Беленков Павел Ильич. Вертолетчик с большой буквы

Лейтенант Беленков П.И.

(Авт.) … Из краткой биографии офицера ВВС:
Беленков Павел Ильич, 3.10.1937 г.р., белорус из д. Урицкое, Гомельской обл., Гомельского р-на. Оккупация немцами с 19.08.1941 г. по 26.11.1943 г. Отец – могила Неизвестного солдата. Средняя школа 1945-1955 гг. С 1955 г. – учеба в Гомельском аэроклубе им. Циолковского. 1956-1957гг. - учеба в Кременчужской военной школе летчиков. В октябрь 1957 г. направлен в Чугуевское военное училище летчиков, окончил в сентябре 1959 г. на самолете МиГ-15 БИС.

На протяжении всего обучения с большим интересом и желанием познавал искусство воздушного боя. Особое прилежание проявлялось к фигурам высшего пилотажа.

С 1-го курса дружил со спортом, без которого невозможно было представить службу в Военно-Воздушных Силах.

Летная подготовка освоена, впереди дальнейшая служба.

«…По распределению попал вначале в Одессу, потом в Каунас. В 1961 г. после уничтожения истребительной авиации переучился на летчика-штурмана вертолета Ми-4. В мае 1962 г. подал рапорт с просьбой направить меня на службу в страну с жарким климатом в соответствии с предложением командования части. И в начале июня группой из 22 вертолетов (2 аэ) улетели в Казахстан, с. Озинки. Вертолеты разобрали, запаковали в контейнеры, погрузили на эшелон и отправили в г. Балтийск Калининградской области. Технику и техсостав погрузили на сухогрузы, а летный состав - на теплоход «Мария Ульянова». Где-то во второй половине августа отбыли в направлении Гибралтарского пролива. Выйдя в Северное море, командование собрало летный состав в ресторане, и на наших глазах был вскрыт секретный пакет, из которого узнали, что направляемся для защиты кубинской революции. Поскольку наша часть летная, требовалось и большое количество обслуживающего персонала: повары, официантки, интендантская служба и др. категории. Это объяснялось еще тем, что поэскадрильное расквартирование должно было быть на значительном удалении друг от друга. Из Приказа: офицерскому составу получить личное оружие и при нестандартной обстановке защищаться до последнего патрона. Всем женщинам было рекомендовано с 10.00 и до вечера в купальниках загорать на палубах. Было 2 баяна, так что за 2 недели напелись и наплясались. Американские самолеты облетывали нас ежедневно на низких высотах, летчики махали нам руками, мы отвечали им тем же.

И, конечно, как только на горизонте появлялся силуэт самолета, быстренько активизировались баянисты, благодарная им публика вальсировала до обморока. На 9-е сутки попали в тайфун. Капитан не имел права менять курс, и поэтому мы двигались в тайфуне 3-е суток. Капитан был в тревоге сам, т.к. выполнял уже 3-й рейс, и команда не успела отдохнуть, поэтому обходились своими силами. Волны достигали 9 метров. Две спасательные шлюпки из 8-ми смыло за борт. Даже летный подготовленный состав лежал наповал, не говоря уже о женщинах. Люди лежали по коридорам теплохода живыми трупами. На всю эту ораву нас оставалось 15 человек, способных ухаживать за остальными: поднести чай, консервы или хвост селедки. Самая тяжелая работа была с брандспойтами, струёй смывали всю гадость не только из кают, но и с людей. Кое-как 3 дня продержались. После шторма установился штиль и солнечная погода, океан успокоился, и за бортом была зеркальная гладь. Как всегда, в 10.00 динамики приглашают выходить на палубу, желающих мало, а женщин и вообще ни одной. Потом, спустя 2-3 дня, все устаканилось, и распорядок установился. На 14-е сутки, около 18 часов, где-то в р-не Бермудского треугольника, 2 военных корабля США, один по левому борту, другой по правому принудили нашего капитана остановиться. Что уж было в переговорах капитана с американскими военными – неизвестно, но через 2 часа они веером ушли, и наш теплоход продолжил курс на Кубу. В сентябре 8 или 9-го мы вечером в 18.00 мы высадились в Гаване. На машинах прибыли в Батистовские казармы, в местечке Плайя Баракоа, что в 18 км от Гаваны. Казармы стояли прямо на берегу моря. Сухогрузы с вертолетами отправлялись раньше нас, поэтому сразу приступили к сборке вертолетов. В конце сентября техника была опробована.

Крайний слева Беленков П. Куба, 1962 г.

С 1-го октября начались регулярные полеты. С 15 октября приступили к обучению кубинцев. Все шло хорошо, но с 20-го октября пришлось переходить на военные рельсы. Вертолеты рассредоточили среди пальм, тут же вырыли траншеи.

Летчик-штурман П. Беленков у своего вертолета. Куба, октябрь 1962 г.

22 октября американцы полностью блокировали остров Свободы. Один из самых напряженных моментов противостояния случился 27 октября, когда наши зенитные ракетчики сбили самолет U-2 на высоте 21 км. Пилот погиб. Хрущеву пришлось напрямую решать проблему с Кеннеди, не вовлекая в этот процесс Фиделя, на это просто не было времени.
Уже 28 октября Фидель выступил перед своим народом. Смысл коротко такой: я здесь хозяин, а Вы (военное руководство советского контингента) без моего ведома сворачиваете ракетный комплекс. Дня через два Хрущев присылает Микояна (бомбардировщиком Ту-95). Не знаю, где-нибудь в печати это есть, но я об этом слышал лично от самого Плиева, т.к. после возвращения с Кубы попал на службу в СКВО на вертолет-салон Плиева в Ростов-на-Дону, где он был Командующим СКВО. На все учения он брал и экипаж вертолета, правда, никогда на вертолете не летал, но его генералы использовали вертолет охотно. На одних из учений в Тарском ущелье (он был родом из селения в этом ущелье) Плиев рассказал эпизод того времени, что, когда в американской прессе появились снимки ракет на Кубе, народ южных американских штатов, да и не только южных, спешным порядком устремился на север. К 28 октября на юге США сложилась чрезвычайная ситуация на дорогах. Пробки достигали километров. А неделю спустя более уже 2 млн. американцев пересекли американо-канадскую границу. Америка бежала.
До 1974 года я обслуживал на вертолете командующих СКВО.
Да, на чем я остановился, на речи Фиделя, так вот: от наших казарм до аэродрома 7-8 километров, и на этом пути мы проезжали первую и вторую линию обороны, и когда наш автобус подъезжал, по всем траншеям, насколько видно - лес рук и автоматов приветствовали нас. Но после речи Фиделя такого леса мы уже не видели. И все же нам не помешало это обстоятельство научить кубинских летчиков технике пилотирования и передать все наши вертолеты в ведомство Армии революционной Кубы.

С кубинскими авиаторами

Через месяц напряженка спала, и мы часто посещали Гавану и её достопримечательности. Особенно понравились Тропикана, Капри и другие заведения. Наступала 4-я годовщина победы кубинской революции 1 января, поскольку кубинские летчики не освоили групповой пилотаж, нашу эскадрилью привлекли к участию в воздушном параде над площадью Хосе Марти. Этим полетом закончилась моя летная служба на Кубе.
Что можно сказать о кубинцах? Добрые, веселые, дружественные, просто не хочется уходить из их компании, так и хочется сказать – братья. На улицах, площадях Гаваны или других населенных пунктах каким-то чутьем нас узнавали сразу, обступали толпы кубинцев, особенно молодежь, начинались общения. Хотя вначале мы и не знали испанского языка, но чувство дружбы и доброжелательности позволяли нам понимать друг друга и быстро учить разговорный испанский. Кубинцы-летчики – таланты, мгновенно схватывали технику пилотирования, обучать их летать было легко. Тем более, что за короткое время мы выучили лётную фразеологию на испанском.
Прошло более 50-и лет, но чувство уважения и братства не покидает мое сердце и по сегодняшний день.
Вива Куба!
Вива Рауль!

До сих пор храню и берегу ценную для меня память – летную книжку…