекратить пытаться нападать на Республику Куба; СССР выводит баллистические ракеты и другое наступательное оружие.
Наши ракеты ФКР-1 не относились к наступательному оружию, и поэтому наш полк не подлежал выводу на Родину. Вскоре было принято решение организовать на базе нашего полка школу по обучению кубинских военнослужащих на советскую технику. Нам надлежало первым начать такое обучение на ракеты ФКР.
В течение следующего года предстояло обучить личный состав кубинского полка и передать технику для дальнейшей эксплуатации. Началась кропотливая работа всего личного состава полка по подготовке к процессу обучения. Нужно было разработать программу обучения (теоретическая подготовка, практическая отработка навыков кубинских солдат и офицеров при эксплуатации такой новой и сложной техники) и полностью ее выполнить в установленный в дальнейшем срок.
Очень большую работу провело руководство Вооруженных Сил Кубы по подбору офицерского состава для полка ФКР. На должности офицеров-инженеров и техников был проведен поиск по всей Кубе из военных учебных заведений, а также из гражданских институтов и университетов достойных и преданных делу Революции студентов и другую молодежь. На должности рядового и сержантского состава подбирались более или менее грамотные молодые люди в возрасте от 15 до 20 лет, служившие в настоящее время в армии Кубы.
Подбор специалистов проводился и на другую советскую технику, оставленную после кризиса на Кубе. Это были танки, артиллерия, зенитно-пушечная техника, зенитные управляемые ракеты с комплексом техники, истребительная авиация, механизированные войска, пограничные военно-морские силы с ракетными катерами и другая техника.
После снятия кризисной ситуации на Кубе в нашем полку произошли некоторые кадровые изменения. Были демобилизованы и вернулись в Советский Союз солдаты, переслужившие и отслужившие срок в Советской Армии. Также была проведена замена некоторых офицеров, которые по состоянию здоровья или другим причинам возвратились на Родину. На их должности были назначены офицеры из других авиационных частей, размещенных на Кубе. Некоторые должности были сокращены и полк немного поредел.
Среди таких офицеров, вернувшихся в Союз, были мои два друга еще по Первомайску. Дмитрий Смирнов продолжил службу в военной приемке в Москве, а Борис Отт по состоянию здоровья уволился из рядов Советской Армии и обосновался со своей семьей (с женой Татьяной и дочерью) в Краснодаре. В дальнейшем он получил квартиру и устроился работать мотористом на нефтеналивной танкер в Новороссийске.
Ну а в полку началась новая учебная работа с изменившимся составом. Мне пришлось вновь начать обучение новых солдат, пришедших на замену уволенным. Началась обыденная служба: работа на технике, совершенствование в техническом обслуживании, сплачивание расчета установки и сокращение сроков подготовки техники к старту, доведение всех действий боевого расчета до автоматизма. Нужно было показать кубинским солдатам в дальнейшем быстроту действий боевого расчета советских солдат на этой технике, чтобы к этому стремились и солдаты Кубинской армии.
До начала работы учебного центра было еще несколько месяцев, и в течение этого времени появилась возможность иногда выезжать в близлежащие города на экскурсии для ознакомления с достопримечательностями. Мы посещали города Мариэль, Гуанахай, Артемиса и Гавана. Однажды, приехав в Гавану на автобусе, мы пошли пешком погулять по улицам, посмотреть, как живут кубинцы в столице, полюбоваться памятниками старины и новыми памятниками.
Везде на улицах нас приветствовали радостно и шумно. И молодежь, и пожилые кубинцы, и старички доброжелательно отнеслись к нам, а мы к ним. На улицах было много баров и кафе, и крупных, и маленьких. Все это частная собственность.

1. Курсант Рябов (1957)

2. Первое офицерское звание (1959)

3. Территория нашей части (Куба, бухта Кебра-Ача, база Гранма, 1963)

4. Здание штаба части, на флагштоке знамена СССР и Кубы (1963)

5. Центральная площадь имени Хосе Марти в Гаване (1963)

6. Военно-морская академия (Мариэль, 1963)

7. Крепость Моро Кастле перед входом в Гаванскую бухту (1963)

8. "Лунная дорожка" днем (Атлантика, 1963)

9. Личный состав эскадрильи на экскурсии по Гаване (1963)

10. С ученицами школы-интерната (Гавана, 1963)

11. Держась за пальму, в мыслях о Родине (база Гранма, 1963)

12. Рассматриваем диковинку из Мексиканского залива (база Гранма, 1963)

Около одного кафе мы, а нас было человек 5-6, остановились. Решили немного выпить, попробовать кубинского рома. Рядом, у барной стойки, стояли двое пожилых кубинцев, потягивали какую-то жидкость и оживленно беседовали друг с другом. Мы попросили налить рома, а запить попросили кока-колу, которая продавалась везде. Хозяин налил каждому из нас в стаканчики грамм по 50 рома и хотел туда же налить, взяв из холодильника бутылку, кока-колы. Но мы вовремя его остановили и жестами показали, чтобы он долил еще по 50 грамм рома, а потом попросили отдельно налить кока-колы со льдом. Дружно чокнувшись стаканчиками, мы залпом выпили ром, и запили немного колой.
Нам показалось мало, и мы попросили налить еще рому по 100 грамм. Еще выпили и закусили только колой. Наблюдая за нашими действиями, стоящие рядом кубинцы перестали пить и разговаривать, и молча стали следить за нами. Мы, закончив выпивку, пошли дальше. Через несколько шагов мы заметили, что сзади за нами шли те двое кубинцев. Мы остановились и решили узнать, зачем они идут за нами. К этому времени мы уже немного знали испанские слова, особенно обиходные, разговорные.
Объяснившись с ними, мы узнали, что кубинцы шли за нами, чтобы увидеть, когда мы упадем пьяными. Мы рассмеялись от этого. Оказывается, сами кубинцы ром не пьют чистым, а только в коктейле с кока-колой и льдом. Это мы и видели, когда подошли к тому кафе, где двое кубинцев пили смесь рома с кока-колой и льдом. Мы долго смеялись, обсуждая это событие.
Кофе, как мы заметили, кубинцы пьют небольшими чашечками грамм по 50, но очень густой и крепкий. Кофе смалывается здесь же на глазах у посетителей из зерен, тут же варится в кофеварке и разливается посетителям. Вместе с кофе подается вода со льдом. Пьют кофе маленькими глотками, тут же запивая холодной водой. Мы же все это пьем по-другому. Придется привыкать и учиться пить кофе по-кубински.
В другом кафе мы также решили немного выпить и стали жестами объяснять, что мы хотим. Хозяин, уже пожилой кубинец, вдруг заулыбался и на чистом русском языке спросил нас, чего мы хотим. Мы были шокированы таким ходом события. Тут же стали интересоваться, откуда он так хорошо знает наш язык.
Он рассказал, что в 1917 году его родители покинули Россию, уехав сначала во Францию, а затем, перед Второй Мировой войной перебрались на Кубу, там и осели. Хозяину было в то время около 10 лет. На Кубе его семья приобрела небольшой домик в Гаване и при нем открыла кафе. Так и живет наш соотечественник, имея уже свою семью. Нам было очень приятно побеседовать с этим русским кубинцем. Он сказал, что на Кубе живет довольно много русских эмигрантов.
Поездка в Гавану нам понравилась. Мы увидели много красивых старых и современных зданий и памятников. В дальнейшем я часто фотографировал Гаванские красоты.
В свободное от службы время (один выходной) мы отдыхали на берегу залива, купались, ловили рыбу и лангустов. Подводный мир в заливе очень богат различной живностью. Там живут: морской окунь, мурены, барракуды, коралловые рыбы, небольшие акулы и множество разновидностей небольших рыб, очень красивых, красочных, разноцветных.
Около берега, в коралловых рифах, живут лангусты, крабы и морские ежи. Морские ежи живут большими семьями, колониями. У них ядовитые и хрупкие длинные иголки. Если случайно уколешься такими иголками, и они вдобавок еще и сломаются, частично оставшись под кожей, то придется долго поболеть, пока доктор не вынет все кусочки этих иголок. Поэтому, когда заходишь в воду, зорко осматривай дно и выбирай место, куда ступать ногами. На ногах обязательно должна быть какая-то обувь.
Из всех видов рыб и ракообразных самыми вкусными являются окуни (в жареном, пареном и в виде ухи) и лангусты в жареном и вареном виде. Вкус у лангустов очень похож на крабовое мясо. Сами лангусты бывают больших размеров. Так называемая, "раковая шейка" бывает до 600 грамм (самая мясная часть лангуста).
Большое внимание в полку было уделено развитию спорта среди личного состава. Стали проводиться спортивные соревнования по легкой атлетике (бег на 3 и 5 км, метание гранаты), упражнения на спортивных снарядах, соревнования по игровым видам спорта. В подразделениях стали быстро создаваться команды по волейболу, баскетболу, мини-футболу и ручному мячу.
Соревнования проводились на первенство части между подразделениями. Через некоторое время отдельные команды из полка принимали участие в дружеских соревнованиях с командами других частей, также оставшихся на Кубе. В таком режиме наш полк прожил на Кубе несколько месяцев.
В январе 1963 года наш комэска сообщил, что скоро начнется процесс по обучению кубинских военнослужащих. В сентябре 1963 года нам объявили, что получено разрешение на предоставление отпусков в Союз для наиболее отличившихся офицеров и для тех, у кого на Родине есть семейные проблемы. Я написал рапорт о предоставлении мне отпуска по болезни матери (об этом она мне сообщала в письмах). Мне было разрешено, и я получил отпуск на целых 45 суток (с 30 сентября по 14 ноября). Вместе с отпускным билетом мне вручили так называемые сертификаты, на которые по ценам доллара в Союзе можно приобрести на сэкономленные песо дефицитные бытовые товары. Когда мы прибыли на Кубу в октябре 1962 года, офицерам стали выплачивать денежное довольствие в кубинской валюте (песо) в размере 120 песо в месяц. На эти деньги мы могли покупать товары и продукты на Кубе. Потом я стал экономить и не тратить много песо на покупки. Эти деньги пошли на оплату сертификатов. Домой я приобрел для родителей холодильник, ковер и трое часов (для папы, мамы и Аллы). Вале я купил в Гаване швейцарские красивые часы с прозрачной задней крышкой.
29 сентября группа офицеров, убывающих в отпуск, на автобусе была доставлена в Гаванский аэропорт им. Х. Марти, где нам были бесплатно выданы билеты на советский лайнер ТУ-114, который совсем недавно стал совершать регулярные беспосадочные полеты из Москвы в Гавану. С собой в чемодане я вез подарки и гостинцы для родных и друзей. Домой привез пару бутылок рома, несколько бутылочек кока-колы, так как в Москве и вообще в Союзе этот напиток не продавался.
Полет прошел благополучно. В салоне самолета пассажиров было всего 50 человек. Все они были офицерами Советской Армии, летевшими также в отпуск. Полет проходил все время над океаном. Где-то в северных широтах около Исландии мы в иллюминаторы увидели северное сияние. Это очень красивое зрелище! Разноцветные сполохи света переливались на горизонте и потом быстро исчезли из вида. Кормили в самолете отлично. В обед подали 3 блюда: холодная закуска и 2 блюда горячего. Кроме того, на удивление, нам предложили алкоголь на выбор (рюмочка водки, рюмочка коньяка и вино). Потом, видно, зная, что за пассажиры летят в Москву, нам разрешили употребить весь этот алкоголь с закусочкой. Мы были очень благодарны стюардессам за такую заботу о нас. Мы даже поспали несколько часов.
Через 12 часов полета мы совершили посадку в Мурманске на одном из военных аэродромов. Нам сказали, что как только нас дозаправят топливом, мы вылетим в Москву. Выходить из самолета никому не разрешили. Так мы и прождали дозаправку в своих креслах. В иллюминатор было видно, как взлетают и садятся военные самолеты. Видно шла обычная работа летного состава. Часа через четыре нам объявили, что мы взлетаем и берем курс на Москву.
Через 2 часа полета мы приземлились во Внуково. Всех пассажиров посадили вместе с багажом в автобус и отвезли в какую-то военную организацию, где всем выдали проездные документы. К месту проведения отпуска и обратно до Москвы. Удостоверение личности офицера мне было выдано при посадке в самолет в Гаване. Таким образом, в самолете мы летели как обычные офицеры Советской Армии. Мне, как москвичу, сказали, что к окончанию срока отпуска нужно будет позвонить по указанному номеру и уточнить день отправки самолета в Гавану.
Весь отпуск я проводил в Москве. Вместе с сестрами, Юрой, мужем Аллы, и с Аликом Казенкиным я ходил в кино, театры, ну и, конечно, в некоторые рестораны. Отпуск пролетел мгновенно. Мне предстояло по просьбе ребят из эскадрильи купить им фотоаппараты с большим количеством фотоматериалов (фотопленка, фотобумага, проявители, закрепители), фотобачок и портативный фотоувеличитель. Ребятам, молодым офицерам, хотелось на память о Кубе сделать альбом фотографий каждому своим фотоаппаратом. Я не помню, сколько купил фотоаппаратов и различных материалов, но помню, что все это разместилось в двух больших чемоданах. Кроме этого, ожидая, что новый 1964 год придется отмечать в кругу своих сослуживцев на Кубе, решил купить небольшую искусственную елочку с игрушками.
Отпуск пролетел, и подошло время позвонить военным по тому "секретному" номеру телефона. И тут я получаю ответ, что ближайших рейсов самолетом для нас не будет. Поэтому предписывалось прибыть по указанному адресу в Москве в военную организацию, занимающуюся отправкой военных на Кубу. Там мне продлили очередной отпуск почти на месяц (до 7 декабря) и выдали проездные документы до Ленинграда, а там прибыть на пассажирский теплоход "Вацлав Воровский", который должен отбыть на Кубу 7 декабря. К предстоящему новому году я закупил немного столичной водочки и шампанского. 6 декабря поездом я уехал в Ленинград и утром 7 декабря сразу отправился в Ленинградский порт. Там решил все вопросы по обустройству на теплоходе "В. Воровский".
На теплоход я прибыл вовремя. Нас разместили в комфортных каютах на двоих. Кроме нас, офицеров, возвращавшихся из отпусков, пассажирами теплохода была большая группа женщин, которые плыли на Кубу к своим мужьям, закончившим высшие учебные заведения в Союзе и вернувшимся к себе на Родину. Жены добирались позже, окончив учебу в ВУЗах Союза.
Да, "Вацлав Воровский" - это Вам не "Бердянск"! Вместо трюма комфортные каюты, столовая, танцевальный зал, бар и все такое, необходимое для туристов. Теплоход был построен в Финляндии по заказу СССР. Гулять по палубе можно было целый день до 23 часов. В Атлантике нас стали облетывать самолеты НАТО, а когда подошли к Багамам, то и самолеты США. Я смог сфотографировать один из них, это фото в моем кубинском альбоме. Но было не страшно. Шла обычная мирная жизнь. За время похода я познакомился с некоторыми офицерами и женами кубинских мужей. Офицеры возвращались в свои части в разные гарнизоны. С ними я больше не встречался. Но зато запомнил одного из них. У него был транзисторный приемник карманного размера "Грюндик" или "Сони", не помню. Но этот "малыш" мог принимать радиостанции всего мира, да с отличным звуком.
Через 2 недели теплоход пришел в Гавану. С одной из женщин я договорился побывать в их семье в Гаване и посмотреть, как они живут. Она дала мне свой адрес, и мы расстались. Мой отпуск неожиданно был продлен до 23 декабря. На теплоходе я жил, как турист на круизе. Так что весь мой отпуск в 1963 году составил почти 3 месяца (с 30 сентября по 23 декабря). Такого, я думаю, больше не будет.
В эскадрилье меня давно ждут. Ну, как же, Новый год на носу, а меня нет. Ребятам моим нужны были в первую очередь фотоаппараты, а уже потом все остальное. Моему прибытию ужасно все обрадовались. Началась подготовка к празднику. За фотоаппараты офицеры мне вернули деньги в песо, на которые я еще долго прожил, а зарплата за январь пошла на хранение в финчасть.
Закупили выпивки, в основном, спирт, он на Кубе очень дешевый, 1 песо за литровую бутылку, продается он в аптеках как лекарство (растирание открытых мест на теле от москитов – лицо и руки). Из этого спирта мы научились делать отличный коктейль под названием "тропическая ночь". Его состав очень прост: на 1 л спирта берется 1 литр кока-колы, и в смесь выдавливается (по вкусу) сок из нескольких лимонов. Разливается эта смесь в стаканы каждому и кладется кубик льда. От колы цвет коктейля становится темным, отсюда и его название. В качестве закуски мы приготовили много рыбных и лангустовых блюд, были открыты запасы сухих пайков (тушенка, вобла, сухари, печенье), хлеб был взят в столовой. К вобле мы купили много кубинского пива "Сервесе". Мне оно очень нравилось – такое плотное, крепенькое (примерно 6%) и остренькое, хорошая цена, долго сохраняющееся. Ну, конечно, не обошли стороной ром, "столичную" и шампанское.
Все это было в достаточном количестве на 2 празднования Нового года: сначала мы отмечали его в 16:00 по местному времени (в Москве 24:00), а затем в 24:00 по местному Новому году.
Отпраздновали прекрасно, все были довольны, на душе радостно. Много пели наших песен под гитару. Установили мою елочку с игрушками и голышом по пояс фотографировались рядом с ней. В комнате, несмотря на самодельные вентиляторы, было довольно жарко, дверь и окна были открыты настежь. Особенно жарко было днем.
После небольшого застолья все гурьбой пошли купаться в залив. Благо вода была очень теплой (25ºС). После небольшого отдыха снова подготовка к следующей дате – Новый год по местному времени. Конечно, ночью все было замечательно, прохладней за столом. Опять тосты, песни. Одна была сочинена кем-то из офицеров про наш переход через океан. Конечно, опять купанье, но уже ночью. Вода в заливе была довольно теплой (20-22ºС). Об этом празднике вспоминаю всегда с радостью. Вспоминаются мои друзья-офицеры Валентин Колесников, Гоша Жданов, Миша Шугаев, Виталий Коваленко, Виктор Прохоров и другие. Память на всю жизнь.
После праздников пришли будни. Комэска Н. Прудников собрал офицеров и объявил, что командование Вооруженных Сил Кубы сформировало полк для обучения ФКР по нашим штатам. Необходимо разработать программы обучения для офицеров-кубинцев в объеме среднего технического образования, а для солдат в объеме средней школы (они, в основном, были из сельской местности и малообразованны). В помощь обучению для кубинцев были открыты трехмесячные курсы русского языка для подготовки переводчиков.
Мне, лично, пришлось прочитать за несколько часов теоретический курс физики и электротехники. Кубинским солдатам, у которых за плечами 4-5 классов образования и которым было по 15-16 лет отроду, пришлось очень скрупулезно, почти на пальцах и по рисункам разжевывать законы физики, математики, механики, электротехники. В дальнейшем основу обучения составляло изучение конструкции ракеты, порохового ускорителя и пусковой установки с тягачом.
Затем отрабатывалось участие солдат в боевом расчете, обязанности каждого номера расчета (всего 9 номеров) по выдвижению установки на техническую позицию, погрузки ракеты на установку и покидания тех позиции.
В дальнейшем отрабатывались действия боевого расчета по прибытию установки на стартовую позицию, подготовка установки и ракеты к старту, а затем в обратном порядке: сворачивание установки и покидание стартовой позиции.
Программа обучения предусматривала длительность в 5-6 месяцев. Вспоминаю, как тяжело физически приходилось кубинским солдатам осваивать нашу технику. Пусковая установка напичкана различными ручными механизмами (домкраты, лебедки, тяжелые рамы). Все это предусматривало значительные физические усилия солдат. Кубинские солдаты физически были недостаточно крепкими. Очень быстро уставали и не могли уложиться во временной интервал при работе с установкой. После нескольких дней обучения кубинцы сильно похудели. Им перестало хватать еды по нормам питания, действующим в Кубинской Армии. Мы стали замечать, что многие солдаты приходили в нашу столовую, и их немного подкармливали.
Пришлось нашему командованию обратиться к руководству Кубинской Армии с просьбой пересмотреть нормы питания хотя бы для солдат нашего учебного центра. Продукты с наших складов были частично выданы кубинцам для приготовления каш, макарон, побольше мяса и черного хлеба. После этого курсантики наши повеселели, набрали массу тела и стали более крепкими физически.
Основная задача перед боевым расчетом установки стояла в достижении четкой слаженности и быстроты в действиях расчета. Начальником расчета пусковой установки (ПУ) от кубинцев был назначен студент третьего курса Гаванского Университета. Ему было присвоено офицерское звание. Его звали Луис Франко Парреяда, возраст около 20 лет. Общительность и доброжелательность позволили быстро наладить контакт и ускорить обучение как его самого, так и его расчета. Учеба шла довольно успешно. К маю 1964 года программа обучения была выполнена.
Но наша служба на этом не заканчивалась. В полку как в боевой единице шли дежурства, караулы по охране боевой техники и охрана зданий и территорий базы. Кроме этого был введен график по несению офицерами полка патрульной службы в Гаване. В это время в Гаване еще было много советских подразделений. В этой спокойной и мирной службе начинают проявляться случаи самоволок и пьянства советских солдат. Необходимо было усилить комендантскую службу в Гаване. Из нашего полка по графику регулярно выезжали офицеры на патрулирование определенных улиц и районов Гаваны. И однажды мне пришлось нести такую службу. Вернусь в своем повествовании назад.
С декабря 1962 года была разрешена переписка с Родиной. Я часто переписывался с родителями, сестрами и друзьями. Иногда писал письма и получал ответ от двоюродного брата Володи Мызникова, который жил в деревне Моисеевка. И вот в одном из последних писем он сообщает мне, что наш общий друг детства Саша Чухров (тоже из Моисеевки) после окончания Московского Автодорожного Института в конце 1963 года получил направление на работу на Кубу. Из Гаваны Саша сообщил Володе, что он работает на крупном авторемонтной заводе, где-то в районе морского порта. Володя об этом мне сообщил в письме.
Вскоре по графику мне пришлось выехать на патрулирование в Гавану. Мне был выделен автомобиль ГАЗ-69А с двумя солдатами, вооруженными автоматами АК. Я получил пистолет ПМ. Как обычно, мы были одеты по гражданке. Водитель был без оружия. Пистолет с обоймой я завернул в платок и убрал в карман брюк, а автоматы были спрятаны в машине под сиденьями.
В комендатуре Гаваны я со своими солдатами прошел инструктаж, получил спецпропуск, по которому мне разрешалось заходить во все бары, рестораны, публичные дома (они пока еще оставались после революции) и другие общественные заведения. Пропуск был на двух языках и подписан двумя комендантами Гаваны. Как я сейчас вспоминаю, моему патрулю был выделен район порта и некоторые районы Старой Гаваны. Задерживать можно было советских граждан, проверять документы и задерживать подвыпивших, пьяных и без документов. У наших солдат и офицеров на Кубе никаких документов не было, поэтому мне было легко задерживать подозреваемых. Дальше комендатура разберется, кто есть кто. Кроме всего, нашим солдатам увольнения были запрещены. Время патрулирования – начало в 14:00, окончание в 2:00 ночи.
В первую очередь я решил отыскать друга Сашу Чухрова. Мы поехали в порт и стали расспрашивать полицейских, где находится авторемонтный завод с советскими специалистами. Мне показали, как туда проехать.
Вскоре мы нашли этот завод. Огромные ворота завода были открыты, внутри был слышен шум работающего оборудования и двигателей автомобилей. Перед воротами стояли несколько советских автомобилей. Я оставил ребят с машиной недалеко от ворот, а сам пошел внутрь. Здание оказалось огромным цехом, в котором находились советские грузовики ЗИЛы и ГАЗы. По цеху сновали рабочие и служащие. Слышна была кубинская и русская речь. Я подошел к одному рабочему, по-моему, это был русский. Я не ошибся. Спросил его, нет ли среди рабочих и инженеров Чухрова Александра Николаевича. Оказалось, такой человек здесь работает. Я попросил его найти Сашу и сказать, что его ждут у ворот. Вскоре ко мне подошел сам Сашок Чухров, с которым я не виделся с 1959 года, когда я, Володя Мызников и он сам встречались в Москве (Володя служил в Кремле срочную, я был в отпуске после выпуска из Училища, а Саша учился в институте). Мы с Сашкой были несказанно рады такой встрече. Я быстренько сказал ему, чем я сейчас занят. Он все понял, побежал к начальнику, отпросился с работы и на моем авто мы поехали к нему домой посмотреть, как живут наши специалисты на Кубе.
Жил он в новом районе "Аламар" в пригороде Гаваны. Это был район для советских специалистов, работающих в Гаване. Домик, в котором Саша жил вдвоем с товарищем из института, типа коттедж, был комфортным, одноэтажным, со всеми удобствами (кондиционером, холодильником, кухней и мебелью). В доме было просторно, в общем, лучше, чем наши условия. Жизнь у них была свободней. После работы они могли спокойно путешествовать по Гаване и пригороду.
Мы посидели, перекусили немного, покормили наших ребят, и я покинул этот райский уголок, ведь служба – есть служба. Эта встреча запомнилась мне на всю жизнь. О ней и А. Чухров тепло говорил в своей биографической книге "От околицы до заграницы".
Наше дежурство подходило к концу, когда на одной из улиц я заметил шатающегося человека в клетчатой рубашке. Увидев советский "Газик", молодой человек побежал в нашу сторону, что-то крича по-русски. Мы остановились. Он подбежал к машине и попросил подвезти его, указав адрес. Он качался, от него сильно пахло перегаром, документов никаких не было. Ну, мы, конечно, помогли ему залезть в машину и отвезли, куда следует. Он так ничего и не понял. Возвратив в комендатуру пропуск, мы благополучно вернулись в полк поздно ночью.
В феврале и марте прошли еще два праздничных мероприятия. 23 февраля в день Советской Армии в Доме Офицеров в Гаване состоялось торжественное собрание совместно советских и кубинских руководителей. От нашего полка были выделены два автобуса с офицерами. Вначале была торжественная часть, затем небольшой концерт советских и кубинских военных артистов. После концерта состоялся небольшой банкет. Много было различных безалкогольных напитков (соки, кока-кола, пиво). Все это было бесплатно. Бутылочное пиво находилось во льду в больших бочках. Все напитки были прохладными и вкусными.
Очень веселая история произошла на вечере. Некоторые кубинцы, видимо, добравшись до бесплатного пива, не рассчитали своих сил и перепились пивом. Они были сильно пьяненькими и очень веселыми. Но среди наших ребят таких даже близко не было. Мы все были "как стеклышко".
В начале марта по всей Кубе проходит праздник-карнавал в честь окончания сафры. Сафра – это сбор сахарного тростника, основной сельскохозяйственной культуры, из которого вырабатывают сахар, основу экспорта Кубы. Когда заканчиваются работы по сафре, по всей Кубе начинается праздник. Во всех городах и других населенных пунктах начинают подготовку к этому празднику: шьют карнавальные костюмы, изготавливают различные маски, шляпы, репетируют национальные танцы. Также сооружают различные кортежи, на которых устанавливают платформы для артистов из народа. Эти платформы на спрятанных авто движутся по главной улице города, звучит веселая танцевальная музыка, и весь народ, пришедший на праздник, двигается вслед за кортежами, танцуя на ходу. Нам было разрешено поехать посмотреть этот большой праздник в первый день карнавала. Вообще, карнавал длится несколько дней. Но первый день самый красивый. Мне повезло, я попал на карнавал и сделал много фотографий (у меня целый альбом с карнавала). Все было очень красиво, весело, много музыки, танцев. Кубиночки мне позировали в своих карнавальных и купальных костюмах. В общем, очень красочное зрелище. Такое я видел впервые. Неповторимо!
В мае программа обучения по ФКР-1 была выполнена. Все подразделения кубинского полка сдали экзамены, выполнили все практические задания в установленные нормативы и получили хорошие оценки. В начале июня состоялась торжественная передача всей боевой и другой техники нашего полка на баланс кубинского полка. С этого времени всей нашей техникой теперь командует кубинское армейское руководство. На торжествах присутствовали командующий ВВС Группы войск на Кубе и команданте артиллерии Вооруженных Сил Кубы. Было торжественное построение личного состава как нашего, так и кубинского. Кубинские солдаты и офицеры были одеты в новенькую форму, у офицеров советские портупеи с кожаной кобурой для пистолета ПМ. У всех участников торжества было приподнятое настроение по поводу успешной учебы кубинских солдат и офицеров. Со своими кубинскими друзьями мы потом сфотографировались. Л. Франко Парреяда оставил свой автограф с пожеланиями на одном фото, где мы с ним стоим на фоне казарм.
На следующий день начались сборы по возвращению на Родину. В первую очередь необходимо было избавиться от лишнего груза в дороге. Старую военную форму, испорченную длительным хранением в чемоданах при высокой влажности воздуха (98%), пришлось уничтожить. Был разведен на берегу залива огромный костер, куда полетели плесневая шинель, старый китель, брюки, полевая форма, фуражки, сапоги, ботинки и разная мелочь. Этих вещей было больше чемодана. Костер выдался на славу!
Еще одно важное событие произошло 10 июня, когда в торжественной обстановке офицерам полка за мужество и интернациональный долг перед народом Кубы были вручены почетные грамоты от Министра Обороны Республики Куба Рауля Кастро Рус. Нам всем, офицерам, было очень приятно принять такую награду. Мы ему благодарны за такую оценку нашей службы на территории Кубы. Значительно позже в 1988 году указом Михаила Сергеевича Горбачева была учреждена Грамота воину-интернационалисту за мужество, доблесть и интернациональный долг, выполняемый советскими воинами за рубежом нашей страны.
Скоро нам сообщили, что 15 июня намечается наше отбытие на теплоходе "Туркмения". Расставание с нашими кубинскими друзьями было очень трогательным. Жалко мне было расставаться и с Л. Ф. Парреядой. Все мы думали, что это навсегда. Но только не с ним. Я его встретил еще раз в 1965 году. Но об этом позже.
14 июня все мы на автобусах, но уже кубинских, прибыли в Гаванский порт, поднялись на борт пассажирского теплохода и стали устраиваться по каютам. Рано утром 15 июня мы вышли из порта и взяли курс на Калининград. Прощай Гавана, прощай Куба, ставшие за эти почти 2 года такими родными. Наверное, это прощание, навсегда...
Каюты и все постройки на теплоходе оказались такими же, как и на "В. Воровском". Я и еще три офицера нашей эскадрильи заняли каюту на 4 человека. Но было, в общем, не тесно. 12 дней пути прошли незаметно. Перед отъездом из базы мы с ребятами закупили каждый по ящику рома для времяпровождения в пути домой. Это помогло нам не скучать на корабле. Настроение у всех приподнятое, радостное. Все-таки, возвращение на Родину!!! Как-никак, а соскучились по дому, родным, друзьям.
В Калининград прибыли 27 июня, и нас всех со всем багажом автобусами доставили, как я понял, в комендатуру Калининградской военно-морской базы. Там нам выдали проездные документы, удостоверения личности, партбилеты. Офицерам выдали пакеты с личными делами под сургучной печатью. Тут же нам оформили короткие на 10 дней отпуска и отпустили на все 4 стороны.

13. Экипировка настоящего рыбака (база Гранма, 1963)

14. Лангуст - богатый улов В. Коваленко (база Гранма, 1963)

15. Финиш уже совсем близко, бег на 3 км (база Гранма, 1963)

16. Соревнование по баскетболу на первенство части (база Гранма, 1963)

17. Американский разведчик над теплоходом (Атлантика, 1963)

18. Фотограф-любитель в поисках удачного ракурса (т/х "Вацлав Воровский", 1963)

19. Александр Рябов и Валентин Колесников в преддверии Нового года, где ты Родная Земля? (база Гранма, 1963)

20. И вот она нарядная на праздник к нам пришла, И много-много радости на Кубу принесла! (база Гранма, 1964)

21. Новый 1964 Год в тесном кругу друзей (база Гранма)

22. Парад РВС Кубы (1 января 1964)

23. Весенний карнавал в Гаване. 94 "Мясо-молочная буффонада" (1964)

24. Весенний карнавал в Гаване (Женские образы в костюмах)

25. Весенний карнавал в Гаване (Королевы карнавалов 1962 и 1963 гг.)

26. Весенний карнавал в Гаване (Начало космической эры)

27. Весенний карнавал в Гаване (Колумб открывает новую Землю)

28. Ученик Луиз Франко Парреяда и учитель А. Рябов (учебный центр Гранма, 1964)

29. Учитель со своими кубинскими учениками

30. Старший лейтенант перед отправкой на Родину (учебный центр Гранма, 1964)

31. Торжественное построение во время передачи военной техники (Ракеты ФКР-1) Кубинской Народной Армии (учебный центр Гранма, 1964)

В 1988 г. после службы в военных приемках и 32 Метрологическом центре МО я в звании полковника ушел в запас. Узнал, что мне, как воину-интернационалисту, полагается Грамота Президиума Верховного Совета СССР и специальный знак.
Я решил добиться положенной мне Грамоты. Для этого нужно было предоставить в военкомат справку о моей службе на Кубе. Мне пришлось пройти долгий путь через бюрократические преграды, чтобы получить положенную мне награду. Только после посещения приемной Министра Обороны и звонка после этого в районный военкомат заставил военкома быстренько оформить положенные мне награды (грамота, удостоверение и знак "воин-интернационалист").
Это все произошло в 2005 году. Получив официально Грамоту Президента Горбачева, я написал заявление о принятии меня членом Московской Общественной Организации ветеранов воинов-интернационалистов "кубинцев" (МООВВИК). Теперь нашей организации предстоит проводить активную работу в составе "Боевого Братства", передавать молодежи дух смелости, отваги, интернационализма, дух крепкой дружбы, человеческих отношений. Также важно иметь что-то вроде клуба встреч ветеранов "кубинцев"-москвичей, где можно проводить различные мероприятия, поздравлять ветеранов с юбилеями, приглашать друзей кубинцев из Посольства Республики Куба и другие мероприятия.
Председателем МООВВИК является генерал-майор Макарук Михаил Маркович, его замом - капитан 1 ранга Дусеев Олег Константинович, секретарем - сержант Петров Георгий Владимирович. Создано бюро, в которое я вошел, как ответственный за сбор взносов членов "Боевого Братства" (председателем которого является генерал-полковник Б. Громов).
Наиболее тесный контакт сложился у меня с Георгием Петровым. С его помощью я приобрел несколько книг о "Карибском кризисе" и операции "Анадырь". По одной я передал Диме Смирнову (он тоже член нашей организации), отправил Борису Отту в Краснодар, а позднее в 2007 году и Валентину Колесникову, нашему офицеру по ФКР, который живет в городе Протвино Серпуховского района.
11 октября 2007 года я впервые принял участие в торжественном собрании МООВВИК, посвященном 45 годовщине операции "Анадырь". На это торжество были приглашены ветераны "кубинцы" из других городов (Казань, Смоленск, Нижний Новгород, Ростов-на-Дону, Хакассия и др.). Впервые я познакомился с Послом Республики Кубы Хорхе Мартинесом, космонавтом СССР Романенко и Кубы – Мендесом. Приглашен был также председатель общества Российско Кубинской дружбы Саюшев Вадим Аркадьевич.
На этом собрании я познакомился впервые с нашими ветеранами, участниками операции "Анадырь", которые входят в мою группу. Их 15 человек, один Митрофанов Василий Акимович, участник Великой Отечественной войны, инвалид.
В 2007 году меня отыскал мой старый друг Валентин Колесников, который после Кубы попал служить в Одесский военный округ и мотался по разным аэродромам, а живёт сейчас в Протвино. На Новый 2008 год мы собрались втроем: Колесников Валентин, я и Отт Борис. Он по здоровью в звании старшего лейтенанта окончил службу и работал мотористом на танкере в Новороссийске. Так и продолжается наша крепкая дружба сослуживцев ФКР - ветеранов событий Карибского кризиса (В. Колесников, Б. Отт, Д. Смирнов, А. Рябов.).
В 2009 году я начал активную деятельность в МООВВИК. Были организованы мероприятия, посвященные 50-летию Кубинской революции, Дню Победы в ВОВ и другие мероприятия.
В июле 2009 года мне в Касселе (Германия) делали операцию на тазобедренном суставе. Вернувшись из Германии, получаю сообщение от Валентина Колесникова с предложением поехать туристами вместе с Борисом и Димой на Кубу. Я не отказался. К моменту отъезда я ходил без костылей с одной палочкой. Эту поездку на 2 недели по просьбе Валентина организовал его сын Никита.
С 14 по 28 сентября 2009 года турпоездка на Кубу состоялась. Вспомнить молодые лейтенантские годы службы в 1962-64 годы. Самолетом через 13 часов прибыли в Гавану. Начались дни отдыха, сначала неделя в Гаване, экскурсионные поездки по Гаване, ближайшие к Гаване достопримечательности и в провинции Пинар-дель-Рио. Возил нас кубинец Марио, который в свое время учился в Москве, знает хорошо русский язык. Очень доброжелателен, прост в общении, замечательный мужик. Мне он очень понравился.
За эти дни посетили табачную фабрику по выпуску сигар, недавно выстроенную православную церковь с настоятелем, отцом Вячеславом, бывшим офицером Советской армии. Затем посетили музей Э. Хемингуэя, мемориал советским воинам и служащим (66 человек), погибшим и умершим за период 1962-66 годы. Была интересная поездка в горный массив в 200 км от Гаваны в сторону Пинар-дель-Рио. Там построили пещеры с подземными реками. Красоты неописуемые, впечатления незабываемые.
Но самой прекрасной и долго ожидаемой была поездка в бухту Кебра-Ача, где в 1962 году размещался наш полк ФКР-1, и где в 1963 по май 1964 года была создана военная школа по обучению Кубинских Вооруженных Сил на советскую военную технику (полк ФКР, полк мотопехоты, полк морской береговой техники).
Территорию школы было трудно узнать. Года два назад школу закрыли, а помещения передали гражданским властям и поселили там кубинские семьи. В общем, получился поселок Кебра-Ача. Встретили нас кубинцы в поселке радостно, кто постарше вспомнили те времена, и было интересно общаться с кубинцами уже другого поколения. Молодые ребята хорошо к нам отнеслись, рассказали, как они здесь живут, ловят рыбу и возят ее на продажу в ближние городки. Расставались дружно. Память о поездке запомнится навсегда.
Следующую неделю прожили в Варадеро, отдыхали, купались, загорали. Это памятный отдых, красивый, красочный. Эта поездка надолго вернула меня в молодые лейтенантские годы службы на Украине и на Кубе. Очень памятное время.
Далее моя жизнь пошла своим чередом. Летом поездки на дачу, отдых, сбор грибов. Весной и осенью отдых в санаториях на берегу Черного моря в Сочи. Осенью встречи с ветеранами-кубинцами, мероприятия в рамках МООВВИК. Ближайшим предстоящим мероприятием для ветеранов "кубинцев" должно быть 50-летие военно-стратегической операции "Анадырь" и Карибского Кризиса.
В декабре 2011 года состоялось отчетно-выборное собрание МООВВИК. На нем был избран председатель (М. Макарук), секретарь (Г. Петров) и бюро в составе девяти человек. Одним из членов бюро стал я. У меня в группе 15 ветеранов.
27 февраля 2012 года в актовом зале Академии имени Петра Великого состоялась военно-историческая научная конференция, посвященная 50-летию операции "Анадырь". Ветераны операции были награждены юбилейной медалью "50 лет операции "Анадырь".
28 января 2013 года в посольстве Республики Куба состоялись торжества, посвященные 160-летию со дня рождения национального героя Кубы Хосе Марти (28.01.1853 – 19.05.1895 гг.). Были приглашены ветераны "кубинцы", члены общества Российско-Кубинской Дружбы, космонавты Валентина Терешкова, Романенко, Савиных, маршал Д. Т. Язов и другие.
9 мая 2013 года в Парке Культуры им. Горького состоялась встреча воинов-интернационалистов "ангольцев", "эфиопцев", "вьетнамцев", кубинцев" и др. Многие ветераны пришли с внуками. Это очень важно, что и следующие поколения будут долго помнить подвиги своих отцов и дедов.

32. Валентин Колесников на территории учебного центра Гранма (2006)

33. Я с Валентином на площади Хосе Марти (Гавана, 2009)

34. Мемориал погибшим советским воинам и служащим СА на Кубе (Гавана, 2009)

35. Ветераны полка ФКР-1 около пусковой установки (Музей Вооруженных Сил Кубы, Гавана, 2009)

36. "Кубинцы" на КПП спустя 45 лет (учебный центр Гранма, 2009)

37. С В. Колесниковым и Д. Смирновым (учебный центр Гранма, 2009)

38. Встреча с настоятелем Православного Храма в Гаване (2009)

39. Я, Валентин и Борис Отт в обществе прекрасных кубинок (Гавана, 2009)

40. С послом Республики Куба в РФ (Москва, 2007)

41. Актив МООВВИКа на отчетно-выборном собрании (Москва, 2008)

42. На встрече ветеранов "кубинцев" (Москва, 2010)

43. На 70-летии А. Чухрова: Мызниковы Тоня и Славик, юбиляр с женой Наташей и я (Москва, 2010)

44. Проводы военного атташе посольства Кубы на Родину (Москва, 2011)

45. Медаль воину-интернационалисту от правительства Кубы (2012)

46. Юбилейная медаль - 50 лет военно-стратегической операции "Анадырь" (1962-2012)

47-48. Почетная грамота от Министра Обороны Республики Куба Рауля Кастро (Гавана, 1964)

49-50. Награда от Президиума Верховного Совета СССР (Москва, 1988)