- Советский человек на Кубе - https://cubanos.ru -

Кузьмин Владимир. Воспоминания старшего военно-морского советника. 1962-1965. Часть 1.

[1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [9]

Об авторе [10] | Воспоминания, часть 1 [11]| Воспоминания, часть 2 [12]

[Весь текст в формате PDF - скачать одним кликом [13]!]

Об авторе

Ниже представлены воспоминания Владимира Александровича Кузьмина (13 января 1920 года - 19 апреля 2005 года), который с июля 1962 по сентябрь 1965 года являлся Старшим специалистом Генерального штаба Вооруженных Сил СССР при генеральном штабе Кубы, а проще говоря – старшим группы военно-морских специалистов, старшим военно-морским советником при командующем кубинским флотом. Эти воспоминания Владимир Александрович написал в конце 80-х годов прошлого столетия.
Для сайта их представил и оцифровал сын автора, Игорь Владимирович Кузьмин, за что ему огромное спасибо! Игорь также прислал и публикуемые ниже фотографии.
Подробная биография В.А. Кузьмина изложена в интернет-статье "Командировка на остров Свободы [14]".
В данной публикации представлена примерно половина воспоминаний, охватывающая период с июля 1962 года по март-апрель 1963 года.
В теме форума - http://cubanos.ru/forum/viewtopic.php?f=9&t=4188 [15] – публиковались и будут публиковаться следующие фрагменты воспоминаний, которые затем войдут во вторую часть и будут опубликованы на сайте.



kzm01

1. Капитан 3 ранга В.А. Кузьмин, 1950 г.




kzm02

2. Капитан 1 ранга В.А. Кузьмин, 1991 г.




kzm03

3. Фидель и Рауль Кастро во время передачи советских торпедных и ракетных катеров кубинскому флоту. Слева от Фиделя – капитан 1 ранга В.А. Кузьмин. 3 августа 1963 г.



Воспоминания старшего военно-морского советника. 1962-1965. Часть 1.



1. День первый, 22 июля 1962

Самолет плавно приземлился на ВПП аэропорта и медленно подрулил к изящному, созданному из стекла и бетона, зданию аэровокзала. Открылась дверь, и в салон самолета ворвался жаркий и влажный воздух. Нам представилось, что мы очутились в парном отделении бани. Было утро, ярко светило солнце, бросая свои стремительные лучи на утреннюю землю. Небо было нежно голубым. Последовало разрешение на выход, и мы по трапу спустились на кубинскую землю.
Пройдя в здание аэропорта, мы начали оформлять документы, заполняя бланки на английском языке. Мы старались сделать это как можно быстрее, чтобы закончить продолжительное и утомительное путешествие из Москвы в Гавану. Процесс оформления не занял много времени. К этому времени доставили наши чемоданы, которые мы быстро получили. Досмотра вещей таможенной службой не производилось, и нам это показалось удивительным, потому что в Советском Союзе досмотры были тщательными и занимали много времени.
Мы, три советских офицера, пять переводчиков-испанцев и четыре жены военных специалистов, находившихся на Кубе, начали поиски советских товарищей, которые, как мне обещали в Москве, должны были встретить нас в аэропорту. Однако поиски оказались безуспешными; нас никто не встречал – как из посольства, так и из группы советских военспецов. Видимо, причиной этому был воскресный день, или запоздала телеграмма из Москвы, в которой извещалось о нашем вылете.
Все мы прибыли в Гавану впервые и поэтому не сразу сориентировались, как добраться до места назначения. Но меня, как старшего группы, успокаивало, что среди нас были переводчики. По моей просьбе Пабло Перейра, так звали одного из наших переводчиков, обратился к администрации аэропорта и попросил сообщить нам номер телефона советского посольства. Далее мы связались с посольством и попросили прислать за нами автомашины.
Пока мы ожидали прибытия автомашин, к нам подошел кубинец и завязал разговор. Это был Блас Рока, главный редактор газеты "Ой" (по-испански "Hoy"), который немного рассказал об обстановке и дал нам несколько толковых советов, как вести себя в Гаване, как связаться с посольством и с военными специалистами. Мы поблагодарили его за участие и продолжили ожидать машины. Полтора часа мы изнывали на жаре, одетые в тяжелые шерстяные костюмы. (При вылете в Москве стояла холодная и дождливая погода).
Наконец автомашины прибыли, мы загрузились в них и около 11 часов прибыли в посольство СССР. После звонка в группу военных специалистов нас отвезли в Репарто Коли в штаб группы военных специалистов (Casa Blanca), и мы предстали перед очами дежурного по группе подполковника Сосновского.


2. День второй

На следующий день, в понедельник 23 июля, я прибыл к генерал-майору Алексею Алексеевичу Дементьеву, старшему группы военспецов на Кубе, чтобы получить от него задачи по предстоящей работе, выслушать обстановку и узнать рекомендации по методам работы с кубинцами. Меня, в основном, интересовали взаимоотношения между советскими военспецами и кубинцами в совместной работе, их политический и деловой аспект, а также, какое влияние на мою деятельность будет оказывать Советская группа войск, прибывающая на Кубу.
Дементьев оказался весьма энергичным человеком. Высокого роста, худощавый, с бегающими глазами, он не мог продолжительное время спокойно сидеть в кресле, часто вскакивал с него, быстро ходил по кабинету, размахивая руками во время разговора, стараясь в жестах подражать Фиделю Кастро.
В начале беседы Дементьев посоветовал, чтобы я в течение трех дней акклиматизировался, купил себе в магазинах легкую одежду и порекомендовал прибыть к командующему кубинским флотом в четверг, чтобы ознакомиться с составом флота и его боевыми возможностями. Пожелав мне быстро вникнуть в обстановку, он приказал обо всех, заслуживающих внимания событиях на флоте, ставить его в известность и обещал в ближайшее время представить меня послу СССР на Кубе Александру Алексееву [16].
Короче говоря, он дал мне понять, чтобы я работал самостоятельно, но отдельные важные моменты докладывал ему. Я был доволен такой постановкой вопроса, но хотел бы получить более подробный инструктаж по своей деятельности. Мне предстояло самому изыскать необходимые формы, способы и методы работы и взаимоотношений с администрацией кубинского флота.
Я предполагал, что Дементьев, прежде всего, поставит передо мной и специалистами ВМФ главную задачу, заключающуюся в том, чтобы помочь администрации Кубы создать регулярные вооруженные силы и подготовить их к отражению вооруженной агрессии со стороны США. Это задача мне не была поставлена ни А. Дементьевым, ни в Главном Штабе ВМФ, ни в 10 Главном управлении Министерства Обороны.
Что касается кубинского военно-морского флота, то было абсолютно неясно, какой флот нужен Республике Куба, какие задачи он должен решать, как организационно должен быть построен, где готовить командный состав и как комплектовать рядовым составом корабли и части флота. У кубинского государства не была выработана государственная стратегия и военная доктрина. Время было очень тяжелое, материально-техническое обеспечение флота – очень низким, общая подготовка личного состава и его образованность находились в начальной стадии. Районы базирования, система наблюдения и оповещения были неразвитыми. Командный состав флота, как специалисты ВМФ, к современной войне на море подготовлены не были. Я понимал, что решение этих вопросов и станет главным направлением моей деятельности на Кубе. Кроме того, мне предстояло решить, какие методы применять в работе советских морских специалистов. Все это были важные вопросы, и решать их следовало на Кубе без чьей-то подсказки, решать быстро и в то же время фундаментально, так как этого требовала обстановка, и от их решения зависел авторитет советских специалистов ВМФ. Следовало заложить хорошие традиции в работе советских специалистов. Как мне представляется, нам, первому эшелону советских специалистов удалось это сделать, и тем самым завоевать высокий авторитет у моряков кубинского флота.


3. Знакомство с флотом

В четверг утром мы с Анатолием Цветковым направились в штаб военно-морского флота Кубы, чтобы познакомиться с командованием флота, отделами штаба флота и определить место своей постоянной работы, т.е. получить благоустроенную для работы комнату с телефоном. Автомобиль мне предоставил А. Дементьев. Это был "Олдсмобил 88" 1958 года, находившийся в хорошем состоянии с двигателем мощностью 350 лошадиных сил, пожирающим много топлива. Шофером был кубинец 33 лет по имени Гонзалито, с которым мы быстро подружились и хорошо понимали друг друга на протяжении трех лет моей работы на Кубе.
Штаб флота занимал здание, разместившееся в самом центре столицы, на набережной торгового порта у причала Сан-Франсиско с видом на Гаванскую бухту. Поднявшись на четвертый этаж, мы вошли в скромный кабинет, где и познакомились с капитаном 3 ранга Роландо Диасом Астараином, командующим военно-морским революционным флотом Кубы, а также с начальником штаба флота капитаном 3 ранга Эмигдио Баесом Виго и другими работниками штаба флота, являвшимися начальниками отделов: оперативного, разведывательного, боевой подготовки, связи и др.
Военно-морской флот именовался "Marina de Guerra Revolucionaria". Он состоял из штаба флота, трех военно-морских районов, арсенала, тыла, гидрографии, гидрометеослужбы, военно-морского училища и нескольких мелких частей. Главными направлениями повседневной деятельности флота являлись охрана побережья государства от высадки диверсионных групп и небольших десантов, недопущение деятельности иностранных кораблей и плавучих средств в территориальных водах республики, контроль за входом и выходом из портов иностранных судов и кораблей, поддержание в исправности средств гидрографического обеспечения и некоторые другие. Однако эти задачи были определены самой администрацией флота, а не были поставлены оперативной директивой и планами Министерства Вооруженных Сил государства. Перечисленные задачи решались путем несения кораблями патрульной службы, ведения наблюдения за морским побережьем и организацией служб регулирования и контроля.
Кубинский военно-морской флот состоял из небольшого количества надводных кораблей и катеров, как правило, устаревших конструкций. В составе флота находились три фрегата американской постройки периода Второй Мировой войны – "Хосе Марти", "Максимо Гомес" и "Антонио Масео", названные именами вождей-организаторов борьбы за независимость от испанского господства; два сторожевых корабля, переоборудованных из американских тральщиков типа "АМ" и крейсер "Куба" постройки 1910 года, водоизмещением 3500 тонн, вооруженный 127 мм артиллерией. К 1962 году он был выведен из боевого состава флота и переведен в ряд плавучих казарм. Кроме перечисленных кораблей в списках флота находилось 30 единиц сторожевых катеров.
Несколько другими были корабли и катера, поставленные на Кубу в начале 1962 года из Советского Союза. В их составе были 6 МПК (малых противолодочных кораблей) проекта 122 бис и 12 торпедных катеров проекта 183, способных полноценно выполнять задачи по несению дозорной службы и наносить удары по кораблям и судам противника в море. Однако уровень подготовки экипажей всех боевых кораблей был очень невысоким и, в лучшем случае, они могли совершать переходы из одного пункта базирования в другой, а на большее не были способны. Численный состав флота был около 10 тысяч моряков.
Одним из серьезных недостатков флота Кубы явилась низкая техническая вооруженность. Большинство боевых кораблей, катеров и все посты наблюдения не имели радиоэлектронных средств наблюдения за морем. Малое количество установленных на побережье постов не давало возможности вести наблюдение прибрежных вод на большую глубину и сообщать в штаб необходимую информацию об обстановке. Кроме того, на их вооружении не было радиостанций.
Пункты базирования кораблей были неразвитыми, примитивными. Отсутствовал причальный фронт, не было ремонтной базы, узлы связи находились в зачаточном состоянии, штабы соединений были не укомплектованы и не отработаны.
Районы плавания кораблей в навигационно-гидрографическом отношении были слабо оборудованы, навигационных карт было мало, а те, которые имелись на кораблях и в соединениях, были устаревшими и неоткорректированными.
Самым главным недостатком в деятельности флота являлось отсутствие подготовленных офицерских кадров, способных планировать, организовывать и проводить боевую подготовку, поддерживать высокую боевую готовность частей и соединений флота, управлять силами, как при стоянке кораблей, так и при выполнении ими боевых задач в море. Флот в течение 3-5 последних лет практически ничем не занимался, хотя в штабе флота имелось достаточно чиновников, особенно из старшинского состава, которые по своим функциональным обязанностям должны были заниматься боевой подготовкой и боеготовностью флота.
Ради справедливости следует заметить, что Роландо Астараин, Эмигдио Баес и некоторые другие офицеры штаба флота и соединений только в мае 1962 года были назначены на свои должности и активно приступили к решению поставленных задач. Бывший командующий флотом капитан-лейтенант Кальдерон со своим аппаратом был понижен в должности за слабую активность и неспособность руководить флотом. Он был старым коммунистом, но бездеятельным и безынициативным.
Всю эту неприглядную картину я изучил в первые дни знакомства с флотом, бывая в соединениях и на кораблях, а также получая информацию от Анатолия Цветкова и Николая Солдатова. После того как я познакомился с командованием флота и получил первоначальное представление о состоянии дел, наш небольшой коллектив советников выработал направление работы, и мы занялись практическим решением задач: Солдатов в Центральном, а Цветков – в Западном военно-морском районе. О своих первых впечатлениях я подробно доложил командующему и начальнику штаба в присутствии основных офицеров штаба. Такой же доклад я сделал и А. Дементьеву. Одновременно с докладом, который командование флота восприняло правильно, мной были высказаны пожелания по улучшению состояния дел. Было предложено, в первую очередь, наладить учебу командного состава, разработать реальный план перевода соединений и частей флота на повышенную и полную боевую готовность, начать разработку корабельного устава и курсов боевой подготовки кораблей и соединений, оборудовать побережье техническими средствами наблюдения.
Командующий флотом Роландо Астараин имел общие задачи, высказанные в беседе с Фиделем и Раулем Кастро, но пока ясно не представлял, как практически их решать с таким ограниченным и устаревшим корабельным составом и неподготовленным офицерским и рядовым составом флота. Требовалось настойчиво и в темпе учить офицеров военному делу. И мы, не откладывая в долгий ящик, взялись за это.
Первые впечатления о работоспособности штаба Флота, его организационных формах, деловитости и способности управлять силами флота были неблагоприятными. Оценить его способность решать поставленные задачи я смог лишь спустя некоторое время. Здание, в котором размешался штаб флота, было большим, штабных работников хватало. В большинстве это были матросы, старшины и младшие офицеры весьма зрелого возраста. Все они смиренно сидели за столами, шелестели бумагами, переставляли карточки. Складывалось впечатление, что это не штаб флота, а учреждение по учету материальных ценностей. На столах серого цвета лежали многочисленные бумаги в виде карточек, тетрадей, конторских книг, в которые что-то записывалось. Столы и стулья размещались на колесиках, благодаря которым их можно было легко передвигать. При обращении к клерку он быстро вскакивал, лихо козырял и ел глазами начальство. До революции в штабе было до двух тысяч работников, которые занимались ненужными делами и без определенных умственных и физических усилий получали солидное денежное содержание. Некоторая часть реакционно настроенных офицеров ушла с флота, они убежали за рубеж. На их место пришли другие, нейтрально настроенные к революции и процессу перестройки.
Только руководство флотом в лице Роландо Астараина, Эмигдио Баеса и некоторых других, засучив рукава, бралось за преображение флота, желая создать новый флот, отвечающий требованиям революции. Требовалось обновить корабельный состав, воспитать идейно и политически личный состав, создать соответствующую материально-техническую базу, разработать новые организационные формы, соответствующие современной тактике и оперативному использованию сил флота. Без этих преобразований флот не мог эффективно защищать завоевания Кубинской революции, без них он не мог выжить.


4. Командующий флотом

Командующий флотом Роландо Диас Астараин был интересным, обстоятельным и деятельным человеком прогрессивных взглядов. Он родился в 1925 году в семье мелкого буржуа. Во время нашей первой встречи он выглядел моложе своих лет. Он был среднего роста, темноволосый, с острым носом на крупном лице, широким большим прямым лбом, свидетельствующим о большом уме. Глаза были черные и отливали блеском. Разговаривая с собеседником, он старался убедить его в правоте сказанных слов, призывая на помощь жестикуляцию. Астараин был энергичным человеком и долго сидеть в кресле не мог. Беседуя, он вставал, переходил из угла в угол, иногда садился на стол, снова вставал и делал пальцами рук определенные жесты, качал головой, изменял выражение лица от радостного до удрученного или удивленного. Часто он пальцами показывал ноль, что означало отличную оценку или согласие; или это был жест стряхивания воды с кисти руки, означавший безразличие к излагаемому событию; или, наконец, удары кончиками пальцев друг о друга, означавшие окончание деловой встречи безрезультатно.
Разговаривать с Астараином было приятно и интересно, так как в оживленной беседе он затрагивал целую связку важных проблем, как исторического, так и социального плана, часто освещая конкретные события Кубинской революции. Бывали моменты, когда он не соглашался с высказанными пожеланиями и рекомендациями, пытаясь их опровергнуть и доказать их неприемлемость для кубинской действительности. Веские и логичные доказательства, как правило, приводили к тому, что Астараин принимал рекомендации к исполнению, соглашался с ними и, убежденный в их правоте, энергично претворял их в жизнь, отдавая четкие и ясные распоряжения начальнику штаба или непосредственным исполнителям по телефону. Он быстро схватывал суть проблемы или обстановки, делал из нее необходимые выводы, творчески применял к условиям деятельности флота и быстро находил способных исполнителей.
Роландо Астараин был грамотным моряком. После окончания школы он поступил в военно-морское училище в Мариэле, успешно его закончил, получил первый офицерский чин и ходил инженером-механиком на кораблях. Будучи человеком деятельным, Астараин всегда стремился к новому, прогрессивному, что и привело его в группу людей, которая начала вести борьбу с режимом Батисты. Чтобы избежать ареста, ему пришлось уйти из военно-морского флота, устроиться в торговый флот, а в дальнейшем перебраться на мелкие рыбопромысловые суда, где были лучшие условия для конспирации, и можно было заработать на жизнь.
С победой революции в 1959 году Астараин перешел на ее сторону и в самом начале был назначен командиром вновь созданного соединения морской пехоты, с помощью которого Фидель Кастро намеревался высаживать морские десанты в некоторые страны Латинской Америки, чтобы распространять Кубинскую революцию на другие регионы, как делал это сто лет назад Симон Боливар. Однако из-за отсутствия необходимой революционной ситуации, а также десантных судов, от таких планов Фидель отказался и расформировал соединение.
После этого Роландо Астараин был назначен начальником Управления по национализации промышленных предприятий и латифундий. Эту задачу он выполнил успешно, благодаря своему характеру, велению времени, поддержке народа, армии и Фиделя Кастро. Сложность стоявшей задачи обогатила Астараина опытом проведения крупных государственных реформ и создала ему авторитет неутомимого, решительного и принципиального государственного деятеля. После успешного завершения первого этапа национализации Астараин был назначен министром финансов молодой республики, и мне приходилось видеть его подпись на банкнотах, имевших хождение в то время.
Работая на различных должностях, Астараин умел подобрать в свой аппарат преданных делу революции людей, направить их деятельность на решение стоящих перед республикой задач. Его коммуникабельность, простота в обращении с людьми, оптимизм, эрудиция, большой ум, энергия обеспечивали решение сложных специальных и политических проблем. Он заражал окружавших его людей своей кипучей деятельностью и целеустремленностью.
Сложная обстановка в кадровом вопросе, которая сложилась в начале 1962 года, вынудила Фиделя Кастро укрепить Вооруженные Силы людьми, преданными революции и проверенными в деле. В мае 1962 года Роландо Астараин был назначен командующим флотом. Борьба за власть и за широкое влияние на политический климат в стране обострилась и велась между группой Фиделя Кастро и представителями так называемой Компартии. Последние не хотели понять прогрессивных идей Фиделя и его сторонников в совершении революции и той огромной роли, которую кастровцы сыграли в ней. А роль эта была решающей, начиная со штурма казарм Монкада, с организации повстанческой армии в горах Сьерра-Маэстра, с активных действий фронтов против армии Батисты, кончая победой революции и отражением атак контрреволюционеров на Плайя Хирон, руководимых ЦРУ США.
После победы революции "одряхлевшие коммунисты", возглавляемые Анибалем Эскаланте, пытались пробиться к власти, и к весне 1962 года захватили ряд командных высот, в том числе в армии и на флоте. Командующим флотом, как уже упоминалось, был до мая 1962 года бездеятельный коммунист капитан-лейтенант Кальдерон, слабо разбиравшийся как в политических, так и военно-морских делах. В тот период флот постепенно терял боеспособность, в его аппарате восторжествовал бюрократический метод руководства. Защищать завоевания революции этот разложившийся военный организм уже не мог, в интересах защиты государства требовались коренные кадровые перемены.


5. Начальник штаба Эмигдио Баес Виго

Когда Роландо Астараин стал командующим флотом, он предложил Фиделю Кастро назначить начальником штаба флота Эмигдио Баеса Виго. Возвратились на флот из народного хозяйства многие офицеры, ранее служившие на флоте, и обладавшие по кубинским меркам нормальной военно-морской подготовкой. Фернандо-дель-Рио был назначен начальником отдела боевой подготовки, Отеро – начальником оперативного отдела, Бермудес – начальником отдела связи, Аркос – начальником разведывательного отдела. Командирами военно-морских районов стали: Центральным – Хуан Белис, Западным – Тирсо Виргос, Восточным – Игнарра. Начальниками штабов военно-морских районов назначили офицеров, имевших опыт службы на кораблях и в соединениях флота, усвоивших основы морского дела.
Интересна судьба Эмигдио Баеса, всецело отдавшего себя делу становления, развития и боевой деятельности военно-морского флота Кубы. Он родился в 1928 году в Мариэле, в семье мелкого коммерсанта. В школе учился прилежно и в возрасте 16 лет поступил в военно-морское училище.
Окончив его одним из первых, он был назначен на фрегат "Масео" в качестве корабельного штурмана. Вдумчивый и рассудительный, он быстро освоил свои обязанности и, как мыслящий человек, много думал о судьбе простого люда. Вскоре он понял, что нужно бороться против эксплуатации человека человеком и гнета буржуазного общества. Эмигдио Баес решил организовать группу единомышленников-офицеров, которая бы имела постоянную связь с народом и армией повстанцев, руководимых Фиделем Кастро. Однако Баес и его сторонники не имели опыта революционной борьбы, не обладали методами конспиративной работы, поэтому группу арестовали и, после непродолжительного следствия, судили. Эмигдио был осужден за революционную деятельность и приговорен к тюремному заключению сроком на 8 лет. Его сослали на остров Пинос, где он отбывал срок в центральной тюрьме, работая в каменоломнях. К моменту победы революции он отбыл в заключение около двух лет.
После освобождения Эмигдио Баес встретился с Роландо Астараином, который пригласил его служить в штаб морской пехоты. В дальнейшем Баес перемещался по службе в соответствии с перемещениями Астараина. Последний, став министром финансов, командировал Эмигдио Баеса на учебу в Советский Союз в Одесский планово-экономический институт. Там Баес проучился всего 8 месяцев. С приходом Астараина на пост командующего флотом Баес был отозван обратно на Кубу и назначен начальником штаба флота.
Его отец и мать были родом из северо-западной Испании и в молодости перебрались на Кубу, поселившись в Мариэле.
Эмигдио Баес был человеком ниже среднего роста, с овальным лицом, на котором светились серые умные глаза. Волосы были с рыжинкой, и с первого взгляда было нетрудно определить в нем кубинца испанского происхождения. Говорил он спокойно, обдумывая каждое предложение. Он умел подчинять людей своей воле. Редко улыбался, часто взгляд его был суров. По характеру он был замкнут. Видимо, пребывание в тюрьме и язвенная болезнь желудка сделали его таким. Распоряжения по службе Эмигдио Баес отдавал четкие и ясные непосредственно исполнителям, записывая содержание распоряжения в рабочую тетрадь. К июлю 1962 года он вошел в курс обязанностей начальника штаба флота, хорошо разбирался в состоянии дел на кораблях и в частях, и поэтому мог со знанием дела руководить боевой деятельностью флота. Он был требователен к себе и подчиненным, в быту скромен, в работе аккуратен.


6. Хуан Ламело (Педро Прадо)

Давая характеристику работникам штаба флота, следует отметить Хуана Ламело (Педро Прадо), советника при штабе флота, присланного на Кубу по решению Коммунистической партии Испании, конечно же, не без подсказки. В моей работе он оказал большую помощь как переводчик высокого класса, знающий военное дело и военно-морское искусство.
Хуан Ламело, под таким именем он находился на Кубе, родился и вырос в солнечной Испании в обедневшем роду грандов. Там же он окончил военно-морское училище, продолжительное время ходил на кораблях флота, занимал командные и штабные должности. К моменту начала гражданской войны в Испании (1936 год), он служил в штабе испанского флота и сразу же встал на защиту республиканской Испании. Будучи начальником штаба республиканского флота, он неоднократно участвовал в морских сражениях и получил высокую оценку своей деятельности со стороны советника при флоте Республики Испания Николая Герасимовича Кузнецова, данную в книге "На далеком меридиане [17]".
После окончания Гражданской войны Педро Прадо прибыл в Советский Союз, учился в Академии Генерального штаба, успешно ее закончил и во время Великой Отечественной войны служил в Разведывательном Управлении ВМФ и в Главном Разведывательном Управлении Министерства Обороны Советского Союза. Ему было присвоено звание капитана 1 ранга. Достигнув установленного положением о прохождении службы возраста, он был уволен в запас и некоторое время жил в Москве, занимаясь составлением политехнического словаря на испанском языке. Некоторое время он, как специалист ВМФ, был командирован компартией Испании в Югославию для оказания помощи в становлении военно-морского флота Югославии.
В начале 1962 года Педро Прадо, став Хуаном Ламело, прибыл на Кубу. К августу 1962 года ему уже было 62 года, выглядел он весьма бодро. В дальнейших наших встречах он много рассказывал о себе, Испании, жизни в Советском Союзе и всегда был настроен оптимистично. Его семья состояла из пяти человек: он, жена, два сына и дочь. Один сын, окончив институт в Советском Союзе, получил специальность гидростроителя, некоторое время работал на строительстве гидроэлектростанций, а в начале 60-х годов убыл в Испанию. Второй сын также был энергетиком, жил и работал в Союзе. Он защитил кандидатскую диссертацию, женился на русской девушке, имел детей и был доволен своей судьбой. Дочь окончила институт, неудачно вышла замуж, развелась, уехала на Кубу с родителями и участвовала в съемках фильма "Я – Куба".
Педро Прадо – это его настоящее имя, был энергичным человеком, много ходил на кораблях, любил работать с документами и старался быть хорошим советником, но не любил быть переводчиком.
К его услугам, как переводчика, я прибегал в исключительных случаях, поскольку переводчики у нас в группе имелись – Кобзев и Пабло Перейра, с которыми я работал в штабе флота, в соединениях и в частях флота, в Генеральном штабе. Они мне помогали и при решении хозяйственных проблем. Но все ответственные документы: план перевода флота на полную боевую готовность, перспективный план развития военно-морского флота и др., требовавшие глубоких специальных знаний военно-морского дела, приходилось просить переводить Хуана Ламело.


7. Начало деятельности

Во время первой беседы с Роландо Астараином, мы решили, что, в первую очередь, я ознакомлюсь с районом базирования сил флота, а затем мы будем совместно с ним готовить сбор руководящего состава флота по оперативной подготовке. Он выделил мне место для кабинета, приказав оборудовать его кондиционером, телефоном и необходимыми принадлежностями быта. В такой обстановке я и приступил к работе.
В начале моей деятельности в качестве советника передо мной стояла проблема развития военно-морского флота Кубы, его совершенствования как вида вооруженных сил. Теоретических познаний в области военно-морского искусства у меня было достаточно, но как строить военный флот, как его развивать, исходя из политического, экономического и стратегического положения республики – это было далеко неясно с практической точки зрения. А ее надо было решать безотлагательно, обстоятельно, давая исчерпывающие недвусмысленные рекомендации, как командованию флота, так и старшему группы военных специалистов. На решение этой общей проблемы большое, а порой, и решающее влияние оказывала группа советских войск, прибывающая в тот период на Кубу.
Нужно еще раз подчеркнуть, что в данный период сложившейся военной доктрины на Кубе еще не было. Требовалось избрать методы работы. Их, на мой взгляд, имеется два. Первый заключатся в том, что советники находятся дома или в отведенных помещениях, занимаются по собственным планам и находятся в ожидании прихода подсоветных, и по их запросам разрабатывают и выдают необходимые рекомендации. Это пассивный метод работы, которым пользуется советнический аппарат в большинстве стран. Он не требует больших затрат умственных и физических сил. Советник, в данном случае, не отвечает за состояние дел у подсоветного. Другим методом работы является тот, при котором советник ведет себя активно. Он постоянно изучает состояние дел в соединениях и частях флота, знает стоящие перед флотом задачи, вырабатывает совместно с командирами национальных соединений решения и добивается их неукоснительного выполнения. Этим он берет на себя ответственность за состояние дел и должен прилагать максимум усилий для их решения. Этот метод сложен, труден и ответственен. Мы решились на его применение в своей практической деятельности, и он был основным в работе специалистов морской группы на Кубе в 1962-1965 годы. Нам его никто не навязывал, мы его сами выбрали, так как он быстрее всего приводил к существенному повышению боеготовности флота Республики Куба.
Из всего многообразия задач требовалось определить те, которые соответствовали бы обстановке в стране и на флоте. Руководящий состав флота был далек от понимания всего комплекса средств для скорейшего приведения флота в полную боевую и оперативную готовность, к решению сложнейших задач, стоящих перед ним. На наш взгляд, наиболее эффективными способами в данных конкретных условиях являлись: систематическая учеба офицерского состава всех степеней; разработка плана перевода сил флота на полную боевую готовность; улучшение связи между соединениями и штабами; поддержание оружия в исправности. Мы же, трое советских специалистов – я, Анатолий Александрович Цветков и Николай Данилович Солдатов, – немедленно взялись за работу.
Во время подготовки к сбору группы командующего флотом по оперативной подготовке ко мне обратился начальник тыла флота. Он попросил помочь ему подготовить лекцию о материально-техническом обеспечении сил флота в операции по отражению высадки десанта. Было назначено время, и мы приступили к составлению тезисов указанной лекции. Когда я диктовал ему основные вопросы, ко мне прибыл адъютант командующего флотом и, извинившись за вторжение, сообщил, что Роландо Астараин вызывает срочно этого начальника тыла. Последний извинился и отправился к командующему флота. Я сидел за столом, ожидая начальника тыла, но тот долго не возвращался. Часа через полтора в кабинет вошел Роландо Астараин. Он сообщил мне, что начальник тыла арестован за контрреволюционную деятельность, а лекцию по тыловому обеспечению Астараин будет читать сам, но ему нужен текст, который он просил подготовить меня.
Ситуация была не из приятных. Меня поставили в неудобное положение. Конечно, арестовать начальника тыла они могли в другой момент, а не когда советский специалист готовит этого деятеля к лекции. Они хотели проверить, как я к этому отнесусь. Если я не обострю этот случай, это даст им предлог бесцеремонно относиться ко мне и советским специалистам, а если я сильно возмущусь, то кубинцы не захотят в дальнейшем вести дела на откровенной и доверительной основе. Здесь требовалось найти золотую середину. Я довольно настойчиво, но в дозволенной форме взаимоотношений, допускаемых дипломатией, попросил подобные случаи исключить, и чтобы Роландо Астараин в какой-то степени информировал меня о политической благонадежности тех офицеров, с которыми мне приходится поддерживать деловые контакты. Астараин извинился еще раз и обещал исключить подобные неприятные моменты. Следует отметить, что он четко выполнял взятое на себя обязательство в течение всей нашей совместной деятельности.
Две лекции для командующего флотом, которые он должен был прочитать на сборе группы по оперативной подготовке, я написал, и теперь их следовало перевести на испанский язык. Я попросил это сделать Хуана Ламело, и он с удовольствием выполнил мое поручение.


8. Западный военно-морской район

Образовался небольшой просвет в подготовке сборов группы командующего флотом, и я им решил воспользоваться, чтобы ознакомиться с базированием сил и состоянием боевой подготовки частей и кораблей Западного военно-морского района, дислоцирующихся в Мариэле. Основным назначением этих сил было прикрывать с моря главный стратегический район Кубы – Гаванское направление. Пунктами базирования сил Западного военно-морского района являлись Байя-Онда, Кабаньяс, Мариэль, Гавана и Матансас, его операционная зона простиралась от мыса Сан-Антонио на западе до Карденаса на востоке. На гавани и бухты этого района, главным образом на Мариэль и Гавану, базировались основные силы флота: три фрегата, один сторожевой корабль, крейсер "Куба", четыре малых торпедных катера ТКА проекта 183, два МПК проекта 122 бис и около десяти сторожевых катеров.
Бухта Мариэль хорошо изрезана небольшими заливчиками, мысами, полуостровами, обеспечивающими закрытую от волны и ветра защищенную стоянку кораблей, судов и самолетов гидроавиации. Глубины в бухте и ее размеры обеспечивают базирование любых сил флота, причальный фронт скромный, особенно на полуострове Ангоста, где базировались в то время основные силы флота. Служебных помещений, складов, мастерских, средств наблюдения и связи было явно недостаточно. Поэтому часть сил Западного района базировалась на Гавану. До революции на полуострове Ангоста базировалась гидроавиация, а к причалам сахарных заводов могли швартоваться лагом одновременно 6-8 торговых судов. Береговая артиллерия, радиотехнические средства наблюдения за морем отсутствовали. Связь с Гаваной осуществлялась по гражданским каналам и была ненадежной. В Мариэле не было мастерских по ремонту и восстановлению вооружения и радиотехнических средств кораблей, причальный фронт на полуострове Ангоста был ничтожный и при сильном ветре не обеспечивал безопасную стоянку кораблей. В Мариэле размещалась Academia Naval – военно-морское училище, готовившее офицерский состав, как для военного, так и для торгового флота.
Командиром Западного военно-морского района был капитан-лейтенант Карминате, бездеятельный офицер, любитель петушиных боев, неспособный руководить силами флота, как в повседневных, так и в боевых условиях. А. Цветков, живший в Гаване, не стремился ему помогать, так как для этого нужно было переехать в Мариэль, где условия жизни были значительно хуже.
Посетив командный пункт района, корабли, склады, причалы, побеседовав с офицерами и матросами, разобравшись в средствах наблюдения и связи, проиграв тревогу на кораблях, я пришел к выводу, что боеготовности на флоте нет. Впечатление, как о районе базирования, так и о кораблях было удручающим. По возвращению в Гавану я свое мнение доложил Роландо Астараину и Эмигдио Баесу. Сама бухта Мариэль и ее фланговое расположение к главному стратегическому направлению мне понравилось, но состояние дел на флоте было нетерпимым.
Пришлось иметь продолжительный разговор с Цветковым по состоянию дел в Западном районе, наметить основное направление работы Цветкова по оказанию необходимой помощи кубинцам, наметить сроки выполнения запланированных мероприятий. Каждую субботу теперь Цветков докладывал о выполнении мероприятий, а я допрашивал его по плану с полным пристрастием. Дела улучшались крайне медленно, так как кубинцы часто не понимали, что нужно решать, как решать и какие результаты они должны получить.
Забегая вперед, следует сказать, что в 1962 году дела в кубинском военно-морском флоте находились в таком состоянии, что советникам приходилось непосредственно выполнять организаторскую работу на соединениях по созданию боеготовности и проведению боевой подготовки.
Советники Солдатов и Цветков предлагали кубинским коллегам идеи по улучшению организации службы в военно-морских районах, в соединениях и на кораблях. Помимо идей, советники, засучив рукава, организовывали патрульную и дозорную службу на море, проводили занятия с офицерским составом по выходу в атаку на торпедных катерах, противолодочных кораблях и в артиллерийскую атаку на фрегатах. Когда кубинцы принимали наши идеи в качестве основы, то специалисты разрабатывали проекты планов дозорной службы, планов развития военно-морского флота, планы подготовки кадров рядового, старшинского и офицерского состава. Писались проекты приказов, создавались схемы организации соединений, разрабатывались планы боевой и оперативной подготовки; все они переводились на испанский язык и передавались через командование флотом и командиров военно-морских районов исполнителям.
Подавляющее большинство офицеров кубинского ВМФ довольно охотно принимало рекомендации советников, и только отдельные офицеры, чтобы оправдать свою бездеятельность, ссылались на национальную специфику кубинского народа и государства.
Мы всегда учитывали национальные особенности и стремились дипломатично подходить к ним, с тем, чтобы не обострить наших взаимоотношений и ни в коем случае не допустить, чтобы нас сравнивали с американцами или испанцами в национальном вопросе. Советники должны были обладать огромным тактом, спокойствием, выдержкой, чтобы их не заподозрили в нарушении суверенитета, чтобы не задеть командирского самолюбия.
Часть вопросов мы решали с командирами соединений, другую часть наиболее важных и весомых вопросов – через командующего флотом и начальника штаба, а иногда через Министра Революционных Вооруженных Сил, используя для этого нашего Главного военного советника.


9. Первый сбор

В двадцатых числах августа прошел сбор по оперативной подготовке группы командующего флотом. Он проводился методом докладов, лекций, семинаров и группового упражнения. Конечно, это был первый пробный сбор, но он дал очень много для руководящего состава флота и заложил основу для проведения систематической учебы. Командующий его оценил очень высоко и поблагодарил нас, советских специалистов, за большую помощь, которую мы оказали в подготовке и проведению этого сбора. Вскоре после его проведения я закончил разработку плана перевода сил флота на повышенную и полную боевую готовность и передал его Роландо Астараину с тем, чтобы он обратился к Хуану Ламело с просьбой о переводе, так как новый переводчик Пабло Перейра не смог осилить такой специальный документ, да он еще не понимал военно-морской терминологии. Ламело согласился это сделать – он не мог отказать командующему, и в течение рабочего дня мы с ним беседовали по содержанию этого плана.
Я сразу увлекся Кубой. По счастливому стечению обстоятельств мне представилась возможность познакомиться со многими районами Республики Куба. Мне довелось десятки раз пересечь Кубу с запада на восток и в обратном направлении, а также с севера на юг на автомобилях, самолетах и вертолете. Я ходил вокруг Кубинского архипелага на военных кораблях. Выходил на кораблях и катерах из Гаваны, Сантьяго-де-Куба, Сьенфуэгоса, Исабель-де-Сагуа, Кабаньяса, Мариэля, Банеса и Сигуанеа на Пиносе, и не переставал изумляться обширным плантациям сахарного тростника, восхищаться горными хребтами Сьерра-Маэстра и Эскамбрай, покрытыми буйной тропической растительностью, бурными реками, многочисленными изумрудными островами, лазурными заливами, широкими морскими пляжами с мелким белым песком и уникальными памятниками культуры.

1962-1965. Перед полетом по территории Кубы (в кадре самолет местного значения) [18]



10. Поездка на восток

В первых числах сентября у меня появилось немного свободного времени, и я решил поехать в Сьенфуэгос и Банес, чтобы ознакомиться с условиями базирования сил флота в Центральном и Восточном военно-морских районах и разобраться с состоянием боевой готовности и боевой подготовки кораблей и частей. Эмигдио Баес согласился сопровождать меня в этой поездке и даже быть гидом. Видимо, начальник штаба решил понять, какие должны предъявляться требования к базированию, состоянию дел в соединениях и какие взгляды на это у советских специалистов. Он правильно сделал, что поехал со мной – здесь он стал требовать и действовать с позиций начальника штаба. В дальнейшем и командующий флотом, и начальник штаба выезжали в соединения, кода это делал я. Иногда со мной ездил и Хуан Ламело.
Ранним утром, когда звезды еще ярко светили на небосклоне, машина бесшумно подъехала к Касабланке. Мы с Пабло Перейра сели в салон "Олдсмобиля", приветствуя Эмигдио Баеса. Через мгновение машина плавно тронулась, и мы выехали на набережную Гаваны. Движение автомашин на улицах было незначительным, и мы устремились по Малекону к тоннелю под Гаванской бухтой.
На востоке занималась заря. Гавана просыпалась. Дворники подметали улицы, первые прохожие спешили к автобусным остановкам, приветствуя своих знакомых. Слабый ветерок немного рябил морскую гладь, на востоке проступал силуэт крепости Эль-Морро. Машина, нырнув под землю, прошелестела колесами по асфальту в тоннеле, вынырнула на поверхность в Гавана-дель-Эсте и, не останавливаясь, понеслась по прибрежной автостраде в Матансас.
Дорога, по которой мы ехали, была построена в 1926 году французской строительной корпорацией. Она, как принято теперь говорить, отвечала мировым стандартам, но оказалась на 20 сантиметров уже, чем было оговорено в контракте. Французы надули кубинцев, положив в результате того приличную сумму в свой широкий карман.
Наконец, мы выехали на небольшую возвышенность, с вершины которой перед нами открылась панорама залива и Матансаса, являющимся удобным и благоустроенным городом и портом для базирования любых кораблей и судов с большой осадкой. Но на самих причалах было явно мало кранов и погрузочных устройств. На береговой территории порта сооружены большие цистерны для жидких грузов, складские помещения и административные здания. К причалам подведены линии железной дороги, имеются заасфальтированные площадки и приспособления для швартовки.
В городе много красивых зданий, соборов, парков, скверов и административных зданий. При небольших затратах Матансас может обеспечить маневренную стоянку крупных надводных кораблей и подводных лодок. Следует отметить, что сам залив Матансас открыт для северных и северо-восточных ветров, а большие глубины ограничивают строительство волнозащитных гидросооружений.
Проехав такие крупные города и населенные пункты как Лимонар, Ховельянос, Перико, Колон и другие, мы через шесть часов с момента выезда из Гаваны, преодолев расстояние в 350 километров, подъезжали к Сьенфуэгосу, городу, расположенному на южном побережье Кубы и обеспечивающему базирование сил флота на южном стратегическом направлении. Он разместился на берегах глубоководной и обширной одноименной бухты, имеющей ряд небольших заливчиков и бухточек. Море здесь ласковое, песок мелкий и чистый. Кокосовые пальмы приветливо шелестят гривастыми кронами, воздух напоен ароматом тропических растений, приправлен запахом моря и йодом водорослей. К востоку от города взметнула ввысь свои вершины горная система Эскамбрай, остроконечные пики которой заслоняют восход солнца, а вечерние солнечные лучи ярко освещают покрытые зеленью вершины.


11. Сьенфуэгос

Город Сьенфуэгос основан в 1817 году на северном берегу залива Хагуа. При входе в бухту была построена крепость, защищавшая вход. За последнее время Сьенфуэгос стал быстро расти, являясь портом по ввозу нефтепродуктов, машин и оборудования, вывозу сахара и других сельскохозяйственных продуктов. В городе имеется ряд промышленных предприятий по переработке сахара, рыбы и других морепродуктов. Бухта удобна для организации базирования сил флота, включая корабли различного водоизмещения, обеспечивая их рассредоточение. В центре города находятся большие двух-четырехэтажные дома, высотная современная гостиница "Jagua", кинотеатры, скверы, парки, клубы; на окраинах города выстроились благоустроенные коттеджи, прижимающиеся к берегам залива.
Центральный военно-морской район имеет операционную зону от западной оконечности Кубы до залива Гуаканаябо на юге и от залива Карденас до архипелага Сабана-Камагуэй (Jardines del Rey) на северном побережье. Силы района включали в себя четыре торпедных катера проекта 183, четыре малых противолодочных корабля проекта 122 бис, один устаревший сторожевой корабль и 15 сторожевых катеров. Пункт базирования кораблей, вернее, место их стоянки, расположился в торговом порту на небольшом островке, соединенном дамбой с основным "материковым" берегом. Глубины у причалов позволяли базировать только небольшие корабли и катера, выход от причала в море проходил по извилистому фарватеру, плохо оборудованному в навигационном отношении. Несколько сторожевых катеров базировались в Ла-Исабеле, Карденасе, Мансанильо и Кочиносе. Для поддержания оперативного режима в зоне военно-морского района сил явно не хватало, маневр ими был затруднен, а с северной части исключен. Штаб Центрального военно-морского района и его отделы располагались в небольшом здании, очень скученно. Командир района капитан-лейтенант Хуан Белис и начальник штаба капитан-лейтенант Бьятте были энергичными офицерами, хорошими военно-морскими специалистами, способными отработать боевую организацию на катерах и кораблях и поддержать высокую боевую готовность на соединениях.
Николай Солдатов, как советский специалист при командире военно-морского района, являлся грамотным и энергичным офицером, сумевшим правильно построить взаимоотношения с национальным руководством района. Он верно понимал свои задачи, избрал соответствующие сложившейся обстановке методы работы с кубинскими офицерами и, тем самым, обеспечил эффективность своей работы. И это несмотря на то, что у него не было квалифицированного переводчика. Ему приходилось просить в качестве переводчика одного из кубинских офицеров, который в какой-то степени за 9 месяцев освоил азы русского языка во время подготовки перехода МПК (малого противолодочного корабля) из Поти на Кубу в 1962 году. Николай Солдатов положение дел на кораблях военно-морского района знал обстоятельно и глубоко и активно воздействовал на состояние боеготовности сил. Это ему удавалось потому, что он сам выходил на кораблях и катерах и на практике учил офицеров выходам в торпедную, артиллерийскую и противолодочную атаку. Он смог показать личным примером, как ошвартовать корабль или катер к причалу, к бочке или другому кораблю; как выполнить маневр "человек за бортом"; как удерживать элементы того или иного огня; как нанести обстановку на карту, принять решение, написать боевой приказ и многое другое. Н. Солдатов был на своем месте и заслуженно получил звание капитана 1 ранга.
Ознакомившись с положением дел в штабе, Эмигдио Баес, Николай Солдатов и я прошли на корабли, на которых экипажи проигрывали учения и отрабатывали специальные задачи. Мы уточнили, что с подготовкой боевых торпед для подачи их на катера дела обстоят неблагополучно, так как личный состав береговых расчетов этот метод еще не освоил, да и донышки торпед травят воздух и не выдерживают 200 атмосфер.
Пришлось связаться с представителем Госкомитета по экономическим связям (ГКЭС) Ремизовым и рекомендовать ему запросить в Союзе специалистов по среднему ремонту торпед. Он это выполнил в срочном порядке, и к середине сентября они уже прибыли на Кубу.
На одном из катеров мы вышли в бухту Сьенфуэгос для осмотра возможных пунктов рассредоточенного базирования. Сам выходной фарватер, как уже упоминалось, мне не понравился из-за извилистости и плохого ограждения средствами навигационного обеспечения. Однако сама бухта Сьенфуэгос была пригодна для базирования флота и обладала бОльшим количеством преимуществ, чем недостатков. Это и большая акватория, и заливчики, бухты для стоянки кораблей, это и хорошие глубины, островки, речки с пресной водой и т.п. Недостатком являлось наличие только одного, довольно узкого выхода в Карибское море, хотя и защищенного старинной крепостью. По этому поводу мы обменялись с Эмигдио Баесом своими впечатлениями и решили позже вернуться к разговору о постоянном пункте базирования.


12. На восток

Рано утром, съев бутерброд и запив его стаканчиком кофе, мы сели в машину и направились по прибрежной дороге на восток. Нам предстояло проехать старинный город Тринидад, города Санкти-Спиритус, Виктория-де-лас-Тунас, Ольгин и прибыть в Банес, конечный пункт маршрута.
Выехав за город, мы стали напряженно всматриваться в юго-восточном направлении, где на фоне зарождающейся утренней зари начинали вырисовываться вершины гор Сьерра-де-Тринидад, входящих в горную систему Эскамбрай. Горы Эскамбрай имеют много острых вершин и похожи на крымские, если смотреть на них с моря. Дорога, преодолев несколько небольших возвышенностей, свернула к морю. На проезжей части огромное количество крабов, которые спешат из моря на берег, чтобы зарыться в песок и сменить, ставший им тесный, хитиновый панцирь. Их так много, что на отдельных участках они движутся монолитной массой. Остановив машину, шофер вышел на расчистку дороги от крабов. Еще несколько раз шофер останавливал машину и ногой разбрасывал крабов с проезжей части, опасаясь, что они повредят шины своими клешнями.
Так продолжалось еще 10-15 километров пути, пока не взошло солнце, после чего нашествие крабов прекратилось, и мы смогли ехать намного быстрей. Дорога была пустынной, шофер нажал на акселератор, и ровно через час мы подъехали к Тринидаду, который, как нам показалось, проспал 450 лет, поскольку никаких изменений в облике города за эти долгие годы не произошло, даже революция его не всколыхнула.
Тринидад – город рыбаков, расположен в провинции Санкти-Спиритус. Население 32000 человек. Он был основан в 1514 году Диего Веласкесом де Куэльяром. Это небольшой город с хорошо сохранившейся архитектурой колониального периода. Проезжая по городу, можно наблюдать его старые черепичные крыши, домики, выкрашенные в яркие цвета, и многочисленные колокольни его церквей. Некоторые улицы вымощены булыжником.


13. Банес

Наконец, еще засветло, мы прибыли в Банес.
Банес, как центр Восточного военно-морского района, включавшего в себя операционную зону от западной части архипелага Камагуэй и до мыса Кабо Крус, для базирования был избран неудачно. Дело в том, что вход в бухту Банес был настолько извилист и сложен, что ночью, при существовавшем навигационно-гидрографическом обеспечении, он был практически невозможен. Кроме того, в Банесе не имелось промышленных предприятий, способных осуществлять ремонт кораблей, их боевых и технических средств. Причальный фронт был очень незначительным, а служебных и жилых зданий для флота просто не было. Не существовало и подходящих помещений для размещения самого штаба военно-морского района. Конечно, большинство указанных недостатков можно было со временем устранить путем строительства зданий, сооружений, причалов, узлов связи и наблюдения, но исправить извилистый и узкий пролив, соединяющий море с бухтой Банес, было практически невозможно.
В штабе военно-морского района, на кораблях и в частях чувствовалось огромное запустение. Капитан 3 ранга Игнарра, как командир военно-морского района, бездействовал в силу своего характера и, главным образом, из-за своего отрицательного отношения к существующему политическому строю. Начальник штаба военно-морского района был очень молод и не умел еще работать на должности такого ранга.
На Банесе базировались два МПК (малых противолодочных корабля) проекта 122 бис, четыре торпедных катера проекта 183 и несколько сторожевых катеров. Эти силы несли дозорную службу на подходе к Банесу и находились в готовности к отражению высадки небольших десантов. Организация боевой подготовки, поддержание сил в соответствующей готовности находились в неудовлетворительном состоянии, что и привело к посадке на мель одного из противолодочных кораблей.
Эмигдио Баес сам сумел разобраться в сложившейся ситуации. Он пришел к убеждению в необходимости оказания срочной помощи, как в замене части офицерского состава, так и в части усиления района сторожевыми катерами, оружием, боеприпасами, средствами связи и наблюдения за морской обстановкой. По прибытию в Гавану я попросил А. Дементьева поставить перед Москвой вопрос об отправке советника в Восточный военно-морской район. А пока мы помогли разработать штабу ВМФ планы работ и рекомендации, которые требовалось реализовать в ближайшие два-три месяца. Эмигдио Баес решил командировать сюда сроком на 2-3 недели несколько руководящих офицеров флота.
Банес расположен на Атлантическом Океанском стратегическом направлении и прикрывает с океана восточную часть территорию Кубы. Часть сил военно-морского района базируется на Сантьяго-де-Куба, организационно оформленных в дивизию охраны водного района. В своем составе она имеет около десятка сторожевых катеров водоизмещением от 20 до 150 тонн.
Мне интересно было выйти в море, и я предложил начальнику штаба флота осмотреть ближайшие районы, примыкающие к Банесу, как с точки зрения базирования сил при их рассредоточении, так и в части их десантнодоступности.
Мы вышли на торпедном катере и осмотрели побережье между Танамо и Банесом. Из большого количества имеющихся в этом районе бухт: Банес, Нипе, Левиса, Кабанеко и Танамо, мне больше всего понравился залив Нипе, где можно было разместить в хороших условиях весь флот Кубы и еще много кораблей и подводных лодок другого флота.
Бухта Нипе – самая большая бухта на Кубе. Ее максимальная ширина достигает 8 миль, а длина 13,5 миль. На берегах этой бухты находятся два поселка: Антилья и поселок сахарного завода "Гватемала". Около этого завода впадает река Майари, дельта которой далеко вдается в бухту в виде песчаной косы. Берега бухты невысокие, но приглубые, глубины обеспечивают базирование и стоянку кораблей любого класса.
Средства навигационно-гидрографического обеспечения очень скудные, плавание рыболовных судов осуществляется на "морской глазок" по местным признакам и благодаря хорошему знанию рельефа дна бухты местными рыбаками. Оборону с моря этого района базирования можно обеспечить путем средств технического наблюдения, установленных на мысах Мулас, Майен, Кайо-Гранде-де-Моа, а также путем базирования в этих же пунктах береговых ракетно-артиллерийских комплексов. В районе Ольгина имеется большой аэродром для базирования авиации различного назначения. Рельеф близлежащей местности позволяет строительство и размещение важных береговых объектов флота и авиации. Бухта Нипе расположена всего в 60 километрах от города Ольгина, промышленность которого способна выполнять задачи флота, базирующегося на восточном побережье Кубы. Кое-какие средства для ремонта кораблей имеются в поселках Антилья и "Гватемала". Выход из бухты в море прост, удобен и прикрыт небольшим островком. Подъездные пути обеспечивают связь со многими населенными пунктами на побережье залива. В достаточном количестве имеется пресная вода, доставляемая рекой Майари.
В стратегическом отношении Восточный военно-морской район имеет очень важное значение, поскольку связывает Кубу с Атлантикой напрямую, без архипелагов, промежуточных морей и заливов.


14. Сантьяго-де-Куба

Мы возвратились в Банес перед ужином, быстро закончили все свои дела и направились на автомобиле в Сантьяго-де-Куба через Ольгин, Байамо, Пальмо Сориано. Дорога была несколько опасной, поскольку случались нападения контрас на автотранспорт. К сожалению, наша машина вышла из строя, но с помощью попутных машин нам удалось добраться до Ольгина.
Приехав в Ольгин, Эмигдио Баес взял такси, нашел воинскую часть, взял там машину, и с ее помощью отбуксировал наш автомобиль до ремонтной мастерской. В течение трех часов машину отремонтировали, и мы отправились дальше.
Добравшись до Сантьяго, мы внимательно ознакомились с состоянием дел на Дивизионе охраны водного района. Здесь царило патриархальное спокойствие и равнодушие, и вся деятельность командования была направлена на поддержание внешнего порядка. Помещение, в котором размещалось управление Дивизиона, места стоянки кораблей и катеров – все было миниатюрным, да и задачи, стоящие перед этой морской частью, были очень скромными, несмотря на то, что в 46 милях от Сантьяго находилась мощная американская военно-морская база Гуантанамо, на которую базировались корабли всех классов, включая и ударные авианосцы. Вместимость (емкость) территории военно-морской базы Гуантанамо является небольшой. На ее территории можно разместить усиленный полк морской пехоты с аэродромной базой, а у причалов до 15-20 крупных военных кораблей. Над базой систематически патрулируют самолеты ВВС США.
С Эмигдио Баесом мы на машине проехали по улицам Сантьяго, побывали в порту, осмотрели крепость Сан-Педро-де-ла-Рока, и он поведал интересную историю этого старинного приморского города. Возвратившись в Управление Дивизиона, мы получили заказанные нами билеты на самолет, сели в него и около 18 часов уже были в аэропорту Гаваны, пролетев на самолете ИЛ-18 около 650 километров за полтора часа.


15. Выводы после поездки

Впечатления от поездки на восток были интересными, как с точки базирования и боеспособности флота, так и с точки зрения знакомства с Кубой. Я еще раз убедился, что здесь для советских военно-морских специалистов работы – непочатый край. Требовалось решать очень много серьезных и новых проблем. А кое-какие устоявшиеся положения следовало переделывать. Все это самым внимательным образом было обсуждено с командованием кубинского военно-морского флота и советскими специалистами.
Теперь надо было наметить конкретные действия по повышению боевой готовности всего военно-морского флота, спланировать их по времени, организовать взаимодействие флота с другими видами вооруженных сил и начать практическую реализацию запланированных мероприятий. К этому времени Хуан Ламело перевел на испанский язык "План перевода флота на повышенную и полную боевую готовность". После обстоятельного обсуждения с командованием флота, мы передали план Эмигдио Баесу для конкретизации и привязки к частям и соединениям, а также последующей рассылки в штабы военно-морских районов для исполнения.
После посещения Западного, Центрального и Восточного военно-морских районов мне стала ясной картина состояния состава, базирования военно-морского флота, его боевых и оперативных возможностей в обороне морских рубежей республики от нападения с моря, о важности тех или иных стратегических направлений, как для Кубы, так и для Советского Союза. Во многом я был разочарован, так как состояние флота Кубы в этот период было кризисным, он не мог по-настоящему вести боевые действия, оборонять побережье, а тем более эффективно содействовать сухопутным войскам в отражении крупных десантов.


16. Перед Карибским кризисом

В течение июля-сентября 1962 года на Кубу прибыли советские войска, оформленные организационно в группу войск на Кубе под командованием генерала армии Плиева. Численность этой группы должна была быть около 50 тысяч человек. Однажды ранним утром раздался телефонный звонок, и дежурный при штабе группы советских военных специалистов доложил, что на Кубу прибыл дивизион береговых ракетных установок и попросил заняться их разгрузкой и размещением. Я понял, что этот ракетный дивизион под командованием майора А. Карапетьяна прибыл в Советскую группу войск, а не ко мне, быстро разыскал Георгия Семеновича Абашвили и передал ему полученную информацию. Абашвили поблагодарил меня за сообщение и приступил к разгрузке ракетного дивизиона и передислокации его в район постоянного базирования.
В тот период на Кубу прибыли общевойсковые соединения, артиллерийские и танковые войска, части авиации и противовоздушной обороны, а также небольшие морские части и тылы. Всего, как я уже упоминал, должно было прибыть на Кубу 50 тысяч военнослужащих, оснащенных современным оружием, в том числе ракетно-ядерным. Перевозка войск осуществлялась на транспортах, грузившихся в таких советских портах и базах, как Севастополь, Николаев, Поти, Феодосия, Балтийск и Лиепая. Все это проводилось скрытно. В глубокой тайне, используя средства маскировки; личный состав был одет в гражданское – рубашки, брюки, ботинки, кепки.
Группировка сил флота включала в себя два легких крейсера проекта 68 бис, бригаду сторожевых кораблей проекта 50, несколько эсминцев и ракетных кораблей проектов 56 и 57, бригаду ракетных катеров (12 единиц), бригаду ракетно-артиллерийских установок (12 единиц + 4 дивизиона), полк минно-торпедной авиации, бригаду подводных лодок проекта 611 и эскадру ракетных дизельных подводных лодок. Кроме того, в состав группировки сил флота входили части: связи, технического наблюдения, аварийно-спасательной службы, гидрографии и тыла. Командующим флотом был назначен вице-адмирал Г.С. Абашвили, а органом управления силами флота был морской отдел, возглавляемый Л. Кулешовым и входящий на правах отдела в штаб Группы советских войск на Кубе. Такая организация была неспособна вести боевые действия на море.
К концу сентября на Кубу прибыл основной состав сухопутных войск, авиации, ПВО и ракетных войск. На переходе находились подводные лодки. Надводные корабли продолжали находиться в портах Советского Союза в готовности к переходу на Кубу.
Разведка США как военная, так и политическая, несмотря на напряженную работу, не смогла своевременно обнаружить переброску такой большой группировки войск и оружия на Кубу. В таких масштабах и на такое расстояние советское военное командование еще ни разу за всю историю не перебрасывало войска, при этом достигнув оперативной и стратегической внезапности, путем применения маскировочных действий. Однако следует отметить, что это происходило хотя и в период "холодной войны", но в мирное время. Одним из первых, кто обнаружил наличие советских войск на Кубе, был разведчик из ФРГ. Он сумел сфотографировать строительство площадок для размещения ракет средней дальности, обнаружил строительство новых аэродромов и сосредоточение авиации на существующих, проанализировал прибытие советских транспортов в кубинские порты и составил обоснованную разведывательную сводку, которую предложил американцам за определенное вознаграждение. ЦРУ купило все эти данные и передало Госсекретарю для принятия надлежащих мер.


17. 22 октября

Днем 22 октября мы – командующий флотом Астараин, начальник штаба флота Баес и я – обсуждали создавшееся на Кубе военно-стратегическое положение и разрабатывали неотложные практические действия, которые следовало незамедлительно проводить в жизнь. Раздался телефонный звонок, и из ответов Астараина стало ясно, что его вызывает Фидель Кастро. Астараин убыл к Фиделю, а Баес по телефону, в присутствии офицеров штаба передавал распоряжения командирам соединений в соответствии с принятыми командованием флота решениями. Я решил съездить на ужин, встретиться с Дементьевым, уточнить обстановку и снова вернуться в штаб флота, чтобы еще раз обсудить практические меры и проверить как на соединениях и в частях реализуются решения по переводу сил флота на полную боевую готовность.
Возвратившись в штаб флота, я совместно с начальником штаба Эмигдио Баесом, просматривая донесения командиров соединений, пришел к убеждению, что корабли и катера медленно приводятся в готовность по причине плохой организации службы в соединениях, нераспорядительности их штабов, отсутствия транспортных средств подачи оружия, боеприпасов и технических видов снабжения. Для ускорения приведения флота в боевую готовность на соединения были посланы офицеры штаба флота. Особенно неудовлетворительно подавались торпеды на торпедные катера. Компрессорные станции плохо качали воздух, а сами торпеды через неплотные соединения пропускали воздух и не могли удерживать давление в 180-200 атмосфер. Отсутствовали необходимые грузоподъемные устройства, а там, где были, могли использоваться только в светлое время суток. Боезапас на фрегаты и противолодочные корабли подавался крайне медленно из-за отсутствия транспорта, навыков и плохой приемки на кораблях. Вследствие этого задерживалось рассредоточение сил и занятие кораблями исходных районов в море для нанесения ударов по противнику. Посты службы наблюдения оказались без надлежащей радиосвязи, а телефонная связь, основанная на гражданских линиях связи, действовала ненадежно. Фактические действия по переводу сил флота на полную боевую готовность проходили медленно, с низким качеством и заставляли применять экстраординарные меры. Затрудняла действия кораблей и неблагоприятная погода.
Около 23 часов командующий флотом Роландо Астараин возвратился от Фиделя Кастро и сообщил, что на рассвете 23 октября возможна высадка морского и воздушного десантов на территорию Кубы. Я, конечно, удивился полученной информации. Прежде всего, надо было уточнить погоду на десантно-опасных направлениях и состояние моря в районе Флориды и Флоридского пролива. Вскоре поступили донесения, что по всему северному побережью господствуют ветры силой до 5-6 баллов, а к берегу подходит сильная волна.
Во-вторых, требовалось уточнить, какие виды разведки представили данные о выходе десанта из портов США и их достоверность и, наконец, в-третьих, какие данные о десанте имеет Группа Советских войск на Кубе. Разговор с Л. Кулешовым показал, что в морском отделе штаба группы войск нет подтверждающих данных о выходе десантных средств в море.
Я пытался доказать командованию флота, что при таких погодных условиях высадка морского и воздушного десантов на северное побережье острова Куба если не невозможна, то крайне затруднительна, и что вряд ли американцы рискнут начать высадку на северном берегу Кубы к востоку и западу от Гаваны.


18. 23 октября

Астараин и Баес остались в штабе флота, уточняя складывающуюся обстановку, а я уехал домой, чтобы отдохнуть и утром вместе с начальником штаба флота Баесом, направиться в Мариэль, чтобы на месте оказать реальную помощь в подаче боевых торпед на торпедные катера. Накануне из Советского Союза прибыла группа рабочих-специалистов торпедного оружия в составе шести человек под руководством капитана 3 ранга В. Гранина для оказания технической помощи кубинцам по оборудованию в арсенале мастерской по среднему ремонту торпед. Я распорядился, чтобы с рассветом группа ремонтников выехала в Мариэль на полуостров Ангоста и оказала помощь в приготовлении торпед и подачи их на катера. Они были опытными и высококвалифицированными специалистами по ремонту торпедного оружия. К нашему с Баесом прибытию в Мариэль там уже кипела работа над торпедами, и к исходу дня торпедные катера приняли на борт торпеды и находились в полной боевой готовности.
После этого группу Гранина мы направили с таким же заданием в Сьенфуэгос, где положение с приготовлением торпед и подачей их на торпедные катера было таким же, как в Мариэле. В течение 24 октября торпедные катера в Сьенфуэгосе были заправлены торпедами, о чем доложил Николай Солдатов на флагманский командный пункт штаба флота. Осталось помочь кубинцам подать торпеды на торпедные катера, базирующиеся на военно-морской базе Банес, и мы дали указание командиру Центрального военно-морского района и Николаю Солдатову срочно на самолете направить группу Гранина в Банес, что и было сделано. Следует отметить, что группа советских специалистов в тот сложный и ответственный период времени работала слаженно, самоотверженно, используя для отдыха время переездов из одного порта в другой.



19. Ситуация в Центральном военно-морском районе

К утру 26 октября корабли и катера были приведены в полную боевую готовность, находились в районах рассредоточения и на линиях дозора, в штабах отрабатывалась организация командных пунктов по управлению силами, участвующими в боевых действиях. Слабыми местами оставались организация связи с соединениями, частями и подразделениями, как находящимися в море, так и дислоцирующими на берегу, а также умение фрегатов, да и других кораблей, вооруженных артиллерией, вести эффективную стрельбу по морским, воздушным и береговым целям.
Для того чтобы убедиться в истинном состоянии дел, мы с начальником штаба флота решили некоторое время походить на фрегатах, убедиться в артиллерийских возможностях этих кораблей и помочь командирам кораблей отработать способы использования артиллерии в морском бою. Выйдя в море на кораблях, мы приказали открыть огонь по импровизированному щиту, который был срочно изготовлен. Однако выстрелов не последовало по той простой причине, что личный состав кораблей уже на протяжении ряда лет не производил артиллерийских стрельб, а корабли даже не имели на своем борту боезапаса.
Для исправления этого недостатка требовалось, прежде всего, изготовить приличный артиллерийский щит, допускающий его буксировку на скорости 6-12 узлов, обучить личный состав стрелять из орудий и, наконец, изучить правила ведения огня по морским и воздушным целям. Сделав необходимые распоряжения А. Цветкову и начальнику арсенала флота Куэрво, мы сошли на берег и направились на командный пункт флота. Надо прямо сказать, что с началом угрожаемого положения А. Цветков несколько растерялся и не сумел найти приемлемые и эффективные методы работы с кубинцами в этих условиях по приведению кораблей и частей Центрального военно-морского района в надлежащую боеготовность. Пришлось помочь ему выполнить это в короткие сроки.


20. В Банес

Командующий флотом и начальник штаба флота были несколько обеспокоены состоянием дел в Восточном военно-морском районе. Эмигдио Баес решил посетить Банес, чтобы лично оценить там оперативную обстановку и организаторскую деятельность штаба района. Я понял, что и мне нужно побывать в Банесе, так как при командире Восточного военно-морского района не было нашего советника. Следовало посмотреть на деятельность Игнарры и его начальника штаба. Об этом решении я известил Эмигдио Баеса, и он с радостью согласился лететь вместе со мной, но предупредил, что полет на самолете не является безопасным, так как организация оповещения о полетах своих самолетов и их опознавание не отработаны в войсках ПВО, и были случаи стрельбы по своим самолетам.
Возвратившись вечером из штаба флота в Репарто Коли, я прибыл к Алексею Дементьеву, доложил ему обстановку на флоте и спросил его разрешения на вылет в Банес самолетом военной авиации кубинских РВС. На мою просьбу Дементьев ответил отказом, аргументируя, что он не желает иметь ЧП в группе военных специалистов. Он подтвердил пояснения Эмигдио Баеса, что из-за плохой организации оповещения зенитная артиллерия ПВО обстреливает все самолеты, которые появляются в зоне ее действия. Накануне были обстреляны три самолета, получившие при этом повреждения фюзеляжа и плоскостей. Я стал объяснять Дементьеву, что дал свое согласие на полет начальнику штаба флота, и мне будет крайне тяжело и нелогично отказываться от своего слова: что может подумать начальник штаба флота о советском советнике? Мои объяснения убедили генерала в правоте моего решения, и он дал свое согласие на мой полет в Банес.
Ранним утром с военного аэродрома Колумбия, находящегося в районе Марьянао, мы взлетели в воздух и взяли курс на Ольгин. Мы летели в транспортном самолете типа Ли-2, неприспособленном для перевозки пассажиров, внутри которого грохотало, тряслось, дребезжало устаревшее оборудование. Летчик нам рассказывал, что накануне, возвращаясь из Санта-Клары в Гавану, он был обстрелян с земли, но при осмотре на земле попаданий в самолет не обнаружили. Через три с половиной часа мы подлетели к Ольгину и приземлились на военном аэродроме, который заканчивал строиться. На аэродроме нас встретил командир Восточного военно-морского района Игнарра. И мы, удобно устроившись в машине, направились в штаб.
Приведя себя в порядок и пообедав, мы заслушали доклад командира о состоянии дел в районе. Корабли и катера были приведены в полную боевую готовность, дозорная служба осуществляла наблюдение за прибрежным районом от мыса Мулос до бухты Танамо, береговые подразделения вели наблюдение за морем, совершенствовали материально-техническое обеспечение кораблей. Штаб района установил связь с советскими ракетными войсками, дислоцированными в районе Банеса. Большую помощь в приведении сил в готовность оказала группа Гранина. Все торпеды, как основного комплекта, так и запасные находились в готовности. Один комплект был подан на торпедные катера, два других – на складах.


21. Уничтожение самолета-разведчика U-2

Командир Восточного военно-морского района доложил, что накануне советские зенитные ракеты сбили американский разведывательный самолет U-2, пролетевший над Банесом, первой же ракетой. Игнарра показал нам обломки самолета, упавшего недалеко от места стоянки кораблей в порту. Кубинцы были очень рады этому событию, убедившему их в эффективности советского оружия.
Как мне позже рассказали в Гаване, офицеры из штаба Группы войск, советские радиотехнические посты обнаружили самолет, о котором не было оповещения, над провинцией Ориенте, направляющийся в сторону моря, пролетая над Банесом. Об обнаружении самолета было доложено на Главный командный пункт Группы советских войск в Гаване. Немедленно было дано распоряжение о приведении в готовность ракетных комплексов и подачи ракет на направляющие пусковых комплексов. Цель все время сопровождалась радиотехническими средствами наблюдательных постов. Ожидалось решение Плиева на открытие огня, но он в это время на ГКП отсутствовал. Тогда генерал-лейтенант Гречко, командующий войсками ПВО, дал приказ сбить самолет-нарушитель, и команда была передана в соединения ПВО. Вскоре на ГКП появился Плиев, ему доложили обстановку, и он решил отменить приказ Гречко, но было уже поздно. Из Банеса доложили, что самолет сбит. Это еще более обострило политическую и военную обстановку. Американцы заявили протест, доказывая, что самолет был сбит в международных водах, обвиняя во всех грехах Фиделя Кастро и Никиту Хрущева.
Следует отметить, что с началом Карибского кризиса Фидель Кастро приказал сбивать все самолеты, нарушившие воздушную границу, но накануне этого события Фидель изменил свое первоначальное решение, запретив вести огонь по неопознанным целям.
В это сложное для Кубы время и произошло довольно неприятное событие с самолетом-разведчиком, и было не совсем ясно, как все будет дальше развиваться.
После некоторого обострения политической ситуации обстановка в районе Карибского бассейна стала постепенно сглаживаться, благодаря экстренным мерам, принятым Советским правительством и Американской администрацией.



22. Ситуация постепенно нормализуется. Визит Микояна.

В течение полутора суток мы подробно проверили штаб и корабли Восточного военно-морского района, дали необходимые советы и рекомендации, пообещав усилить средствами связи части района. Убедившись в реализации плана привода сил в боеготовность, мы убыли в Ольгин, где сели в ожидавший нас самолет и вернулись в Гавану. В Гаване нас ожидали неотложные дела, и, в первую очередь, артиллерийские стрельбы фрегатов по щитам.
Через двое суток мы с начальником штаба флота Баесом еще раз вышли на фрегатах в море на артстрельбы. Нужно отметить, что личный состав кораблей сумел отработать залповые стрельбы одиночным кораблем по буксируемому щиту на средних дистанциях стрельбы. Это было большим достижением личного состава за такой короткий отрезок времени. В этот же день была проверена организация и успешность стрельбы противолодочных кораблей, которая была оценена как удовлетворительная.
Эмигдио Баес рассказал, что до революции командиры фрегатов не любили организовывать артиллерийские стрельбы, так как для этого требовалось уходить из Гаваны или в Гуантанамо, где у американцев имелись артщиты, или на запад, где в архипелаге Колорадо проводились стрельбы по наземным целям, но там не было домов терпимости. Поэтому ни офицеры, ни матросы отрываться от Гаваны не желали. К перечисленным причинам забвения стрельб прибавилось одно обстоятельство. Разрыв отношений с янки привел к необходимости беречь довольно ограниченный запас снарядов, который ранее пополнялся из США.
Фидель и Рауль Кастро в этот сложный период часто посещали соединения и части кубинских вооруженных сил, добиваясь такого их морального состояния, при котором каждый кубинец был готов пожертвовать своей жизнью ради своей Родины. Лозунг "¡Patria o muerte! ¡Venceremos!" претворялся в жизнь. Даже капониры и ДОТы на побережье были устроены так, что из них отступать было невозможно и требовалось сражаться до конца. Мне не приходилось в этот период встречаться и разговаривать с Фиделем и Раулем.
Напряженное положение еще продолжалось, но уже наметилась тенденция к его понижению, особенно после того, как с Кубы стали вывозить ракеты, ядерное оружие и самолеты ИЛ-28 – носители ядерного оружия. Об этом между собой договорились Джон Кеннеди и Никита Хрущев. Вывоз ракет и ядерного оружия был осуществлен без консультации и согласия кубинского руководства, на что обиделся Фидель Кастро. Действительно, получилось очень некрасиво и бестактно. Когда Хрущев решил ввезти ракетно-ядерное оружие на Кубу, он испросил согласие Фиделя и даже, можно сказать, что Советский Союз решил подарить это оружие кубинцам. Но когда обстановка резко осложнилась, и в мире запахло войной, то Никита Хрущев бесцеремонно забрал подарок обратно.
Резко испортились отношения с кубинскими друзьями. А. Цветков докладывал, что между рядовыми кубинскими офицерами шли разговоры, что если русские вздумают убирать с Кубы и ракетные катера, то мы начнем по ним стрелять.
Американцы попытались усилить разногласия между руководителями Советского Союза и Кубой путем различных инсинуаций. Их пресса писала, что Советам нельзя верить и приводили такие примеры: когда Гитлер в 1938 году вошел в Чехословакию, то русские не оказали чехословакам никакой помощи, несмотря на наличие договора о взаимопомощи между Чехословакией и СССР. Или то, что Россия не оказала существенной помощи Республиканской Испании во время Гражданской войны 1936-1939 годов, бросив республиканцев на произвол судьбы. Так, мол, русские поступят и с вами, кубинцами – они уже сейчас, без вашего согласия вывозят ракетно-ядерное оружие.
Чтобы уладить конфликт между нашими государствами и снова возвратить недавнюю теплую дружбу, на Кубу был срочно направлен Анастас Микоян – заместитель Председателя Совета министров СССР, ранее бывавший уже здесь. Перед его прибытием в Гавану Фидель Кастро демонстративно улетел в Сантьяго-де-Куба. Такие отношения продолжались 7-10 дней, пока хитрый Микоян не подобрал ключи к экспансивному Фиделю, и острые проблемы во взаимоотношениях стали постепенно сглаживаться, а пылкие споры затухать.
На торжественном собрании советской колонии на Кубе, посвященном 45-летней годовщине Октябрьской революции, проходившем в помещении театра 5 ноября 1962 года, в его президиуме присутствовал А. Микоян. Вид у него был суровый и удрученный, так как накануне у него в Москве умерла супруга, и он не смог с ней проститься; кроме того ему не удалось начать переговоры с Фиделем Кастро.
Фидель возвратился с востока в Гавану только вечером 5 ноября, а шестого ноября встретился с Анастасом Микояном.
У нас, военных специалистов, проживающих в Гаване, торжественное собрание, посвященное 45-й годовщине Октябрьской революции, проводилось 6 ноября в клубе специалистов.

1962-11-06. На совещании, посвященном 45-летию Октябрьской революции. [19]

Перед началом собрания прибыл Фидель Кастро, который поздравил всех нас военных специалистов с годовщиной Октября, пожелал успехов в жизни и службе и быстро уехал решать свои накопившиеся проблемы. Своим посещением нас, военных специалистов, он подчеркнул, что с советскими военными специалистами, находящимися на Кубе, у него конфликтов не было и нет, и мы будем продолжать совместно решать интересующие нас вопросы.


23. Итоги Карибского кризиса.

Пока мы отмечали праздники и укрепляли боеготовность кубинских вооруженных сил, Группа советских войск на Кубе демонтировала ракеты, разбирала самолеты, грузила их на палубы пришедших на Кубу транспортов, и, не маскируя, отправляла в СССР. Это делалось, чтобы американцы видели, что Советский Союз выполняет взятые на себя обязательства. В американской прессе позже писали, что русские вывезли все 80 ракет и 60 самолетов-бомбардировщиков, тем самым выполнили свои обязательства.
Если в верхних этажах политического руководства были моменты, когда возникли определенные "теневые пятна" во взаимоотношениях между Кубой и Советским Союзом, то у меня с командованием кубинского военно-морского флота оставались нормальные отношения, способствующие повышению боеготовности флота.
Если дать оценку Карибскому кризису, разразившемуся в октябре 1962 года, то следует сказать, что он возник в результате неверной политики Никиты Хрущева, который охмурил молодое и неопытное руководство Кубы, навязав им ракетно-ядерное оружие. Это была авантюра, заранее обреченная на провал, так как она не была поддержана ни экономикой Республики Куба, ни состоянием вооруженных сил. Эффективная блокада Кубы со стороны НАТО сводила на нет усилия 50 тысячной группировки, так как подать новое вооружение и войска на Кубу в условиях войны в ту пору было невозможно.
В течение 1963 года мы были вынуждены вывести свои войска с Кубы, оставив в районе Гаваны лишь одну танковую бригаду на случай контрреволюционного переворота в столице.
В дальнейшем политика в отношении Кубы заключалась в быстрой подготовке национальных кадров для вооруженных сил, в обеспечении армии и флота Кубы вооружением и боевой техникой, содержанием за счет бюджета Советского Союза стотысячной кубинской армии, в морально-политической и экономической поддержке кубинского государства с тем, чтобы обеспечить экономическое развитие этого социалистического государства на американском континенте. Здесь следует подчеркнуть, что такие методы действий, которые мы применяли в послекарибский период, были правильными, оправданными и не приводили к росту политической напряженности.
В десятых числах ноября Карибский кризис стал ослабевать, готовность вооруженных сил, как Кубы, так и Советской группы войск начала несколько понижаться, хотя корабли и части находились в местах рассредоточения, командные пункты работали в полную силу, настроение кубинского народа было боевое и даже агрессивное.
Карибский кризис показал, что вооруженные силы республики находились в состоянии низкой боевой готовности и не были способны вести современную войну, как по боевой подготовке личного состава, так и по подготовке офицеров, штабов и госаппарата. Особенно тяжелым было состояние промышленности и транспорта, так как эти отрасли народного хозяйства не были готовы к обеспечению войск всем необходимым и особенно ремонта боевой техники и боеприпасами. Запасов топлива в стране было всего лишь на 15-20 суток, что при начале войны могло привести к государственной катастрофе, а подвоз нефтепродуктов из Советского Союза мог быть прекращен введением действенной экономической и военной блокадой Кубы.
Государственным и военным деятелям республики Куба требовалось делать серьезные выводы и принимать меры к устранению выявленных проблем.
Забегая вперед, следует с удовлетворением отметить, что Фидель Кастро сумел сделать правильные политические, экономические и военные выводы из Карибского кризиса, перестроить в какой-то степени экономику, создать вооруженные силы, которые по своим возможностям являются наиболее мощными в Латинской Америке. Трудности остались только в энергетическом плане ввиду того, что своих природных запасов нефти и газа на Кубе очень мало и запасы каменного угля тоже незначительны.
Командование кубинским ВМФ на одном из своих заседаний рассмотрело действия флота в период кризиса, выявило ряд недостатков и наметило меры по их устранению. Основными недостатками были: отсутствие средств материально-технического обеспечения для подачи боезапаса, оружия, недостающего личного состава и других средств, неудовлетворительное состояние и оборудование командных пунктов флота и соединений средствами связи и управления; плохое состояние причального фронта, отсутствие на нем необходимого подъемно-транспортного оборудования для подачи грузов и техники на корабли в кратчайшие сроки; малое количество спецтранспорта для подачи торпед, ракет, артиллерийских снарядов и пр.; плохая работа судоремонтных предприятий по вводу кораблей, находящихся в ремонте, в строй; отсутствие спецкоманд подготовки и подачи техники на корабли; плохая работа средств связи и наблюдения; низкая организация дозорной и разведывательной службы и др.
Реализация намеченных мер, прежде всего, выразилась в предоставлении флоту нового комплекса зданий для размещения штаба флота, командного пункта, узла связи, личного состава. Началось строительство и оборудование цехов по ремонту торпедного оружия, двигателей М-50, радиолокационной техники. Были выделены удобные причалы для подачи техники на корабли в Гаване, Мариэле, Сьенфуэгосе. Началась поставка недостающей техники: кранов, спецавтомобилей, радиолокационных и радиостанций и т.п. Приступили к разработке плана боевой и оперативной подготовки флота на 1963 год – первого целенаправленного плана. Приняли решение по ускорению строительства десяти радиотехнических постов на побережье страны. Во главу угла был поставлен вопрос о разработке перспективного плана развития Военно-морского флота государства.
Уточнение ряда проблем, создание новых планов работы, пересмотр некоторых организационных форм заняли конец ноября и весь декабрь 1962 года. Приближался Новый, 1963 год, когда пришло радостное сообщение, что моя супруга Валентина с младшим сыном Игорем совместно с другими семьями офицеров–советников в начале 1963 года прибудут на теплоходе в Гавану. Нужно было готовиться к приему семьи: получить квартиру, посуду и белье, приобрести продукты. Дом на две семьи был выделен на 40-й улице в Репарто Коли и я, не забывая службы, начал все готовить к встрече Валентины.
Наступил Новый, 1963 год. Политические страсти несколько улеглись, дипломаты и политики поостыли.
6 января в Гаванскую бухту вошел дизель-электроход "Балтика", на котором прибыли ко мне Валентина с Игорем.


24. Варианты перебазирования Западного ВМР. Крепость Эль-Морро.

Служба развивалась по своим планам, подчинив себе интеллектуальные и физические способности советских специалистов на Кубе.
В порту Мариэля по решению кубинского правительства должен был строиться крупный судостроительный завод. В связи с этим была получена директива от Министра вооруженных сил, в которой предлагалось командованию флота в течение ближайших месяцев дать предложения по изменению района базирования сил Западного военно-морского района, включая и его штаб. Получив директиву, командование флота решило не только осмотреть имеющиеся в операционной зоне Западного военно-морского района гавани, бухты и устья рек, но и оценить возможности базирования корабельных и береговых соединений в других операционных зонах – Восточной и Центральной. Материал, полученный в результате осмотра всех пригодных для базирования портов, гаваней, рейдов и устьев рек, должен был лечь в основу разработки перспективного плана развития флота Кубы на ближайшие пять лет.
В ближайшее время мы с Роландо Астараином посетили крепости Эль-Морро и Кастильо-де-ла-Пунта в Гаване, гавани в Марианао, Кохимаре, Кабаньясе и Варадеро. Собирались посетить бухты в Сьенфуэгосе, Ла Исабель и Карденасе.
Начали с крепости Эль-Морро, которая была построена более 350 лет тому назад (1589-1630 годы) при испанском короле Филиппе IV. Строили ее так долго, что когда короля в очередной раз попросили деньги на строительство, то он взял подзорную трубу, вышел на балкон своего мадридского дворца Эскориал и начал смотреть на закат солнца. Недоумевающий канцлер спросил у короля, почему он смотрит в трубу на запад. Король, не отрывая от глаз подзорной трубы, ответил, что он хочет увидеть гаванскую крепость – он столько денег потратил на строительство, что она должна столь огромной и высокой, что ее можно увидеть из Мадрида.
Крепость Эль-Морро была в то время действительно грандиозным сооружением, препятствующим проникновению кораблей противника в Гаванский порт. Ее высокие стены, защищенные помещения, площадки для пушек и наличие запасов воды делали ее неприступной.
Во время нашего посещения в крепости располагался учебный отряд ВМФ, готовивший специалистов для кораблей. Помещений для размещения штаба, отделов и частей Западного военно-морского района нашлось вполне достаточно.
Мы с большим интересом осмотрели небольшой музей, в котором экспонировались средства и приемы пыток в Средние века, а также сцена суда и казни осужденного. Мы спустились по каменным ступенькам в мрачное помещение, освещенное очагом, на котором накаливались орудия пыток. Ближе к стене, на пыточном кресле сидит обреченный, у которого хомутом перетянуто горло. Он уже задыхается, глаза вылезли из орбит, лицо освещено пламенем и искажено болью. Сзади несчастного стоят два палача в зеленых сутанах и черных рукавицах, затягивающих воротом деревянный хомут на шее. Восковые фигуры инквизитора, осужденного и палачей, заставляют содрогнуться от увиденного. Мы недолго пробыли в этом мрачном помещении и постарались быстрей выбраться на свежий воздух.
Эль-Морро долго служила Гаванскому порту надежной защитой от нападения пиратов и вражеских флотов. Англичанам, отважившимся напасть на Гавану в 1762 году, потребовалось собрать 200 боевых кораблей и почти двадцатитысячную десантную армию, чтобы овладеть Гаваной с моря. Принудить город к сдаче им удалось только после семидесятидневных боев. В дальнейшем на берегах Гаванской бухты, помимо существовавших крепостей Эль-Морро, Ла-Пунта, Ла-Фуэрса, были построены еще три мощных крепости Ла-Кабанья, Эль–Принсипе и Атарес.


25. Санта-Фе

После Эль-Морро мы направились в Марианао, чтобы ознакомиться с гидросооружениями в Санта-Фе, расположенными в западной части Гаваны. Здесь, на небольшом участке морского побережья были созданы каналы, гавани, имеющие глубины от 6 до 10 метров, обеспечивающие базирование средних и малых кораблей флота Кубы. Эти, довольно большие гидротехнические сооружения создавались еще до Революции для туристического центра, напоминающего Венецию. Несколько каналов протянулись вдоль берега, отделенные от моря песчаной косой. Между ними планировалось построить гостиницы, пансионаты, бары, рестораны и мотели. Все каналы предполагалось соединить между собой небольшими гаванями, оборудованными для стоянки парусных яхт, катеров и гребных судов. Строил этот комплекс сын Батисты, затративший уже большую сумму денег и превративший когда-то небольшую рыбацкую гавань в крупный туристический центр. До его строительства здесь размещалась стоянка рыболовецкого флота частных предпринимателей, на судах которого одно время плавал и Роландо Астараин. Тогда он скрывался от преследований батистовской полиции за революционную деятельность. В момент посещения Санта-Фе Астараин встретил там своих старых товарищей, помогавших ему в тяжелую годину.
Оценивая комплекс Санта-Фе для базирования кораблей и размещения штаба Западного военно-морского района, я пришел к убеждению, что он мало для этого подходит, так как имеет сложный выход в море, очень близко расположен к проходящей автомагистрали, слабо защищен c моря, как от ветров, так и от разведки противника. В комплексе гидросооружений отсутствовали необходимые площади для размещения складов, штабов, личного состава, катеров, постов, радиоцентров. Расположенный в городе, этот комплекс требовал больших денежных средств для размещения сил и учреждений Западного военно-морского района.
Мы взвесили все за и против с командующим и начальником штаба и пришли к выводу, что комплекс Санта-Фе может быть использован только для временного рассредоточения торпедных и ракетных катеров, а для постоянного их базирования он не приспособлен.


26. Байя-Онда и Кабаньяс

Следующими объектами для изучения мы наметили заливы Байя-Онда и Кабаньяс, расположенные в 100-150 километрах на запад от Гаваны.
Ранним утром, когда солнце еще не накалило землю, мы направились в западном направлении, проезжая мимо прибрежных поселков и городов Баракоа, Мариэль, Сан-Рамон, Кабаньяс и через два часа въехали в поселок Ороско. По обеим сторонам дороги раскинулись поистине райские сады, в которых росли лимоны и апельсины, мандарины и бананы, авокадо и грейпфруты. Плантации сахарного тростника перемежались с плантациями хенекена, а стройные пальмы с посадками кактусов создавала живые изгороди у обочины дороги. Мы объехали вокруг бухты Кабаньяс и остановились, чтобы попить воды в деревне. Нам вынесли по стаканчику воды с лимоном, которая быстро утолила жажду и сняла усталость от поездки. Поблагодарив крестьянина, мы сели в автомашины и, не спеша, поехали к северному побережью бухты Байя-Онда.
Вскоре нашим взорам открылся Мексиканский залив с голубой гладью безбрежных просторов. К западу от нас находился сам залив с побережьем, изрезанным бухточками. Берег в районе Ороско представлял собой песчаный пляж с ослепительно белым и мелким песком. Вдали, в кабельтовых 5-7 от берега, находился коралловый риф, над которым появлялись буруны и летали многочисленные чайки. Масляные, ленивые волны набегали на берег, выбрасывая на песок небольших рачков, медуз и морскую растительность. Сев в машины, мы по дороге добрались до одноименного поселка, осмотрели причалы и взглянули на морские карты. Оценив увиденное, мы пришли к убеждению, что этот залив является отличной естественной гаванью, с глубинами, обеспечивающими базирование любых кораблей, но он имеет несколько сложный вход, а главное, что два причала, используемые для погрузки сахара, не обладают необходимым оборудованием и помещением для размещения штабов, складов и подразделений Западного военно-морского района. Вблизи залива отсутствуют города, которые смогли бы стать центрами материально-технического снабжения кораблей и ремонта боевой техники.
Возвратившись к заливу Кабаньяс, мы решили внимательно осмотреть его бухты, заливчики, берега и населенные пункты. Еще находясь в Гаване и изучая по картам местность, мы обратили внимание на залив Кабаньяс, который ближе находится к Гаване, имеет много небольших бухт, полуостровов и островков. Берега залива – приглубые, поросшие тропической растительностью. В глубине живописных бухточек имеются песчаные пляжи с небольшими причалами, к которым могут швартоваться катера. На западном и южном побережье залива имелись причалы сахарных заводов, к которым можно было пришвартовать лагом два фрегата. Глубины у причалов обеспечивали стоянку судов с осадкой 8-10 метров. Капитан катера, которого мы встретили на одном из причалов, согласился показать нам залив Кабаньяс изнутри, проследовав маршрутом от западного до восточного берега, а также от входа до причала порта Кабаньяс. Вход в залив, как и сам залив, имеет глубины от 9 до 25 метров и упирается в полуостров, на котором можно разместить огневые средства, запирающие вход противнику.
В этом заливе, на одном из полуостровов, мы наметили создание пункта базирования торпедных и ракетных катеров, а на его противоположном берегу – стоянку для вспомогательных судов и плавсредств. Вблизи полуострова находился большой холм, который мы предполагали использовать для строительства подземных складов. Дорожная сеть в районе залива была разветвленной и находилась в удовлетворительном состоянии по той причине, что на облюбованном нами полуострове уже находился в стадии строительства приемный пункт скота, через который предполагалось ввозить крупный рогатый скот на Кубу. Морское побережье вблизи залива несколько возвышенное, позволяющее установку средств наблюдения, а также артиллерии для защиты от проникновения внутрь залива.
На островках, поросших тропической зеленью, были построены коттеджи, покрашенные в разные тона и выделявшиеся на изумрудном фоне. К коттеджам подходили песчаные дорожки от небольших причалов, у которых стояли катера и небольшие яхты. Капитан катера доставил нас к причалу порта Кабаньяс, мы поблагодарили его за оказанную услугу. Осмотрев город, мы вернулись в Гавану.


27. Текущие дела в Гаване

После возвращения в Гавану и внимательного изучения по картам, лоциям и описаниям данного залива было принято решение о строительстве пункта базирования кораблей в южной части залива Кабаньяс, расположенного на левом фланге Гаванского стратегического направления. Срочно готовилось оперативно-тактическое обоснование на строительство пункта базирования. После рассмотрения командованием флота, оно было представлено на утверждение Фиделю Кастро. Это представление было рассмотрено на военном совете республики, и в качестве решения правительства было в виде директивы прислано на флот.
На это ушло несколько недель, а пока мы продолжали поиски более лучшего пункта для базирования сил Западного военно-морского района восточнее Гаваны, т.е. Матансаса, Варадеро и Карденаса, просматривая и изучая морские карты, лоции и другие документы. До поездки нам следовало рассмотреть и утвердить планы боевой подготовки соединений и частей флота на 1963 год, утвердить план сборов по оперативной подготовке группы командующего флотом и уделить внимание плану устранения недостатков, выявленных в период Карибского кризиса.
С этой целью в один из дней мы с Роландо Астараином посетили флотский арсенал, где ознакомились с ходом строительства мастерских по среднему ремонту торпед и мастерских по ремонту дизелей М-50, установленных на торпедных и ракетных катерах. Личные наблюдения и доклады специалистов убедили нас, что ход их строительства и начинка станочным парком идут успешно, советские специалисты группы Гранина работают в согласии с кубинцами и имеют вполне хорошие результаты. Беспокоило только их увлечение Бахусом в свободное от работы время. Пришлось побеседовать с ними на эту тему.
Вскоре группа морских специалистов пополнилась офицером-связистом капитаном 2 ранга Осинцевым В.И. и офицером-оператором, капитаном 2 ранга Фадеевым В.Л., прибывшими на Кубу для оказания помощи. Это был долг 10 Главного управления в соответствии с планом подачи специалистов в 1962 году. Они прибыли со своими женами. В. Осинцев был оставлен в Гаване специалистом при отделе связи и наблюдения флота, а В. Фадеев направлен в Банес советником при командире Восточного военно-морского района.
На 1963 год нами, а точнее кубинцами, были заявлены офицеры по нескольким специальностям: по тылу, гидрографии, морской инженерной службе, оперативным вопросам, разведке, корабельным энергетическим установкам, минно-торпедной, артиллерии, боевой подготовке и радиолокации. Информируя командующего флотом об утверждении заявки на подачу советских специалистов, я попросил у него проинформировать меня о проблеме подготовки офицерского состава в военно-морском училище, так как я уже имел данные, что с кадрами на флоте как офицерского, так и старшинского состава дела идут не совсем удовлетворительно. В ответ на мой вопрос Роландо Астараин предложил мне поехать в Мариэль в военно-морское училище и самому посмотреть, как идет подготовка офицерских кадров.


28. Academia Naval

В один из дней января Роландо Астараин, Эмигдио Баес и я направились в Мариэль в училище, чтобы ознакомиться с учебным процессом, состоянием лабораторной базы и преподавательским составом.
Военно-морское училище – Academia Naval – представляло собой комплекс зданий, построенных в старинном испанском стиле на холме, возвышающемся над бухтой и городом Мариэль. До революции оно готовило офицеров со средним образованием для службы на кораблях и торговых судах, как в качестве палубных офицеров, так и инженеров-механиков энергетических установок. В училище поступали юноши из состоятельных семей, имеющие соответствующую подготовку. После революции стали принимать юношей из рабочих и крестьян с разным уровнем школьной подготовки. Все это наложило отпечаток на сроки и методы обучения. Флоту срочно требовались офицеры, и они готовились на одно– и двухгодичных курсах в зависимости от уровня знаний. Только в 1962 году была составлена программа, которая предусматривала обучение в училище в течение трех лет.
Нас встретил начальник училища капитан 3 ранга Георгий Каиньяс ? (неразборчиво) Спарра и начальник учебного отдела капитан Супервей. Это были опытные морские офицеры, требовательные начальники и знающие специалисты, много времени уделявшие строевой подготовке будущих офицеров. Однако специальная подготовка значительно отставала от требований времени, ввиду того, что флот быстро обновлялся, а преподавательский состав был старым, да и лабораторная база безнадежно устарела.
Главное здание училища было каким-то мрачным, все преподаватели старались, чтобы меньше обращать на себя внимание, меньше шуметь и, пожалуй, меньше работать. Не чувствовалось ритма жизни. Казалось, что в училище все вымерло. Другие корпуса были построены в более современном виде, но, как уже упоминалось, лабораторная база была устаревшей, кустарной и мало помогала преподавателям в обучении специалистов.
Светлым пятном явился музей моря, расположенный в нескольких помещениях лабораторного корпуса. Он занимал четыре больших зала и представлял собой очень наглядный и интересный комплекс экспонатов, подобранный по тематике. Экспонаты в разные периоды создания музея были получены военно-морским училищем от моряков торгового флота, рыбаков, Академии наук и частных лиц, заинтересованных в существовании такого музея. В одном из залов располагалась экспозиция членистоногих и иглокожих, представленная многочисленными видами крабов, лангустов, креветок, омаров, а также морских звезд и пр.
Во втором зале была выставлена коллекция кораллов, мидий, разнообразных раковин от маленьких до огромных, причудливых и простых ярких расцветок и однотонных. В третьем зале была выставка рыб и орудий их лова, здесь были различные виды акул, тунец, сельдь, сабало, скумбрия, ставрида, кочино и многие другие виды рыб. И, наконец, в четвертом, самом большом зале демонстрировались морские млекопитающие, птицы и черепахи, тюлени, морской слон, дельфины, позвоночник кита. В дополнении к ним были показаны крокодилы и игуаны.
Такого интересного морского музея я раньше не встречал. Мне было очень приятно осмотреть такую обширную коллекцию морских животных разных классов и видов. Этот музей часто посещают школьники из Гаваны и близлежащих населенных пунктов, а также научные деятели Кубы. Музей постоянно пополняется, и существующие помещения уже не способны вместить все экспонаты.


29. Кадровые вопросы и совместные учения флота с сухопутными войсками и авиацией

Возвратившись в Гавану, я попросил командующего флотом рассмотреть проблему подготовки кадров во всей ее полноте и подготовить материал для доклада Фиделю и Раулю Кастро. Вскоре мы заслушали начальника отдела кадров по подготовке кадров для службы на флоте, имея в виду и то обстоятельство, что в недалеком будущем возможна передача Кубе береговых ракетных комплексов, ракетных катеров и вспомогательных судов. Мы считали, что в скором времени военно-морской флот Кубы должен увеличить численность, как корабельных соединений, так и береговых частей. Нам уже было известно, что администрация Группы советских войск на Кубе начала создавать центры обучения личного состава кубинских вооруженных сил непосредственно в советских войсках, в том числе в бригаде береговых ракетно-артиллерийских войск и в бригаде ракетных катеров. От нас уже запросили выделить наиболее подготовленных офицеров и наиболее развитых матросов для подготовки к службе в частях с ракетным оружием. В этих учебных центрах в качестве преподавателей должны были выступать лучшие офицеры соединений, и они были выделены. Трудность заключалась в том, что для проведения занятий требовались переводчики, которых было очень мало. Переводчики должны были успевать переводить технические описания ракетного оружия, способы его боевого применения, а также устройство катеров, носителей этого оружия.
Мы долго обсуждали проблему подготовки кадров для флота и пришли к выводу, что кубинское военно-морское училище должно перейти к нормальному трехгодичному курсу подготовки офицерского состава, отбирая для обучения наиболее подготовленную молодежь. Второе направление подготовки – это отправка юношей в Советский Союз для обучения в военно-морских училищах. Для осуществления качественного обучения по таким воинским дисциплинам как связь, радиотехнические средства, минно-торпедное, артиллерийское и ракетное оружие, мы предлагали пригласить из Советского Союза преподавательский состав, который в течение нескольких лет сумеет и обучить кубинцев, и написать для них необходимые учебные пособия. Эти преподаватели должны были помочь администрации кубинского военно-морского училища создать современную лабораторную базу, соответствующую профилю обучения. Подготовку старшинского и рядового состава предлагалось проводить в учебных отрядах, а также непосредственно на кораблях и частях.
Вопросов, которые решались не в полном объеме или вообще не решались, было много, так как руководители кубинского флота были недостаточно опытными и подготовленными специалистами. Им трудно было полностью охватить весь комплекс стоящих перед ними вопросов, и особенно в принятии психологии современной войны на море и в этой связи перестройки мышления всего личного состава флота.
Следует отметить, что офицерский состав флота стал более полно решать сложные оперативно-тактические задачи в части организации совместных действий флота с соединениями и объединениями сухопутных войск и авиации по отражению десанта противника. В плане боевой подготовки на 1963 год было запланировано проведение учения на эту тему с привлечением к бою по отражению высадки десанта береговых ракетно-артиллерийских частей, корабельных сил, авиации и артиллерии сухопутных войск. Мне пришлось составить замысел и план проведения тактического учения, подготовить некоторые лекции для намечаемого сбора группы командующего флотом на эту тему, помочь провести игры на картах и подготовительные учения корабельных сил на море. Отделы боевой и оперативной подготовки штаба флота очень много работали над проведением запланированного учения по уточнению района проведения, над составом конкретных сил, которые фактически будут участвовать в учении, над планом организации взаимодействия сил, участвующих в отражении высадки десанта.
Нам казалось, что они работают медленно и вяло, без достаточного размаха, редко бывают в частях, которые должны были принимать участие в учении. Приходилось помогать начальникам отделов и направлять их деятельность в нужное русло. Советские специалисты и, в первую очередь, Николай Солдатов работали напряженно. Кубинцы жаловались на такой высокий темп в работе, предложенный нами, и просили его ослабления. Однако мы на это не пошли и доказали Астараину, что только такой темп принесет желаемые результаты.


30. Дружеские отношения с кубинцами

Наши отношения с Роландо Астараином строились на деловой основе, были дружескими и доверительными, и поэтому мы успешно решали возникающие перед нами проблемы. После приезда Валентины на Кубу мы с Цветковыми решили пригласить к себе в гости семьи Астараина, Эмигдио Баеса и Тьерса Вильгос в один из воскресных дней.

1963. Гости в доме В.А. Кузьмина, фото 1 [20]

Женщины приготовили и накрыли хороший стол, используя традиционную русскую кухню. На столе стояли икра, копченая колбаса, селедка под шубой, советские конфеты, домашний торт, коньяк и русская водка.

1963. Гости в доме В.А. Кузьмина, фото 2 [21]

Кубинцам очень понравился совместно проведенный вечер, который нам помогал провести переводчик Карлос, чуткий, душевный и замечательный испанец.
Карлос происходил из рабочей семьи, сам работал на заводе до начала Гражданской войны в Испании. Во время войны был комиссаром одной из дивизий республиканской армии. После поражения Республики был интернирован во Францию и около года провел в лагере испанских беженцев. В дальнейшем выехал в Советский Союз и устроился работать на заводе в Подмосковье. С началом Великой Отечественной войны он был послан на работу в Среднюю Азию, где ему пришлось пережить лишения и трудности военного периода. Ведь иностранцам, особенно испанцам, не очень доверяли в тот тяжелый период времени и посылали на самую низкооплачиваемую и трудную работу. В 1944 году Карлос был мобилизован в армию для работы в качестве переводчика при действиях наших войск в Румынии. После окончания Великой Отечественной войны Карлос работал на заводах и предприятиях Москвы, где у него была небольшая квартира. Жена Мария работала переводчицей в Наркомате Иностранных дел, а дочь училась в институте. В 1962 году Карлос с семьей прибыл на Кубу в качестве переводчика и работал в морской группе. После того как Пабло Перейра убыл из морской группы в сухопутные войска, Карлос обеспечивал мою работу, и мы с ним творчески проработали вместе вплоть до моего убытия с Кубы.
Наши друзья-кубинцы были жизнерадостны и разговорчивы, жарко и темпераментно обсуждали житейские вопросы, интересовались жизнью в СССР, рассказывали много о себе. Спиртного они пили мало, больше налегали на Кока-Колу и минеральную воду. Они попробовали все блюда с большим желанием. Особенно им понравились сырокопченая колбаса, красная икра и шоколадные конфеты.
Уходя, гости попросили шоколадных конфет, чтобы угостить своих детей. Ответные визиты состоялись несколько позже.

Продолжение следует

3 комментария (Открыт | Закрыть)

3 комментария На "Кузьмин Владимир. Воспоминания старшего военно-морского советника. 1962-1965. Часть 1."

#1 Комментарий Автор: Гаврилов Михаил - 09.01.2019 @ 14:32

Подробные воспоминания в форме дневника дают наглядное и детальное представление
о формировании и становления кубинского военного флота
в очень ответственный для Кубы, Советского Союза и всего мира период времени.

Материал представляет объективную историческую ценность.
Я выражаю огромную благодарность сыну автора, Игорю Кузьмину за оцифровку воспоминаний.

Продолжение будет публиковаться в теме форума
- [22]
и в дальнейшем войдет во вторую часть воспоминаний.

#2 Комментарий Автор: Анатолий Дмитриев - 31.01.2019 @ 19:17

С удовольствием прочитал Воспоминания Кузьмина В.А. Спасибо автору, его сыну и  администратору cubanos.ru.
Видно, как непросто было защищать Республику Куба в 1962-65гг. Из указанных портов мне известен Исабела-де-Сагуа, где в марте 1963г американский катер обстрелял и повредил советское судно "Льгов".
Обратите внимание: советский офицер участвует в боевых действиях! 58. Происшествие на острове Пинос (27.12.1963г).
«... При осмотре места происшествия и катеров выяснилось, что кормовая часть одного торпедного катера проекта 183 разрушена взрывом самодельной мины с часовым механизмом. В дальнейшем наш специалист - майор Ким Чекушкин разоружил одну из таких мин и был представлен к ордену "Красная Звезда".»
[23]
Рядовой Карибского фронта Анатолий Дмитриев, 31.01.2019

#3 Комментарий Автор: Виктор В.Райтаровский - 11.05.2019 @ 11:58

Прочитал воспоминания В.А.Кузьмина и как будто сам вновь проехал и прошел по знакомым местам.Очень интересный очерк. Проливает дополнительный свет на эпизоды, остававшиеся в тени Истории в силу полной засекреченности в течение долгого времени.Пусть грядущие поколения знают и гордятся Вами, как и остальными интернационалистами "кубинцами", которые совершили беспрецедентный подвиг от имени Советского Государства для обуздания агрессивно настроенных милитаристов США против всего человечества. Благодаря той миссии СССР по предотвращению ядерного кризиса на планете было установлено глобальное равновесие в ядерных арсеналах, которое по сегодняшний день гарантирует нам всем мир.
Рядовой солдат, Виктор Владимирович Райтаровский