Углов Игорь. Путешествие на "Платан".

05.01.2020 Опубликовал: Гаврилов Михаил В разделах: Тексты

(лайков: 5)

Загрузка...

Напечатать

Часть 1. На Кубу!

С улыбкой и некоторой грустью вспоминаю как это было.

Заграничные паспорта были на настоящие имена и фамилии, синего цвета, только галстук был у всех на фотографиях один, до сих пор помню – как у Владимира Ильича Ленина, белый с черными горошинами. Выдали костюмы и ещё (наверное так инструкция требовала) длинные пальто и шляпы. В таком виде нас повезли в Главный штаб ВМФ. Смешно конечно, на улице весна, а тут в центре Москвы стоят двенадцать человек в длинных пальто и шляпах, привлекая внимание всех прохожих. Потом нас пригласили в здание, там нам (не помню вице-адмирал или контр-адмирал) произнес краткую речь и напутствие. Далее в автобус и в аэропорт.
Мы конечно понимали, что в пальто и шляпах мы выглядим на фоне других пассажиров очень экстравагантно, поэтому в аэропорту в первую очередь избавились от них. Кто-то просто свернул и засунул под сиденье, я в туалете снял и положил аккуратно в уголок. Мы потом смеялись: вот утром уборщицы аэропорта удивятся, найдя 12 пальто и шляп.

Паспортный контроль прошли без проблем, а на таможенном досмотре случилась смешная история. Дело в том, что каждый из нас кроме своего чемодана вёз ещё один, с вещами, которые более ранний призыв передавал своим сослуживцам на Кубе. Что там, мы не знали. Все уже прошли, а у Владимира Орябинского почему-то таможенница спросила: что у него в чемоданах, а он возьми да и брякни: "Не знаю". Такой ответ ей не понравился, поэтому она предложила Володе открыть чемоданы. Он открыл, а там!!! Один чемодан полностью забит тюбиками с зубной пастой, а второй доверху заполнен одеколоном "Шипр". Естественно, она удивилась и спросила, зачем ему столько. Володя совершенно спокойно ответил: "Я очень чистоплотный человек, поэтому зубы чищу несколько раз в день". Такой ответ её не устроил, и она позвала начальника смены. Мы уже все прошли таможню и хохоча наблюдали, чем это всё закончится. Начальнику смены Володя сказал то же самое, не вступая в дискуссию, причем совершенно спокойно и хладнокровно. В конце концов, они начали протыкать тюбики с зубной пастой иголками. Володя тут возмутился и начал им доказывать, что они портят его имущество и так делать нельзя. Потом им это надоело, наверное подумали, не в себе человек, и пропустили его.

Перелет Москва-Шеннон-Гавана. В самолете практически сразу к нам подошла стюардесса с подносом, на котором были бокалы с белым вином, предложила выпить. Мы попросили ещё, она принесла второй поднос. Мы пьем, а она облокотилась на кресло и говорит: "Пейте мальчики, пейте, может больше не придется". Мы удивленно на неё посмотрели: "Почему это вдруг больше не придётся?" Она с такой материнской лаской и грустью в глазах говорит: "Если бы Вы знали мальчики, сколько я Вас туда уже перевезла". И на протяжении всего рейса она нам приносила вино и белое и красное, наверное поэтому двенадцать часов пролетели очень быстро.

При сходе с борта в аэропорту Гаваны удивило то, что прямо на взлётном поле оркестр играл гимн Советского Союза. Мы подумали, что это нас так встречают, потом уже нам объяснили, что все рейсы из СССР кубинцы так встречали.

Часть 2. Платан. Начало.

С нами прилетел новый заместитель командира по хозяйственной части – прапорщик (фамилии не помню к сожалению). После прибытия в часть, он нам сказал: "Ребята, не знаю, чем Вы тут занимаетесь, да мне и не надо, но то что касается бытовой части службы, все вопросы ко мне, сделаю, что смогу, обращайтесь".
Мы к нему обратились уже на следующий день. Пришли на обед (пищу мы брали в батальоне, ели то же, что и солдаты в батальоне), сидим, обедаем и тут обратили внимание, что все кроме нас что-то выковыривают из хлеба, такие белые продолговатые небольшие штуки и только потом едят хлеб. Естественно мы спросили, что это такое. Они нам: это черви. Я присмотрелся и точно: это черви запеченные в хлеб, у них даже глазки чёрные есть. Я спросил: "А в супе тоже есть?" "Конечно есть", - ответили они. Есть сразу расхотелось, я положил ложку, говорю: "Я есть такое не буду". Они смеются, мол ничего, привыкнете, другой ведь еды нет.
При выходе с камбуза (мы так называли нашу столовую) столкнулись с прапорщиком. Он такой радостный весь: "О, ребята! Ну как дела? Осваиваетесь?". Мы ему: "Товарищ прапорщик! Здесь суп и хлеб с червями!". Он не поверил конечно, зашёл на камбуз, посмотрел, повертел червей, сказал: "Ни хрена себе!" и пошёл сразу к командиру части. Минут через десять привёл командира части на камбуз. Тот много ему чего там наговорил. Он потом нам рассказывал приблизительно то, что ему командир части сказал. Начал с восстания на броненосце "Потёмкин", закончил словами: "Вас назначили моим заместителем, поэтому делайте что хотите, но чтобы этой хрени больше не было". Потом он уехал в батальон на разборки. История умалчивает, что сказал наш прапорщик руководству батальонной столовой, но червей в еде мы больше никогда не видели.

С прапорщиком нам сильно повезло. Он такой "настоящий прапорщик" оказался, (в смысле хозяйства). Далее он так развернулся, что нам на праздники начали из ресторана в Гаване торты привозить, причём большие такие, явно на заказ делали.

Расскажу ещё смешной случай. Воскресенье. Офицеров в части нет. Пришли на наше КПП трое кубинцев с живым крокодилом. Он небольшой, примерно метр длиной. Пасть и лапы связаны, один его за хвост держит вниз головой. И прося, чтобы мы командира части позвали, якобы он крокодила заказал на сувениры. Мы пораспрашивали, как "командир" выглядит, с которым они встречались, и поняли, что речь идет конечно не о командире нашей части, а о нашем прапорщике. Посмеялись, конечно, кубинцам сказали, чтобы в другой раз приходили, сегодня у "командира части" выходной. Я в понедельник ему рассказал про визит. Он очень сильно удивился: "Они что живого крокодила принесли? Идиоты! Я же у них чучело заказывал!" Крокодила жалко, такой хорошенький был, плакал, наверное, когда его связанным таскали.

Часть 3. Платан. Радиоразведка.

На следующий день после прилёта нам выдали форму: зимнюю оливково-зелёного цвета с длинными рукавами, летнюю – светло-зелёного цвета с короткими рукавами, погоны и кепи с маленькой кокардой – гербом Кубы. Зимнюю мы сразу выварили, у нас так принято было на "Платане", чтобы отличаться от солдат. Когда её вывариваешь, она становится бирюзового цвета. На ногах – летние сандалии, мы их с собой из Союза привезли. Очень нас за такую форму одежды армейские офицеры не любили. Мы же иногда ходили по территории батальона, в санчасть или в библиотеку, за едой приезжали каждый день, в артдивизион, который у нас за забором был, фильмы ходили смотреть по вечерам. До сих пор не представляю, как солдаты всё время в сапатах ходили, жарко же очень. Влажность очень большая, несмотря на то, что у нас в кубрике кондиционеры стояли, перед сном форму укладываешь на тумбочку сухой, а просыпаешься через 6 часов – она влажная. Жалею сейчас конечно, что когда домой улетали, форму с собой не взял на память, она очень надоела за два года. У нас единственный, кто форму домой взял, это Володя Орябинский. Мы тогда подкалывали его, что мол не надоела за два года, а он молодец, что на память форму увёз домой.

Потом нас распределили по постам и началась воинская жизнь – разведка. Надо сразу сказать, что специальность, которой меня обучили в Киевской разведшколе, называется SSB – Single Side Band – однополосная телефония. Это когда американцы выходят в эфир прямым текстом. Но так как у них свой воинский жаргон (сленг), и в эфире постоянно шумы разные, то если дать послушать неподготовленному человеку, то он кроме шума и бормотания ничего не услышит. Нас поэтому называли: "бормоталы" или "шепталы". Меня распределили на пост, я бы сказал поисковый. Определенной задачи, как у остальных, например запуски ракет с мыса Канаверал не было. В общем, всё, что ходит, летает и плавает у Восточного побережья США, моё. По сравнению с постом в Москве, где я слушал Индийский океан, очень интересный эфир, только ручку крути, тем более на посту стоял "Катран". РПУ "Катран" мы впервые увидели на Кубе, я уже писал про это в теме "Радуга" на Кубе". Для непосвящённых – это как современный радиоприёмник в машине – кнопку нажал, и он сам ищет ближайшую по частоте работающую радиостанцию, ты послушал, если не представляет интереса, опять кнопку нажимаешь до следующей радиостанции и так далее, пока не найдёшь какого-нибудь "опасного" врага. Врага я нашёл буквально на вторые сутки – эсминец. Надо сказать, что названия авианосцев, подводных лодок и эсминцев мы знали назубок, если даже меня ночью разбудить и спросить: кто это, я отвечу. "Поймать" эсминец – это вообще редкостная удача, поэтому я очень обрадовался, записал на магнитофон и сообщил дежурному. Этой ночью дежурил мичман, старый радиоразведчик, он на Кубе уже во второй раз был. Он пришёл, включил магнитофон, послушал и сразу говорит:
- Игорь. Это не эсминец, это баржа самоходная.
- Какая баржа товарищ мичман, послушайте хорошенько, это эсминец.
- Не надо со мной спорить, если я говорю, что это "плавающий металлолом", значит так и есть.
Я тогда позвал с соседнего поста Андрея Костенкова:
- Андрей, послушай.
Андрей послушал и говорит:
- Товарищ мичман! Вы что! Это миноносец, название такое-то, водоизмещение такое-то…
Мичман нам:
- Сынки! Со мной спорить не надо, я здесь уже давно и поэтому слышу все корабли не впервые. Это баржа, шляется туда-сюда регулярно. У неё с миноносцем просто названия различаются на одну букву. А этот миноносец здесь никак не может быть, он сейчас в Тихом океане находится.
Вот такое было моё первое "боевое крещение" на Кубе.

Радиоразведчиком на "Платане" я прослужил буквально месяца полтора. Оказалось, что на замену телеграфисту никого не прислали, а так как на всех постах по два человека, а на нашем три, то выбор пал на меня.

Часть 4. Платан. Телеграф.

Через полтора месяца после начала службы на "Платане" меня вызвал зам. командира части, и у нас состоялся такой разговор:
- Игорь. Тут такое дело. На замену телеграфисту никого не прислали, а ему же домой надо осенью лететь. Надо кого-то обучить специальности телеграфиста. У всех на постах по два человека, а у вас три. Тем более, ты музыкальную школу закончил, вон у тебя какие пальцы длинные, поэтому выбор пал на тебя.
- Я не согласен. Я разведшколу в Киеве с отличием закончил не для того, чтобы потом телеграфистом работать.
- Игорь. Есть такое слово "Приказ". Приказы не обсуждаются, поэтому иди принимай новый пост.
Я вышел из кабинета, а там уже засовец и телеграфист, которым улетать надо на меня набросились:
- Ну что Игорь? Как? Ты теперь у нас?
- У вас, у вас…
Они не дали мне договорить и такие радостные схватили меня и потащили на пост. К сожалению, не помню их фамилий, хорошо, фотографии остались.

Зас и телеграфисты Платана. 1983 год.



Самые лучшие в мире учителя "ускоренного обучения" телеграфистов.

Пост телеграфа имел отдельный вход, был объединен с постом ЗАСа, разделяла только металлическая дверь, и право на вход туда имели только несколько офицеров. Ребята сразу мне показали, с какой скоростью и вслепую я должен печатать на телеграфном аппарате. Аппараты были ленточные, механические, такие прямо как в фильмах про гражданскую войну показывают, и печатать на них очень сложно (не так, как сейчас клавиатура у компьютера), нужно регистры переводить мизинцами левой и правой рук с русского на английский и с текста на цифры, запятые и точки. Я посмотрел, как они печатают и сказал:
- Я так никогда не научусь.
Они:
- Да здесь всё элементарно! Ты, Игорь, пойми, что пока мы тебя не обучим, мы домой не улетим, а нам так хочется! Мы проведём для тебя курс ускоренного обучения.

Курс ускоренного обучения выглядел так: Александр (кажется, так звали телеграфиста) взял металлическую линейку, вставил в клавиатуру обыкновенный лист бумаги, который разделил клавиатуру пополам, и попросил меня положить обе руки на клавиатуру.
- Запомни самое главное: правая рука работает на правой стороне, левая на левой. Если будешь залезать какой-нибудь рукой за лист бумаги, я буду тебя бить линейкой по пальцам. Пальцы должны привыкнуть к клавиатуре. Конечный результат должен быть такой: ты должен не смотреть на клавиатуру вообще и печатать или с листа, который перед тобой, или разговорную речь с такой скоростью, как люди разговаривают.
- Вы совсем охренели? Это шутка такая: бить меня по пальцам? Другого метода обучения нет?
- Игорь. Нас так в учебке учили. Поверь, это самый действенный метод обучения.
По пальцам конечно никто меня не бил, я как-то быстро научился. Первое словосочетание всех телеграфистов, которое я непрерывно набивал недели полторы, не смотря на клавиатуру: "В дебрях юга жил-был страус, да, но фальшивый экземпляр".

Вот так я обрёл вторую специальность.

Работа телеграфиста в общем несложная. Главная задача – передавать с нашего пеленгатора вражеские координаты в Москву. Мы – Пифагор, Москва – Автократ. Москва, в свою очередь, тоже пеленгует "наш объект" и ещё, допустим, сообщает в Таллин. Таллин тоже пеленгует, и в результате трёх прямых линий на карте появляются точные координаты "врага". Поэтому связь с Москвой у нас была постоянная (ежесекундная). Мы в том году с Олегом Лакиным (он служил на "Горце") переписывались, он утверждает, что связь мы держали с Москвой через "Горец", и он отправлял раз в неделю наши сводки в Москву, но это не так на самом деле. Повторю ещё раз для Олега: связь была постоянная и ежесекундная. Может, наш особист какую-то еженедельную общую сводку большую передавал раз в неделю, но я об этом ничего не знаю. Иногда офицеры просили узнать счёт того или иного футбольного матча, иногда мы болтали с нашими годками в Москве, как у них дела (просили телеграфиста в Москве позвонить на посты SSB).
Один раз произошла интересная история. Вышла подводная лодка прямым текстом (на ленте):
- Вы Пифагор?
- Да, Пифагор.
- У Вас прямая связь с Москвой есть?
- Да, есть.
- Передайте в Москву текст (и дальше позывные кому и от кого и шифрованный текст цифрами). Я передал, им сказал, что передал.
Они спрашивают:
- А Вы что правда на Кубе находитесь?
- Ну да.
- Здорово! Спасибо за помощь!
И на этом ушли.

Часть 5. Платан. Быт и отдых.

Условия быта и отдыха Платановцев были наверное самыми лучшими среди всех частей на Кубе. У нас была сауна, душ с горячей водой, которыми можно было воспользоваться в любое время суток. Спасибо тем, кто служил ранее нас, которые это всё сделали своими руками. На каменку мы поливали воду, в которую выдавливали для аромата мандарины. Мыло всегда у нас было душистое (из Москвы присылали), нижнее белье тоже. Хозяйственное мыло, которое нам выдавали, мы обменивали у кубинцев на кокосы. Один кусок мыла - два кокоса. Мы, кстати, никогда не воровали кокосы у местных, в Торренсе мне кажется диких пальм с кокосами вообще не было, они все кому-то принадлежали. А вот солдаты батальона и артдивизиона частенько занимались "экспроприацией" кокосов у местного населения, из-за чего однажды произошёл такой случай. У нас "Домик" – наш пеленгатор находился километрах в двух от основной части и однажды (примерно в 1982 году) на нашу смену, которая шла на Домик, напали два разъяренных сына дона Педро (наш местный сосед). Били мачете, но слава богу плашмя. Потом, когда разбирались, выяснилось, что солдаты у них кокосы своровали, а они подумали, что это мы.

Офицеров и мичманов мы называли по имени-отчеству, а они нас по имени. Дедовщины не было вообще никакой, самое большое наказание это было косить мачете траву. Но траву всё равно надо было кому-то косить, очень быстро росла. Нам и тут повезло: ребята из предыдущего призыва сделали газонокосилки электрические, так что покос травы у нас был чем-то вроде отдыха. С фруктами у нас проблем никогда не было (они же вокруг растут). В манговой роще, которая совсем рядом была, росли несколько видов манго – продолговатые (мы их называли морковные), круглые разных видов, только королевского манго не было. Банановые посадки тоже недалеко, но они охранялись. Но это всё мы "добывали", конечно, без разрешения командиров. А вот цитрусовые - мандарины, лимоны и т.д. росли далеко от части, поэтому командование официально договаривалось с кубинцами, и мы ездили время от времени на плантации, где сами собирали их прямо с деревьев и для себя, и для семей офицеров и мичманов. Вот откуда мы брали авокадо, не помню, но оно постоянно у нас было. Редкостью были ананасы, для кубинцев это экспортный товар, поэтому их плантации серьёзно охранялись.
Расскажу интересный случай. Однажды мы заметили, что рядом с нами кубинцы распахивают поле. Интересно было, что они там посадят. Выросли огурцы. Но проходит время и мы замечаем, что огурцы никто не собирает, они уже жёлтые стали. Потом приехал трактор, и всё перепахал. Мы недоумевали, зачем это они сделали. После они посадили какие-то кусты, высотой полметра, и мы с интересом стали ждать, что же вырастет. Примерно месяца через три кусты выросли до высоты два метра и на них появились розовые круглые плоды. Естественно, мы ими полакомились. Оказалось, это гуайява, а перегнившие огурцы использовались в качестве удобрения.
Но самое вкусное, что я ел на Кубе, как ни странно, это сало. На мой день рождения в 1984 году наш командир поста "Зас и Тлг" – мичман Владимир Зимин подарил мне небольшой кусочек настоящего нашего советского сала. Мы его разрезали на такие тонкие ломтики, чтобы всем годкам хватило. Только сейчас понял, что это был самый необычный и самый наилучший подарок на день рождения в моей жизни.

Каждые субботу и воскресенье у нас был выезд или на пляжи (в основном на Эль-Саладо) или в Гавану. Иногда тематические (например, в музеи или в крепости), иногда просто приезжали в Гавану в 10 часов, старший говорил: встречаемся в 16.00, и все расходились по "своим интересам". Из интересного запомнилось посещение кинотеатра: там один и тот же фильм крутят несколько раз подряд, и зайти туда можно в любое время во время показа. Ты мог зайти и увидеть конец фильма, а потом уже начало. Посещение оперы запомнилось тем, что там публика ходит не как у нас празднично одетая, а такое впечатление, что шёл человек из магазина и просто зашёл посмотреть. Со мной рядом сидела тётушка с полной сумкой картошки. Были на концерте ВИА "Весёлые ребята". Про царство вкуснейшего кубинского мороженого – кафе "Коппелия" не буду рассказывать, там, наверное, все, кто служил на Кубе, побывали. Многие специалисты считают кубинское мороженое лучшим в мире. По негласному разрешению офицеров на выездах мы пили пиво (очень вкусное, кстати, кубинское пиво), просто отходили ради приличия на пляже метров на сто, они сами по себе, мы сами по себе. На пляж Варадеро выезды были очень редки, это была как бы высшая мера поощрения. Я там был всего один раз, уже перед самым отлётом с Кубы. На карнавале я был два раза, в 1983 и в 1984 годах. Карнавал это, конечно, сказочная феерия, это надо просто смотреть, а не рассказывать.

В крепости Эль-Морро. 1984 год.

В Гаване. 1984 год.

В Гаване. Малекон.1984 год.

На пляже Эль-Саладо. 1984 год.

На диком пляже. 1984 год.

Варадеро. 1985 год.

Фотографии из своего альбома о наших "путешествиях" я выложил на форуме, так что желающие могут посмотреть.

О сувенирах

На рыбалке я не был никогда, но наши были несколько раз. "Делали" морские звезды, рыбу-шар, ракухи разные, даже лангустов. У нас была своя "сувенирка", там даже токарный станок был, на нём изготавливали подсвечники из красного дерева. У нас в части лежали спиленные когда-то давно три больших ствола красного дерева. Оно очень твёрдое, чтобы отпилить кусок двуручной пилой, надо было часа три попотеть. Обезьян из кокоса у нас вырезал Саша Чернецов. Очень здорово у него получалось, все обезьяны получались с разным выражением мордочки. У меня до сих пор хранятся звезды, ракухи и обезьяна.

Часть 6. Вторжение США на Гренаду.

Вторжение на Гренаду началось в 6 часов утра 25 октября 1983 года. США начали операцию "Urgent Fury" ("Вспышка ярости"). После начала операции единственным каналом связи с внешним миром для правительства Гренады остался передатчик в кубинском посольстве, поскольку перед началом операции были выведены из строя системы связи. На пресс-конференции в Гаване заместитель министра иностранных дел Кубы Р. Аларнон сообщил, что, согласно радиосообщению из кубинского посольства в Сент-Джорджесе, утром 25 октября 1983 года кубинцы, находившиеся в районе аэропорта, были атакованы шестью боевыми вертолётами США, вследствие чего кубинские добровольцы были вынуждены открыть ответный огонь. По сообщению кубинского посольства, в 6:55 здание, в котором оборонялись кубинцы, находившиеся в районе аэропорта, было уничтожено артиллерийско-миномётным огнём противника, в боевом столкновении в районе аэропорта погибли шесть кубинских граждан, ещё двое кубинцев были тяжело ранены. Отвечая на вопросы журналистов, Р. Аларнон сообщил, что кубинцы, находящиеся на острове, на законном основании использовали стрелковое оружие, которое было ранее передано им правительством Гренады для самообороны.

Утром в 10 утра приехали наши офицеры. Мы впервые увидели их в кубинской полевой форме с оружием. Распечатали "оружейку", и нам впервые за весь период нахождения на "Платане" выдали автоматы и боевые патроны. Оказывается, за каждым из нас был прописан автомат. Командир выстроил всю нашу маленькую часть и начал смотр оружия. Я, когда увидел "свой" автомат, то сильно удивился: ствол был насквозь ржавый! Не меньше удивился и командир части, когда его увидел. (Надо сказать, что он прилетел совсем недавно, и его вообще много чего удивляло – что мы смотрим по вечерам американские телеканалы, что у нас всегда свежие фрукты, откуда у нас столько денег и т.д.).
– Старший матрос Углов, три наряда вне очереди!
– За что? Я его первый раз в жизни вижу! Его в руки никто не брал со времён Карибского кризиса!
– Часть, смирно! Налееево!
Тут половина повернулась налево, половина направо. Радиоразведка!!!
– Что это такое? Будем проводить строевые занятия!
Офицеры на ухо ему что-то прошептали (наверное, сказали, что мы всё-таки радиоразведка, и у нас совсем другие задачи в Республике Куба). Он подумал, подобрел и наконец-то обрисовал нам вкратце ситуацию на данный момент.

А ситуация была такова:
Американцы в полном радиомолчании подогнали к Гренаде авианосную группу: авианосец "Индепенденс", крейсер, эсминец, эскадренные миноносцы, фрегат, плавучий склад боеприпасов и корабельную десантную группу ВМС США во главе с вертолётоносцем "Гуам". А так как на Гренаде оказались кубинцы, а кубинцы своих никогда не бросают, то ситуация может стать очень хреновой. В связи с вышеизложенным часть переводится в состояние повышенной боевой готовности.

На "Платане" был начальник "секретной части" мичман Федор Горновский. У нас с ним были можно даже сказать дружеские отношения, жаль, фамилии не помню, очень хороший был человек. Я вечером поговорил с ним.
– Наша часть ведь совсем не охраняется, вместо забора сетка-рабица, с трёх сторон джунгли. Если у америкосов есть такие же люди, с которыми мы учились в одной роте в разведшколе в Киеве – морские диверсанты, то достаточно пять человек, чтобы вырезать весь "Платан" за двадцать минут. Нас даже в плен брать не будут – то, что мы знаем про состав ВМС США, они намного лучше нас знают.
– Игорь, лично тебя и поста ЗАС это не касается.
– Почему это?
– Я в своё время лично заминировал телеграф и ЗАС.
– Это такой чёрный военно-морской юмор?
– Нет, правда, если что, я Вас дистанционно лично сам взорву, у меня приказ есть.
Умирать в двадцать лет совсем не хочется, тем более так глупо. Я рассказал про наш разговор засовцу – Олежке Зализному. Мы решили найти эту взрывчатку и выкинуть её подальше от "Платана". Всё обыскали – простучали стены, пол, даже потолки подвесные разобрали – ничего не нашли. Стоим вдвоём у большого шкафа – передающей аппаратуры ЗАСа и смотрим на него. Олег говорит:
–Ты сейчас думаешь то, что и я?
– Ну да, у нас мысли одинаковые, взрывчатка там внутри.
– Нет Игорь, мы этого делать не будем, ты что совсем охренел, я не дам аппаратуру разбирать.
Слава богу, что мы тогда не стали аппаратуру разбирать, перед отлётом в Союз секретчик признался нам, что он пошутил.

О событиях на Гренаде по данным Википедии.

Вскоре после начала операции кубинское посольство было окружено подразделением американских военнослужащих, которые не позволяли никому пройти на территорию посольства или покинуть её. При этом американцами были задержаны два представителя кубинского Государственного комитета по экономическому сотрудничеству, которых отправили в лагерь военнопленных (несмотря на их принадлежность к дипломатическому персоналу) и продержали там несколько часов. 1 ноября 1983 года генерал-губернатор П. Скун направил в кубинское посольство ноту, в которой требовал покинуть остров в течение 24 часов. В ответ кубинское правительство направило ноту в Вашингтон, в которой сообщило, что дипломатический состав не выедет из страны, пока оттуда не будет эвакуирован весь находящийся на острове кубинский гражданский персонал - в том числе раненые, захваченные в плен и погибшие.
Как сообщил в интервью дежурный комендант советского посольства на Гренаде Н. Я. Ушаков, вскоре после начала операции здание советского посольства было блокировано силами американской морской пехоты, которые не позволяли никому пройти на территорию посольства или покинуть её. Во время отправки в аэропорт каждого из советских граждан допрашивали, а также обыскивали.
Американские войска были выведены с острова к 15 декабря 1983 года. Цифры потерь среди кубинских строителей в разных источниках расходятся, но они были невелики. По официальным данным правительства США, объявленным 17 декабря 1983 года, в ходе операции 24 кубинца погибли, 49 были ранены, более 600 человек попали в плен.
Дважды американскими силами было ошибочно обстреляно советское посольство. Один из сотрудников был тяжело ранен.

Часть 7. Домой!

Улетали мы с Кубы не все. Ваню Грибаня - водителя нашего, оставили служить ещё на месяц из-за "залёта".
Обратно лететь было гораздо веселей – каждый прихватил с собой кубинский ликер.
Когда прилетели в Шереметьево, на пограничном контроле произошёл смешной случай и опять с Володей Орябинским. Он сильно изменился за два года (я имею ввиду внешность). Он предъявил паспорт, пограничник посмотрел внимательно несколько раз на Володю, потом на паспорт и говорит:
- Это не Ваш паспорт.
- С чего это Вы взяли?
- А Вы фотографию видели в паспорте?
- Вы хотите сказать, что там не моя фотография?
- Конечно не Ваша. Вы где паспорт купили?
- Не говорите ерунды, это моя фотография, просто фотограф пьяный был.
И они так препирались минут десять, пока не прибежал встречающий нас офицер – он опоздал. Он сразу нас узнал, спросил:
- Всё нормально?
А мы хохочем:
- Да нет, вон Володю на Родину не пускают.
Он сразу позвал старшего смены, объяснил ситуацию и Володю пропустили.

Потом было общее построение части, слова благодарности, встреча с одногодками, которых не видели два года, разговоры всю ночь. Утром нас отвезли во Внешторгбанк, где нам выдали по 300 чеков, потом в магазин "Берёзка", где эти чеки можно было отоварить, потом по вокзалам. В ресторане на площади трёх вокзалов мы удивили официанта своим заказом:
- Принесите нам водки, сала, лука, селедки, картошки и чёрного хлеба.

А дальше – Ленинград, и совершенно другая жизнь.

Вот вкратце и всё, что я хотел рассказать о службе на "Платане". Я знаю, что эту тему читают многие Платановцы, так что если будет желание дополнить, пишите братишки.

ZKJ – 2