Гудым Виктор Иванович. Стратегическая операция «Анадырь». Отделяем зёрна от плевел.

Комментарий к публикации

Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов статей. В данном случае произошло именно так. В представленном материале имеется немало личных оценок. Я же не считаю себя вправе судить генерал-майора И.Д. Стаценко или подполковника И.В. Шищенко, использовать формулировки типа "наплевательское отношение", а уж тем более "совершал преступление" или "преступный приказ". Также я уверен, что ныне покойный А. Лисовой (администратор сайта ГСВСК), с которым мы были лично знакомы, никого не хотел дискредитировать своей публикацией.
В то же время "из песни слова не выкинешь". Перед нами - цельный, интересный материал, в котором много уникальной, сверхточной, подробной и ценной информации.
Представляю данную статью на суд читателя - пусть каждый сам сделает свои выводы.

С уважением, администратор сайта Cubanos.ru Михаил Гаврилов

Расширенный комментарий к статье «Ядерно-техническое обеспечение военно-cтратегической операции «Анадырь», опубликованной в 2007 году в “Российском военном обозрении”, №8(43), авторы: полковник Владимир Судаков, дтн; полковник Алексей Дрожжилов, ктн; полковник в отставке Ильдар Акчурин, ктн [1].
Много раз прочитал текст Статьи [1], пытаясь понять, как он связан с её названием, так и не понял – тупой! Сразу бросилось в глаза обилие знакомых и неизвестных мне фамилий, а очень хотелось узнать что-нибудь новое о том, что громко провозглашается в заголовке. Ко времени опубликования Статьи уже много лет было всем известно, что для осуществления операции «Мангуста» США сосредоточили вокруг Кубы группировку войск, превышающую нашу только по численности в 7÷10 раз. В вооружении они превосходили наши силы, добравшиеся до Острова Свободы, примерно во столько же, если не больше, раз, и, кроме того, их войска находились практически дома, а мы – более чем за 10 тыс. км от баз снабжения, от Родины, поэтому об этом можно было не писать. Ещё много о чём можно было бы не писать: ТТХ кораблей, предварительные планы руководства и пр. Решил обратиться за помощью к одному из названных в Статье товарищей от Белобородова Н.К., проходящего у авторов Статьи под псевдонимом И.К. Шахматьев (к счастью, ныне здравствующему Шахмаметьеву Игорю Константиновичу). Сначала, после прочтения этой Статьи, он был несказанно удивлён (как и я) её бесцельностью, множеством притянутых за уши фамилий, явными ошибками в цифрах и датах, названиях кораблей, несоответствии называемого оружия приведённым фотографиям его и пр.. Создалось впечатление, что авторы никогда не видели тех предметов, о которых писали, т.е., выполняя чей-то заказ, сделали отписку для галочки. Таким благословенным даром обладают не только авторы этой Статьи, но и многие другие любители блеснуть своими знаниями, почерпнутыми, как правило, из недостоверных источников (я приведу несколько таких примеров, относящихся к теме Статьи). Мы оба пришли к мнению, что где-то уже это видели, но в лучшем исполнении! Авторы сами подсказали, где они почерпнули информацию, хотя и не привели списка использованной литературы, считая, наверное, текст Статьи своими воспоминаниями. Первым догадался Игорь Константинович, который хорошо знал полковника Белобородова Н.К. и общался с ним даже после того, как генерал-лейтенант Белобородов Н.К. ушёл в запас.
Сразу хочу предупредить читателя. Всё, что написано печатным шрифтом – плод моих и Игоря Константиновича знаний, рассуждений и предположений, которые обязательно оговариваются; всё, что изложено прописным шрифтом – цитаты из произведений мемуаристов и авторов различных статей по рассматриваемой теме с обязательной ссылкой на источники. В случае публикации этого комментария, прошу сохранить этот принцип! В противном случае, из-за несоблюдения его, иногда случаются непоправимые ошибки (как, например, запятая в «казнить нельзя помиловать»), заменяющие правду ложью (далее я приведу примеры), которую другие авторы будут перетаскивать из «воспоминаний» в «статьи», ещё более усугубляя и без того запутанную историю, а исправлять фейки будет уже некому.

Фото 1. Дизель-электроход «Индигирка»

Начнём с самой насыщенной информацией, наиболее полно освещающей процессы передвижения ядерных боезарядов, участвовавших в СО «Анадырь», монографии Карлова С.Н. Операция «Анадырь». Доставка и приведение в готовность стратегических ракет на острове Куба в 1962 г.. ВА РВСН. М. 2009 г. [2].
“Таким образом, 51 рд была приведена в готовность к боевому применению на острове Куба за 45 суток … и с 27 октября 1962 г. была способна нанести РЯУ 24 пусковыми установками.ˮ [2]. Крамольная фраза, почти дословно списанная из доклада командира 51-й рд генерал-майора Стаценко И.Д. [3, 4, 5], вызвавшая массу неверных толкований авторами “воспоминанийˮ возможности нанесения РЯУ по объектам США ракетами Р-12 27-го октября всеми 24-мя ПУ 51-й ракетной дивизии. Рассмотрим для начала третью строку таблицы № 2,7 этой монографии, которая непосредственно касается темы рассматриваемой Статьи.

Передислокация 51 рд в СССР, Таблица № 2,7 [2] Стр. 3

Эта строка повествует нам о том, что теплоход «Александровск» (см. фото 5, ниже; что за корабль, приведённый в [1] и показанный на фото 2 в этом комментарии, неизвестно, но то, что он не имел никакого отношения к перевозке ЯЗ в 1962-м году – однозначно!) вышел из порта Ла-Исабела (но не Изабела, как в [2]) 5-го ноября 1962 года с личным составом 9-й и 187-й пртб в количестве 76 человек, в его трюмах были 16 единиц какой-то (может и ракетной) техники и всё это хозяйство теплоход доставил в Североморск. Правда, буквально перед этой таблицей уважаемый автор – Карлов С.Н., справедливо немножко покритиковав советское руководство, сетует: “Приняв на себя обязательства до 12 ноября 1962 года (дата подчёркнута только для дальнейшего ориентирования в далёком прошлом времени) вывести все стратегические ракеты с Кубы и согласившись на инспектирование судов, Советское правительство не оговорило условия проведения этой инспекции. Не были документально закреплены и сроки её проведения, а также не оговорено – рассматриваем ли мы 12 ноября 1962 года, как дату снятия американцами «карантина» вокруг Кубы,ˮ и приводит конкретный факт провокационной попытки проведения досмотра «Александровска» американцами: “9 ноября к теплоходу «Александровск» подошёл корвет американских ВМС и потребовал открыть трюмы для проверки содержащихся там грузов. В случае неподчинения угрожали открыть огонь (ничего такого не было, см. ниже). В трюмах нашего судна находились ядерные ГЧ (но, если 05.11.62 г. и из Ла-Исабела, то не 16 единиц техники, а, как минимум, 24 ГЧ к Р-14!) и капитан имел инструкцию воспрепятствовать досмотру, вплоть до затопления корабля. Такая несогласованность в действиях могла привести к катастрофе.ˮ И это – справедливо! Обратите внимание на дату неудавшейся инспекции. У ВМС США очень много кораблей, но не так много, чтобы заполнить ими всю восточную полуокружность океанской поверхности Земли радиусом ~ 2,5 тыс. км (путь, который прошёл бы «Александровск» с 5-го по 9-е ноября) с центром на Острове Свободы, поэтому американцы определили 500-мильную зону (~1000 км), где и проводили инспекцию, почти всегда устраивая провокации. Значит, 9-го ноября не могла состояться попытка инспекции «Александровска», а случилась она 06.11.62 г. в первой половине дня на удалении от берегов Кубы ~ 350÷ 500 км (см. ниже). Так было и с «Иваном Ползуновым», вышедшим из порта Мариель 8-го ноября 1962 года поздним вечером (а в [2, строка, 10 таблицы №2,7] почему-то – 09.11.1962, и, кстати, в графе «№ части» этой же строки указан только 539-й рп (подтверждаю – некоторая небольшая часть ракетного полка Бандиловского Н.Ф.), а на «Иване Ползунове» возвращалась в Союз 1-я сборочная бригада 187-й пртб (331-й ртб) со всей своей техникой, т.е. практически половина 187-й пртб), а утром 9-го ноября (~170÷200 км от берегов Кубы) нас разбудил усиленный мегафоном почти “левитановскийˮ (Юрия Борисовича Левитана) голос: “Доброе утро!ˮ (только обращение “товарищиˮ не добавили). А когда мы высыпали на палубу «кто в чём» и с заспанными, измученными предыдущими непрерывными почти трёхсуточными погрузочными работами лицами, американцы продолжили фразу: “Нам приказано снять ракеты!ˮ Наш начальник воинского эшелона – начальник штаба 331-й ртб (187-й пртб) подполковник Калинин С.И., вскрыв конверты с предписаниями для непредвиденных случаев и убедившись, что они пустые, ответил, что не имеет на этот счёт никаких указаний от руководства. Но от себя он добавил, что в случае насильственного проникновения на корабль, вывозящий 5 стратегических ракет с Кубы в соответствии с договорённостью между правительствами США и СССР, он вынужден будет взорвать судно (не знаю, что побудило его сказать это, скорее всего – блефовал Семён Иванович, а там – чем чёрт не шутит! «Индигирка» и «Александровск» – тому пример). Через некоторое время: “Простите за неточность перевода! Нам приказано сфотографировать ракеты!ˮ На фото 6 показан один из моментов окончания «инспекции» кораблём ВМС нашего сухогруза «Иван Ползунов», идущего без снижения скорости хода, утром 9 октября 1962 года. Видно, что пушки американского корабля с бортовым номером 878 направлены по ходу движения кораблей и не угрожают «Ивану Ползунову». Тон “левитановскогоˮ голоса был вполне уважительным, как и в случае с «Александровском» (см. ниже). А американские военные моряки различного цвета кожи стояли в белой парадной форме по стойке «смирно», принятой в армии США (ноги – на ширине плеч; руки – за спину), по левому борту военного корабля с номером 878.
Но вернёмся к «Александровску». Этот теплоход вышел в середине дня 5 ноября 1962 года (с чем согласен и Карлов С.Н.), но из порта Мариель. В его трюмах были 24 ГЧ к Р-14, которые не разгружались в порту Ла-Исабела в связи с отсутствием на Кубе самих Р-14, 24 боевых и 6 учебных ГЧ к ракетам Р-12, загруженных в порту Мариель ночами 3-го и 4-го ноября личным составом 187-й пртб (331-й ртб) инженер-полковника Романова С.К., доставленными в этот порт тем же личным составом ночами 2, 3 и 4-го ноября из Арсенала (временного хранилища исправных ГЧ к ракетам Р-12, размещённого в искусственных пещерах в невысокой горе у городка Бехукаль, примерно в 20-ти км южнее Гаваны) и 12 боевых ГЧ к Р-12, взятых подполковником Шищенко И.В. 26-го октября из того же Арсенала. Как эти 12 ГЧ попали на «Александровск», доподлинно неизвестно, но их предположительная одиссея описана в [9, 10, 11, 14].
Итак, в трюмах «Александровска» возвращались в Союз 66 ГЧ к стратегическим ракетам, помещённые в свои контейнеры, которые крепились брусьями, снятыми из трюмов «Индигирки» (фото 1) во время её разгрузки в порту Мариель 4-го октября 1962-го года и хранившиеся в Арсенале под присмотром группы офицеров Романова С.К. и специалистов группы Белобородова Н.К. Начальником воинского эшелона на «Александровске» был назначен полковник Романов С.К. Перед отправкой теплохода 5 ноября 1962 года полковник Белобородов Н.К., выполняя приказ ДИРЕКТОРА (см. пункт 1 переписки ТРОСТНИКА с ПАВЛОВЫМ, ниже по тексту) провёл инструктаж своих офицеров и офицеров 187-й пртб, отправлявшихся на «Александровске», особо подчеркнув, что груз не должен попасть в руки американцев ни при каких обстоятельствах. Романов спросил, как не допустить захвата, если он будет неминуем. Ответ Белобородова был категоричен: “Затопить «Александровск»!ˮ [6, 12]. Из этого можно сделать вывод, что «Александровск» был заранее заминирован, как и «Индигирка» [1, 6, 7, 8], что подтверждается и перепиской Министра обороны СССР с Плиевым И.А. (см. ниже, п.п. 1, 2, 5 Переписки). И, когда 6-го ноября американский военный корабль (корвет или эсминец – спорить не будем) подошёл к «Александровску» и заявил, что ему поручено произвести досмотр судна, не выказывая при этом никаких угроз (“пушки были расчехлены, но направлены по ходу движения кораблейˮ [12]), капитан «Александровска» ответил, что он не уполномочен Правительством СССР выполнить это требование. Рядом с капитаном на капитанском мостике при этом находились начальник воинского эшелона полковник Романов С.К. и заместитель начальника воинского эшелона подполковник Курбесов И.С. – офицер команды Белобородова Н.К., назначенный последним в помощь Романову С.К.. “Американцы хотели убедиться, что русские вывозят ядерное оружие в Союз. Повертевшись с полчаса возле нас и так ничего не добившись, эсминец ушёл в сторону, а самолёты ещё несколько суток назойливо сопровождали насˮ [12, стр, 56]. Откуда взялся личный состав 9-й пртб на борту «Александровска» (по таблице № 2,7 Карлова С.Н.) – не известно, во всяком случае, никто из мемуаристов 51-й рд (Стаценко, Шищенко, Сидоров, Бутов и др.) о нём не упоминает, а Шахмаметьев И.К., состоявший на этот раз в команде сопровождения стратегических ЯЗ (вместе со всей первой подгруппой, кроме самого Белобородова, и всей третьей подгруппой сопровождения ЯЗ, прибывшей на Кубу на «Александровске»), перевозимых «Александровском» обратно, его не видел! Достоверно известно, что на борту «Александровска» возвращалась вместе с мужем Романова Роза Ивановна – участница ВОВ, санинструктор, медработник санчасти полка Бандиловского Н.Ф.. По мнению Шахмаметьева И.К. снимок (фото 3) (ниже – на борту «Александровска», на фоне набережной Гаваны, 5-го ноября 1962 года, ближе к вечеру, третий слева направо Романов С.К. за 54 дня до своей трагической кончины) могла сделать только она, так как никому на корабле фотографировать не разрешалось. На фото 4 – слева направо: Романова Р.И., Савенкова Т.В. и Валентина – жёны офицеров 331 РТБ. А об «Архангельске» в таблице № 2,7 (последняя строка) сказано, что убыл он из Мариеля 01.12.1962 (и это – правда) с частью личного состава 208 пртб в количестве 62-х человек и с 48-ю единицами какой-то техники. Ни о каких ядерных зарядах на его борту или в его трюмах, как и о наличии на его борту самого Белобородова Н.К. и его офицеров, нет и речи, хотя доподлинно известно, что именно на этом теплоходе Белобородов Н.К. возвращался в Союз со второй подгруппой своих офицеров, собравших к 30-му ноября в порту Мариель остававшиеся ЯЗ тактического звена, общим числом более ста: “С 25 ноября 1962 года началось стягивание ядерных боеприпасов и ядерно-технических частей в порт Мариель на знакомый (см. ниже) отдельный пирс. Район погрузки строго охранялся с суши и моря. 30 ноября завершена погрузка на сухогруз «Архангельск», и 1 декабря в 9 часов утра корабль вышел из бухты и взял курс на восток через Атлантический океан к родным берегам (далее описываются трудности перехода через штормящий декабрьский океан) …, и 20 (12.62) сухогруз «Архангельск» пришвартовался у родного берегаˮ. [6, стр. 212]. О доверии к информации, содержащейся в других строках таблицы №2,7, ничего сказать не могу – не знаю, но приведённые три строки говорят о многом: фейков в них больше, чем правды. И все искажения правды созданы для защиты ложного утверждения Стаценко И.Д. о “27-м октября и всеми 24-мя ПУ 51-й рд.ˮ
Вернёмся к Статье: “На 12 Главное управление Министерства обороны были возложены задачи по доставке на Кубу морским транспортом ядерных боеприпасов для указанных типов оружия с последующей передачей его (их – ЯБ, наверное) ядерно-техническим частям видов Вооружённых Сил, контроль их эксплуатации и обеспечение готовности к боевому применению. Была создана оперативная группа во главе с полковником Н.К. Белобородовым – начальником одной из центральных баз хранения ядерного оружия (впоследствии – генерал-лейтенант, первый заместитель начальника 12 Главного управления Министерства обороны). В состав группы были включены подполковники И.С. Курбесов, А.Е. Кабанов, М.И. Чапурин, В.А. Анастасиев, И.А. Кавганов, Е.И. Романов, капитан Н.М. Савченко, старшие лейтенанты И.К. Шахматьев (рассекреченный псевдоним – Шахмаметьева), Э.И. Забелин, А.И. Брюнчиков, И.Я. Тырин, Э.К. Конев, А.П. Савелёнок, В.Я. Белоусов,ˮ – сообщают нам авторы комментируемой Cтатьи [1]. Но Белобородов и Шахмаметьев приводят список 10 офицеров вместе с самим Белобородовым: “Для боекомплекта (отправляющегося на Кубу) отбиралась лучшая, как правило, новая техника с максимальным запасом по сроку технической гарантии, стабильными результатами контрольных проверок параметров в пределах допусков, отсутствием дефектов в герметизации тары, крепёжных узлах, защитных покрытиях и соединениях электрических цепей и вакуумных линийˮ. Здесь же Бирюков со слов Белобородова подтверждает, что нас отправляли на Кубу с расчётом, что пробудем мы там 2–3 года и более: “Имелось много особенностей подготовки боеприпасов, запасных узлов, специального оборудования к морской транспортировке и гарантированной эксплуатации в тропических условиях в течение 2-3 лет и более. Была организована специальная комплектация ЗИП-ов, расходных материалов, приборов и инструмента в контейнерах.ˮ [6, 7, 8].
“Выполнение всех операций контролировалось инженерами поверочной лаборатории и дополнительно офицерами оперативной группы центра, предназначенной для сопровождения ядерных боеприпасов при транспортировке и передаче их на временное (если бы постоянное, можно было бы утверждать, что руководство Союза ССР заранее предполагало их боевое применение!) хранение в ядерно-технические части видов вооружённых сил. В возглавляемую мною оперативную группу входили офицеры В.А. Анастасиев, В.Е. Белоусов, А.И. Брюнчиков, Э.И. Забелин, А.Е. Кабанов, Э.К. Конев, Н.И. Савченко, И.И. Тырин, И.К. Шахмаметьев.ˮ [6, 7, 8, 12]. Именно эта оперативная группа из 10-ти офицеров во главе с инженер-полковником Белобородовым Н.К. сопровождала ядерные боеприпасы на «Индигирке», а остальные 5 офицеров из 15-ти, перечисленных в Статье (Курбесов, Чапурин, Кавганов, Романов, Савелёнок), принимали участие в подготовке и транспортировке ЯБ, отправленных на Кубу на «Александровске», где начальником воинского эшелона был как раз подполковник Курбесов И.С.. Надо заметить, что инициалы названных в Статье и приведённых Бирюковым офицеров Белобородова, часто не совпадают, (это можно отнести за счёт равнодушных к текстам корректоров), но определить, кто из авторов у кого списывал, когда год издания «воспоминаний» (2007-й) совпадает, практически невозможно, т.к. к этому году мемуаристов живых уже почти не осталось.
“Оперативная группа Центра (из 10 офицеров, прибывших на «Индигирке») была разделена на две подгруппы. Одна, в составе Н.К. Белобородова, А.Е. Кабанова, И.К. Шахмаметьева, И.И. Тырина, Н.И. Савченко, базировалась в Гаване и постоянно выезжала в штаб Группы и в войсковые части ядерно-технических войск для решения вопросов на месте. Вторая подгруппа, в составе В.А. Анастасиева, Э.И. Забелина, В.Е. Белоусова, А.И. Брюнчикова, Э.К. Конева, постоянно работала совместно с личным составом ядерно-технических частей, осуществляя контроль за состоянием ядерных боеприпасов, и оказывала помощь в технических вопросахˮ. [6]. Первую подгруппу можно считать главной, поскольку в неё входил сам представитель ДИРЕКТОРА (ХОЗЯИНА) полковник Белобородов Н.К. Специалисты этой подгруппы были нацелены на контроль работ с ГЧ к стратегическим ракетам (ЯЗ большой мощности). 4-го октября прямо с борта прибывшей в Мариель «Индигирки» Белобородов Н.К. убыл на доклад к Командующему ГСВК, поручив организацию колонн по доставке контейнеров с ГЧ к Р-12 в Арсенал и их передачу Романову С.К. своим подчинённым – Кабанову, Шахмаметьеву, Тырину, Савченко. Проживала подгруппа в Гаване, в коттедже неподалеку от штаба ГСВК, чтобы быть ближе к руководству ГСВК и к линии секретной связи с Москвой. Сам Белобородов Н.К. появился в Арсенале 13-го октября в составе группы из примерно 10 человек, в которую входили генералы Данкевич, Гарбуз, Стаценко и несколько офицеров из руководства ГСВК и 51-й рд . Члены этой группы заслушали короткий доклад Романова С.К., поговорили о чём-то в течение 10÷12 минут (мы наблюдали за этой группой с расстояния примерно 60÷70 метров от сборочных залов 8М268, снятых с шасси автомобилей, в которых проводили регламентные работы с расстыкованными ГЧ к Р-12), и уехали (в этот день мы узнали от Сергея Константиновича о ЧП с гибелью людей в полку Бандиловского). Второй раз Белобородов Н.К. прибыл в Арсенал 15 октября для опломбирования контейнеров с ГЧ к Р-12 (см. ниже). Третий раз Николай Константинович посетил Арсенал 26-го октября, когда Романов С.К. отказался выдать прибывшему неожиданно подполковнику Шищенко И.В. 12 ГЧ для перевозки их в позиционные районы его (Шищенко) пртб (эпизод подробно описан в [9, 10, 11 и 14]). Офицеры первой подгруппы приезжали в Арсенал ежедневно, помогая поддерживать в хранилищах Арсенала необходимые температуру и влажность, заботясь о своевременной поставке сухого льда и силикагеля. Они участвовали в работах по доставке контейнеров с ГЧ к Р-12 в порт Мариель ночами 2, 3 и 4-го ноября и погрузке их ночами 4-го и 5-го ноября в трюмы «Александровска». Представители второй подгруппы постоянно проживали и работали с личным составом ядерно-технических частей видов ВС, осуществляя контроль за состоянием ЯБ малой мощности, помогая в решении технических проблем и поддержании требуемых условий их хранения.
Интересна информация, размещённая на сайте ГСВСК Администратором этого сайта. Раздел – Руководство ядерным обеспечением при проведении операции «Анадырь» . Перечислены сам командующий ГСВК, его заместители, а шестым пунктом назван: “Начальник арсенала (хранения ядерных зарядов) – полковник Белобородов Николай Константиновичˮ. От кого Администратор сайта ГСВСК получил информацию о том, что Белобородов Н.К. был начальником арсенала (хранения ядерных зарядов) на Кубе? (Ни в одном источнике информации эта должность Белобородова не упоминается). Это ж надо так понизить в должности человека, у которого в подчинении было 10 баз хранения ядерных боеприпасов. “Всего на Кубе было развёрнуто 10 войсковых баз ядерного оружия, в том числе: в интересах РВСН – 3 (для ракетных комплексов Р-12); Сухопутных войск – 1 (для трёх дивизионов комплекса «Луна»); ВВС – 3 (для крылатых ракет -2 и содержащих бомбы для Ил-28 – 1); ВМФ -1 (торпеды)ˮ. [6]. Заметьте, в этой цитате уже содержится неоговоренное противоречие: названо число 10, а указаны только 8 баз хранения ЯЗ. Предполагалось 10 с учётом двух для пртб Р-14, а фактически до последних дело не дошло. Скорее всего, администратор сам придумал должность для Белобородова, только бы не упоминать ненавистную фамилию Романова С.К. Не было на Кубе арсенала хранения ядерных боеприпасов, был Арсенал временного (пока не будут достроены сооружения «20-С» в трёх пртб) хранения исправных (проверенных) ГЧ к ракетам Р-12! И, скорее всего, если бы ракеты Р-14 прорвались на Кубу до объявления американцами “морской блокадыˮ, ГЧ к Р-14 привезли бы с «Александровска» в этот же Арсенал у Бехукаля – лучшего места не найти (предположение)! – на временное хранение их до окончания строительства баз хранения для них (по плану, примерно к началу 1963 года) [3, 4, 5]. Но случилось так, как случилось. И все мемуаристы единодушно признают, что хорошо, что так случилось! Но никто не удосужился пояснить разницу в цифрах (а кому это нужно теперь, через многие годы умышленного отрицания Карибского кризиса?!).
А что Администратор сайта ГСВСК нам говорит о руководстве ремонтно-технических баз? Он считает, что последних было всего 5 (и, наверное, это справедливо, если считать только пртб для стратегических ракет) и присваивает им свои номера (от 1-го до 5-ти), вероятно потому, что до 10-ти считать, действительно, трудно. ПРТБ с номерами 4 и 5 можно не рассматривать в этом комментарии, потому что они и их полки прибыли не в полном составе и без ракет Р-14, без ГЧ к Р-14, которые не разгружались с «Александровска», и пр.. Руководство ПРТБ с номерами 1 и 2 приведено полностью (правильно, в наградных документах ошибаться нельзя). А где же замполит и начальник штаба ПРТБ-3? Ведь она прибыла на Кубу в полном составе и с наиболее подготовленным личным составом! И в ней были и замполит, и начальник штаба – подполковник Калинин Семён Иванович, названный Администратором начальником сборочной бригады, и начальник 2-й сборочной бригады – майор Захаров Григорий Борисович. А вот фамилию замполита я уже никак вспомнить не мог сразу – мне не удалось встретиться с ним на Кубе ни разу. В Арсенале мы работали без перерывов на лекции и беседы (некогда было), а в нашем ПР он появился один раз, когда я был в карауле (надо помнить, что все описываемые события происходили в течение одного с небольшим месяца, причём, с 6-го по 14-е октября мы проводили регламентные работы за себя и за две неизвестные нам в то время ртб, т.е. с 42-мя ГЧ к Р-12; 16÷17-го октября – переезд в позиционный район нашей 1-й сборочной бригады, потом несение караульной службы, помощь в строительстве сооружения «20-С», рытьё окопов и их ежедневная очистка после ливней (октябрь – сезон дождей) и пр., а 29-го октября – команда на возвращение в Союз). Знаю только, что уже в Ново-Белокоровичах нашего замполита кто-то наградил охотничьим ружьём вскоре после нашего возвращения. И, понятно, что эта награда не связана со стратегической операцией «Анадырь». Память человека обладает такими уникальными свойствами, что порой светила науки затрудняются ответить на вопрос, каким путём требуемая информация, скажем, полувековой давности вдруг всплывает в сознании по частям, или вся сразу. Так случилось и на этот раз. Я вспомнил фамилию – Борзенков, а Борис Васильевич Юрьев – один из авторов и технический секретарь исторического очерка о 50-й ракетной дивизии РВСН – подсказал и подтвердил: подполковник Борзенков В.А. – зам. начальника 331-й ртб по политчасти, появившийся в в/ч 32192 (331-я РТБ) в августе 1962 года во время подготовки нашей части к правительственной командировке (к сожалению, расшифровать инициалы пока не удалось). Таким образом, мы установили полный состав руководства 3-й ПРТБ (по нумерации Администратора сайта ГСВСК).
ПРТБ-1.
1. Начальник базы – подполковник Шищенко Иван Васильевич. (См. сайт ГСВСК)
2.Главный инженер – майор Орлов Евгений Михайлович.
3. Замполит базы – подполковник Трибунский Георгий Максимович.
4.Начальник штаба – майор Ермак Владимир Иванович.
5.Начальник сборочной бригады – майор Бахвалов Николай Алексеевич.
6. Начальник сборочной бригады – капитан Герасименко Дмитрий Васильевич.
ПРТБ-2. (аналогично ПРТБ – 1, шесть пунктов – полный состав руководства). (См. сайт ГСВСК).
ПРТБ-3.
1. Начальник базы – полковник Романов Сергей Константинович. (См. сайт ГСВСК).
2. Главный инженер – майор Болтенко Борис Ильич.
3. Начальник сборочной бригады – Калинин Семён Иванович.
4. Начальник сборочной бригады – майор Баранов Иван Михайлович.
И всё! Далее для сравнения:
ПРТБ-3.
1. Начальник базы – полковник Романов Сергей Константинович. (Восстановленный состав)
2. Главный инженер – майор Болтенко Борис Ильич.
3. Замполит базы – подполковник Борзенков В.А.
4. Начальник штаба – подполковник Калинин Семён Иванович.
5. Начальник 1-й сборочной бригады – майор Баранов Иван Михайлович.
6. Начальник 2-й сборочной бригады – майор Захаров Григорий Борисович.

Фото 2.

Фото 3.

Фото 4.

Фото 5.

Фото 6.

Откуда взялось утверждение о главной задаче ГСВК и кто эту задачу ставил: “Основная задача Группы состояла в том, чтобы после размещения на Кубе быть готовыми по боевому приказу из Москвы нанести ракетные удары по политическим и экономическим объектам СШАˮ [1], которое полностью противоречит замыслу руководства СССР – предотвращения третьей мировой войны и недопущения захвата Кубы Штатами. То есть, не было задачи нанесения РЯУ, а только показать, что такое возможно. А заголовок статьи совсем не требовал мнения авторов по этому вопросу, как и о том, что предполагалось доставить на Кубу. Требовалось лишь сказать, что из ЯБ удалось 12-му ГУМО доставить и что потом оно вывезло. Ответ на заголовок обсуждаемой статьи мог бы выглядеть так:

Количество и тротиловый эквивалент ЯБ, доставленных на Остров Свободы,
а затем вывезенных с него.

“Для доставки ядерных боеприпасов на Кубу был использован в первом рейсе дизель-электроход «Индигирка» (рис.1) (а что, были и последующие рейсы «Индигирки» для доставки ЯБ?). Это судно имело прочный двойной корпус, скорость 13,2 узла, водоизмещение 10 тыс. т, длину 120 м, ширину 18 м, четыре трюма по три этажа в каждом, 16 грузовых стрел. Были и места для размещения в каютах до 220 пассажиров” [1, 6, стр., 207]. А что за судно изображено в Статье и на рис. 2 этого комментария, можно только гадать, но то, что оно не имеет никакого отношения к перевозке ядерных боеприпасов – совершенно точно. Тогда зачем его фото помещено в Статье? Кто просил авторов Статьи поместить рисунки или снимки тактической ракеты «Луна», тем более что по свидетельствам генерал-лейтенанта Белобородова Н.К. и подполковника в отставке Шахмаметьева И.К. все «Луны», разгруженные с «Индигирки» в порту Мариель, были на гусеничном ходу! И ещё, все снимки РСД Р-12 на стартовом столе, помещённые в [1], сделаны в хвойном или смешанном лесу, т.е. в Союзе, а, значит, не имеют никакого отношения ни к Кубе, ни к ядерным боеприпасам, побывавшим на Кубе. Но если Вам хочется видеть Р-12 среди пальм, смотрите стр. 49 [14]. Бутову В.Г. можно верить – он не стал фотоколлаж выдавать за фотографию. И, если кто-нибудь когда-нибудь где-нибудь скажет Вам, что видел на Кубе установленную Р-12 с пристыкованной ГЧ (кроме памятника Р-12 в Гаване), не верьте! Такого не было в 1962-м году.
“По прямому указанию высшего руководства из Москвы командование Северного Флота силами специалистов скрытно обеспечило установку на судне в местах, указанных главным механиком, зарядов взрывчатых веществ для подрыва корпуса и затоплении судна на случай его захвата противником. Управление системой подрыва было выведено в отдельное помещение рядом с каютой капитана, закрыто и опечатано. Ключи от помещения и машинки подрыва находились постоянно у меня, как начальника воинского эшелона. По инструкции решение о подрыве судна мы с капитаном должны были принимать совместно: капитан докладывал о нём в Центр, а я исполнял решение.
Для усиления защиты корабля от возможного нападения были установлены на баке и корме 37 миллиметровые автоматы с боекомплектами по 1200 снарядов на орудие. Орудия тщательно маскировались под бухты швартовых канатов. Наличие орудий на борту гражданского судна и применение их в бою по международному морскому праву превращало это судно в военное и лишало его правовой зашиты. Капитан судна А.Ф. Пинежанинов знал это и воспринял решение о вооружении судна с нескрываемой тревогойˮ. [6, 7, 8]. И это – правда! Авторы Статьи добросовестно списали первый абзац этой цитаты то ли у Белобородова [6], то ли у Бирюкова, писавшего, как он говорит, со слов Белобородова [7, 8]. “Ядерные боеприпасы находились на территории Республики Куба под надёжной защитой воинов-интернационалистов (явно погорячился Николай Константинович – в то время, когда писалась книга [6], участники СО «Анадырь» не были воинами-интернационалистами, а тем более в 1962-м году, да и теперь они только называются так, относясь к непризнанным) Вооружённых Сил СССР и Революционных вооружённых сил Республики Куба в течение 59 суток, с момента прибытия в Мариель 4 октября 1962 г. дизель-электрохода «Индигирка» до 1 декабря 1962 г. – дня отплытия в Североморск теплохода «Архангельск» со всеми (оставшимися – пропущенное слово, т.к. ЯЗ большой мощности были отправлены на «Александровске» 5.11.1962 г., т.е., ГЧ к Р-12 пробыли на Острове Куба, примерно, 31-и сутки [12], а ГЧ к Р-14 пролежали в трюмах «Александровска» примерно 7 суток в порту Ла-Исабела и на самом Острове не были) ядерными боеприпасами на борту. Разгрузка «Индигирки» и загрузка теплохода «Архангельск» ядерными боеприпасами со средствами обеспечения боеготовности (что это?) осуществлялись на отдельном пирсе в бухте Мариель с проведением строгих мер режима охраны пирса с суши и акватории бухты. Регулярно несколько раз в сутки подводная часть судов осматривалась специалистами-аквалангистами на предмет отсутствия диверсионных мин. Постоянно осуществлялось наблюдение за подходами к судам со стороны моря. Одновременно с разгрузкой или погрузкой ядерных боеприпасов на отдельном пирсе круглосуточно проводились работы на других пирсах бухты. (смысл предложения?) Разгружались ракетоносители (что это? Если это наши корабли, привозившие и увозившие ракеты Р-12, то Николай Константинович мог видеть их в порту Мариель только 2÷5-го ноября при погрузке сухогруза «Александровск», которая осуществлялась личным составом 187-й пртб под руководством инженер-полковника Романова С.К.. В это время на соседнем пирсе, действительно, грузились первые 4 ракеты Р-12, убывающие с Кубы, примерно через 0,5 часа после «Александровска» 5-го ноября 1962 г. на теплоходе «Дивногорск», в 15.30, как сообщает Стаценко И.Д. [3, 4, 5]), боевая техника и средства её обслуживания, что маскировало (а, значит – маскировало!) «тихую» работу с ядерными боеприпасами, без внешних эффектных мероприятий с эскортами кубинской охраны на мотоциклах при транспортировке ракет и другой громоздкой техники” [6, стр., 209]. Действительно, кому на ум (если он здравый!) пойдёт гонять ночами на мотоциклах по пирсам и палубам кораблей, на которые грузятся ракетная техника и головные части ракет Р-12 в контейнерах? Только представьте себе такую картинку! Ну не мог додуматься до такого Николай Константинович! Скорее всего, эту фразу Белобородова вспомнил автор и составитель книги Н.С. Бирюков, приведя её не к месту. А, возможно, это сделано умышленно, чтобы окончательно исключить память о рейсе «Александровска» 5-го ноября 1962 года из порта Мариель с главным грузом – контейнеров с головными частями всех стратегических ракет и о начальнике воинского эшелона на «Александровске» полковнике Романове Сергее Константиновиче. Если же сам Николай Константинович решил скрыть рейс «Александровска» из Мариеля 5.11.1962 года, то ему это не удалось. «Архангельск» грузился в порту Мариель с 25-го по 30-е ноября (по его же словам) только свезёнными к этому времени ЯЗ малой мощности (см. п. 6 Переписки). А ракеты Р-12 были полностью вывезены с Кубы в период с 5-го по 9-е ноября 1962 года. (“Первым из порта Мариель с четырьмя ракетами на борту в 15.30 5.11.62 года вышел теплоход «Дивногорск». Последние 8 ракет с о. Куба вывезены из порта Касильда теплоходом «Ленинский комсомол» в 8.30 9.11.62 года.ˮ [3, 4, 5]). Значит, не мог Белобородов наблюдать погрузку ракет на других пирсах порта Мариель 25÷30-го ноября 1962 года! Ракет на Кубе просто уже не было. А рокот двигателей мотоциклов тем более теперь неуместен!
“В условиях усиления морской блокады были возвращены некоторые корабли с военными грузами, которые не дошли до Кубы. Так вернулись в советские порты корабли с ракетами Р-14. Однако успешно прошёл все преграды на пути и 25 ( точнее, 23-го [3, 4, 5]) октября вошёл в порт Ла-Исабела сухогруз «Александровск», на котором были доставлены ядерные боеприпасы к ракетам Р-14 и тактическому ядерному оружию. Группу сопровождения на корабле возглавлял подполковник И.С. Курбесов (объект «С» № 713). Мы встретили этот транспорт в порту и в ночное время 26–28 октября (а что, 28-го Белобородову не был известен приказ о немедленном вывозе ЯЗ из Кубы?) сняли и направили в войсковые части боевые части (БЧ) к крылатым ракетам наземного базирования (ФКР). После частичной разгрузки сухогруз «Александровск» через порт Гавана 30 октября убыл в Североморск.ˮ [6, стр., 210 211]. Всё верно, Николай Константинович! Именно 25 (а, точнее, 23-го по [3, 4, 5]) октября «Александровск» вошёл в порт Ла-Исабела и в ночное время 26–28 октября (а, скорее, раньше, см. [11, стр. 174], статья Хакимова В.Х. А ещё (для справки – Вадут Хакимович хорошо описал базу хранения ЯЗ ФКР) разгрузили и направили в войсковые части 44 БЧ к ФКР, и 30 октября «Александровск» убыл, но не в Североморск, а в порт Мариель, выполняя приказы ДИРЕКТОРА (см. ниже Переписку ТРОСТНИКА (Министра обороны СССР) с ПАВЛОВЫМ (Плиевым И.А.), пункты 1., 2., 5., особое внимание обращая на даты, где они есть). Всё было сделано в соответствии с указаниями ДИРЕКТОРА. Только сопровождал «Александровск» не «Альметьевск», как рекомендовал ДИРЕКТОР, если бы «Александровск» вышел 30-го из Ла-Исабела только с неразгруженными ГЧ к Р-14, а готовое к отправке судно – «Дивногорск», поскольку ДИРЕКТОР приказал погрузить на «Александровск» ГЧ к ракетам Р-12, что и было исполнено ночами 3-го и 4-го октября в порту Мариель. Теперь и фраза Белобородова Н.К. о погрузке ракетоносителей на других пирсах Мариеля, приведённая выше Бирюковым не к месту, приобрела смысл. «Дивногорск» готовился сопровождать «Александровск». Стаценко И.Д. мог и не знать об этом, как и Белобородов мог не знать, что «Дивногорск» готовился сопровождать «Александровск». (Не забывайте, читатель, что сотовых телефонов тогда не было!). И инструктаж Белобородов 5-го ноября провёл перед отправкой «Александровска» в соответствии с приказом ДИРЕКТОРА [п.1 Переписки]. А срочный приказ ДИРЕКТОРА о догрузке «Александровска» головными частями к Р-12 Командующий ГСВК Плиев И.А. мог передать всем участвующим в отправке стратегических ЯЗ через своих заместителей генерал-лейтенанта Данкевича П.Б. и генерал-майора Гарбуза Л.С., поскольку руководство СССР требовало вывести с Кубы все стратегические ракеты (а [1] добавляет “и ЯЗ к нимˮ) до 12-го ноября 1962 года. [п.п. 1, 2, 4, 5 Переписки и распоряжение Плиева И.А. при встрече его с Белобородовым Н.К. 15-го октября 1962 г.].
Хорошо бы вспомнить хронологию написания «воспоминаний» и «статей». Первым был, конечно, доклад командира 51-й рд генерал-майора Стаценко И. Д., который писался им лично, скорее всего, ещё до смерти Романова С.К. и по горячим следам, сразу после окончания самих событий, поэтому и доверие к нему наибольшее, чем и пользовались все мемуаристы спустя более 30-ти лет, совсем не принимая во внимание, что Стаценко нужно было избавиться от трёх свидетелей его наплевательского отношения к ГЧ стратегических ракет, прикрытого фальшивой фразой “27 октября всеми 24-мя ПУ 51-й рдˮ. Подробно описано в [9, 10, 14].
“После завершения проверок техники, которые дали положительные результаты, я письменно доложил «Директору» (Министру обороны СССР) о состоянии боезапаса, его боеготовности и особых условиях хранения. Данный доклад продублировал и командующему Группой советских войск генералу армии Плиеву. Доклад проходил без свидетелей и длился около часа. Генерал Плиев внимательно выслушал меня, затем подтвердил указание Центра, что вопросы ядерного обеспечения в практическом плане следует решать с генерал-полковником? П.В?Данкевичем, а при необходимости – лично с ним.ˮ [6]. Что-то много приходится списывать на корректоров! И подобные очепутки случаются не о солдатах и офицерах (их можно и горшками назвать – история от этого не пострадает), а речь идёт о высшем руководстве ГСВК, о людях, от которых зачастую зависела судьба СО «Анадырь» и её участников! (Генерал-лейтенант Данкевич Павел Борисович – не думаю, что этого не знал Николай Константинович Белобородов [6], а вот, Бирюкову Н.С. [7, 8] это было “до лампочки”). (Точно так же, как авторам, не знакомым с ртб, даже если они служили в РВСН, расшифровка абревиатуры ртб – ракетно-техническая база – кажется правильной. Это сразу же выдаёт их: они ничего не знают об РТБ).
“В октябре 1962 года враждебные действия США против Кубы резко усилились. Они проявлялись в оголтелой радиопропаганде на испанском языке, регулярных ежедневных разведывательных полётах на малых и больших высотах над островом и морскими подступами. Случалось, что в Карибском море скоростные катера обстреливали кубинские рыболовные суда и береговые населённые пункты. Создавалось впечатление, что руководители США сознательно нагнетают военный психоз внутри страны, убеждая себя и народ в необходимости нападения на суверенную Кубу, чтобы показать всему миру всесилие Америки (ничего не изменилось в политике, поведении и целях руководства США и сегодня в отношении России!). В эти дни личный состав оперативной группы и наших войсковых частей (пртб) энергично практически отрабатывал взаимодействие с частями боевого применения (ракетными полками), исходя из конкретных условий. Мы добивались максимального сокращения времени на технические операции окончательной подготовки оружия”. Возможно, так оно и было в наших войсковых частях, работающих с ЯЗ малой мощности. Никаких работ по отработке взаимодействия и максимального сокращения времени на технические операции окончательной подготовки оружия (с ЯЗ стратегического звена) не проводилось, т.к. все ГЧ к Р-12, в том числе и учебные, спокойно лежали в своих контейнерах в Арсенале до 26-го октября, когда их побеспокоила героическая компания Ивана Васильевича Шищенко [3, 4, 5, 9, 10, 11, 14]. Тогда следующие фразы: “Широко использовались учебные ядерные боеприпасы и штатное технологическое оборудование, поддерживался высокий уровень натренированности (такой уровень был только у расчётов 331-й пртб, поэтому им и доверили проведение регламентных работ) расчётов ядерно-технических частей (которым надо было ещё учиться на пальцах и так же сдавать зачёты, поскольку самих изделий, даже учебных, у них не было). Занятия с ними проводились в сложной обстановке (можно представить себе!). К середине октября начали проводиться занятия на основных и ложных стартовых позициях ракетных комплексов.ˮ [6] не имеют никакого смысла для ЯЗ стратегического звена – ГЧ к Р-12, т.к. занятия с использованием учебных ядерных боеприпасов (находившихся в Арсенале) не проводились, а ложные стартовые позиции существовали только на бумаге в перспективных планах Стаценко И.Д., о которых он сам пишет в [3, 4, 5], и к выполнению которых так и не приступили, но они (эти фразы) очень нужны для защиты утверждения: “27-го всеми 24-мя!ˮ Хорошо ещё, что нашёлся предусмотрительный человек, поместивший в [6] СС переписку МО СССР с Командующим ГСВК, касающуюся распоряжений по перемещению ядерных боеприпасов во время СО «Анадырь». Эта Переписка позволяет уточнить многое из того, что «вспомнили» многие, к большому сожалению, уже давно ушедшие, участники тех событий. Но так изначально и было задумано взятием подписки о неразглашении в течение (по разным источникам) 25÷30 лет. (Насреддин отдыхает! За такое время ишака можно сделать полиглотом, а мулла точно отдаст Богу душу!). Правда, генералу армии Грибкову Анатолию Ивановичу генерал-майор Стаценко И.Д. понравился, когда “с обидой в голосе говорил мне: “То Вы торопили меня со строительством позиционных районов, а теперь упрекаете, что медленно их разрушаем.” [3, 4, 5]. Но Анатолий Иванович, на всякий случай, поосторожничал позже, понимая, что Игорь Демьянович очень торопился с разрушением стартовых позиций ракетных полков, чтобы У Тан вдруг не узрел, что СП не были готовы к нанесению удара, что «20-С» были пустыми: без ГЧ и без оборудования для их окончательной подготовки к стыковке с ракетами. А тогда вместо наград – расследования и наказания! И Анатолий Иванович, чтобы не обидеть остальных участников СО «Анадырь» и оставить лазейку командиру 51-й рд, пишет: “К 28 октября, как я уже писал, состояние боевой готовности советских ракетных частей не обеспечивало быстрого нанесения ракетного удара по США. К этому времени из 36 ракет средней дальности только половина была подготовлена для заправки горючим, окислителем и стыковки с головными частями. Ни на одной ракете не вводилось полётное задание”. [3, 4, 5]. А если учесть, что подчёркнутым перечнем мероприятий не ограничивается процесс подготовки ракет к старту, то даже при условии, что все работы расчётами сборки ПРТБ и стартовыми расчётами РП и ПРТБ, обучавшимися на пальцах, будут проведены качественно и при отсутствии враждебных действий со стороны армии США, то и тогда 29, 30 и 31 октября являются слишком оптимистичными датами полной готовности для той половины из 36-ти рсд, о которых пишет Грибков. Для остальной половины из 36 – дело обстояло ещё хуже. Стаценко торжествует: “27 октября всеми 24 стартами!”

Совершенно секретная переписка ТРОСТНИКА (Министра обороны СССР) с ПАВЛОВЫМ (Плиевым И.А.)

1. В связи с тем, что ВМС США блокирует (-ют) подходы к Кубе, нами принято решение 665 и 668 РП к вам не направлять. Вам надлежит головные части для Р-14 с транспорта «Александровск» не разгружать. Если уже разгружены, то организуйте скрытно погрузку на «Александровск». Транспорт «Александровск» с головными частями Р-14 подготовить к отправке в Советский Союз в сопровождении «Альметьевска». Пушки с расчётами снять. Тщательно проинструктируйте капитана корабля и начальника эшелона о их поведении в пути и действиях в соответствии с имеющимися у них инструкциями. В крайнем случае они обязаны корабль затопить. Даты нет, но судя по тому, что ТРОСТНИКУ известно, что «Александровск» уже в Ла-Исабела, дата с большой вероятностью может быть 23÷26.10.
2. О готовности к отправке «Александровска» донести. ДИРЕКТОР, 25.10
3. Прекратите всякие работы по установке Р-12 и Р-14 – этим раздражаете ООН.
Тщательно маскируйте, работайте только по ночам. ДИРЕКТОР, 27.10. (Видимо, ОН ещё не знал о сбитом U-2).
4. Категорически подтверждается, что применять ядерное оружие из ракет, ФКР, «Луна» и с самолётов без санкции из Москвы запрещается. Получение подтвердить. ДИРЕКТОР. 27 октября 1962 года. (Наверное, ОН уже знал об U-2).
5. Погрузить на «Александровск» головные части для Р-12 и транспорт в сопровождении готового судна отправить в Советский Союз. ДИРЕКТОР. 30.10.
6. Ракеты с обычными зарядами для «Луны» и ФКР оставить на Кубе. На теплоходе «Аткарск» отправить в Советский Союз 6 атомных бомб, 12 боевых частей к «Луне» и 80 боевых частей к ФКР. ДИРЕКТОР, 20.11.. ( Ни слова о стратегических ЯЗ, которые ушли на «Александровске»! Их уже нет на Кубе!)
А что же Статья? Она заканчивается так же куцо, как и все «мемуары». Говорить-то не о чём, поэтому: “27-28 октября 1962 г. в наиболее опасные дни военно-политического противостояния между США и СССР – Д. Кеннеди и Н.С. Хрущёву хватило выдержки и воли достичь компромисса. В результате переговоров кризис, поставивший мир на грань катастрофы, удалось уладить: США отказались от попыток силой захватить Республику Куба, согласились убрать из Турции свои ракеты «Юпитер», и Советский Союз обязался незамедлительно вывести с Кубы ракеты средней дальности Р-12 и все ядерные боеприпасы. После принятия важных политических решений по урегулированию Карибского кризиса началась подготовка к отправке ядерного боезапаса на Родину. Оперативной группе 12 Главного управления Министерства обороны предстояло принять от ядерно-технических частей ядерные боеприпасы, организовать их погрузку в морской транспорт и осуществить доставку в СССР. 30 ноября погрузка ядерных боеприпасов на отдельном охраняемом пирсе порта Мариель в сухогруз «Архангельск» была завершена и 1 декабря корабль взял курс на восток через Атлантический океан в Североморск“. [1, 6, 7, и 8]. Всё сказано. Авторитетные учёные, сами того не понимая, правду ещё раз скрыли, ложь ещё раз выпятили, признав её правдой, что от них и требовалось для такого авторитетного издания, как “Российское военное обозрение”. Молодцы!
Приведём несколько цитат из [6] (повторённых с небольшими редакционными изменениями в [1, 7, 8]), для сравнения с написанным в [1] и подтверждения правоты авторов Статьи:
“Для размещения и хранения боезапаса, специальных автомобилей, технологического оборудования и документации ядерно-технических частей были выделены и оборудованы отдельно изолированные территории с особым режимом охраны. К 10 октября 1962 г. весь боезапас, доставленный «Индигиркой», был рассредоточен в районах размещения войск. Под непосредственным техническим руководством офицеров оперативной группы в ядерно-технических частях все ядерные боеприпасы, их отдельные узлы и агрегаты были тщательно проверены аппаратурой автоматического контроля (ТСЦР-25). При этом отказов техники, отклонений параметров от нормы выявлено не было. Также отрабатывались вопросы взаимодействия с частями боевого применения, максимального сокращения времени на технические операции окончательной подготовки оружияˮ [1, 6]. Как же хороши мухи с котлетами! Авторам Статьи даже не пришлось задумываться. До них смешали боезапас с автомобилями, технологическим оборудованием и даже с документацией. Хороший винегрет, чтоб американцы не разобрались! Так вот, специальные автомобили, технологическое оборудование и документация ядерно-технических частей (т.е. пртб) “размещались и хранились на выделенных и оборудованных отдельно изолированных территориях с особым режимом охраны”. Что же касается боезапаса (ГЧ к ракетам Р-12 в контейнерах) и документации к нему (формуляры к изделиям), то они были переданы Романову С.К. инженер-полковником Белобородовым Н.К. сразу после доставки их с «Индигирки» в Арсенал. Контейнеры с ГЧ к Р-12 сразу поместили в залы Арсенала, а формуляры изделий – в личный сейф Романова С.К., поскольку в них надо было записывать выявленную во время регламентных работ информацию о состоянии контролируемых параметров. Что за отмеченная дата 10 октября – не знаю, возможно, это дата размещения остальных ЯБ видов ВС, снятых с «Индигирки» (12 ЯЗ для комплексов «Луна», 36 ЯЗ для ФКР, 6 бомб для ИЛ-28, 4 морских мины, о судьбе которых я теперь узнал много интересного, но это уже не имеет значения). Для ГЧ к Р-12 контрольными являются даты: 6.10 – начало регламентных работ, 14.10 – окончание регламентных работ, 15.10 – доклад Белобородова Министру обороны СССР об исправности ГЧ к Р-12 и условиях их хранения, 26.10 – выдача 12-ти ГЧ к Р-12 для транспортировки их в ПР-ы РП Сидорова, и 5.11 – отправка теплоходом «Александровск» из порта Мариель всех 66-ти контейнеров с ГЧ к стратегическим ракетам в Союз. И ещё: аппаратура автоматического контроля (ТСЦР-25) появилась в 12-м ГУМО только в конце шестидесятых годов и на Кубе быть её не могло (и, если бы «экскурсанты» 13-го октября 1962-го года не побоялись подойти к сборочным залам, то они увидели бы, что мы проводили регламентные работы вручную – т.е., только с использованием штатных средств – без каких-либо средств защиты и при температуре внутри КУНГ-ов с открытыми дверями и окнами – +55÷60ºС, потому что никакой аппаратуры ТСЦР-25 в КУНГ-ах 8М268 не было, а мы о такой, естественно, ничего не знали и даже не слышали). Николай Константинович «вспоминал» на «диктофон» Бирюкова в восьмидесятых годах и, конечно, мог припомнить аппаратуру ТСЦР-25, которая применялась в своё время в лабораториях 12-го ГУМО в 70-х годах, а дело Бирюкова – куда вставить эту информацию. Также, о каких вопросах взаимодействия с частями боевого применения (ракетными полками 51-й рд) идёт речь – не знаю, тем более, что все изделия после регламентных работ в исправном состоянии были помещены в их штатные герметичные контейнеры, которые, специально приехавший 15-го октября в Арсенал Н.К. Белобордов, опечатал своей личной печатью, а затем уехал на доклад к Плиеву И.А. и ТРОСТНИКУ. С этого дня ГЧ к Р-12 хранились в тоннелях Арсенала, где поддерживались требуемые климатические условия: “По прибытии на Кубу начался наиболее ответственный этап ядерно-технического обеспечения операции «Анадырь», цель которого заключалась в тщательной технической проверке боезарядов при помощи измерительной техники и средств обслуживания, с последующим приведением в состояние хранения (в состояние хранения ЯЗ были приведены 14-го октября двумя расчётами сборки 331-й пртб) и готовности к выдаче для боевого применения (а в состояние готовности к выдаче для боевого применения ЯЗ должны были привести сборочные расчёты пртб Шищенко И.В., Романова С.К. и Кривцова П.Ф., доставить их на стартовые позиции (СП) ракетных полков (РП) Сидорова И.С., Бандиловского Н.Ф. и Соловьёва Ю.А., соответственно, чего сделано не было! Не успели). В подземных и наземных защищённых сооружениях температура держится не ниже плюс 25ºС. Влажность постоянно высокая, более 80%. Такие климатические условия не являются оптимальными для ядерного оружия. Поэтому пришлось применять специальные влагопоглощающие вещества, которые в сочетании с герметичной тарой обеспечивали низкий уровень влажности и в контейнерах хранения. Главную техническую опасность для ядерных боеприпасов представляла температура выше плюс 20º, так как с учётом естественного разогрева ядерного материала за счёт спонтанного процесса деления ядер большой внешний нагрев мог нарушить физическую настройку ядерного устройства, сокращались гарантийные сроки его эксплуатации. Применяя комнатные кондиционеры или ящики с пищевым льдом, производство которого хорошо налажено на Кубе, нам удалось обеспечить поддержание температур в хранилищах ниже плюс 20º.ˮ [6, стр., 209-210]. Да, действительно, такие условия были обеспечены в Арсенале для трёх полуторных комплектов ГЧ к Р-12. В трёх пртб Р-12 хранилища не были оборудованы до приказа на их демонтаж 29.10.1962 г., в двух пртб Р-14 хранилищ не было вообще, были ли какие-либо хранилища в видах ВС, не знали мы с Шахмаметьевым И.К. до опубликования в [11] статьи Хакимова В.Х.. А комнатных кондиционеров не было в Арсенале, поскольку их установка в стенах пещер наверняка потребовала бы разработки и установки сложных дорогих систем отвода тепла от этих кондиционеров за пределы пещер со всеми вытекающими отсюда последствиями.
“Разгрузка «Индигирки» началась в ночь с 4 октября 1962 г. и продолжалась в ночное время трое суток. Организацию работы и контроль по соблюдению мер безопасности проводили офицеры оперативной группы сопровождения груза (А.Е. Кабанов, И.И. Тырин, И.К. Шахмаметьев, Н.И. Савченко). Личный состав ядерно-технических частей (только пртб Романова С.К.) принимал ядерные боеприпасы и положенное к ним имущество, осуществлял погрузку в транспортные средства и доставку в районы постоянного размещения (в районах постоянного размещения не было условий для размещения, хранения и проведения регламентных работ, поэтому только в Арсенал. Эта цитата ещё раз подчёркивает, что Белобородова Н.К. там уже не было – его увезли на доклад к Командующему ГСВК. Поэтому он мог не знать, что в РТБ трёх полков Р-12 сооружения «20-С» ещё не были готовы к приёму контейнеров с ГЧ). Доставка осуществлялась небольшими автоколоннами до 20-25 автомобилей. Для размещения боеприпасов использовались военные автомобили, как правило, крытые брезентом, которых было много на дорогах Кубы. Для маскировки в эти машины грузились и хорошо видимые хозяйственные грузыˮ. [6]. Вот так должны были перевозиться и перевозились контейнеры с ГЧ к Р-12 из порта Мариель в Арсенал и потом обратно личным составом пртб Романова С.К.. Совсем не так перевозились контейнеры с 12-ю ГЧ к Р-12 героическим рейсом из 44-х единиц автотехники из Арсенала в ПР-ы полка Сидорова под руководством подполковника Шищенко И.В. по приказу генерал-майора Стаценко И.Д. [см. 3, 4, 5, 9, 10, 11, – статью Шищенко И.В., который, красочно расписав свою героическую одиссею, так и не понял, что совершал преступление, выполняя преступный приказ].
“К 10 октября 1962 года весь боезапас был рассредоточен в районах размещения войск, укрыт в хранилищах и взят под надёжную охрану. Этим завершился самый сложный в организации и практическом исполнении, очень опасный этап ядерно-технического обеспечения операции «Анадырь» на иностранной, очень удалённой территории, в условиях военного положения, под контролем агентурной и авиационной разведок СШАˮ. [6]. У Белобородова все этапы оказались самыми сложными в организации и исполнении. (И это – справедливо!).
“Головные части к ракетам средней дальности Р-12 размещались в районе Бехукаль (Романов) (единственное упоминание фамилии Романова в [6]), головные части к оперативно-тактическим ракетам «Луна» – в районе Манагуа (Васюков) (возможно, но мы с Шахмаметьевым об этом не знаем), боевые части к фронтовым крылатым ракетам (ФКР) – в районе Сантьяго-де-Куба (Трифонов). Размещались ядерные боеприпасы также и в других местахˮ. [1, 6].
“Оперативная группа Центра была разделена на две подгруппы. Одна – в составе Н.К. Белобородова, А.Е. Кабанова, И.К. Шахмаметьева, И.И. Тырина, Н.М. Савченко – базировалась в Гаване и постоянно выезжала в штаб Группы и в воинские части ядерно-технических войск (т.е., туда, где они обрабатывались и хранились – в Арсенал, которым командовал полковник Романов С.К., а все работы, предусмотренные Белобородовым в “самых сложных этапах ядерно-технического обеспечения операции «Анадырь»” [6], выполнялись двумя сборочными расчётами старшего инженер-лейтенанта Устюжанина Аркадия Матвеевича и инженер-капитана Норкина Ивана Акимовича из группы сборки инженер-капитана Трухманова Леонида Георгиевича 331-й ртб) для решения вопросов на месте. Вторая подгруппа в составе В.А. Анастасиева, Э.И. Забелина, В.С. Белоусова, А.М. Брюнчикова, Э.К. Конева постоянно работала совместно с личным составом ядерно-технических частей, осуществляя контроль за состоянием ядерных боеприпасов и оказывала помощь в технических вопросахˮ. [6]. Можно было бы привести ещё много примеров замены ПРАВДЫ ЛОЖЬЮ, но читатель и сам разберётся, более внимательно читая, анализируя и сравнивая написанное авторами в мемуарах, статьях, монографиях и коллективных изданиях. Достаточно вспомнить, что командир 51-й рд присвоил 331-й ртб почётное звание ртб ракетной дивизии за качественное проведение регламентных работ 42-х ГЧ к Р-12 к 15-му октября; приказал Шищенко И.В. взять из Арсенала и доставить в свои ПР-ы РП-ка Сидорова И.С. 12 ГЧ к Р-12, не признавая или не зная двойного подчинения ртб (Стаценко не имел права отдавать такой приказ подполковнику Шищенко, не согласовав своего решения с Белобородовым, и осуществить передачу ГЧ к Р-12 в присутствии последнего (представителя ХОЗЯИНА); обвинил полковника Романова С.К., когда тот был уже в Атлантическом океане, в убийстве пожилого гражданина Кубы, за что вместе с начальником политотдела 51-й рд подполковником Пшеничным И.В. наказали Сергея Константиновича “в дисциплинарном и партийном порядке уже в Союзе”. Через несколько дней после этого Сергей Константинович скончался. Представляю, как обрадовался Стаценко – самоустранился один из главных свидетелей его самодурства и головотяпства! Теперь можно спокойно расхвалить Романова в сочувственном письме его семье, чтобы никто не подумал, что они ускорили его смерть.
Если Сергей Константинович такой настоящий офицер, коммунист, человек, как они пишут, то почему в списках награжденных нет его фамилии (ну, с Пшеничным всё понятно – ему ещё нужно получать полковника, а представление на него будет писать Стаценко), а на списке представленных Романовым к поощрению военных и гражданских лиц от 331-й ртб Стаценко пишет резолюцию: “Слишком много героев!”[9, 10, 14]. «Героев», действительно, много, но они сделали самую главную и наиболее опасную работу с ГЧ к стратегическим ракетам и получили разные дозы радиации за тех, кто на Кубе в это время пытался научиться делать эту работу, а потом скрылись за крамольной фразой героя – командира 51-й рд, которого Бурлов А.М. наградил орденом Ленина (фейк), забыв добавить ещё и орден Красного Знамени [3, 4, 5, 11]. И даже полковника Белобородова Н.К. генерал-майору Стаценко удалось склонить к искажению истории – переврать всё об обратном рейсе «Александровска» (моё предположение, но пусть кто-нибудь попробует доказать мне, что это было не так), чем воспользовались позже Бирюков Н.С. и авторы Статьи [1, 6, 7, 8]. В течение 1963 года все были заняты дележом наград, написанием представлений, исключением дублирований и уточнением персональных наград. И, конечно же, тогда ещё живые участники СО «Анадырь», писали свои воспоминания и, по возможности, уточняли их содержание в общении друг с другом. Наибольшие возможности в этом плане, конечно же, имели москвичи и поселившиеся в Москве участники СО «Анадырь»; наименьшие – те, чьи в/ч были расформированы в срочном порядке. Немногие дожили до возможности опубликования своих воспоминаний. За них эту работу делали редакторы, составители сборников, авторы монографий и т.д., фантазии которых не ограничивались уже никакими рамками. И началась эпидемия деменций. Вот, например, Бирюков Н.С. в 1996÷97 г.г., взяв интервью у генерал-лейтенанта Белобородова Н.К., восхитился (как и я с Шахмаметьевым И.К.) его памятью, ведь прошло уже больше 30 лет со времени окончания Карибского кризиса: “Особенно меня поразили широта кругозора, чёткость и ясность мысли, энциклопедичность знаний по существу задаваемых вопросов генерал-лейтенанта Николая Константиновича Белобородова … .” [6]. Действительно, очень подробно, грамотно и достаточно корректно с точки зрения сохранения государственной тайны Николай Константинович объяснил ядерные процессы, происходящие в ЯЗ большой мощности, требующие охлаждения окружающей среды при хранении ГЧ. Ещё больше нас поразил мгновенный, ничем не спровоцированный, приступ деменции Николая Константиновича (а, может, Бирюкова), когда речь зашла об «Александровске». И, если бы Шахмаметьев И.К. не возвращался с Кубы на «Александровске», то до сих пор все так и считали бы, что все ЯБ были вывезены с Кубы «Архангельском»!

Фото 7.

Фото 8.

К чему приводят даже неумышленные ошибки и опечатки можно судить по следующим двум цитатам из прекрасного (без иронии) юбилейного издания [14]. Читателю предлагается в его комментарии ответить, что в этих цитатах правда, а что – ложь, и как можно исправить двусмысленность в этом конкретном случае?
1. “5 мая 2021 года совместно с родственниками полковника Романова С.К. мы посетили его могилу на Братском кладбище Ростова, привели её в порядок, возложили венок и цветы. Сергей Константинович был участником Великой Отечественной войны и участником ВСО «Анадырь». На Кубе он был командиром воинской части, которая хранила и обслуживала все термоядерные боеприпасы, завезённые на Кубу (в обиходе: «Арсенал»). После возвращения с Кубы продолжил службу в штабе Северо-Кавказского военного округа (теперь – Южный военный округ). Умер в декабре 1969 года, вскоре после возвращения в Союз. Сердце его остановилось во время выступления на одном из совещаний – сказалось длительное сверхчеловеческое перенапряжение во время правительственной командировки на Кубу. Мы оказали существенную помощь внучатой племяннице Сергея Константиновича при её поступлении в ведомственный ВУЗ МВД”.[14, стр. 23÷24].
2. “331-я РТБ, выполнившая главную работу за три РТБ Р-12, была расформирована, поскольку на освободившееся место её дислокации до командировки на Кубу в ПГТ Новые Белокоровичи сразу была переведена почти полностью укомплектованная РТБ из Нижнего Тагила, принявшая номер 331, под командованием подполковника Н.А. Суханова. Сам С.К. Романов отправлен в г. Первомайск Николаевской области на должность командира части, которой он командовал до перевода в в⁄ч 32192, [т.е. фактически в почётную ссылку]. Появление на трибуне офицерского собрания Сергея Константиновича было встречено приветственными возгласами и аплодисментами присутствующих. Романова любили и уважали прежние сослуживцы. Сергей Константинович поднял приветственно руку, успокаивая зал, и упал. Сердце остановилось. Участник Великой Отечественной войны, кавалер орденов Александра Невского, двух – «Великой Отечественной войны», «Красной Звезды» и множества медалей скончался 29-го декабря 1962 года в возрасте 38 лет. 30-го декабря об этом стало известно в Новых Белокоровичах. Многие выразили желание поехать в Ростов (малая родина покойного – место его захоронения), чтобы отдать последнюю почесть Сергею Константиновичу, но всех отпустить не могли. Поехали единицы. Личный состав старой 331-й РТБ, не занятый в ПР-ах Липников и Лугин, коллективно написал сочувственные обращения к семье Сергея Константиновича (см.Приложения). Написали своё кощунственное сочувствие и Стаценко с Пшеничным, делая вид, что они совершенно не имеют отношения к смерти Романова, а на отправленном С.К. Романовым «Представлении» к поощрению личного состава 331-й РТБ Стаценко начертал резолюцию: «Слишком много героев!»”. [14, стр. 68].

1. Ядерно-техническое обеспечение военно-стратегической операции «Анадырь». Судаков В., Дрожжилов А., Акчурин И. Российское военное обозрение №8(43). М. 2007 г.
2. Операция «Анадырь». Доставка и приведение в готовность стратегических ракет на острове Куба в 1962 г. Карлов С.Н. Монография. М. ВА РВСН, 2009 г.
3. Есин В.И. Стратегическая операция «Анадырь». Как это было. МООВВИК. М. 2007 г.
4. Есин В.И. Стратегическая операция «Анадырь». Как это было. МООВВИК. М. 2000 г.
5. Есин В.И. Стратегическая операция «Анадырь». Как это было. МООВВИК. М. 2004 г.
6. У края ядерной бездны. Мемуарно-монографический очерк. А.И. Грибков – рук., М.В. Кизенков, В.Н. Котов и др. под общей ред. Генерала армии А.И. Грибкова. Грегори-Пейдж. М. 1998 г.
7. Белобородов Н.К., Бирюков Н.С. Защитив Кубу, мы отступили от края ядерной бездны. Автор и составитель Бирюков Н.С. Наука. М. 2007 г.
8. Рождённые атомной эрой. Автор и составитель Н.С. Бирюков. Под общей редакцией В.Н. Верховцева. МО РФ. Наука. М. 2007 г.
9. Гудым В.И. Стратегическая операция «Анадырь», как это было на самом деле. 13.03.2019 г.
10. Гудым В.И. "О статье Валерия Красоткина “Последний бой 331 РТБˮ. 26. 05.2021 г.
11. Шевченко В.В. НЕпризнанные. Карибский кризис в воспоминаниях и документах. Альтаир. Ростов-на-Дону. 2017 г.
12. Окопная правда войны. Специальный выпуск Воронежской городской организации ветеранов РВСН. Воронеж. 2014 г.
13. Эппель Е.И. РТБ – это очень серьёзно. Белокоровичская Ракетная Краснознамённая. Исторический очерк под общей редакцией С.В. Хуторцева. ЦИПК. М. 2005 г.
14. НЕпризнанные-2. «ЕвроМедиа». Ростов-на Дону. 2022 г.