Межинский Анатолий Михайлович. Беспокойный и неутомимый продолжатель дела и рода казачьего.

Подполковник А.М. Межинский

После окончания Мальчевской семилетней школы Миллеровского района в 1958 году я поступил в Константиновский сельскохозяйственный техникум на зоотехническое отделение. После окончания техникума в 1962 году был призван Константиновским райвоенкоматом Ростовской области в Советскую армию, где прослужил по июнь 1965 года.
В областном призывном пункте города Батайска мы с моим товарищем по техникуму (его призвали с четвертого ветеринарного курса) прожили три дня. После многократных бесед с офицерами, так называемыми «покупателями», нас определили в спецкоманду, посадили в пассажирский вагон и отправили в Москву. В городе Рузе Московской области, в в/ч 03054, после карантина и принятия присяги, меня зачислили курсантом 45-й Школы зенитных ракетных войск (ЗРВ) противовоздушной обороны (ПВО). Обучался на оператора контрольно-испытательной передвижной станции по проверке ракет (КИПС). В течение 9-ти месяцев курсантской жизни во время многочасовых занятий мы изучали ракету «Д-13», станцию КИПС, развертывание зенитно-ракетного комплекса (ЗРК) С-75 «Десна».
Донимали нас строевая подготовка на плацу, уборка казармы, топка печей, чистка картофеля до 12-ти часов ночи (согласно очередности среди учебных батарей школы), караульная служба, внутренние наряды. Сержанты заставляли зубрить воинские уставы. Здесь же, в Школе, меня приняли кандидатом в члены КПСС. Возили для утверждения в Политуправление войск ПВО в Москву. Там произошел казус. Один из членов Бюро спросил: «Какую должность занимает Никита Сергеевич Хрущев?» Я кратко ответил: «Премьер-министр». Наступила тишина. Кто-то из членов Бюро попросил меня подумать. Тогда я ответил, что Хрущев занимает должности первого секретаря ЦК КПСС и председателя Совета Министров. Меня утвердили кандидатом в члены КПСС.
Приказом по части меня назначили членом народного контроля. Изменилось отношение ко мне старших сержантов – они все также ходили дежурными по кухне. В Школе много внимания уделяли занятиям спортом. Зимой – лыжные соревнования (я выполнил норму третьего спортивного разряда), в теплое время года – различные кроссы (я выполнил норму третьего разряда на три километра).
Как-то в августе меня вызвал командир нашей учебной батареи майор В.Н. Мокрецов и после беседы задал вопрос: «Есть ли у тебя желание поехать в загранкомандировку?».
Я сразу согласился. Нам, молодым, в то время было все равно куда ехать, хоть на край света – все было ново, интересно и нестрашно.
После этого меня стали ускоренно учить отдельно от учебного взвода. Очевидно, была какая-то разнарядка по этой специальности. В Политуправление войск ПВО в Москву отправили на хранение мои документы: карточку кандидата в члены КПСС, комсомольский билет, военный билет, свидетельство об окончании 45-й Школы ЗРВ ПВО. Но, видимо, что-то пошло не так – экзамены в сентябре я сдавал со всеми курсантами. Сдал на «отлично». Мне присвоили звание «младший сержант».
Во второй половине сентября мне выдали военное снаряжение, вещмешок и отвезли на пересыльный пункт в Москву, а затем в город Пушкин в военное училище ПВО, где собирали команды всех воинских специальностей.
Нас переодели в гражданскую одежду – выдали хороший костюм, рубашки, кожаные туфли. Получили мы и тропическую военную форму, панаму, ботинки и т.д.
В начале октября 1963 года нам, солдатам и офицерам в количестве около 300 человек под видом туристов, выдали билеты на пассажирский теплоход «Мария Ульянова». Было приказано не употреблять военную и уставную терминологию.
При подъеме по трапу на теплоход какой-то человек в гражданской одежде спросил меня: «С какой целью вы идете на корабль?». Я ответил, что я – турист.
Моя каюта находилась рядом с рестораном 1-го класса, где мы и питались. Каюта была четырехместная. Мое место оказалось на 2-м ярусе, вместо подушки был спасательный жилет. Питание было отличное, давали даже сливочное масло, которое в Школе выдавали по 10 грамм по средам.
В Балтийском море вода была серой, а в Северном – зеленой.
В солнечные дни проходили мимо берегов Дании, где хорошо был виден замок Эльсинор [известный всему миру по трагедии Шекспира «Гамлет». Здесь и далее в квадратных скобках – примечания редактора].
Со стороны Дании с аэродрома поднялся большой самолет с крестами (видимо, ФРГ решили мы) [так как не знали, что это был флаг Дании: белый крест на красном поле], пролетел почти над нами. К нам он, похоже, никаких дел не имел, но мы смотрели с удивлением. Куда мы идем, не знали – никто не говорил. Между собой гадали, что идем в Индонезию, Алжир, Кубу или Вьетнам. При прохождении Северного моря вывесили карту, на которой была прочерчена дорога к острову Куба.
В зоне Бискайского залива мы попали, как говорили моряки корабля, в восьмибальный шторм.
Сильная продольная и поперечная качка продолжалась в течение нескольких дней. Многие слегли с морской болезнью. Питаться приходило мало людей. Я держался: питался, ходил в кают-компанию смотреть кино. Кресла крепились к полу, но они почти все были пустые.
В Атлантическом океане вода прозрачная, имеет синий цвет. В районе Саргассова моря из воды выпрыгивали косяки летучих костистых рыбок, они иногда падали на палубу.
При подходе к Багамским островам наш корабль облетел на низкой высоте американский военный самолет. Летчик был одет в оранжевый комбинезон. Встретился и американский военный корабль. По всему борту стояли американские моряки, которые нам махали руками. В ночное время можно было видеть как с аэродрома полуострова Флорида поднимались самолеты, мигая красными огоньками.
На 16-й день пути, когда солнце уже взошло, корабль встал на рейде. С палубы мы увидели красивую Гавану с небоскребами. Слева от входа в бухту стояла крепость Эль-Морро, справа – набережная Малекон, это мы узнали потом. Подошел лоцманский катер и повел наш корабль в порт.
На корабле нам выдали сухой паек, в котором было две стеклянных банки консервированной клюквы. Открыв одну из банок, мы попробовали. Есть ее нельзя, решили мы – очень кислая и, сходя с корабля, все банки отдали кубинцам, стоявшим на причале.
Кубинцы встретили нас радостно и тепло.
На территории порта стояла колонна автомобилей ЗИЛ-157, куда мы и загрузились. Затем колонна двинулась в город Камагуэй, где располагалась дивизия ПВО со штабом и органами управления. Там же находились подразделения кубинских войск. Полки ПВО со штабами и дивизионами ракет ЗРВ находились в районах: полковника Г.М. Ржевского – Сантьяго-де-Куба, полковника Ю.С. Гусейнова – Виктория-де-Лас-Тунас.
Проезжая по окраине Гаваны, мы видели множество различных автомобилей. С интересом смотрели на неизвестные деревья, кустарники с цветами, королевские пальмы.
По прибытии в расположение штаба дивизии ПВО в Камагуэе, мы вначале разместились в пустых палатках кубинского подразделения. Походив по городку, увидели много экзотических для нас фруктов – апельсины, килограмм стоил 13 сентаво, по той же цене – ананасы, лимоны, авокадо, бананы; сгущенное молоко в банках – 18 сентаво; кока-кола в фирменных бутылочках где-то по 300 грамм, стоимостью 5 сентаво. А денег у нас не было. Старослужащие посоветовали нам продать ненужные вещи кубинским солдатам. Образовалась очередь. Я продал свои кирзовые, уже поношенные сапоги за 10 песо. Для меня это была большая сумма – около месячной зарплаты или даже более. По прибытии к месту постоянной службы в технический дивизион старшина списал эти сапоги по сроку носки, так что я не нанес ущерб военному ведомству.
Из палаток нас перевели в пустой домик, где размещались библиотека и читальный зал. Спали на полу. Проснувшись утром, мы были удивлены – по деревянным стенам ползали маленькие, как я узнал позже, древесные лягушки, у них на лапках присоски.
Затем нас, часть команды, погрузили на автомашины ЗИЛ-157 и отправили в полк ПВО полковника Ржевского Гавриила Матвеевича в Сантьяго-де-Куба в технический дивизион подполковника Черданцева Геннадия Григорьевича. В дивизии нас ждали солдаты, которые служили уже четвертый год. Мы должны были их заменить.

Разведрота 7-й отдельной мотострелковой бригады на занятиях, г. Нарокко, 1965 год.

В это время в полку произошло ЧП. Старослужащий, не выдержав тягот службы, в караульном помещении у спящего солдата взял пулемет Калашникова и подсумок с магазином и ушел. Вскоре его задержали, но оружия при нем не оказалось. Весь личный состав части, в том числе и мы, цепью прочесывали территорию вокруг части. Была осень, в зарослях высокой травы мы обнаружили канистры и огнетушители с брагой – все это сварганили наши изобретательные воины, но пропавшего оружия не нашли. Позже солдат сам указал место, где его спрятал. Это было под мостом дороги, ведущей в Сантьяго-де-Куба.
В нашей казарме раньше находилась конюшня. Стен не было, что даже хорошо, потому что более прохладно. Крыша из пальмовых листьев. Обычная конструкция построек в тропическом климате.
Меня избрали в бюро комсомола дивизиона. Замполит дивизиона майор (фамилию, к сожалению, забыл) на патрулирование в Сантьяго-де-Куба постоянно брал меня и секретаря комсомольской организации.
В город выезжали на ГАЗ-69. В портовом квартале, где много домов терпимости, майор оставлял водителя с автомобилем и уходил куда-то, а мы с комсомольским секретарем осматривали город. Посещали стриптиз-клубы, пили кока-колу, пытались пить кофе с большим количеством сахара. Кофе продавали по 5 сентаво за маленькую алюминиевую чашечку (50 мл), которую называли кофесито. Кубинцы могли пить одну чашечку вместе с сигарой в зубах хоть целый день. В полку и в дивизионе организовывали экскурсионные поездки в город Сантьяго-де-Куба. Он находился недалеко от нашего полка, километрах в десяти.
Посещали различные памятные места. Например, казармы Монкада, которые 26 июля 1953 года штурмовал революционный отряд под руководством Фиделя Кастро. С тех пор 26 июля отмечается на Кубе как День национального восстания. Возили нас и на пляжи, где мы купались и загорали.
В караул по охране технического дивизиона заступали совместно с кубинцами. В ночное время в караульном помещении было невозможно спать – очень сильно донимали комары, мошки, а также жара. Караульный пост состоял из двух часовых, русского и кубинца. Бывало, идешь проверять посты (я был начальником караула либо разводящим), так голос подает кубинский часовой, а наш товарищ в это время дремлет под брезентом, которым накрывали технику. При следовании по проверке постов на тропинке иногда встречались очень большие жабы.

Старшина разведроты А.М. Межинский, 1965 год.

При несении караульной службы по охране боевой техники нашим солдатам приносили еду – борщи, супы, кашу с тушенкой, компоты, чай (все как положено). Кубинским солдатам давали только вторые блюда на алюминиевых подносах с выдавленными местами для определенных продуктов. Например, пару вареных картофелин, пару галет, горку риса, фасоль, фрукты, соки. Кубинцам хлеба не давали, но мы их угощали своим, из нашей пекарни. Питание у наших солдат было отличное, готовили на полевых кухнях. Столовая для полка была в бывшем сельскохозяйственном здании – крыша из пальмовых листьев, а вместо стен натянута марля.
Я ходил в библиотеку, брал читать книги. Рядом с нашей казармой на расстоянии метров 50 находилась открытая площадка клуба со сценой и закрепленными деревянными лавками. После ужина, в темное время суток, а темнеет там очень быстро, мы каждый день шли на просмотр кинофильмов. В любую погоду, невзирая на дождь или ветер.
За мной по тревоге был закреплен гранатомет с подсумком на три выстрела. В ночное время иногда слышались звуковые сигналы ракет. Тогда между собой говорили, что кто-то ушел в самовольную отлучку.
Помывка личного состава была полевой – приезжала специальная машина, оборудовали душевые, и в них мылись военнослужащие.
Из дома по нашей просьбе в письмах высылали пакетики анилиновых красок: красные, черные, синие. В тазиках с этой краской мы варили рубашки, кому какой цвет нравился. На кровлях казарм восседали грифы, которые питаются падалью, очень вонючие и неприятные на вид. Еще мы собирали в бутылки светлячков, которых было видимо-невидимо, и после отбоя использовали их вместо лампочек.
В нашем техническом дивизионе с кубинскими военнослужащими в течение 1963 года организовывались и проводились занятия по специальностям ЗРК С-75 «Десна» и его ракете Д-13. Занятия проводили офицеры, сержанты и солдаты. По прибытии в дивизион меня назначили командиром отделения, оператором № 3 КИПС.
В КУНГе автомобиля 1-й и 2-й номера были офицеры, а 3-й номер – сержант-оператор по проверке радиовзрывателя ракеты Д-13. Ко мне прикрепили 32-летнего кубинского стажера, у которого было четверо детей в Сантьяго-де-Куба. На выходные он уезжал домой. Я ему на пекарне полка доставал буханку хлеба, и он был этим очень доволен. Как-то раз он мне подарил большое количество кубинских марок, но дома мне не пришлось ими воспользоваться. Мой сын-школьник Андрей наклеил их в фотоальбомы, в которых они сохранились до сих пор.
Фактически дивизион был превращен в учебное подразделение. Главная сложность в организации учебного процесса заключалась в том, что преподаватели говорили только по-русски, а слушатели понимали только по-испански [государственный язык на Кубе]. На весь дивизион был только один кубинский переводчик. Сохранилась фотография, где он стоит рядом со мной. Были в нашем дивизионе и переводчики-самоучки. Обучение было организовано по принципу: каждый офицер, сержант, солдат готовит на свой боевой пост дублера-кубинца. Трудностей было немало, но подготовка прошла успешно. Передача техники Революционным Вооруженным Силам (РВС) Республики Куба прошла качественно, серьезных сбоев не отмечалось. На официальной передаче техники кубинцам я не присутствовал, так как по приказу в/ч п.п. 36813 от 2 июля 1964 года № 154 убыл дослуживать в другую часть – хозяйство Токмачева Алексея Семеновича, в/ч п.п. 77854.
Генерал-майор А.С. Токмачев (наш земляк, уроженец станицы Митякинская Тарасовского района Ростовской области) командовал 7-й отдельной мотострелковой бригадой (ОМСБр), которая дислоцировалась под Гаваной. [По прибытии на Кубу полковник Токмачев командовал ОМСП.] В городке Нарокко находился штаб бригады (позднее при несении караульной службы я участвовал в его охране – там выставлялся сержантский пост в ночное время).

Встреча с космонавтом В.М. Комаровым (в центре, в форме) в 7-й ОМСБр. Справа от Комарова командир части генерал-майор А.С. Токмачев, г. Нарокко, 1964 год.

В то время в состав бригады входили: два мотострелковых батальона, танковый батальон, артдивизион, ракетный дивизион «Луна», зенитная батарея «Шилок», батарея ПТУРСов, батальон боевого обеспечения, куда входила разведрота, где мне пришлось служить. В городке слева от разведроты находились рота связи и взвод музыкантов, а справа – комендантский взвод, саперный взвод и хозяйственный взвод, далее штаб батальона.
По прибытии в бригаду нас построили в помещении Красного уголка мотострелкового батальона. Начальник штаба батальона боевого обеспечения майор И.А. Волчановский дал команду: «Кто имеет права мотоциклиста, выйти из строя!» Я имел водительские права и поэтому попал в разведывательную роту. Ее командиром был капитан А.В. Мешкович. Он назначил меня командиром отделения мотоциклетного взвода. Взводным был лейтенант В.Г. Внуков, замкомвзвода – сержант латыш А.А. Мейжис. В состав разведроты, помимо мотоциклетного взвода, входили: танковый взвод на базе плавающих танков ПТ-76, взвод БРДМ (боевые разведывательные дозорные машины) и отделение химразведки на базе ГАЗ-69.
Казарма роты была щитовая, с оконными проемами без рам. Полы были бетонированные. Кровати одноярусные. На расстоянии 300 метров находился парк с боевой техникой, где мы проводили ее обслуживание. Там же проводились и занятия. Ежедневно, согласно расписанию, офицеры занимались с нами боевой и политической подготовкой. Мы тренировались в езде на мотоциклах М-72 по дорогам окрестных населенных пунктов и пригородов Гаваны.

А.М. Межинский во время службы в мотоциклетном взводе разведроты, г. Нарокко, 1965 год.

Большое внимание уделялось изучению международной обстановки и событиям, связанным с Карибским кризисом.
Личный состав разведроты, согласно расписанию, выезжал на стрельбы из автомата Калашникова на полигон Алькисар.
Основное время пребывания в разведроте – это учеба, тренировки, обслуживание техники, караульная служба, дежурство по кухне, дежурство по роте.
Перед большими кубинскими праздниками с утра и до обеда поротно всей бригадой мы занимались строевой подготовкой. За ходом тренировки часто наблюдали с трибуны гости: министр РВС Кубы Рауль Кастро (второй человек в государстве), командующие военными округами и начальники военных училищ Кубы.

Открытие фестиваля дружбы с кубинской молодёжью на стадионе в Торренсе. За рулём мотоцикла М-72 сержант А.М. Межинский, стоит со знаменем замкомвзвода сержант А.А. Мейжис, 1964 год.

Распорядок дня был расписан по часам: в 14:00 – обед, до 17:00 – время отдыха, с 17:00 – хозяйственная уборка казармы – выносили кровати и мыли водой бетонные полы, чтобы в ночное время было прохладно. Затем ужин, а потом рота шла в открытый [под открытым небом] клуб бригады на просмотр фильмов. Смотрели в любую погоду и любой фильм. Спали под накомарниками из марли, которые привязывались к спинкам кровати, это было спасение от комаров и мошек.
Перед нами выступали известные советские артисты и певцы, которые приезжали на Кубу. Была встреча с космонавтом Владимиром Комаровым. В бригаде регулярно организовывались групповые экскурсии в Гавану, на пляжи и в другие исторические и примечательные места. Запомнились экскурсии в знаменитый Гаванский океанариум в Мирамаре (район Гаваны), где сквозь стены из толстого стекла можно было наблюдать тропических обитателей подводного мира Кубы. Мне посчастливилось побывать на выборе королевы карнавала и на самом карнавале в Гаване, где двигалась нескончаемая вереница разноцветных колесниц с восседающими на них красавицами-звездами и звездочками в сопровождении танцующих групп. Лучшими из лучших были танцовщицы знаменитого на весь мир кабаре «Тропикана». Фантастическое зрелище. На карнавал меня взял командир взвода лейтенант В.Г. Внуков.
В ночное время после отбоя мы с ним пролезли в отверстие в заборе из колючей проволоки и вышли на остановку автобуса. Проезд стоил 5 сентаво, кондуктора не было, деньги бросали в железную коробку. Во время поездки я уступил место вошедшей кубинке. Выйдя из автобуса, лейтенант мне разъяснил, что у кубинцев так не принято, у них никто никому не уступает место, даже пожилым.
Посмотрели карнавал в центре Гаваны. Когда пришло время возвращаться в часть, лейтенант взял такси за 2 песо, и нас подвезли прямо к дыре в заборе. Карнавал запомнился мне на всю жизнь.
Неоднократно бывали в Гаване на площади Революции у памятника Хосе Марти. Там же находится музей Революции, в котором среди многих экспонатов хранятся остатки американского самолета-разведчика U-2, сбитого советской ракетой в небе Кубы 27 октября 1962 года в пик Карибского кризиса.
В марте 1965 года приказом по части я был назначен старшиной разведроты. По прибытии замены я передал своему сменщику имущество роты и каптерку.
Уезжали мы из расположения части в июне 1965 года.
В порту Гаваны погрузились на пассажирский теплоход «Башкирия» и в начале июля прибыли в Ленинградский порт.
В порту нам объявили, что мы увольняемся в запас, а затем выдали деньги и проездные документы к месту жительства. Я получил еще две сберкнижки на общую сумму 500 рублей [очень немало по тем временам].
Завершая воспоминания, могу сказать, что многое мне довелось увидеть и испытать, многому научиться. В память о пережитом я с гордостью ношу кубинскую медаль «Воин-интернационалист» 1-й степени.
По приезду домой в хутор Гетманов Мальчевского сельского Совета Миллеровского района я в августе 1965 года прошел медицинскую комиссию в Управлении внутренних дел (УВД) Ростовской области в г. Ростов-на-Дону и в начале сентября был зачислен на службу оперуполномоченным уголовного розыска Миллеровского райотдела милиции. Здесь меня приняли из кандидатов в члены КПСС.
В сентябре 1966 года УВД Ростоблисполкома я был направлен для поступления во Львовское пожарно-техническое училище МВД СССР.
По окончании училища в 1969 году я работал начальником инспекции Госпожнадзора Багаевского ОВД, начальником Отделения Госпожнадзора Азовского ОВД, начальником гарнизона пожарной охраны Азовского района, начальником военизированных пожарных частей СВПЧ-24 по охране г. Азова и Азовского района, ВПЧ-39 по охране Белокалитвинского металлургического завода, заместителем начальника 7-го отряда пожарной охраны, заместителем начальника штаба пожаротушения Управления пожарной охраны УВД Ростоблисполкома.
В 1976 году окончил Новочеркасский инженерно-мелиоративный институт по специальности «инженер-механик».
В 1994 году в звании подполковника вышел на пенсию. Затем в течение 8 лет работал начальником пожарной части ПЧ-118 УПО УВД по охране пос. Коксовый Белокалитвинского района.

Общее собрание областной организации воинов-интернационалистов «кубинцев» в связи с празднованием годовщины штурма казарм Монкада на Кубе 26-го июля. Железнодорожный техникум, г. Ростов-на-Дону, 2015 год. Слева направо: зам. руководителя В.В. Диденко, член правления В.П. Треско, руководитель областной организации В.Г. Денисов, А.М. Межинский.

С 2002 года служил командиром казачьей дружины Белокалитвинского района войскового казачьего общества «Всевеликое войско Донское», заместителем начальника штаба ЮКО «Усть-Белокалитвинский казачий юрт», начальником штаба ГКО «Станица Усть-Белокалитвинская».
13 октября 2004 года Распоряжением № 3 Председателя Совета атаманов казачьих войск Российской Федерации Советником Президента Российской Федерации, Героем России генерал-полковником Г.Н. Трошевым мне был присвоен казачий чин «Войсковой старшина», что соответствует воинскому званию «подполковник». 16 декабря 2016 года на Большом круге ЮКО «Усть-Белокалитвинский казачий юрт» ОКО Донецкого округа ВКО «Всевеликое войско Донское» согласно Протоколу № 31 мне было присвоено звание «Почетный казак ЮКО "Усть-Белокалитвинский казачий юрт" и выдан патент на присвоение звания.
Уволился со службы Усть-Белокалитвинского казачьего юрта в июне 2020 года.
За время службы в МО, МВД и Всевеликом войске Донском, годы трудовой деятельности многократно награждался государственными, ведомственными медалями и грамотами.

Встреча казаков КЭО «Усть-Белокалитвинский казачий юрт» с губернатором Ростовской области В.Ю. Голубевым, 10 июля 2010 года. Слева направо: А.Н. Воинов, В.И. Истомин, А.М. Межинский, И.Ф. Борисов.

В настоящее время я являюсь членом Совета старейшин ЮКО «Усть-Белокалитвинский казачий юрт» и, как участник операции «Анадырь», продолжаю проводить работу по военно-патриотическому воспитанию молодежи в школах, техникумах, в хуторских казачьих обществах Белокалитвинского района.

Кубинские фотографии Анатолия Михайловича Мижинского

1. Анатолий Мижинский, в/ч 03054, город Руза Московской области

2. Коллективный снимок, в/ч 03054

3. Коллективный коллаж на память о службе на Кубе

4. Анатолий Межинский с крабом

5. Групповой снимок в аэропорту

6. На политзанятиях

7. Занятия с кубинцами

8. Фото с другом

9. Фото на память с кубинским солдатом

10. Мотоциклетный взвод разведроты

11. Групповой снимок с мотоциклом

12. Групповой снимок с мотоциклом

13. Коллективный снимок с кубинцами

14. Групповая фотография

15. На природе

16. На природе

17. Фото с другом

18. На площади Независимости в Гаване

19. Анатолий на пляже

20. Групповой снимок на пляже