Шарий Василий. Хождение за два моря и один океан, 1962

25.08.2020 Опубликовал: Гаврилов Михаил В разделах: Тексты

(лайков: 2)

Загрузка...

Напечатать

Материал прислала Ольга Шарий, дочь Василия Ивановича. Подробности – в конце текста.

В 1961 году США разорвали дипотношения с Кубой и ввели экономическую блокаду острова. Тогда же Фидель Кастро объявил, что кубинцы будут строить социализм. Вскоре СССР решил оказать "дружественной стране" военную помощь. А еще через год разразился знаменитый "ракетный кризис", из-за которого едва не началась ядерная война. Среди тех, кого Москва отправила тогда оказывать Кубе братскую помощь, был молодой лейтенант одной из ракетных частей стратегического назначения Василий ШАРИЙ.

Мы публикуем его заметки о тех событиях - как они виделись не из штабов, а из "окопов" "холодной войны".

* * * * *

Эта картинка со знойной завлекательной брюнеткой – единственный трофей, который привёз молодой лейтенант-ракетчик с Кубы в 1962 году. Ну и, пожалуй, ещё твёрдое намерение жениться и подарить себе и миру двух дочерей - одну на свой день рождения и вторую, под цвет солнца, в промежуток между майскими праздниками - гулять так гулять!
Ну и дальше служить куда Родина пошлёт: Сибирь так Сибирь - ракеты ядерные в шахтах посторожить - можно и кнопки проверить заодно, в Молдавию - военкомом, прекрасная возможность сделать много добра гражданскому населению, чтоб ещё и по поводу внуков люди обращались и добрым словом поминали, да хоть и начальником штаба народного ополчения, если беда придёт, как в кровавом 1992 в Приднестровье и случилось, пришлось принять пост зверски убитого предшественника.
Ну, а пока 1962 год - шальное настроение, разбавленное спиртом, ведь вернулись домой - живые!, ну попугали американцев немного, Фиделю подсобли. Это, конечно, не на Луну высадиться, но тоже удивили мир своим появлением, "не с бирюльками чай" - с ракетными установками. А тут - бонус от военного руководства, по прибытию из опасной командировки - назначение! Как будто мысли прочли о женитьбе - выбирай! Вот тебе 100 красавиц - учи строевой подготовке радисток-телеграфисток!
Строгий боевой командир всем понравился. Но привлекла лишь одна - Нина, быстро одергивала очень бойких девчат, за порядком следила, да и в личном деле дата рождения у неё самая жено-офицерская - 23 февраля. А Нина уже знала, что это он! Оставшись сиротой, в армию пришла потому как могла получить полное довольствие и профессию и "в казенном доме встретить суженого по имени Василий" - оседлая цыганка, жившая по соседству, нагадала ей еще в детстве... Женский призыв был лишь однажды - для рождённых в сороковые, мальчиков было мало, эхо войны...

"Василь, ты будешь либо в тюрьме, либо на сцене", - говорил директор школы дерзкому и веселому пареньку в украинском селе и не угадал. Гордилась Черниговщина офицером-интернационалистом. Да, и вот вам почти мемуары о том походе. На 40-летие Карибского кризиса в 2002 году напечатали рассказ о походе за океан сразу три газеты - "Комсомольская правда", "Красная звезда" и "Независимое военное обозрение".
Мы опубликуем статью из "НВО".

* * * * *

В 1962 г. я, в ту пору молодой лейтенант, проходил службу в одной из частей Ракетных войск стратегического назначения.
Где-то в начале лета по нашей дивизии поползли слухи о командировке за границу, возможно с техникой. По одному стали приглашать в штаб для ознакомительной беседы с вопросами совершенно однозначного смысла: "Как вы относитесь к длительной командировке?", "Как переносите жаркий климат?", "Есть ли возможность на время отправить семью к родителям?"
Начались кадровые перестановки. Евреев, кавказцев, корейцев, греков, болгар стали переводить в другие подразделения. Чувствовалось, затевается что-то нешуточное. К августу все уже были морально готовы к отправке, ждали только приказа. Но куда едем, не знал никто.

КУРС - В НЕИЗВЕСТНОСТЬ

Я был тогда холост, в августе стукнуло 24. Все впереди - интересная жизнь и служба. Не скрою, искренне радовался заграничной поездке, которая к тому же имела налет таинственности. Впрочем, когда объявили день погрузки - многие уезжали радостными, во всяком случае те, кто не оставлял семью.
Первая наша остановка - военная часть в городе Николаеве. Здесь в один из дней нас собрали в складском помещении, где прямо на полу, по размерам, лежали навалом кучи гражданской одежды: рубашки, костюмы, плащи, шляпы, обувь довольно приличного качества. После такой маскировочной экипировки в "гражданское" все почувствовали себя по меньшей мере "резидентами", готовящимися к заброске в тыл врага.
Технику грузили на борт торгового судна "Партизан Бонивур" (согласитесь, славное название для нашего десанта). На верхней палубе в основном находились бортовые машины и прицепы. Их обили фанерой с надписями "Автоэкспорт", "Тракторэкспорт". Верхнюю часть трюма - твиндек - переделали под казарму. По стенам укрепили нары для порядка 350 солдат и сержантов - очень много для закрытого и не приспособленного для людей помещения.
Команду о посадке на судно мы получили лишь в середине сентября. Пожалуй, ей стоит уделить немного внимания. Осуществлялась она в полной темноте, скрытно. Для этого товарный состав с личным составом подали на причал. Но солдаты и офицеры не выходили сразу наружу, а шли из вагона в вагон по направлению к головному. Отсюда, с обратной стороны товарняка, мы переходили прямо на трап корабля. Солдаты спускались в твиндек, офицеры занимали каюты. Несведущему человеку трудно было разглядеть и понять, что на судно садится столько людей.
Трап подняли, "Бонивур" вышел в море и остановился. Тут последовала команда переодеться в гражданскую одежду, которую мы отобрали, а военную - сдать. Обратно мы ее получили лишь по возвращении. Прошло еще часа два. К транспорту подошел катер, и на борт поднялся пожилой седовласый генерал. Всех собрали в твиндеке, где расположились солдаты. Генерал произнес пафосную речь. Но о месте назначения не было сказано ни слова...
...Когда прошли Гибралтар, боцман сообщил нам, что, по всей видимости, мы повернем на юг и поплывем вдоль Африки. Однако все оказалось иначе. Через три часа нас снова собрали в твиндеке и здесь, наконец-то, зачитали приказ Министерства обороны СССР, постановление Совета министров об оказании братской помощи народу Кубы. Одновременно ознакомили и с политическим, экономическим, географическим положением острова. Нас больше всего вдохновила информация о близости Флориды: сто с небольшим километров не расстояние для ознакомительной экскурсии, решили мы.

"ЧЕЛОВЕК ЗА БОРТОМ!"

И начались океанские будни. Забот у офицеров никаких. Техника закреплена надежно, солдаты в самоволку не пойдут, пища готовится вовремя. Да и к морской качке уже немного привыкли. Говоря современным языком, "едем-балдеем": играем в карты, предаемся мечтаниям (лучше всего это делать в средней части судна, на корме и в носовой части сразу тошнит). Всех развлечений - увидеть корабль на горизонте или самолет маленькой точечкой в небе. Главное - не подходить близко к твиндеку, где расположились солдаты. Когда кто-то из офицеров приближался к люку, оттуда, как в 1917-м, сразу неслись крики "Хлеба давай!".
Дело в том, что на всю дорогу хлебом запастись нельзя: он при влажном воздухе быстро плесневеет. А выпекать хлеб на корабле в таком количестве просто нереально. Сухари, которые выдавались солдатам по установленной норме, чувство голода у молодых здоровых парней не заглушали. К тому же паек, рассчитанный по калорийности, а не по количеству и качеству, был беден. Проблема хлеба и сытости стояла до возвращения домой очень остро.
Вообще выносливости наших солдат я до сих пор поражаюсь. Оценить это может лишь человек, переживший что-то экстремальное. Наше путешествие туда заняло ровно 17 суток. Морская болезнь сразила почти всех. Духота, тропическая влажность, нет никаких условий не только для того, чтобы принять душ, а просто элементарно умыться, постирать носки, белье. Тот, кто замыслил эту операцию, думал, конечно, только об эффекте доставки техники, но не о людях, эту технику сопровождающих. За время пути твиндек превратился в настоящую душегубку. Воздух от стольких распаренных мужских тел стал тяжелым и зловонным. Солдаты лежали по своим берлогам и, наверное, уже привыкли к этой невозможной атмосфере. Дышать свежим морским воздухом они выходили по очереди, по 7-8 человек за раз и в строго отведенное время.
Через люк-лаз в трюм спускали большие термосы с едой. Тарелки, ложки и кружки мыли где-то внизу, а термосы на палубе. Однажды ранним утром, на 13-е сутки пути, солдат пошел на корму мыть термос для еды. Нагнулся, чтобы вылить воду, но качка сыграла злую шутку: боец не удержался и упал за борт вместе с термосом. Случайно это увидел другой солдат и, не раздумывая, бросился в воду на помощь.
Два эти падения заметили вахтенные. Но пока судно остановилось, оно оказалось на приличном расстоянии от места происшествия. Вдобавок разглядеть в воде людей при слепящем солнечном свете невозможно: океанская поверхность отсвечивает, рябит. От капитана поступает команда подняться на палубу всем находящимся в трюме и высматривать упавших.
Самое интересное, что при падении крышка термоса закрылась, он не утонул и его мы видим, а ребят нет. Наконец, раздается крик: "Вон они!" Парней отнесло от корабля довольно далеко. Теперь их надо поднять на борт, а как? Появилась, правда, надежда, что все закончится благополучно. Но без шлюпки до "пловцов" не добраться. И тут, как всегда, проявилась наша беспечность и надежда на авось. Все восемь шлюпок, закрепленных на палубе, не были готовы к спуску. Одни оказались полностью забиты какими-то вещами и оборудованием. У других не работали двигатели. Причем обстановка выяснялась по ходу дела - с руганью и суетой.
Наконец, нашли-таки свободную исправную шлюпку. Стали спускать ее на воду вместе с матросами. Но едва она коснулась воды и трос пошел наверх, кто-то дал команду на включение двигателя корабля. В результате от сильного удара о борт судна шлюпка разлетелась в щепки и в воде оказалось еще шесть человек, в том числе двое тяжело раненных.
К спуску готовится еще одна шлюпка, но уже с веслами. Спустили. Сначала подобрали экипаж первой шлюпки, в первую очередь - пострадавших, потом поплыли за виновниками происшествия. Да сперва - не в ту сторону. Крики, шум, стрельба из ракетниц. С грехом пополам, нашли и подобрали ребят, оказавшихся за бортом. Даже злополучный термос выловили.
Вся операция по спасению в итоге длилась часа два, и все это время на корабле был поднят флаг с желтым квадратом - символ ЧП.
Уже позднее, когда были на Кубе, солдату, который, не задумываясь, бросился в воду на помощь товарищу, командир вручил наручные часы - подарок по тем временам очень весомый. Остальные же наши воины были очень довольны, что целых два часа подышали свежим морским воздухом.
После обеда к нам в каюту заглянул боцман и сказал, что нас с Гибралтара сопровождает подводная лодка. Выяснилось, что с субмарины заметили нашу спасательную операцию и командир ПЛ запрашивал по связи, какая нужна помощь. Мы были удивлены и обрадованы - выходит, не одни в океане, под охраной!

НА КУБЕ

Уже на подходе к острову-государству нас принялись облетать на бреющем полете самолеты ВМС США. С палубы убрали всех солдат и офицеров, на ней могли появляться лишь члены экипажа "Бонивура". Только теперь пришло чувство опасности, никто не знал, как надо поступать в случае провокации. На воде чувство незащищенности у "сухопутных крыс", естественно, удваивается: очень уж ненадежным убежищем кажется судно. Конечно, сопровождение невидимой, но такой родной подлодки немного успокаивало и грело душу, но все-таки...
А американские самолеты начали облетать корабль и ночью, освещая его прожекторами.

Но вот, слава богу, добрались до Гаваны. Перед нами - белая великолепная набережная. Но она не для нас. "Партизан Бонивур" направляется в порт Мариэль. Быстро разгрузили технику и в сопровождении кубинцев небольшими группами начали разъезжаться по местам дислокации. Первые впечатления - солнечное райское место, приветливый народ.
Ехали долго, кажется, пересекли весь остров. Дороги тоже разные: и великолепные автострады, и заросшие, разбитые проселки. Остановились мы на гигантской поляне площадью примерно 20 га у подножья огромного длинного хребта. Нас предупредили, что в траве водится много ядовитой живности, и палатки мы подняли от земли на метровую высоту. Полом служили металлические секции, из которых выкладывают взлетную полосу. Столбы, на которых крепился пол, обшили досками, и вид у палаток получился очень даже жилой. В двух километрах от нас располагалась небольшая деревенька, и мы несколько раз наведывались в магазин, где нас порадовал ассортимент товаров: белгородская тушенка и "Столичная" отечественного производства.
Через несколько дней мы узнали, что США объявили Кубе блокаду и наши корабли пропускать к острову американцы больше не будут. Для нас это стало большой проблемой, так как прибыла только часть нашего оборудования. В этот же день, а затем и в последующие с треском и ревом, обычно парами и низко-низко стали летать американские истребители. Потом мы заметили на большой высоте одиночный самолет - похоже У-2, какой сбили 1 мая 1960 г. над Свердловском. Очевидно, он производил фотосъемку.
Все эти действия нагнетали обстановку. Командование приняло свои меры: нам выдали оружие, боеприпасы, возле палаток вырыли траншеи. Вокруг дивизиона и нашего жилого городка кубинцы выставили зенитные установки чехословацкого производства. Теперь появление американских самолетов, которые, как часы, были в 11 утра и в 15.00, сопровождалось криком и беспорядочной стрельбой кубинцев.

По ночам мы проводили учения по установке ракет на пусковые столы, правда, с деревянными муляжами боеголовок. Готовились и к боевым действиям на случай высадки американского десанта. Особенно эта подготовка контролировалась работниками госбезопасности. Нашу бдительность подстегивали разговорами о замеченных передвижениях в зарослях на горе, о бликах оптических прицелов. Выставленным часовым отдавался приказ открывать огонь по всем местам, откуда доносятся подозрительные шорохи. Когда на землю опускались сумерки, начиналось настоящее светопредставление со стрельбой настороженных, накрученных солдат. А за беспорядочными выстрелами, прерывающими ночную тишину, окрест разносились дикие визги и хрюканье. Дело в том, что кубинцы держали свиней на вольных хлебах, и они паслись по склонам гор, где хотели. Но после наших еженощных обстрелов местные крестьяне старались держать свиней близ домов.
Жили мы слухами, и скоро до нас до нас дошла весть о том, что Микоян начал вести переговоры и, может быть, наши дивизионы будут скоро выводиться.

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Перед октябрьскими праздниками уже конкретно заговорили о возвращении.
По дороге в порт случился небольшой казус. Тягачи буксировали тележки, на которых крепились одноступенчатые ракеты - естественно, зачехленные. И выглядели они как большие сигарообразные цистерны. Моросил дождь, и, прижавшись к скользкой обочине, одна из тележек с ракетой съехала в кювет. Надо доставать. А вокруг уже толпа кубинцев, останавливаются частники, собралась местная молодежь. Все галдят на испанском, спрашивают, показывая на ракету, что это такое.
Мы объясняем: "Кока-кола". На что они нам жестами показывают: "Нет кока-кола, ракета, Гагарин, пш-ш-ш".
Мне довелось возвращаться на пассажирском теплоходе, а вся техника была погружена на транспортное судно и отправлялась в тот же день. Сами ракеты были укреплены на борту, а не в трюме, как было по дороге сюда, чтобы все видели: мы их увозим.
Отходим из порта. Не прошло и часа, как прилетели американские самолеты. Покружили и скрылись. Минуло еще часа четыре. Появились и стали быстро приближаться боевые корабли ВМС США. Все моряки на них - на боевых постах, орудия расчехлены. Над нашим кораблем завис вертолет. Но все внимание приковано не к нашему пассажирскому, а к транспортному судну с техникой.
Из открытой двери вертолета появляется телекамера и включается громкоговорящая связь. На ломаном русском языке звучит: "Сэр капитан, остановите судно!" Ход сбавляется, но корабль не останавливается. Капитан связывается с Гаваной, оттуда запрашивают Москву. После недлительных согласований капитану позволили застопорить ход. Тот же голос с вертолета требует расчехлить груз. Снова - заминка. Опять процедура запроса Москвы. Дали "добро".
Солдаты снимают чехол с ракеты. Телекамера заработала, вертолет медленно облетает корабль. Паники нет, но есть какое-то чувство унижения.
Однако после проведения телесъемки с вертолета опускается фал со свертком. Что же там? Бутылка виски! Нас поздравляют с праздником Октября и желают счастливого пути. Подарок без ответа? Это не по-русски! Капитан оперативно готовит ответный ход. Быстро находятся бутылка русской водки, икра, шоколад. Сверток уже с нашей начинкой медленно поднимается обратно на вертолет. Вот так после выполнения своих обязанностей пообщались служивые двух враждебных держав.
Возвращались через Северное море. Без сопровождений и прикрытий благополучно прибыли в Балтийск.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Василий Иванович умер 13 мая 2020 года - просто 8 мая поздно вечером упал и сломал ногу - тромб и все. Состоял в организации МООВВИК. Встречался с Дмитрием Тимофеевичем Язовым. Общался с Леонидом Ивановичем Санниковым, но после его смерти потерял из вида членов МООВВИК.
Публикация посвящается светлой памяти Василия Ивановича Шария.