Константинов Владимир. Записки батальонного электрика, 1978-1980

Пояснение к незаконченной повести

В 2008-2010 годах я, Михаил Гаврилов, общался на форуме Сubanos.ru с Владимиром Константиновым ^[10] (к сожалению, ссылка видна только зарегистрированным пользователям). Комментарии Владимира можно прочесть в теме "20-ый отдельный мотострелковый батальон в Торренсе ^[11]" и некоторых других.
Как-то раз Владимир прислал мне на электронную почту свои "Записки батальонного электрика". Я тогда хотел опубликовать их на "Загранице ^[12]" [нового сайта Cubanos.ru тогда и в проекте не было]. Мы стали работать над текстом, Владимир прислал еще две главы, а затем надолго замолчал. Подробностей я уже не помню.
К сожалению, наша переписка так и не возобновилась. Все эти годы (2010-2021) я был занят чем-то другим, но в памяти держал "Записки". И вот – собрался, отредактировал (отдельная признательность за помощь в этом деле Андрею Синягину ^[13]), а теперь пришло время представить их уважаемой публике. Жаль только, что они не закончены.
Возможно, Владимир Константинов увидит этот текст и откликнется. Было бы здорово прочесть продолжение!
В последние полгода службы Владимир много общался с гражданскими кубинцами, нес службу совсем не так, как большинство солдат и сержантов. "На турбине" он был предоставлен сам себе, имел дело напрямую с кубинскими офицерами. Всё это делает его "Записки" особо интересными. Не могу также пройти мимо очевидных литературных талантов автора.
Впрочем, читайте и сами делайте выводы!

А у меня из фотографий Владимира есть лишь его аватарка.

Оглавление

Предисловие ^[14]
1. Знакомство с турбиной. Костя Туртымашев ^[15]
2. Турбина ^[16]
3. Первая поломка ^[17]
4. Сад ^[18]
5. Конфликт с гефом Риккардо ^[19]
6. Нино и его семья ^[20]
7. Уроки испанского ^[21]
8. Турбина снова наносит удар… ^[22]
9. Кофе по-кубински ^[23]
10. Грабежи по-кубински ^[24]
11. Вперед, за фруктами! ^[25]

Предисловие

Хотелось показать жизнь Кубы начала 80-х годов. Ну, что мы знали о них, кубашах за проволокой? А ведь они чертовски славные ребята! Имена и фамилии в этих "Записках" будут подлинные. Надеюсь, никто не обидится.
Опускаю подробности моего "детства" и "юности" в батальоне. Заверяю, они ничем не отличались от остальных. Буду рад, если откликнутся армейские друзья, узнавшие себя. Посвящаю это повествование Вам, "мазута" и "ремесленники" нашего батальона, а также турбинистам до и после меня!
Я не "писатель под заказ". Пишу о том, что прошел и испытал сам. Кто сможет, пусть сделает это лучше. А с другой стороны, может, мои записки помогут кому-то в выборе профессии?

1. Знакомство с турбиной. Костя Туртымашев

- Шевели поршнями, соловей! Сейчас кубаши воду отключат, а полы не мыты! - понукал меня дежурный по батарее сержант-черпак Саня Клипов.
Слабо еще разбираясь в специфике службы, я, будучи "соловьем", усвоил несколько правил: вода в умывальник, душ и туалет подается по определенному графику. И второе: сырую воду пить нельзя. График был примерно такой: с подъема плюс 3 часа, перед обедом плюс 3 часа, перед ужином и до отбоя. Самой неприятной обязанностью дневального по минометной батарее был принудительный смыв очек в туалете, обраставших за время отсутствия воды внушительными кучами дерьма. Вот так, кляня в хвост и в гриву этих кубашей, мы, дневальные соловьи, метались с ведрами по туалету и окатывали очки водой.
Тяжелые времена наступали в батальоне, если внезапно этот график срывался, особенно в послеобеденное время, время стирок и купания. Тогда уже дружно выли все.
- А в бригаде, наверное, воды завались? - спросил я у Клипова.
- Дурак! Радуйся, что попал в двадцатку! В бригаде вообще вода привозная, - ответил он, поправляя повязку дежурного…
В древние времена в Средней Азии, где умели ценить каждую каплю воды, существовала очень уважаемая профессия мираба. Заключалась она в том, чтобы распределять воду на поля между кишлачными земледельцами. И наделялся этот мираб широкими полномочиями, поскольку битвы на кетменях за воду уносили немало жизней…
Не гадал я тогда и не думал, что и мне представится возможность побывать в шкуре такого "мираба".
Когда я только стал батальонным электриком (за спиной было профтехучилище по этой специальности), то и не подозревал, что на самом деле мне придется изучать профессию дизелиста. О работы дизеля я, конечно, имел общие представления. Что-то там о впрыске топлива через форсунки в виде тумана, сжатии с выделением тепла и воспламенении смеси, каких-то отличиях от карбюраторного двигателя.
Вооруженный подобными знаниями, я смело приступил к выполнению обязанностей батальонного электрика… на водокачке.
Подходили последние деньки моего "черпачества".
"Надо же! - догадался я. - Проклятия кубашам за воду стоило слать в адрес третьей пехотной роты батальона!"
Именно к ней был приписан прежний батальонный электрик Костя Туртымашев.
Легкое замешательство охватило меня, представился орущий батальон, требующий воды, и я, взявшийся не за свое дело.
"Порвут ведь, и клочка не останется!" - размышлял я, пробираясь по тропинке к водокачке.
Костя Туртымашев, сочетавший в себе черты русского и казахского народов, был родом из Целиноградской области и давно ждал свою замену…
Еще бы! Через месяц уходить домой, а тут про него забыли!
- Пора гладить брюки на дембель! - заявил он, выпрыгнув из бака с водой и вытираясь настоящим махровым полотенцем.
Этот символ уюта гражданской жизни приобретался в солдатском магазине демобилизующимися, как подарок родне. Бывало и его пускали в оборот, он имел бешеный спрос у кубинцев. В ход шли отрезы материи, чемоданы, одеколон и прочий магазинный товар. Пределом мечтаний было на вырученные деньги приобрести джинсы и знаменитую кубинскую рубашку "гуайяберу", которую почему-то называли "Гулливером". Во всяком случае, в батарее.
Достав увесистый вещмешок с барахлом из-под крыши "щитовой", Костя одел гражданку и заторопился в "ченч" на дальние касы, не забыв между делом показать мне самые азы: запуск, работу и остановку дизеля…
- Через три часа подойду! - крикнул он и исчез в глубине сада.

2. Турбина

Следуя канонам повествования, вынужден загрузить читателя скучнейшим описанием! А вы, ребята из батальона, можете проверить свою память и сравнить с тем, что я здесь описываю.
Если окинуть взглядом это "хозяйство" издалека, то оно представляло… хорошо утоптанный в траве "пятак" метров десять в диаметре, на кромке которого стояла дизельная под шифером. Стены были сложены в виде шахматной клетки с пропусками из крупных серых шлакоблоков. Видимо, для лучшего освещения и обдува. Цементный пол с усиленным фундаментом-подушкой, на которой стоял здоровенный двенадцатицилиндровый танковый дизель. На удивление радовал глаз еще свежей заводской краской. Длиннющая труба на уровне лба, которая отводила выхлопы далеко в сад, что не мешало при перемене ветерка вдыхать легкий угар.
Эта коварная труба не раз причиняла неприятности. Нагретая выхлопами, она едва не подвела меня под "статью" из-за несчастной промасленной ветоши, которую я частенько в запарке вешал на нее. В других случаях страдал мой лоб. Кардан дизеля давал вращение самой помпе – механизму из конических шестерен. Та, в свою очередь, передавала вращение на вертикальный вал, уходящий вглубь скважины к насосу…
Помпа метровой высоты венчалась сферическим литым колпаком. Он напоминал мне шлем водолаза, так как имел "монокль" - круглое стеклянное окошко для визуального наблюдения за уровнем масла, в котором купались эти конические шестерни. Многочисленные толстенные болты по кругу корпуса еще больше усиливали сходство, наводя на мысль о том, на какое, страшной силы, давление он рассчитан. Впрочем, эти подозрения оказались небеспочвенны. Случалось и так, что вода, проев сальник, под давлением поднималась по валу в этот "шлем водолаза" с маслом, а шестерни из этой смеси взбивали такой коктейль, что промедли я еще чуток… Но Бог был на моей стороне. Долго потом помпа пускала через сливное отверстие густую пену.
Дизельная запиралась двустворчатыми воротами, сваренными из гнутых труб. Рядом находилось строение, сложенное из крупных блоков белого ракушечника, распиленных настолько грубо, что виднелись следы от зубьев пилы. Даже сейчас возникают затруднения в описании этой постройки… Будка? Так ее назвать нельзя – великовата. "Каса де турбинеро", как звали ее местные жители? Мне просто смешно с такой "касы". Остановимся на техническом термине, который отражает ее предназначение, "щитовая". Строение из ракушечника, два на три метра, высотой метра два. Всё это укрыто двускатной шиферной крышей. Имела она небольшое окошко без стекол с решеткой в сторону дизельной и решетчатую дверь из квадратных прутьев с ушками для навесного замка.
Внутри никаких излишеств – старый столик, табурет и сломанная армейская кровать без матраца. Правда, сначала ничего, кроме табурета, не было. Всё остальное я натаскал - со свалок барахла или по блату от плотника. "Двери" ко всем нужным в батальоне людям легко открывались с помощью противогазной сумки с авокадо, кокосами, апельсинами или содействием в ченче.
Я очень гордился своей меблировкой! Ведь она не проходила ни по каким описям, никому не сдавалась и не принималась. Я мог ее выкинуть или подарить кубинцам. Поверьте, это просто непередаваемое ощущение – быть, пусть и мелким, но собственником. Да еще в армии!
Что завещали наши деды? "Солдату лишнего имущества не надо! Махнем, не глядя..." А тут сидит солдат на собственной кровати, положив ноги на собственную табуретку, и попыхивает трубочкой с дармовым табаком, который насобирал у касы старика Ныйо! Разве не парадокс? Куда смотрели наши зоркие политработники? Как могли они спокойно ложиться спать в постель, когда творилось такое бесчинство? Ума не приложу.
Но вернемся к турбине…
У задней стенки "щитовой" находился здоровенный круглый асбоцементный бак с широким горлом. Очень похож на те, что устанавливали кубаши на крышах своих кас, как накопители воды. Именно для этого он и использовался. Перед пуском турбины было необходимо запустить в скважину определенное количество воды. Ничто не мешало и купаться в нем, стоя по грудь в воде…
Электрощит с магнитными пускателями, кнопками и проводами, в исполнении для "стран с влажным климатом". Запирался дверцей с резиновой прокладкой. В дальнейшем использовался как сейф-тайник для барахла на ченч. Корпус его был надежно прикручен к ракушечной стене сквозными болтами. Если протянуть руку снаружи, через решетчатое оконце, во всю длину, то он едва позволял погладить себе бок. Оттого казался местом надежным и недоступным. Впоследствии выяснилось, что я жестоко ошибался!
Замок вешался на дверь в моменты моего отсутствия. Откуда он взялся и в каких списках по описи числился, неизвестно. Обычный советский замок, каким запирали сельские магазины. С откидной крышечкой, куда клался листочек бумажки, "целочка". Открывая повторно, вы его обязательно проткнете. Просто Костя Туртымашев дал мне ключ, указал на замок и сказал: "Будешь уходить – запирай". Вот и все…
Дополняли картину "пятачка" штук двадцать бочек с солярой и пяток с дизельным маслом МТ16. Полные, прикрытые крышками, они стояли вплотную к забору из колючей проволоки, тянущейся вдоль проезжей дороги. Пустые в беспорядке валялись на боку, на красном песочке были заметны характерные пятна пролитой солярки. Очевидно, здесь не страдали излишней аккуратностью.

3. Первая поломка

Дорог на турбину было всего две. Первый путь - самый короткий. Мимо душа в районе третьей роты, через поваленные столбы и провисшую колючую проволоку. Хорошо натоптанная тропинка в густой траве вела вниз с холма, петляя, иногда раздваивалась, но в конце концов ныряла в кофейные заросли и выходила к проезжей дороге. Перейди дорогу, и ты - "на турбине". Другой длинней. Идя с турбины мимо кубинского магазина - поворот направо, и в горку мимо КПП-1 по объездной дороге до башни. Поворот направо в калитку, и ты - в батарее. Конечно, я чаще пользовался ей.
Через два-три дня я уже лихо управлялся с дизелем и чувствовал себя бывалым "турбинеро". Конечно, не без подсказок опытного Кости. Не знаю, где он приобрел свой богатый опыт? Скорей всего, на гражданке. Да и чему тут удивляться, если Целиноградская область - край землепашцев!
Так я и ходил, гордый тем, что дизель, это двенадцатицилиндровое чудовище, от одного нажатия кнопки стартера послушно фыркнет и, погрохотав своими железными внутренностями, "схватит" смесь, а затем, громко расчихавшись, выйдет на положенные обороты. Минутку на прогрев, и можно выжимать рычаг сцепления для передачи на кардан…
Так и было, пока ливень, полоскавший ночь напролет и утро, не натворил бед. К тому времени Костю больше волновали проблемы отъезда. Возможно, под утро ему снились бескрайние казахские степи в сугробах? Обычно он являлся на турбину после завтрака с неизменным вещевым мешком, куда пехотные деды в предбарочной горячке складывали вещи для продажи кубинцам. Поболтав и обменявшись планами на случай срочного вызова Кости в батальон, мой наставник исчезал в неизвестном направлении, но с вполне известной целью.
Вообще, дружбой с Костей Туртымашевым мог бы гордиться любой солдат. Костя был одним из самых незаменимых людей в батальоне по части ченча. Метание между электрохозяйством батальона и водокачкой делали его для начальства "Неуловимым Джо", с той лишь поправкой, что этот "Джо" был нужен всем.
Костя был "дальнобойщиком". Наверное, не было места в радиусе сорока километров от батальона, где бы он ни побывал в качестве "ченчера". Долго еще после его отъезда на Родину турбину атаковали кубинцы и кубинки с вопросом: "Куда же пропал Костя?!"
Не был он и "монахом", если учесть, что пару раз заходила на турбину молодая, разбитная и очень крикливая Норма. Я объяснил, что не прячу его на турбине, да и в батальоне искать бессмысленно. "Костя - барка, Союз, тю-тю!" Но она не поверила и несколько раз пыталась застать Костю на турбине. Дело всегда кончалось покупкой моего "Популяреса" в сочетании с жалобами и упреками горячей кубинской женщины, обманутой в лучших чувствах…
Но вернемся к тому злополучному утру. Зайдя в дизельную, я скинул плащ от комплекта химзащиты. Было раннее утро, дождь понемногу успокаивался. Через десять минут в батальоне затрубит горн и начнется привычная суета. "Подъем! Выходи строиться на утреннюю зарядку!".
"Пора!" - решил я.
Вывел рычажок топливного насоса в нужное положение, надавил на кнопку стартера. Дизель погрохотал вхолостую своими клапанами и… никакого намека на "схватку" смеси. Что за черт?! Еще раз я повторил те же манипуляции, причем не жалея аккумулятор. Никаких признаков жизни! Начали подступать знакомые многим неприятные ощущения со стороны живота…
В чем же дело? Я тупо уставился на дизель и с минуту перебирал в уме: какие же причины вынудили железное чудовище так себя вести?
Первое, что пришло в голову: "Топливо!". Бочка с соляркой находилась снаружи дизельной. Обычная двухсотлитровая бочка без верхней крышки, установленная на стол из сваренной арматуры. Топливо подавалось через нижний короткий патрубок и кусок резинового шланга, одетого на медную трубку. Трубка вела в дизельную, к фильтрам "чудовища". Накрывалась та бочка широким куском шифера, за неимением ничего более подходящего.
Выскочив пулей на улицу, я для убедительности постучал костяшками пальцев по мокрой стенке бочки. Отозвалась, как полная!
Не поверил! Влез на стол, приподнял шиферину, макнул руку и зачем-то понюхал. Ну да! Это солярка! Сдернул шланг с медной трубки, подставил пальцы, - течет! И опять долгий ступор…
Мысли проносились в мозгу: "Скоро подъем…. А воды нет… Скандал!.. И вечное презрение. Прощай, турбина"! Все это мешало сосредоточиться. Из ступора вывел далекий звук горна… Я заметался по дизельной, подскочил к рычагу топливного насоса и "всадил" стартеру на "полную", пока разряженный аккумулятор не затих окончательно! Опять ступор! Что делать дальше? Стартер только клацает в ответ на нажатие кнопки. Смутно помню дальнейшее…
Ходил взад-вперед? Матерился? Курил "Популярес"? В такие минуты память оставляет нас, и мы не видим себя со стороны.
Очнулся я, когда прибежал запыхавшийся Костя.
Не теряя времени, как хирург, от которого зависит жизнь больного, он заработал ключами возле фильтра отстойника. Пережал хвост резиновому шлангу. Слил то, что находилось в чашке фильтра. Уже рассвело окончательно, и было ясно видно, что эта желтая эмульсия не имеет ничего общего с соляркой! Пройдясь по всей системе трубок, питающих форсунки, и слив отстой из бочки, мы выплеснули в общей сложности два ведра воды, невесть как оказавшиеся в бочке! Загнав чистую соляру в систему и вытерев руки ветошью, Костя повторил мой трюк с запуском. Но, кроме клацанья стартера, уже ничего нельзя было выжать из бедного аккумулятора.
- Так, - сказал Костя. - Я побегу за дежурной машиной в парк и привезу запасной аккумулятор, а ты отсоединяй этот.
Через некоторое время всё было готово. Новый аккумулятор надежно прикручен, издохший брошен в кузов ГАЗ-66 и отправлен к аккумуляторщику.
Костя взялся за рычаг, нажал кнопку… И, о, чудо! Дизель "схватил" смесь с пол-оборота, словно давно ждал этого момента…
Возвращаясь мыслями в те далекие годы, почему-то вновь и вновь переживаешь все эти неприятные моменты со смешанным чувством и вины, и желания оправдаться… Ну что я мог сделать?
Не было брани со стороны Кости, да и в батальоне это прошло как-то незаметно. Ну, не дал воду к помывке. Мало ли было таких случаев до меня? Однако же помнится, господа.
А Косте я отплатил сполна, взяв на себя его долг перед двумя пехотными дедами, как раз в ночь перед его баркой….

4. Сад

Рано или поздно человек, взявшись за незнакомую работу, если он в здравом уме и твердой памяти, приобретает первые навыки. Постепенно выстраивается логическая цепочка из необходимого объема работ и оптимальной последовательности действий. Затем это приобретает характер "автопилота", что позволяет, не затрачивая особых умственных усилий, делать всё быстро и четко, а освободившееся время использовать себе во благо.
Так произошло и со мной. Особым разнообразием работа на турбине не отличалась, перечень основных работ уложился бы в маленькую записку. Следить за уровнями масла и воды в радиаторе, доливать солярку в бочку… Что еще? Полная замена масла в картере? Чистка центробежного масляного насоса от кокса? Ну, это же не каждый день...
Помпа требовала и того меньше - замену сальника между вертикальным валом и телом трубы да контроль масла через окошко-иллюминатор "водолазного шлема".
К рычагам меня никто не приковывал, над душой никто не стоял. Дизель тарахтит, вода поступает в батальон, который живет обычной жизнью. А обо мне забыли! Просто вычеркнули из жизни, надо же!
"Вот бы забыли обо мне до самой барки!" - раздумывал я, ночами тихонько по-партизански прокрадываясь в батарею, а утром исчезая до подъема.
"Батальон купается в воде! Кому какое дело, кто ее качает? Оставьте меня в покое!" Грех жаловаться, но на 90 процентов так и получилось! Но человек - существо ненасытное и всегда желает большего! И уже другие мысли посещали мой мозг перед приближением дембеля: "А не остаться ли мне до осени?" К тому времени и моему "монашеству" пришел конец…
Бывалые моряки утверждают, что акула сужает круги вокруг своей жертвы. Я же, напротив, расширял их вокруг турбины…
Сад, приютивший мою турбину, был засажен неизвестными мне низкорослыми раскидистыми деревьями. Они, как зонтики, укрывали землю от палящего солнца и давали хорошую тень. На этих деревьях росли интересные плоды - размером с крупную черешню, но ярко-красного редисочного цвета. Что это было? Я не знаю и по сей день, даже не помню их вкуса. Батальонные охотники за фруктами обходили их стороной. Но, самое интересное, что и кубинские крестьяне в те полгода, что я провел на турбине, не собирали с них урожай, хотя деревья были густо усеяны плодами.
О цели моих изысканий в саду нетрудно догадаться. Это были поиски фруктов, способных скрасить одиночество и насытить желудок.
Ничего особо примечательного в том саду я не нашел. Если не считать трех авокадовых деревьев недалеко от дизельной. Причем, если не знать об их существовании, то и с турбины вряд ли их заметишь. "Мое!" - решил я и поклялся использовать их разумно, "без шума и пыли".
Мимо турбины вглубь сада вела хорошо накатанная тракторами и машинами колея. Она обрывалась у касы, до которой от моего хозяйства было метров сто. Обследовав ее, я обнаружил, что она нежилая. Дверь была не заперта. Когда я ее отворил, в нос ударил резкий застоявшийся запах химикатов. Она была доверху наполнена большими и малыми квадратными емкостями с жидкими химикатами, мешками с селитрой и прочей садоводческой химией.

5. Конфликт с гефом Риккардо

Расширяя круг поисков, я, наконец, натолкнулся и на нее…
Это была старенькая кубинская турбина с таким же двенадцатицилиндровым танковым дизелем, как и мой. Правда, его внешний вид оставлял желать лучшего. Краска хоть и была местами, но давно утратила свой истинный цвет; масло сочилось изо всех щелей и смешивалось с пылью. Крыта она была клеткой из сваренной арматуры, с такой низкой шиферной крышей, что подойти к дизелю можно было, только пригнув голову. Помпа была весьма древнего происхождения, да и по внешнему виду сильно отличалась от моей. Все это почти скрывала высокая трава…
Я долго разглядывал турбину и прикидывал, какую пользу можно из нее извлечь. Не найдя подходящего ответа, побрел к себе.
Несколько раз турбина напоминала о себе тарахтением дизеля и снующими в поле крестьянами. Они тянули легкие сочленяющиеся алюминиевые трубы далеко правее моей дизельной через дорогу, где поливали невидимые мне участки. О том говорили фонтанчики воды из-под уплотнителей сочлененного алюминиевого трубопровода.
Всё шло нормально… Работа спорилась. После того случая с водой в питающей системе прошло достаточно времени. Костя, по моим прикидкам, давно держался за теплую ляжку какой-нибудь казашки; вчерашние "черпаки" стали "дедами"; а о жизни батальона и своего подразделения я узнавал, в основном, по рассказам дневального и дежурного по батарее…
Но тут моя турбина подготовила новый сюрприз. Запустив дизель к предобеденной подаче воды, я вдруг обнаружил, что выставленный на определенные обороты дизель начинает самопроизвольно то набирать, то снижать обороты! Это легко визировалось тахометром и звуком работающего дизеля. Что за новая чертовщина?! Поразмыслив, я опять запустил дизель. Та же картина! Попробовал управлять рычагом топливного насоса… - обороты падают. Я добавляю "газу" рычагом вправо, двигатель переходит на рев, я тут же - рычаг влево.
Ожидаемого эффекта это не принесло. Обороты упали до того, что помпа, прикрученная к толстенному листу металла, который закрывал ствол скважины, начала вибрировать и подпрыгивать вместе с листом! Я остановил дизель и опять задумался. И тут меня осенило: "Топливо!". Вспомнил свой первый промах с водой в системе питания, я решил, что мелкие капли воды вперемешку с солярой могут вызвать такой эффект. На поиски воды в соляре ушло немного времени, но оно было потрачено впустую.
И тут мои мысли перенеслись к кубинской турбине… А если? Ну да! Всё дело, скорей всего, в этом топливном насосе!
"Ну, просто больше нечему тут ломаться, - убеждал я себя, - а там, у "кубаша", точно такой же дизель и такой же насос!"
Решение созрело быстро. До батальона было с километр, а до турбины - сто метров! С ключами я помчался к турбине. Сезон полива закончился, и она давно простаивала без дела. Кругом ни души. Быстро справился с этим насосом и галопом понесся с добычей. Ничего дурного и в мыслях не имел! Задача была - выиграть время, а дальше бежать в батальон к кубинцам Либрадо или Рубену, отвечающим на технику. На худой конец, к зампотеху в парк. На сей раз счастье улыбнулось мне: насос оказался "той системы" и дизель затрещал ровно, как вкопанный!
О, счастье! Меня поймет тот, кто сам испытал нечто подобное.
Не успел я, довольный и гордый, вытереть замасленные руки о ветошь, как в дизельную, словно на крыльях, влетел невысокий, полный, лет сорока кубинец, одетый довольно прилично для крестьянина. За ним, на почтительном расстоянии, подошел и остановился крестьянин, которого я часто видел на прокладке трубопровода. Толстячка душил нешуточный гнев! Жестикулируя и выкрикивая какие-то страшные угрозы и проклятия, из которых я помню слово "полисия" с ударением на сия, он подскочил и схватил меня за ворот одной рукой, а другой ткнул под нос настоящий "Макаров"! Причем с болезненным припечатыванием к верхней губе.
Указывая "Макаровым" то на топливный насос, то в направлении кубинской турбины, он тараторил без умолку.
До меня быстро дошло, что я – вор, и мое место в полиции. В голове промелькнули мысли о суровости кубинских законов, которыми нас неоднократно пугали политработники и особист. Кое-как вырвавшись из цепких лап толстяка, я начал объяснять, что - не вор, взял на время, нужна вода.
Запаса слов явно не хватало. От страха и возмущения я тоже начал жестикулировать. Время шло, геф Риккардо, а был это именно он, поостыл. Последнее, что он крикнул, убегая, я понял сносно: "Пойду к себе на касу, звонить Либрадо! А ты жди тут!" Крестьянин зашел ко мне в дизельную и в качестве утешения похлопал по плечу.
Уже не помню, как его звали, но четко запомнил черты лица, грубые натруженные руки, вылинявшую кубинскую военную робу, шляпу с загнутыми полями. Присели мы на корточки, угостил я его сигареткой, и потянулся обычный в таких случаях разговор: "Когда конец службы? Когда едешь в Союз?". Я, в свою очередь, пытался узнать побольше о Риккардо. Но, кроме того, что он - "Гранде геф" и "Генерал от полисия", ничего не выяснил.
История закончилась благополучно… Подкатил лейтенант Либрадо на стареньком тентованном ГАЗ-69. Я объяснил ему ситуацию с насосом. Либрадо великолепно владел русским языком, в том числе и матерным, хотя это не имеет отношения к данной истории. Выслушав меня, он попросил завернуть в тряпку и бросить ему в машину мой дефектный ТВД. Сказал, что не о чем беспокоиться, ибо обо всем уже договорились.
Через два дня я уже устанавливал свой родной ТВД, прибывший из гаванской мастерской по ремонту, а старый вернул на место. Риккардо тогда так и не вышел к нам…
Вот как бывает… Хочешь сделать, как лучше, а получается…

6. Нино и его семья

В один из дней я возвращался из батальона, "метнув свою пайку". Время было послеобеденное - батарея мылась в душе, стиралась, готовилась в наряд. Мимоходом зашел в каптерку - получить свой "Популярес" и кусочек хозяйственного мыла. Ох, любил он это дело, наш старшина, - нарезать суровой нитью хозяйственное мыло на "галеты"! Я пришел на турбину довольный, сытый и нос в табаке. Сразу заглянул в дизельную: все ли там в порядке? Дизель без присмотра я старался оставлять как можно реже. Мало ли что может произойти? Мыло решил использовать по назначению и постираться, ведь ходил я в то время в обычной повседневной солдатской робе… Да просто не было у меня приличной гражданки, кроме висевшей в каптерке… Темный низ, белый верх. Да и то в бригаде подменили мой довольно неплохой синий кримпленовой костюмчик на какое-то барахло.
"Костя Туртымашев - тот да, большой франт! Джинсы, пусть и нефирменные, маечка приличная, темные очки в золоченой оправе. Интересно, скольких Норм он свел с ума? Он ведь такой же смуглявый и чертами лица похож на кубинца… Неплохо говорит по-испански. Интересно, как он им (кубинкам)?" - размышлял я.
Стал прикидывать в уме варианты "гражданки", которую начну приобретать… Вставил ключ в "целковый" замок "щитовой". И вдруг заметил, что каса с химикатами в глубине сада стала обитаема!
Легкое любопытство сменили такие же легкие ревность за "свой" сад, а также некоторое раздражение – а вдруг будут мешать моему послеобеденному отдыху? Ибо я планировал на время сушки подремать в прохладной глубине "щитовой".
Первыми "ходоками" оказались двое босоногих ребятишек с огромным ведром из-под тары от химикатов. Нисколько не смущаясь, они потребовали: "Советико, агуа! (воды!)". Это были братья "Боло" и Риккардо, оба лет семи-восьми, друг на друга совсем непохожие. "Боло" (мячик, шарик) был пухлым медлительным увальнем, который сейчас бы мне напомнил медвежонка Гамми, а Риккардо, наоборот, - худощавый шустрый пацан, схожий с Дейлом (мультфильм "Чип и Дейл"), – на то указывали выпирающие из-под верхней губы резцы, а также короткие штанишки.
Набрав воды из отвода, я наблюдал как они, взявшись с двух сторон за ручки, расплескивая, понесли ведро к касе …
Стирая робу, я тайком поглядывал в сторону "соседей". Там кипела работа. Всю химию вынесли и уложили справа от касы, где сам черт не хаживал по причине густых зарослей…
Две женщины старательно вытирали полы тряпками, макая их в ведро. Старшая сгибалась пополам, пятясь задом, – совсем как в старых "колхозных" фильмах. Молодая, лет пятнадцати, - на корточках. Видимо, из-за коротенькой желтой юбочки, которые носят кубинки в средней школе.
Ведра с водой им хватило, потому что меня больше никто не тревожил. И я, бросив робу на кусты, заглушил дизель и растянулся на сетке кровати…
Проснувшись и плеснув в лицо воды из бака, я смыл с физиономии остатки сна и вышел за робой. Под горячим кубинским солнцем сушка белья занимает мало времени, а если вовремя переворачивать, то не рискуешь остаться с сыроватым задом. Положение солнца говорило, что пора бы разузнать точное время для начала подачи воды в батальон. Обычно с этой целью я ходил к Марии и Ныйо, иногда на касу через дорогу.
В дальнейшем я наловчился пользоваться солнечными часами, "стрелкой" которых была тень от деревянного электрического столба рядом со щитовой. Этому столбу еще предстояло сыграть свою роль, а пока он стоял без подводки. "Отградуировав" эту тень, я мог довольно точно предсказать время в солнечную погоду.
А тут подумалось: "Не пора ли познакомиться с новыми жильцами?" Заодно и определиться со временем.
Запах от "химической" касы чувствовался на расстоянии; двери и окна были открыты настежь для продувки. Нино сидел на стуле и точил мачете. С самим Нино мы были знакомы и раньше. Он был одним из тех, кто обслуживал сад: поливал участки, тянул трубопровод, махал мачеткой на покосе травы, частенько обращался ко мне по поводу покупки сигарет. Пожали мы друг другу руки, закурили, и начались расспросы, а между делом – знакомство с его семьей. Где словами, где знаками, выяснил я причину заселения. Она оказалась банальна - их касу в низине, километрах в полуторах отсюда, затопила вода, оставалось ждать ее спада.
Семья у Нино была довольно большая - жена и четверо детей. Старший Виктор (ударение на "о"), он же Витико, лет 16-17, парень с уже пробивавшимися усиками; дочь Мария лет 15 и двое сорванцов "Боло" и Риккардо. Отец Нино, старик "Абуэло" остался на старой касе для охраны имущества.
Перемены человеческого настроения необъяснимы. Всего пару часов назад я видел в "соседях" досадную помеху, а тут, запустив турбину, вернулся. И мы продолжили знакомство. В батальон на ужин я не пошел…

7. Уроки испанского

Считаю, что основа изучения языков - разговорная практика.
Искренне преклоняюсь перед полиглотами, потому что в себе таких способностей не обнаружил… Почему, к примеру, бОльшую часть жизни прожив в Узбекистане и имея неограниченные возможности в языковой практике и учебных пособиях, я научился разве что минимально возможному "базарному гапу"? В то же время знаю много русских, которые говорили на узбекском едва ли не лучше самих узбеков. Могу сказать в свое оправдание лишь, что азиатские языки я плохо воспринимаю, на слух длинные фразы для меня сливаются в полную белиберду. Скорей всего, у людей - разные способности к языкам. Во всяком случае, из трех языков, какие довелось изучать, включая английский, самым простым для меня оказался испанский...
Вначале я узнал из общения с молдаванами в батальоне, насколько близок румынско-молдавский язык к испанскому. К тому времени наиболее полный набор обращений кубинцев ко мне был таков: "Турбинеро, Совьетико, Колорадо, Воловья, Болодя, Анималь, Чичи и даже Кукарача". Конечно, всё это в шутку!
Каковы были мои предпочтения? Разве что Воловья ассоциируется с Волом? Особенно льстил мне "Колорадо". За цвет волос, конечно. Именно так обращались ко мне Либрадо и Рубен, а впоследствии и генерал Риккардо (думаете, у него не было своих интересов на турбине? А соляра, дизмасло?). То есть, в некотором роде, - гефы. У меня это имя ассоциировалось с разбойником Колорадо из фильма "Золото Маккены", который частенько крутили в батальоне…
"Анималь, Чичи и Кукарача" - это я терпел от семьи Нино. Знаю я прекрасно, что они означают! Переводить не надо!
Что может быть лучше, чем изучать язык с детьми? Они никогда не устают болтать. Зачастую это принимает характер игры…
Полного деления на "касты" в кубинской школе я не знаю, кроме двух - "примарио" и "секундарио". Начальные и средние классы. Риккардо и "Боло" относились к "примарио". Их учебники были похожи на наши "Буквари" с картинками. А что может быть лучше? Ткнешь пальцем в рисунок "Курица" и спросишь у Риккардо: "Кто это?". "Гаина". Покажешь на "свинья" и спросишь "Боло": "Кто это?" "Кочина!" А ты: "Нет, Боло, это ты!" И начинаются и смех, и слезы, и перепалка с Риккардо, часто переходящая в потасовку. В общем, поведение маленьких кубинцев ничем не отличалось от поведения советских пацанов их возраста.
Боло - шарик, мячик. Он действительно был толстым и неуклюжим, за что подвергался насмешкам не только со стороны Риккардо, но и всей семьи Нино. Правда, Риккардо донимал его больше всех. Настоящее имя "Боло" я сейчас забыл, хотя раньше знал, поэтому буду писать его в кавычках.
Риккардо научил меня дразнить "Боло", а сам надрывался от хохота, как и вся семья Нино. Смысла дразнилки я не понимал, но звучит она так: "Боло, боло теримболо, пиджебал игувейтора".
Хорошо продвинутые в испанском, сообщите, что это означает?!
Или другой пример… Риккардо сидит за столом, склонив голову над тетрадью, и бубнит, как заклинание: "До по до, кватро! До по трес, сей!"
Сидя на ступеньках касы, я прислушиваюсь. Ошибки быть не может. Это сочетание цифр дает только таблица умножения. Задаю вопрос:
- Риккардо! Сей по сей?
Он удивленно смотрит на меня и отвечает:
- Трентай сей.
Закрепляю успех:
- Очо по очо?
- Сэсэнтай кватро.
Важно киваю. Мол, ответом доволен, но пацан уже вошел в азарт.
- Чичи, давай еще! - просит он.
Гоняю его по таблице сверху донизу. Он отвечает.
Не выдержав, бежит к матери с криком:
- Мама, мама! А Чичи знает таблицу умножения!
Роли меняются - гоняет он, я отвечаю. Уловив названия действий, я склоняюсь к его тетради и начинаю решать примеры и даже простенькие задачки.
Пацан в восторге. Он и не подозревал, что "совьетико" знает таблицу умножения!

8. Турбина снова наносит удар…

Кто из вас забыл, о чем гласит название, тому напоминаю… Это в некотором роде… пособие для начинающих дизелистов. Поэтому придется снова седлать любимого "конька".
Самый последний и страшный удар мне, а значит и батальону, нанес не дизель, а помпа. Вообще-то с ней проблем было мало. Наиболее частой – истирание сальника между вертикальным валом и телом перехода. В результате, вода начинала сперва подтекать, а потом просто бить фонтаном. Значит, пора подтянуть прижимное кольцо! Случалось, попадала и в "водолазный колокол", но все обходилось благополучно, заменой масла "колокола" и сальника.
Иногда, за неимением заводских сальников, я скатывал из куска тряпки, вымазанной солидолом, жгут и вкладывал в гнездо. "Допер" самостоятельно, право первооткрывателя оспаривать не буду.
Все шло, как по маслу, - дизель тарахтел, вода текла в нужном направлении… Но однажды, сидя на касе Нино, я услышал странное дребезжание. Сердце, конечно, екнуло.
Не теряя времени, помчался в дизельную. Так и есть! Двигатель вроде работал, и нормально, но всё-таки с натугой, а помпа плясала "джигу" на своем толстенном железном листе, который накрывал ствол шахты. Взгляда на водяной манометр было достаточно, чтобы понять - давление в магистрали резко падает. "Все, капут!" И я остановил движок.
Нет, тут я не впал в ступор. То ли уже привык к проблемам, то ли поломка совпала с тем, что пора было отключать воду. А потом я ощущал за своей спиной поддержку со стороны Либрадо.
Добравшись до КПП, я бросился к нему в комендатуру. Она находилась справа, перед КПП. Сели я и Рубен, Либрадо за рулем, на его ГАЗ-69, и помчались обследовать помпу. Подтвердились худшие опасения: где-то на глубине 80 метров был сломан вал, идущий к глубинному насосу. Дело серьезное, без бригады и крана не обойтись. (Речь идет о кубинской ремонтной бригаде скважин).
Такая проблема время от времени случается с любой помпой, дело лишь в износе глубинного насоса. Сколько их таких на всю Кубу? Не знаю. Но из Гаваны сообщили, что бригада сможет появиться только через неделю! Батальон уже сутки сидел без воды, была задействована водовозка на столовую. Выход нашли совместно. Пригнав САК (сварочный агрегат колесный) из парка и нашего батальонного сварщика, мы вварили короткую Г-образную трубу в магистраль и, протянув сочленяющийся алюминиевый трубопровод до кубинской турбины, завели на нее. До прибытия ремонтной бригады (с неделю) мне пришлось качать с кубинской турбины. Благо, до касы Нино было 50 метров, и я не скучал…
[Во времена моей зеленой соловьиной "юности" в батальонном клубе состоялось собрание. Тема "Жалобы и предложения по организации быта в батальоне". На трибуне тогдашний комбат Ткаченко отвечал на вопросы. Мне запомнилось, почти дословно, вот что…
Вопрос: "Почему отключают воду в батальоне в час дня?! Невозможно помыться, как следует!»
(Все гудят: "Да! Да!")
Ткаченко: Так поймайте электрика и оторвите ему яйца!]
Как я понимаю, это относилось к Косте Туртымашеву. Но вроде он убыл на Родину вполне здоровым человеком?
Мне яйца никто не рвал!
- Но, в связи с особым критическим положением на турбине я вынужден день и ночь работать, не щадя своего живота! - внушал я дежурным по батальону, дабы они случайно не поинтересовались в батарее, отбился ли последний солдат?
Те послушно кивали, Либрадо мне подыгрывал...
Где я проводил эти ночи? Ранее говорил, что "монахом" к тому времени я уже не был. Знал ли о моих похождениях лейтенант Либрадо? Знал, и, видимо, лучше нашего особиста, поскольку Куба – большая деревня….
Но нет худа без добра! Это заставило наших кубинских друзей думать о резервной турбине. "Пока гром не грянет, мужик не перекрестится!" А кто-нибудь видел, как крестится кубинский мужик? Я, честно говоря, нет.
Выход, оказалось, лежал на поверхности. Самую важную стратегическую тайну водокачки я не открывал до поры до времени. Вернувшись к описанию турбины, вы и там об этом не найдете ни слова.
Я лишь обмолвился об одиноком электрическом столбе, который был для меня чем-то вроде часовой стрелки. Так вот, рядом со "щитовой" стояла она! Электротурбина!
Стояла с незапамятных времен, еще до Кости Туртымашева. А не хватало ей всего-то понижающего трансформатора подходящей мощности и 70 метров алюминиевых проводов на три фазы до столба местной высоковольтной сети. Точную причину, по которой она простояла столько времени без дела, назвать затрудняюсь.
Просто на Кубе не выпускали понижающие трансформаторы. Вот и все. Все необходимое электрооборудование такого класса приходило из Союза и складировалось в порту Гаваны, а дальше централизовано распределялось на основании заявок.
Описать электротурбину довольно легко. Представьте помпу, отбросьте "шлем водолаза" и сверху поставьте мощный 25-киловатный электромотор с верхним кожухом-грибком (защита от дождя). Компактней дизельной помпы в десятки раз. Без электрического освещения в "щитовой" и дизельной по ночам царил полнейший мрак. А темнота, как говорили в Союзе, друг молодежи.
Прибыла, наконец, бригада по ремонту скважин. Пригнали автокран с "Орбиты" и начался подъем и разборка глубинного насоса... Все делалось быстро и сноровисто. Подъем, хомуты, свинчивание секции, вынос… и так до самого концевика глубинного насоса.
Замена концевика и спуск в обратном порядке. Заняло это часа четыре. К ужину, наконец, батальон получил воду.

9. Кофе по-кубински

То, что на Кубе его "завались", я обнаружил только благодаря работе на турбине... Если пройти от турбины вглубь сада и вправо метров 500, там начинаются настоящие плантации кофе. Кусты выше человеческого роста посажены стройными рядами, тянутся на километры. Очень удобно было ходить меж этих рядов, не привлекая внимание ненужных в таких случаях свидетелей. Росли эти кусты и прямо между батальоном и турбиной, если идти по прямой от роты до водокачки через поле по пояс в траве. Внимание наших батальонных охотников за фруктами они не привлекали. Во-первых, эти красные ягоды несъедобны, потому что сразу под кожицей - твердое двухдольное зерно. Во-вторых, мало кто знал, что это такое. А в-третьих, и это самое главное, сбор кофейных зерен требует массу времени, да еще и дальнейшей обработки...
Я и сам не придавал особого значения этим кустам. Пока Нино не зашел однажды и не спросил: "Кофе будешь пить?". Дизель я уже к тому времени выключил, наступала "безводная пауза", перерыв в подаче воды между завтраком и обедом. И я пошел с ним на касу вглубь сада. Стоит добавить, что это была моя первая проба настоящего кофе. До этого в Союзе я, как и большинство парней моего возраста, не имел опыта с обязательным набором заядлого кофемана - мельницами для помола зерен, турками и т.д., а пил обычный растворимый кофе из банок. Московского, а иногда индийского производства.
Шел и гадал: каким же кофе он меня угостит? Московским или индийским? А, может, бразильским? Знал я со школы, что Бразилия - крупнейший экспортер кофе на мировом рынке! А вот о кубинском кофе понятия не имел. До сих пор удивляюсь: что мешало в то время наладить экспорт растворимого кофе в СССР? И что мешает сейчас? А самое интересное - куда оно уходит, если в местных кубинских магазинах его днем с огнем не найти? Основным видом экспорта Кубы в то время был сахар да крепкие сигареты "Партагас" и "Лигерос", которые также не пользовались спросом.
Шел я с думками бросить пару чайных ложечек растворимого кофе в чашку, добавить сахарку, попить и топать в батальон к обеду. Оказалось немного иначе… Истолченный кофе был уже сварен. Разлили по чашкам. Попробовал, с сахаром, конечно. Вижу, что-то не похож он на растворимый… с мутью.
Поинтересовался: откуда "дровишки"? Нино, улыбаясь, говорит: "Из магазина". И только когда мы стали больше доверять друг другу, он признался, что кофе местный. Он его рвет и готовит, но втихаря. А если заметит полиция или "капнут" недоброжелатели, а таких на Кубе называют "Чива" (Козел), то срок гарантирован... Таковы там были законы в то время, по аналогии с нашими сталинскими, когда за подобранный в поле колосок отправляли на Колыму…
Способ приготовления этого ворованного кофе, который мне довелось наблюдать в дальнейшем, очень прост. Когда ягоды кофе покраснеют, самое время их рвать.
На промысел Нино обычно запускал двоих своих шустрых детишек – "Боло" и Риккардо. Видимо, кубинские законы более гуманны по отношению к малолеткам. Ребята приносили полные ведра ягод и высыпали в тазик. Ведра были довольно вместительные, квадратные из тонкой жести, которая раньше была упаковкой для каких-то химикатов, со срезанной вверху крышкой и ручкой из толстой алюминиевой проволоки.
Затем начинался процесс давки зерен. В результате они просто выскальзывали из своих "красных рубашек". Эта масса заливалась водой и происходило разделение по весу. Шкурка плавала сверху, а зерна тонули. Дальше надо было слить шапку из шелухи, а зерна выложить на крышу касы в тенек для просушки.
Когда исходный материал был готов, в дело включался отец Нино. Немногословный сухой дед, как его называли детишки, - "Абуэло". Проводя время в кругу семьи Нино, я наблюдал и за ним. Он вел себя как-то обособленно. Сидя где-нибудь невдалеке, он занимался своим любимым делом, - правил нож, который всегда носил на поясе, об оселок. Я даже шутил с Риккардо и "Боло". Дескать, гляди, "Абуэло" точит свою "наваху"! Сейчас будет обед из толстого "Боло"! Это вызывало у них хохот… Но слово деда было веским. Если дети расшумятся, а потом еще и подерутся, стоит ему, не вставая, что-то буркнуть и точка! У пацанов тут же опускались руки, и они ходили, как шелковые. Вот таким был этот дед...
Нино говорил, что его отец воевал на стороне Фиделя и даже убил солдата Батисты. Причем говорил вполне серьезно, без всяких усмешек. Все это вызывало у меня интерес и уважение к нему, но дед был настолько неразговорчив, что кроме "здравствуй" и "до свидания" - нашего обычного диалога - я ничего не припомню.
Для превращения зерен кофе в любимый напиток дед использовал… каску! Да, обычную солдатскую каску, но явно не советского образца. Это я помню точно, потому что в то время происходила замена касок старого образца на новый. Эта каска, скорей, напоминала шлемы чилийских солдат времен хунты Пиночета. Она вызывала у меня смутные подозрения: уж не снял ли дед эту каску с головы убитого солдата Батисты?
Топливом являлся все тот же древесный уголь, которым щедро делился с соседями старик Ныйо. Основательно прожарив зерна в каске, дед брал подходящий чурбачок и там же толок зерна в муку.
Дальше в дело включался либо Нино, либо его жена. Рецепт заключался в том, чтобы сварить кофе с минимальным добавлением воды. В результате получалось что-то около кружки напитка, черного, как сажа, и тягучего, как свежий мед. Все это Нино разливал по пузырькам из-под лекарств, с пробкой и завинчивающейся крышечкой. Он всегда носил такой пузырек с собой в кармане.
Таким он мне и запомнился. Худощавым, жилистым, с голым торсом и мачеткой в руках. Разогнет спину, вытрет пот со лба. Достанет пузырек, выпьет пару капель и закурит "Популярес".

10. Грабежи по-кубински

Охотнику за дичью никогда не приходит в голову, что он и сам может стать этой самой дичью. Пока он крадется по лесу, за ним уже наблюдают чьи-то глаза и ждут удобного момента…
К тому времени функции батальонного "ченчера" от Кости Туртымашева перешли ко мне. Замечу справедливости ради, что мои функции были гораздо скромнее. Если за Костей числились три роты, то за мной - лишь батарея из 40 человек. Не отказывал я и нужным людям - поварам, "ремесленникам", связистам. С той лишь оговоркой, что право "ченча" имели старослужащие. Черпаки пользовались своими каналами...
Имел ли я что-нибудь с продаж? Ничего, ибо навар на товарищах карался "вечным презрением". Товар, как правило, выносился мной в обычном вещмешке до утреннего подъема, через КПП-1, или доставлялся "спецкурьерами" непосредственно на турбину. Чаще всего вспоминаю себя, идущего спортивным шагом через КПП-1 к турбине в полной темноте.
Дорога между батальоном и турбиной брала свое начало от автописты, и через свинарник ("кочикеро") поворотами выводила к магазину. Именно к нему ходили жители местечка Торренс за продуктами. Таким образом, турбина находилась на пересечении "караванных путей". Завернуть на турбину труда не составляло.
"Зачем?" - спросите вы.
Все очень просто! Тут существовал мой "нелегальный" магазинчик промтоваров. "Шипр", носки, лезвия, мыло, майки, сигареты – как и во все времена. По популярности, конечно, лидировал "Популярес", подтверждая свое название.
Возможно, работая на турбине, я серьезно подрывал монополию того кубинского магазинчика на табачные товары? Ну, да не я один!
Ящик, напичканный пускателями, кнопками и проводами, висел на стене в "щитовой". Он запирался дверцей со спецключом, но простаивал без дела из-за отсутствия электричества. Его-то я и приспособил под хранилище товара. Удобно и практично! Пригласишь покупателя в "щитовую", распахнешь дверцу щита, и пусть выбирает, что его душе угодно…
Так я и коробейничал, пока однажды утром, открыв замок-целку, не увидел, что дверца щита открыта настежь, а половина блока сигарет, которые я не успел распродать накануне, исчезли! Я глазам не поверил! Ведь дотянуться до щита рукой через дверную решетку невозможно! И через зарешеченное окно тоже! Замок цел! Подобрали ключ?
Когда рассвело окончательно, все стало ясно. Светлеющее небо проглядывало сквозь проломленную шиферную крышу, в дальнем углу "щитовой" над баком. Как же я материл того, кто это сделал! Запустив дизель, я побежал на "химическую" касу Нино. Не может быть, чтобы он не слышал, как ломали крышу! Но тот твердил, что все было тихо. Мои подозрения сразу пали на его сына Витико. Мальчик вел полуночный образ жизни, исчезая с касы часов в девять, он таскался куда-то за автописту, где жила его подруга, и возвращался поздно ночью. Но Витико клялся, что он не при чем. Доказательств против него у меня не было. В тот день я впервые понял, что кубинцы все-таки вороватый народ, и с ними надо держать ухо востро. Да и дружба моя с семьей Нино уже была запачкана подозрениями.
Я мастерски заделал пробоину и даже затянул весь потолок паутиной из колючей проволоки, прибив ее к деревянным брусьям. Однако сомнения в надежности моего "сейфа" уже не покидали меня. Уходя в батальон, я стал прятать вещмешок с товаром в траве около турбины. Забегая вперед, скажу, что чутье меня не подвело. Спустя пару месяцев меня опять посетил "ночной гость". На сей раз замок-целка был вскрыт ломом, хотя и казалось, что он висит на месте. Красть, естественно, было нечего. Этот случай привел меня в бешенство. К тому времени Нино с семьей переехали жить на прежнюю касу в низине, что ранее была подтоплена водой. Так что, подозревать было некого. Монтаж злектропомпы находился в стадии завершения, электричество было уже подведено. Славный замок закончил свое существование. Что было делать? Решение созрело, как всегда, быстро. На боку щита в том месте, где, протянув руку снаружи через оконце, можно было достать его бок, я поставил тумблер.
Через тумблер вывел фазу и посадил ее на петлю дверной решетки; она висела в двух сантиметрах над землей. Теперь решетку можно было запирать на болт с гайкой, продетым в ушки. Я не успокоился, пока не испытал устройство на себе, и получил хороший удар. Моему злорадству не было предела! Попробуй теперь взять нас голыми руками! Подумалось и о безопасности: я сорвал со столба высоковольтной линии табличку с черепом и надписью на испанском типа "Пелигросу гранде кориенте" ("Опасно высокое напряжение"). Удивительно, но на Кубе соблюдали ПТБ (правила технической безопасности) электроустановок и охраны высоковольтных линий! Прикрутив этот жестяной плакатик к дверям решетки, я успокоился. В довершение подвесил над входом фонарь с электролампочкой для ночного освещения. Хотите верьте, хотите нет, но больше взломов на моей турбине не было!
Настоятельно рекомендую не использовать мой кубинский опыт! Мало ли что может случиться!
Для примера хочу рассказать историю, не имеющую прямого отношения к Кубе. Было это в 87-88 годах. Получив институтское образование, я два года летом работал в составе геологоразведочной партии в Приэмбенских районах Казахстана. Мы тянули профиля из неглубоких шнековых скважин на многие десятки километров для отбора проб. Однажды я повез товарища с зубной болью в местную больницу. Там разговорился с молодым казахским пареньком, тоже пациентом этой больницы. Слово за слово, и он рассказал, что зимой погиб его старший брат, гоняясь за сайгаком на мотоцикле: брат перевернулся и сломал шею. Я вяло поинтересовался местом, где произошло падение. Казах назвал отработанный нами в прошлом году район. Все еще не догадываясь, я поинтересовался подробностями.
- Брат наехал на какую-то кучу земли, а рядом была глубокая нора, - ответил рассказчик.
У меня внутри все похолодело. По технике безопасности бурильщик после отбора проб обязан засыпать скважину вынутой породой, что и пишется сдельщиками, но никогда не делается. Не вызывая ненужных подозрений, я принялся расспрашивать его о месте трагедии. Дальнейшие подробности – "следы машин", "норы метров через десять", "кучи земли" - уже не оставляли никаких сомнений.
Вот такие бывают повороты судьбы…

11. Вперед, за фруктами!

Смутно помню сейчас о порядке получения ГСМ (горюче-смазочных материалов). Вроде бы, на турбину приезжал наш заправщик с солярой на ЗИЛе-131, а вот через кого я делал запрос? То ли просил Рубена с Либрадо, то ли через дежурного по батальону. Но раз в месяц заправлять пустые бочки солярой точно требовалось! Причем не вел я никакой расходно-приходной документации. Все делалось по-домашнему: запрос и заправщик - тут как тут; бери шланг и заливай!
Выручали меня "техникой" и наши кубинские друзья Рубен и Либрадо. Это мог быть, например, газончик лейтенанта Либрадо. Кроме того, у них в хозяйстве было два тракторка итальянского производства. Один, покрупнее, простоял год в батальоне возле водонапорной башни со сломанной коробкой передач. Не могли достать нужную запчасть. Другой, совсем маленький, двуосный дизельный тракторок, напоминал мотоблок - сочлененный с задней подвижной осью, она же являлась и местом для задницы водителя. С этим тракторком у меня связаны воспоминания, до сих пор вызывающие улыбку.
Однажды мне срочно понадобился аккумулятор на турбину. Зашел я в штаб к дежурному по части попросить дежурку (как правило, это был ГАЗ-66), чтобы ехать в парк за аккумулятором. Тот ответил, что машина занята и будет не раньше, чем через три часа. Меня это не устраивало, потому что воду надо было давать через два. Что делать? Пошел я за помощью к Рубену. Тот выслушал и сказал: "Бьен, Колорадо, бери Риккардо, поезжайте с ним в парк, за аккумулятором, а я с вами подъеду до столовой".
Риккардо - молодой меланхоличный кубинец моего возраста, служил срочную службу. Он все время ходил в какой-то странной военной форме зеленого цвета с курточкой до пупка и военным кепи. От него я узнал, что Либрадо доводится ему дядькой, а самому Риккардо грозила отправка в Эфиопию (интересно произносится "Тио-пия" с ударением на последний слог), но у дядьки-лейтенанта хватило связей. Считаю, это был первый кубинец-альтернативщик, встреченный мной. Основной задачей Риккардо являлся уход за техникой, а именно тракторком-мотоблоком. Выполнял он и другие работы…
Итак, Риккардо повозился с тракторком: проверил масло, долил соляры в бачок, накинул веревку на шкив вала, рванул ее и тракторок закудахтал. Звук его движка на холостом ходу напоминал мне кудахтанье курицы, которая, успокоившись, вновь берется за свое, и так без конца. Тракторок был впряжен в одноосную металлическую тележку с низкой посадкой на мягких резиновых колесах.
Подошел Рубен, уселся на тележку по-турецки, я также присел рядом.
- Вамос! - скомандовал Рубен, что соответствовало гагаринскому "Поехали!".
Риккардо включил передачу, тракторок дернулся, лязгнув фаркопом тележки, и мы на полном газу помчались в сторону столовой. Слово "помчались" я употребляю с оттенком иронии, ибо любой желающий мог обогнать нас быстрым спортивным шагом. Но если это и был предел скорости трактора, то в мощи он не уступал волу!
Обогнув клумбы перед штабом, мы выехали с угловой стороны клуба. Увиденное заставило меня принять позу стайера. Выгнув спину, опираясь рукой на согнутое колено, а другой - держась за плечо Рубена, я устремил взгляд строго вперед. Батальон, готовый к торжественному маршу, стоял по стойке "смирно", комбат Калугин на трибуне раскрыл рот, чтобы отдать команду… И вот в такой торжественной обстановке мы и протарахтели мимо!
Калугин выдержал паузу, пока мы не отъехали на приличное расстояние. Краем глаза и кожей лица я ощущал сопровождающие повороты голов более чем трех сотен людей, и ждал окрика в спину на манер: "Хальт! Солдат, ко мне!" Но, по всей видимости, мой слишком деловой вид ошарашил комбата. И мы мирно покатили дальше…
Вечером наш батарейный весельчак и балагур, туркмен Курбан Назаров, рассказывал мне эту историю взглядом человека, стоявшего на плацу. Мы долго вместе тряслись от хохота. Я становился на одно колено, изображая себя на тракторе, а Курбан пародировал комбата, выпучивал глаза и вертел головой.
"Ты появился, как дедушка Ленин на броневике! – корчился он от смеха. – Осталось только руку протянуть!"
И мы снова закатывались от хохота.
Парень с заправщика должен меня помнить; мы вместе проворачивали одно хитрое дельце. Залив бочки по горловину, я запускал дизель и садился с ним в кабину. Заправщик делал большой крюк, кажется, через свинарник с выездом на дорогу в батальон. Там росла апельсиновая роща. Не выезжая на дорогу, мы хватали с двух сторон здоровенный джутовый мешок и, оглядевшись, галопом мчались между рядами низкорослых апельсиновых деревьев, одной рукой сгребая спелые апельсины. Это занимало от силы 3-4 минуты! Не думаю, что такие рекорды ставили настоящие кубинские сборщики. Набив мешок под завязку, мы мчались назад и, запихнув добычу в кабину, спешили на КПП-1. Потом тормозили возле калитки, на углу Ковалевского подразделения, и, честно поделив добычу пополам, расставались. Сдав апельсины на съедение и не забыв о себе, я возвращался на турбину. Попутно докладывал в штабе дежурному по батальону, типа: "Заправка окончена во столько-то". Едва сменившийся дежурный таращил на меня глаза, смутно соображая: о какой заправке идет речь?
Возвращаясь в расположение гораздо позже отбоя, я видел курилку, усеянную шкурками апельсинов, и думал: "Совсем припухли наши деды!"
Просто надо удачно выбирать время.
Особо ценным инструментом среди доставшихся мне в наследство от Кости, были электромонтажные когти для лазания по столбам. Хранить их приходилось в надежном месте, пряча как от кубинцев, так и от наших. По тому интересу к инструменту ребят из пехоты, я понял, что когтями пользовались испокон веков. Пришлось сочинить легенду, которая объясняла их отсутствие. Да не такой я был наивный, чтобы, сдав их напрокат, надеяться, что их вернут!
Впервые случай испытать "когти" представился после переезда семьи Нино на прежнюю касу в низину. К тому времени мои подозрения относительно взлома крыши "щитовой" притупились. Каса находилась в полутора километрах от меня параллельно автописте. Странно, но она являла собой островок среди редких, а порой и подсыхающих, кустов кофе. Видимо, кофе не любит обильного полива, а тем более, простоя в воде.
Так я и явился к ним в гости, с когтями за спиной. Пацаны и Нино были в восторге.
- Гаррос! Ай ке гаррос, - твердили они, ощупывая и примеряя когти.
Мы тут же стали строить планы по их практическому применению.
Жена Нино пообещала: - Будет вам сегодня кокито!
На дело пошли втроем: я и "Боло" с Риккардо. Кто лучше пацанов знает, куда идти и что рвать? Прихватив мачете, мы скоро вошли в густую пальмовую рощу, усеянную гнилыми кокосами. Пацаны выбрали нужное дерево, я надел "гаррос" и впервые влез на пальму. Особых навыков это не требовало, единственное затруднение - изогнутый ствол, но я сумел с ним справиться.
Едва достигнув верхушки, я заметил там здоровенную игуану (чипогу)! Она уже ждала меня, шипя и распуская свое цветное горло. Я постучал по стволу мачете, и игуана уползла выше. Мы нарубили в тот день мешок коко-сека (кокос с мякотью), разделанных и спелых, и вернулись на касу.
Секрет кокито оказался прост - это протертая мякоть кокосового ореха и сахар. Сам процесс, как подсказывает интуиция, заключался в расплавление сахара на сковородке и добавлении туда кокосовой стружки. Что-то вроде "Баунти", только без шоколада. Часть кокосов я занес в батарею и раздал. Кстати, особой диковинкой кокосы не считались и использовались в основном как материал для изготовления браслетов, ожерелий и т.п., путем выжигания струной сложных орнаментов.
Итак, благодаря "когтям", я мог бы стать основным поставщиком кокосов в батальон и даже держать монополию. Но не стал этого делать. Толкового менеджера не нашлось, да и коммерческая жилка во мне в то время спала.