Захаренко Анатолий. Поэма "Лучше жопой сесть в костер, чем попасть служить в Остёр!", главы 16-22. 1971-1972.

04.01.2017 Опубликовал: Гаврилов Михаил В разделах: Тексты

(лайков: 24)

Загрузка...

Напечатать

Лучше жопой сесть в костёр, чем попасть служить в Остёр!

Главы 1-5 читайте ЗДЕСЬ

Главы 6-10 читайте ЗДЕСЬ

Главы 11-15 читайте ЗДЕСЬ

Оглавление

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 |13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22

(Цикл кубинских армейских стихов, 1972-1973 годы, читайте ЗДЕСЬ)

От автора:
Даже сейчас я не могу себе ответить что меня побудило к написанию поэмы. До принятия Присяги даже мысли не было - это точно. Так, может быть единичные, несвязанные по сюжету четверостишия, отправляемые мною в бочку.
Почему бочка? Просто на обложке общей тетради красовалась бочка, наполненная водой.
Помнится глубоко в душу мне запали слова, не помню уже и кем произнесённые: "Лучше ж#пой сесть в костёр, чем попасть служить в Остёр". Название готово, осталось за малым - написать стихотворение про учебку. О поэме и речи не было, начавшееся вскоре противостояние с моим командиром отделения, который показал себя с не лучшей стороны, и определило характер этого произведения...
А выдумывать ничего не надо: всё так и было".

(Внимание! В тексте присутствует ненормативная лексика!)

От автора:

Это единственное моё поэтическое произведение, в котором я использовал ненормативную лексику. Это не мат и не ругательство в прямом своём смысле, а наиболее близкое и точное текстовое переложение на бумагу, существующих в то время в Советской Армии реалий - это сама суть армейской жизни простого солдата.
Этот ненорматив, является по существу "цитатами жизни", ибо не я его придумывал, он существовал сам по себе. Колорит поэмы именно в этом, и менять ничего я не стал по прошествии десятилетий.

===

Глава 16

Вперёд смотрю без тени страха:
В мгновеньях жизнь заключена-
"Сим махом двух я побивахом",
И, это всё - мне даст Десна!

Пройду моря и океаны –
Пусть, моряком мне и не стать
Но всё равно, не перестану
Про грёзы юности мечтать.

Неужто, я увижу сразу:
Все звёзды Южного Креста,
И, будоражащие разум
Магеллановы Облака?

Постигнет ль ум центр мирозданья,
Надёжно спрятанный в Стрельце,
Но, с бесконечной тягой к знанью,
Мы движемся к своей мечте.

Стучит в висках призыв тот страстный,
Как будто, колокольный звон,
Звучит: "Per aspera ad astra!" -
И, ты туда, весь устремлён!

Про Кубу мы ещё не знали,
А вот, поди ж - судьба моя
Сложилась с самого начала,
Так, чтоб исполнилась мечта!

От напряженья сердце рвётся,
И, мысль уносит меня вдаль.
Мечтой - что Кубой назовётся -
Я, раньше, вовсе не страдал!

Крутнулась жизнь таким кульбитом,
Перевернувши всё, вверх дном!
Я в роте стал, вдруг, знаменитым,
Крича: "На Кубу, мы пойдём!"

Но, быстро пыл мой охладился:
И, тут возник горячий спор -
Каждый второй засуетился,
Не принимая, мой восторг.

Экзотика не всех манила,
Как основной противовес -
Про отпуск, вдруг, заговорили,
Всем ближе шкурный интерес.

Как люди, часто мы привыкли,
Смотреть не дальше, чем свой нос:
Вдруг, что не так, тотчас поникли -
И, сразу же идём в разнос!

"Б" - парень славный; он в угоду
Своим желаньям непростым,
Съел натощак кристаллик йоду -
Ну, что поделаешь с таким?

Другой курсант, "настроен смело":
Пустился в тяжкие бега.
(То был наш, Коля Погорелов),
Тут, не заладились дела!

Куда "хрестянину" податься:
От Кубы, что ли - убежать?
Лишь три часа смог помотаться,
На ужин же, пришёл пожрать.

Все с интересом наблюдали,
На ту, "мышиную возню",
Как парни, всё же остывали,
И, возвращались в колею.

Сержанты ж, издевались грубо:
"Вот, сели б жопою в костёр,
Не замаячила бы Куба -
Никто б вас, не призвал в Остёр!"

Но "крысы", судно покидали,
Бросая нас на произвол,
Меня всё это поражало:
На Кубу, я лететь готов!

Так, многие решили смыться,
Сбежав из роты, как с тюрьмы,
Смогли от Кубы уклониться,
Как от ужаснейшей чумы!

В Остёр попала "знаменитость",
Себя приравнивал к Пеле,
Но в СКА "Десна" места забиты,
Ну, а служить он, не хотел!

Его я помнил, по-соседски,
Игрался дубль: "Шахтёр" - "Заря",
И, "Ш" - "Семёрка" из Донецка,
Мне, бросился в глаза, а - зря!

Игра - одно, а жизнь - другое.
А служба вовсе не пустяк,
Свой недостаток тут не скроешь,
Здесь тебя насквозь, видит всяк.

Как оказалось, этот парень,
По жизни - редкостный лентяй,
Вот, сачкануть, тут он в ударе,
Наш "Ш" был "славный" разгильдяй!

"Великий футболист" из дубля,
Прознав, слёг сразу в лазарет,
Там, по здоровью, был "зарублен",
На Кубу он - ни-ни! Запрет!

А, вот: курсант "ясновельможный",
Из знатных, "голубых кровей",
Любил приврать до невозможно -
И, потому, с ним веселей!

Сам гетман Пренцлав Лянцкоронский!
Вот род , откуда вёл он счёт,
Ему негоже - в путь заморский -
И, он на Кубу не идёт.

Поди, проверь его рассказы,
Что до меня, так всё равно,
Хотя приятно - рядом с князем,
Служить, ходить в строю одном!

Да! Вот, ещё медаленосец,
Как он втесался в Юбилей?
Курсантик умный, не вопросы,
Он - генератор всех идей!

Немного, правда, задавака -
Характером, не золотой,
Но, после злополучной драки,
Сказал мне: "Я горжусь тобой!"

Решил от Кубы тоже, смыться,
Видать у парня крыша есть -
Зачем же в тропиках томиться,
В стране, непуганых чудес?

Из правил взято извлеченье,
Это не вызвало протест:
Сегодня, в виде исключенья,
Он, наконец, был взят в оркестр!

Нескладный, долговязый парень,
Для Армии сплошной "облом",
Он скрипкой бредил, был в угаре:
Себя не представлял в ином!

"Скрипач" уходит с нашей роты,
Он на прощанье дал концерт,
В пюпитр не глядя, как по нотам -
Своей игрой, всех в шок поверг!

Цимбалюку он сбацал "Польку",
Он так сыграл, ай молодец!
Мне спела скрипка "Чардаш Монти",
Под учащённый стук сердец.

Плясал смычок со скрипкой "Мурку!"
Мы слушали, едва дыша,
Души, растрогал закоулки,
Застыла на глазах слеза.

Режим нон-стоп: играл "Чечётку",
Рвал сердце "Полонез" и Григ,
"Я милого узнаю по походке!",
И, зазвучал Равель, "Триптих".

Взорвали "зал" аплодисменты,
"Маэстро" дал нам мастер-класс,
Все, вдруг, повскакивали с места -
С Скичко, прощались целый час!

Обнялись, руку на прощанье
Пожали мы, и, всё: "Пока!"
Таким, вот, вышло расставанье,
Такая, друг, наша судьба.

Сроднили нас не щёки, уши,
Что подморозились тут чуть.
Здесь породнились наши души,
Впитав Великих Таинств суть!

Друг другу взгляд, сказал так много,
Без всяких, пафосных речей:
Мы, предстояли на Пороге
В Мир удивительных Вещей.

Жизнь - время встреч и расставаний,
И, кто зажжёт в ней, ярче свет?
Меня, в час тяжких испытаний
Смог поддержать бы, чей совет?

Как снежный ком, растёт усталость
Из-за разлук. Вдруг мысль блеснёт:
Ведь жизнь идёт - не всё пропало,
Что день грядущий привнесёт?

Все наши тягостные чувства
Влекут назад, в страну теней,
Поддаться им - то путь к безумству,
В нас, жажда жизни - всё ж сильней!

Мир ярких красок, битв, страданий,
Ниспровержений и побед,
Тебе дан свыше - как награда,
Под, Неподдельный с Ним, Завет!

Смотрю на жизнь, без тени страха:
То - Приз, изменчивой судьбы!
Венок из лавра, даже плаху -
Не завоюешь без борьбы!

Глава 17

Одежда - форма номер восемь,
Наш старшина предельно прост:
"Кто, что оденет, то и носим,
Наряд на завтра, на подхоз!"

Туда "чуреки" с боем рвутся,
А, для меня, там есть броня;
Комоду - я: "Не буду гнуться
Перед тобою, никогда!"

Слюнтяй меня везде пихает,
И ковы строит каждый день
Уже, в мандраж его бросает -
Только увидит мою тень!

Я носовой платок достану
И, сразу взвод - хи-хи, ха-ха!
Стас говорит: "Базар отставить!"
В комода ж, зло горят глаза.

Ха! Наказание измыслил,
Подумаешь, делов - подхоз!
Из под свиней я, дома чистил,
А тут, тем паче - не вопрос.

Хоть отдохну от его рожи,
Недельку б вас всех не видать,
Всё это время я, быть может,
Смогу спокойно ночи спать.

Увы, в мечтах я здесь, в пролёте -
У Пугачёва был свой взгляд,
Кто ж знал, что ротный не захочет,
Чтоб я попал туда в наряд.

Утёр он носа "командиру",
Размазав сопли по щекам!
Марионетка на шарнирах:
"Так он туда просился сам!"

Меня - под зад ногой, с каптёрки,
Вслед, пулей вылетел комод:
"Нажаловался блин, шестёрка!"
"Соси "конфетку" - идиот!"

Без посторонних мочим сочно;
При всех, орёт: "Сочти за честь!
Назавтра ты - гранатомётчик!"
Я козырнул: "Так точно! Есть!"

В сержанта я, считай залётчик,
Хоть не вступить, так мордой ткнуть,
Какой с меня гранатомётчик:
Всего лишь раз пришлось стрельнуть!

Не будешь с ним же пререкаться,
И Пугачёв, тот - тоже крут:
Его приказ, мне здесь остаться,
Наверное, не что-нибудь!

Ну, как тут на февраль не злиться,
С утра, за двадцать - в самый раз!
Ещё пришлось мне догрузиться:
РПГ-7, боезапас!

Экипировка - кеге двадцать,
Вес боевой не весь учли;
Попробуй, скрытно выдвигаться,
Чтобы тебя не засекли.

Мой отделённый тупо учит,
Гугнявит всё себе под нос,
Но, он по сути, нас лишь мучит
В двадцатиградусный мороз!

Мы технику стрельбы все знаем,
Занятье в роте провели
Но он ещё напоминает,
Чтобы мы уши берегли.

Ну, как в бою закроешь уши -
Ты ж не услышишь ничего!
Зачем, сейчас мне те "беруши"?
Держи открытым рот, и всё.

Вторым был у меня Зайчатко,
Он быстро выстрел заряжал.
С ним отработали мы чётко -
Условно цель я поражал.

А сколько раз, со счёту сбился,
От крика "Выстрел!", я охрип,
И до того приноровился,
Стрелял, не целясь, так - навскид!

Гранатомётчик я, от "бога",
Он, видите ли, так решил.
Влупить бы в роги "недотроге" -
Такой мыслишкой, я грешил.

Всегда, когда кричу: "Цель вижу!"
И мне дают добро: "Огонь!"
Я бы, стрельнул в мишень поближе,
Что справа, где мой "мудозвон".

У Пугачёва ж, глаз намётан,
Мне ротный сразу намекнул:
"После стрельбы с гранатомёта,
В тебя, танк штатным долбанул!

Отход, никак не отработан,
Ты - демаскировал себя!
В бою, не может быть просчётов,
Тут: или - ты, или - тебя!"

Затем, в расчёте, мы менялись,
Я умудрялся "отдыхать",
Здесь, автоматчику вменялось,
По сторонам лишь наблюдать.

После отбоя ж, я - на дучки,
Сержант - "злокозненный шакал!"
Он не забыл про нахлобучку,
Что Пугачёв, в каптёрке дал.

Как ни крути, но форму восемь,
Надел я вскоре, "мне везёт!"
В наряд по кухне не откосишь -
Туда, взвод полностью идёт.

Мне Стас наряд дал к хлеборезу:
Сгущёнок банки открывать,
Закрыл на ключ." Ешь, сколько влезет,
Но два бидона - должен дать!"

За час я их под верх наполнил,
Три банки смог занычковать.
На завтра - будет всем на полдник,
Но как отсюда их забрать?

Как кстати, в дверь скребётся Лютый.
"Толян, давай к окну быстрей!"
Мы, справились с ним за минуту -
На сердце стало веселей.

Ночь, проторчал я в хлеборезке,
"Хозяин" - сам здесь колдовал,
Из всевозможных недовесков
Он, масла - два кило набрал!

Со всеми ж, надо поделиться,
Кому: он пишет тех, в тетрадь,
В том списке - далеко за тридцать,
И надо, каждому "подать!"

Мне после завтрака, пристало,
Помои на подхоз свезти.
Но тут, лошадка захромала,
Комод язвит: "Слабо́ снести?"

Чтоб свинки не изголодались,
Прислали с парка тракторец,
На нём, в момент туда добрались,
В сто раз быстрей, чем жеребец.

Я, полсвинарника оббегал:
"Ау, пехота! Кто - услышь!"
С загона вылез наш "коллега",
Глаза продрал: "Чего шумишь?"

Романов - парень сбитый, плотный;
Сам вырос на завалинке.
Сибиряки - народ дородный,
Юрец - не лучше валенка.

Он, в пятачок, целует хрюшку;
"Ну, ты - отъявленный пиндос!
Она ж тебе, на всю катушку,
И не моргнув, откусит нос!

Харé, с "невестой" целоваться,
"Гостинец" я тебе привёз!
Давай быстрее разгружаться:
Как бы он в бочке не замёрз.

Где остальные?" "Все, в котельной!"
Погреться я, туда пошёл,
Пропал, жаль, "отдых" мой недельный,
Здесь, было бы мне хорошо!

Котёл гудит, тепло и чисто,
"Чуреки", по́котом все спят,
Дедо́к, из местных - мотористом,
Пустил курсантов отдыхать.

Всё ж, в полутьме их различаю,
Произношу: "Кыра́н, сала́м!"
Мне дружным хором отвечают:
"Уагалéйкум ассала́м!"

Запас словарный быстро тает,
Как выручалочка: "Рахмéт!"
Но время, тоже поджимает,
Прощаюсь я: "Ертéн, буркéт!"

Мы, кухню сдали без "разборки",
Ползём и, всех клянём в сердцах:
Глаза "повыедала" хлорка,
Всю ночь, мы проведём в слезах.

Но, как ни в чём и не бывало,
Наутро - все, как штык в строю!
Мне, много здесь перепадало:
Хожу я, как по острию!

Случилось: я - дневальный в роте,
В казарме тишь да благодать,
Все после завтрака в работе,
А нам - порядок поддержать.

Мой дежпороте отлучился,
Черёд мне на посту стоять,
Один дневальный затаился,
Стал третий окна протирать.

Он, из битлов, мурлычит песню
Тихонечко себе под нос,
Меня ж, под тот мотив известный,
Взмахнув крылом, накрыл Гипнос.

Тут, я (таков злой рок) - Морфея
Объятий сладких, не минул
И, от усталости тупея,
Стоя у тумбочки, заснул.

Сны проносились, словно стая,
Как сноп бенгальского огня,
Усталость с тела выгоняя,
Меня всего заполоня.

И, как сколь долго продолжалось,
Полёт фантазий, торжество,
Столь ниже, плавно опускалось
С высот парящих, естество.

Я, чувств гнетущих неудобство
По всему телу ощутил,
Как будто, чей-то взгляд с упорством,
Моё сознание сверлил.

И, дерзкий сон меня оставил,
Слегка я, веки приоткрыв,
Сквозь пелену, увидел палец,
Что прямо предо мной застыл.

И, я ничтоже, так сумняшесь,
Инстинкт мой разум упредил,
Мгновенно сбросив с плеч, сна тяжесть,
Я палец этот прикусил!

Держу в зубах "добычу" скромно,
Открыв глаза, я чуть не скис!
Глупее сцены, не припомню:
Сержант - в режиме vis-a-vis.

Раскрыл я рот, раздвинув скулы -
Держать мне палец нету сил,
Все, с облегчением, вздохнули:
"Спросонья, хоть, не откусил!"

Сержанта строгий взгляд - заводит,
В глазах дневальных холодок.
Беда и лихо вместе ходят
И, то меня повергло в шок!

Ну, всё капец, и он туда же;
Теперь вдвоём начнут пинать,
И, поделом мне: "Ведь накажет,
Жаль, вот, с наряда может снять".

Ничуть я не соображаю,
Все трое начали, вдруг ржать.
"Да ты в заёбке, представляю" -
С сочувствием сказал сержант.

В радужных снах и не мечталось,
Он дал мне три часа поспать.
С ним больше мы не пресекались,
Но не забыл я тот наряд!

Душевных чувств скрыть не сумею,
Слезу скупую не сдержать.
Я с ним прощался: "Честь имею!
Позволь обнять тебя, Сержант!"

Глава 18

А, где не пропадало наше -
Будь, то один, или в строю,
Но, Оду Генуэзской Чаше,
Я, извиняюсь, всё ж спою!

До ДМБ мне не добраться,
Он так, презрительно далёк -
Тут служба - может показаться,
Что здесь, в Остре мотают срок!

Кто как посмотрит, но бесспорно,
Ты - человек, но здесь изгой,
То бишь, одет ты в эту форму
Совсем не для передовой!

Вопрос: нужна ль солдатам нянька?
В войсках решён давным-давно,
В наряде ты, как Ванька-Встанька,
Гребёшь тут всякое говно!

Всю срань за всеми подчищаешь,
Брезгливости, как таковой,
Ну, вообще не ощущаешь,
Как будто в мир попал иной!

Наряд: по роте - я дневальным,
Не ошибусь, был раза три;
Пять по столовой; два - патрульным;
Два в караул, пришлось пойти.

Но, то прошло всё, как бы мимо,
Так, службу тут мы все несли,
А, вот на "беспредельной ниве",
Для меня "розы расцвели!"

Комод всегда бил в одну точку -
Он, для меня был "царь и бог",
И свою службу без "сверхсрочки",
Уже представить я не мог!

Меня тут музыка спасала,
И, "Creedence" силы придавал,
"Bee Gees" и "Beatles" во мне звучали:
Былых кумиров вспоминал.

На службе, всякое бывало:
Случайно, кто "подзалетел",
До полуночи припадало,
Пыхтеть, чтоб туалет блестел.

А, дучка с генуэзской чаши -
То была гордость старшины,
Мы звали её все - парашей,
Но, драили до белизны!

А их ни много и ни мало,
Имелось, целых восемь штук!
Бачки водичку не держали,
Проблемным был тут клапанчук.

И, все прекрасно понимали:
Пройдёт час, или полтора,
И красоты, как не бывало,
Виною - ржавая вода!

И чистка твоя вся насмарку,
Дежурный утром отгребал
От старшины - ох, было жарко,
Кто под раздачу попадал!

Как "старожил", сказал я: "Знайте!"
И, дежпороте дал совет -
"Водичку на ночь закрывайте,
Что ржавчину, сведёт на нет".

Проблема та, сидит в печёнках:
Комод мне объявил войну,
А рвётся там, увы, где тонко -
Я ж, лапки вверх не подниму.

"С. А." - это игра без правил:
Бывал период - через день,
Меня сержант в "сверхсрочку" ставил:
Припоминал мне "На ре-МЕНЬ!"

Сперва, я этим тяготился:
"За что мне это? Что со мной?"
Затем, подход мой изменился:
"Е#ал я, этот ваш "Отбой!"

И, жизнь кипит-бурлит, в натуре,
Не только я, здесь гастролёр -
Тут, весь Союз в миниатюре:
И, здесь рождается фольклор!

Ну, и дела, мне это ново!
Известно всё, кто-что творит,
Тобой несказанное слово,
Другой готов проговорить!

Тут, кто что хочет, то и слышит,
Наш туалет, как инфо-центр:
Все новости про нас и выше,
Лишь правильно расставь акцент!

Где пообщаешься так близко?
По принужденью труд роднит,
Мы все тут, как бы в "зоне риска",
Та дружба крепче, чем гранит.

Курьёзней не припомню встречи,
Тут, приключившуюся вдруг,
Смог туалет увековечить:
В другом бы месте - недосуг!

Уже за полночь. Всё помыто,
И, стенки кафелем блестят,
Для свежести окно открыто,
В расположении все спят.

Вот-вот с проверкой ждём сержанта -
Усталость бьёт меня в упор,
Зашли два, по нужде, курсанта,
И, завязался разговор.

Тут, за язык меня чёрт дёрнул,
Цимбалюку я пробасил:
"У тебя жопа, что валторна,
Ну, надо ж, так изобразил!"

Он, был привычен к репортажу,
И, залукавил: "Хочешь стресс?
Правда, по стенкам всё размажу,
Зато, услышишь "Полонез!"

Здесь ноты "До", не побоюсь я,
Сниму кальсоны лишь - вот так!
А то, ей Богу, обосруся:
Октава третья - не пустяк!"

"Ты что, Василь? Побойся Бога!
Такой концерт не подойдёт -
И, так тут перемыто много,
Пусть "Полонез" твой подождёт.

С меня, достаточно и "Польки",
Прошу, не разводи тут "срань",
Нам бы сейчас, наряд сдать только,
А там, хоть Баха барабань!"

Я, случай этот представляю,
Превыше всяких мизансцен -
А, "автора" воспринимаю,
Как редкий анти - "феномен!"

Тут были "чудеса" похлеще,
Про них я раньше вспоминал.
"Лечить" их надо лишь картечью,
И, план уже я составлял.

Злорадство - то плохой советчик,
Расклад такой, не мой удел,
Взвалилось всё на мои плечи,
Но сил хватило, я стерпел.

Мне, туалета "атмосфера",
Пришлась по духу - я воскрес!
Здесь воплотилась в жизнь "афера"
Моих мытарств в "Стране Чудес!"

Комод по простоте изрядной,
Всё на "сверхсрочку" загонял:
Мол, нету лучше наказанья -
А я, поэму там писал.

И, "упиваюся" клозетом,
В разлуке жить мы не могли,
Будто, Ромео и Джульетта
Друг другу верность берегли.

Меня тут Муза поджидала,
А, может правильней сказать:
Здесь для того она бывала,
Чтоб я, её мог посещать!

И, в том ничуть не сомневаясь,
Я в туалет, как на Парнас,
И там, с Эвтерпой повстречаясь,
Впадал я в "творческий экстаз".

Не принимаю воплей, трелей:
Что, не по назначению,
Использовал для иных целей
Я - чашу испражнения!

Людей места ли, украшали?
Места - не преткновение;
Я знаю, силы мне давали
По жизни устремления.

Слагалось всё само собою,
Стихи рождались в голове
Ну а, что место здесь такое -
Угодно было так судьбе.

Эта "капризная девица",
Всласть, насмеялась надо мной,
Тут я, и не пытался злиться,
Раз выпал мне удел такой.

Не испытав хорошей встряски,
Той, что сержант мне преподал,
Я б не нашёл к стихам подсказки
Какие здесь во всём читал.

Хорошее в плохом найдётся -
Тут диалектики закон,
И, потому-то мне придётся
"Любимой" Чаше бить поклон!

За все примеры вдохновенья,
Твердить не перестану я,
Не просто так, а с умиленьем:
"Век славься - Чаша Генуя!"

Глава 19

Приспело время - уже надо,
И про Лутугинских ребят
Из трёхпятёрочной команды,
Пару словечек тут сказать.

Мы, на "курорт" сюда попали,
Как нам сержант и обещал,
Одной командой нас связали -
Остёр же всех поразбросал!

Наш Листогон служит в спортроте,
Перворазрядник - он гимнаст!
Конечно, там не те заботы,
Их не гоняют, так как нас.

Но служба у него не сахар -
Там дедовщина расцвела,
В их роте каждый третий - прапор,
Благо, что школа в них своя.

Соревнованья, тренировки,
Наряды - для молодняка!
Случись, что вдруг, командировка -
То, извини, для старика!

От службы не в восторге Лёша,
В глазах не вижу огонька:
"Тяжёлая в тебя тут ноша,
Дождись, браток, середняка".

Весёлый парень - Лёня Гаврик
Попал в ремонтный батальон,
И, сразу же, как в воду канул -
Не знаю, что сказать о нём!

У нас в Деснянском гарнизоне
Были войска: я знать не знал-
Служить в сапёрном батальоне
Начал наш Вася Арчачар.

По прошлом знаю: он без меры
В рассказах наводил - понты,
Тут, его бравые сапёры,
Научат наводить - мосты!

Ему, водителю, по нраву,
Что инженерные войска,
В бою наводят переправы -
Бежать не нужно никуда!

Он, как узнал, как нас гоняют,
Что кросс мы в день бежим не раз,
Сказал: "Ой, мамочка родная,
Не дай Бог, было б так у нас!"

Мы раза два-три с ним встречались,
Всё на нейтральной полосе,
Жаль только, что не попрощались
При расставании в Остре.

Ох, как фанера над Парижем,
Летал, летал и, пролетел
Наш лётчик Игорёк Гостюжев -
В Остре остался не у дел!

Ото, скажу я, была драма!
Аэроклуб тут не помог,
Когда, сам комиссар Лобанов,
В тот день на службу всех загрёб!

Пацан полгода обучался,
И, штурманом уже был в снах -
С мечтой своею тут расстался,
Не побывавши в небесах!

И, вопреки былым расчётам,
Попал служить в зенитный полк:
Начал стрелять по самолётам,
И авиатор в нём умолк.

А, в годы школьные, в "Зарнице",
Всю зиму мы, как на войне;
То время и сейчас мне снится -
И мы будто, в одной поре.

Вот, Анатолий Нестеренко,
Друг боевой мой по игре,
Расстались после восьмилетки
Теперь, мы вместе здесь, в Остре.

Судьбина у него презлая -
Попасть в одну с двух первых рот,
Сержанты там, что волчья стая
Там служба - дел невпроворот!

Рота - парадно-строевая!
Ещё, что надо добавлять?
По строевой их так гоняют,
Что по ночам снится парад!

Ну, и Дениска Исаченко,
Тот к нам в команду, прямо влип!
В учёбе сам взял академку -
Такой, вот у судьбы изгиб.

Что дело тёмное, тут ясно,
Учёба в ВУЗе подождёт,
Невесту ж бросил ты напрасно:
А, вдруг, действительно уйдёт.

Теперь, попав в артиллеристы,
Учись в прицеле цель держать,
И, постарайсь, курсант Дениска
Невесту тоже удержать!

Ну, не совсем я бесталанный,
А всё ж, такой вот мой удел:
Попал в такой род войск я славный -
К Царице-матушке полей!

Не всяк кулик болото хвалит,
Но, я - здесь буду утверждать:
Везде, всегда - на поле брани,
Учили нас, лишь побеждать!

А, ведь могло всё быть иначе,
Вернусь всего лишь год назад:
Когда во всём, судьбою нашей
Распоряжался военкомат.

Я намекаю на Ишкова -
Майор мою мечту разбил:
Я так хотел стать астрономом,
Он по-другому поступил.

Такие тут у нас порядки:
Повестку в зубы, и - вперёд!
Теперь меня, по разнарядке,
Карьера офицера ждёт.

На поезда в меня "оскома",
Но мой маршрут - ему я рад,
Ещё бы, почти мимо дома,
Проходит "Киев - Волгоград!"

Нас в полдень встретил город Сумы,
При виде зданий, я застыл -
Весь путь к "СВАКУ", смотрел и думал:
Какой старинный, дивный стиль.

И, вот мы абитуриенты.
Диктант написан кое-как;
Увы, отставить комплименты,
На пятерых - один двояк!

В одном строю мы и курсанты,
Заполнен плац, оркестр играл!
И, здесь безусым лейтенантам
Дипломы генерал вручал.

Беру я это на заметку,
Но, после этого всего -
Запёрли нас всех, будто в клетку:
Понятно, выживёт тут кто.

Какая ж это дисциплина?
Творят ребята, что хотят,
Порядка нет здесь и в помине -
Хоть выставляется наряд!

Суворовец шнырял сопливый,
Плевал на всех, через губу,
Молокосос, сверх мер спесивый,
Что не по нём, кричал: "Взъе#у!"

В столовой к нам всё придирался,
Дурной всем подавал пример,
Никто тут и не сомневался:
Таким, и будет офицер!

Казармы быт быстро знакомил,
Двоих солдат упомяну,
Рассказ их хорошо запомнил,
Что было в "Пражскую весну".

С опаской люди говорили:
Мол, Дубчек сделал перегиб,
И, чехи кашу заварили!
(Жаль, там в сестры жених погиб).

На возраст нам семнадцать - двадцать,
Солидных мало - всё рваньё,
А сколько встретилось мерзавцев,
И лезут все в офицерьё!

После отбоя, уши вянут,
Такой про Армию галдёж,
Тут, почти все, у всех, всё тянут!
Не воровство - сплошной грабёж.

И бесконечные разборки,
Куда, скажите, я попал?
Поток попался нам не лёгкий,
Но два экзамена я сдал.

Встречали тут нас, по одёжке,
А по уму, всех отмели.
Из наших, только я и Лёшка
До математики дошли.

Мы и до физики добрались -
В казарме нашей пустота,
С трёхсот ребят сейчас осталось
На вид, не больше чем полста.

Мы коротаемся в беседах,
Пришёл куратор наш - урод!
И, после плотного обеда,
Повёл к реке, копать окоп.

Размер его: два на четыре
И в глубину под полтора,
Втащили пушку - жопа в мыле,
Смеялась с нас вся детвора!

Но, быстренько привёл всех в чувство,
Артиллериста умный вид,
Забраковал он, с ходу, бруствер,
Мол, пушка не туда глядит.

"Этот зарыть, а новый вырыть,
По нормативу, у вас - час,
Так, что вперёд, приду проверить!"
Такой приказ смутил всех нас.

Парни гадали, что да если?
На его: "Через час приду",
В карман за словом не полезли:
"А не пошёл бы ты в пи#ду!"

Вдвоём мы разочаровались
В военучилище - завал!
Три дня с друзьями, как расстались,
А, уже смотрим на вокзал.

Вопрос по физике закрыли:
Экзамен надо завалить,
И, в самоволочку сходили,
Пивка сумского хоть попить.

Итак, последний наш экзамен -
Билет свой тянет Листогон,
Смеётся, будто в жопу ранен:
"Как повезло - Вина закон!"

Очкарик лысый мне кивает:
"Давай, тяни билет, я жду!"
Мне всё равно, и выпадает:
"Про Торричелли, пустоту!"

По полчаса на подготовку -
Шпаргалочки вовсю шуршат,
У нас - своя ж головоломка:
Как бы нам физику не сдать!

Смотрю, приятель мух считает,
Задачу я не стал решать,
Как быстро время пролетает,
Вот, час настал нам отвечать.

Алёшка рассказал про Вина:
Про излученье чёрных тел,
И, всех ответом изумил он -
Наш препод просто о#уел!

Три волосины дыбом встали
На его лысой голове,
Уста чуть слышно прошептали:
"Вам единица, даже две".

Настал черёд мне изгаляться,
И, по билету отвечать,
Тяжеловато притворяться,
Экзаменатору наврать.

Я сам смеялся над собою:
"Ох, Торричелли пустота!"
Он покачал лишь головою,
И, молча мне, поставил два.

Ну, два так два - мы уже дома,
Идём с дружком в военкомат
И, наша главная забота -
Ишкову документы сдать.

Не так-то просто это сделать,
Майор, скажу я - идиот,
К нему идут боясь, несмело -
Чуть, что не то, он так пошлёт!

Предчувствие не обмануло,
Майор с утра не в духе был,
Узнав, что мы не поступили,
Таких пи#дюлин нам ввалил!

"Зашлю вас к чёрту на кулички,
Етти твою, так вашу мать!
Понятно, что ты за отличник -
Лауреат олимпиад!"

Таким, его не видел прежде,
Был злой, кричал, на весь этаж:
"На вас двоих была надежда -
Уйдите вон! Долой из глаз!"

Глава 20

Остёр, судьбы моей избранник,
К тебе, шёл восемнадцать лет!
На том пути, я - вечный странник:
А, жизнь только берёт разбег.

Как быстро пролетали годы,
Считать я их не успевал,
Лишь примечал по вешним водам -
С отцом кораблики пускал!

Я дрался с братом, как все дети,
Нас нежно разнимала мать,
Сестра - меня, как "малолетку",
Пыталась, всё довоспитать.

В лет шесть иль семь, я "изменился",
Мой пылкий разум, вдруг восстал,
Такой коллизией раскрылся:
Привычный мир, другим предстал.

Ночами темнота пугала -
А "сон" один, меня терзал!
И, мать однажды рассказала,
Как я в колодец наш упал!

Всё разложилося по полкам,
Мой прежний "бред" тут, явью стал,
Сложились в целое осколки:
"Так, я уже здесь умирал!"

Как жить на свете человеку,
Который видел свою смерть?
Ведь всё сокрыл Творец - навеки
Он, наложил на то, запрет!

Невероятное ж случилось -
И, с тем запретом вышел сбой!
Из-за того, что приключилось,
Я "раздружился с головой!"

Тот случай в Детстве, не приснился:
В пустой колодец упал мяч,
Я, вслед за ним, и там - убился,
Вниз пролетевши метров пять!

От тела Разум, отделился,
И тут, раскрылись мне Глаза -
Не долго, чудный миг продлился,
Пока, смотрел я на себя.

Моё Сознанье раздвоилось,
Презрев Законы Бытия!
Но, Тельце там - оно убилось:
Так, в Ком же истинность Моя?

Мне, вдруг, открылся Мир Свободы:
В нём Я - Носитель Знания!
Но, все те Таинства Природы,
Не есть Предмет Познания.

Душе Закон, дан изначально!
Те Знанья - Истина Творца:
Всё - восприимчиво Вербально,
Неизгладимо до Конца!

Лишь Дух носитель этих Истин,
Всё подчиняется Ему.
И Мир тот - лучезарно чистый,
Под стать Великому Творцу!

Унылый двор - Мне в ярких красках,
Вид непривычный, с высоты,
Воспоминания, как сказка,
Уж сколько лет, так не просты.

Как не естественны все звуки,
Нет слов, чтоб это рассказать:
Лежу на дне, раскинув руки,
Безжизненно глаза глядят.

Пространство, двор стянулись в Точку!
Без восприятия Времён
Я, стал искрящимся комочком,
И, в жуткий Вихрь был вовлечён!

Покрылось всё, вдруг темнотою,
Я, пролетел вниз, сквозь себя,
И, с сумасшедшей быстротою,
Лечу стремглав, в Тоннель войдя.

Остры края, но нету боли,
Кромсает тело пустота,
Вдруг слышу Пенье неземное -
Внизу вдали, зажглась Звезда.

Меня, тот яркий Свет так манит,
Я вечность целую лечу,
Достичь Его - предел желаний,
Тоннель пройти же не могу!

Кричу, отчаявшись, до боли!
Вновь запустился Бег Времён,
Обрушилось всё! "Толя! Толя!" -
И, я был к жизни возвращён.

Тех дней былых, воспоминанья,
Ко мне, вернувшись сквозь года -
Внесли в не детское сознанье,
Великих Таинств кружева!

Давно засыпан тот колодец,
Благоухал жасмина куст,
Здесь вырос сад - я стал "свободен",
Но, не ушла печаль и грусть.

Ведь мне, что пережил такое,
Казалась жизнь совсем иной -
Томился Дух, тут нет покоя,
Всё то довлело надо мной.

Впадал ещё, в Тоннель три раза,
Как жизни ниточка тонка:
Меня душили, тупя разум,
Из Белых Магий - "Пыль! Мука!"

Они меня не отпускали,
И, возвращались вновь и вновь.
Дух неизвестностью пугали,
И сердце, холодила кровь.

Что так влекло меня к той Грани -
Подход, к которой запрещён,
Где всё, скрывалося в тумане,
Где стык Пространствий и Времён?

А там мой Разум истощался,
И, я был будто сам не свой -
Другой там Мир, и я сдавался,
Пред Запредельною Чертой.

Блуждал по "Сумеречной Зоне" -
Подглядывал я за "Порог",
Наперекор всем забобонам,
И, долго отойти не мог!

Мне открывались там картины,
С избытком всяческих тревог.
Иные помню и поныне -
Так, веял холодом "Порог!"

Терзали будущего страхи,
Прошедших дней мелькала тень,
Грозя смирительной рубахой -
А я, так жаждал перемен!

Моим рассказам насмехались,
Не верили, даже родня,
Все Бирюковку предрекали -
Как было больно мне тогда!

Лишь бабушке я смог открыться,
Что возраст? Мне двенадцать лет,
А, я на мир весь, начал злиться -
Мы в Ново-Павловку, чуть свет!

Пропáсть, бабулечки не дали:
Набрали сноп целебных трав,
Сварили зелье, пошептали,
И, дали выпить тот отвар.

С тех пор мне "Занавес" закрылся,
Тревожных снов прошла пора,
Кошмар "Порога" подзабылся,
Вернулось Детство, как игра.

Меня теперь, манили дали,
Крушил мой разум небосвод,
Все представления сломали,
Вселенных вечный хоровод!

"Я путешествовал морями":
Мне с детства снились корабли -
Там, обдуваемый ветрами,
Под парусами я ходил!

Благословенны Детства годы!
Но класс седьмой, привнёс свой смысл:
Взошли в нас, взрослой жизни всходы,
Сверлила мозг другая мысль.

К девчонкам, прежде не тянуло -
Но, в каждого своя Весна!
Безумные ресницы Юли,
Вдруг взбудоражили меня!

Оттаяла на сердце льдина,
Жизнь "выкидала номера!"
К пятнадцати, я стал мужчиной,
Пришла Отрочества пора!

Как дети, рано мы взрослели,
Стыдилися своей любви,
А, как у нас, глаза горели -
Но счастье мы, не сберегли.

Мне не забыть тот, майский вечер:
Тебе как раз, шестнадцать лет,
И, я принёс на нашу встречу,
Сирени пахнущей, букет.

Как пережить такую драму!
Земля уходит из-под ног:
Сегодня днём, ты вышла замуж.
Удар измены так жесток!

Все эти раны - рубцевались,
В душе их столько набралось!
А всё же, мы повырастали,
И слава Богу - обошлось!..

Три года тянет лямку братик:
На Черноморский флот попал!
В Александрии и в Конакри,
На БПК он побывал.

Внезапно, дали мне повестку -
И я, друзей не смог собрать!
Да, что друзей? Свою "невесту"
Я не успел поцеловать!

Билет военный взял я в руки,
Так что, прощай - отец и мать!
Я обещаю: "В дни разлуки,
Про Вас, всё время вспоминать!"

Звучит аккордный строй гитары,
Нас приютил ЖД вокзал,
В последний раз, влюблённых пары,
Устроили "прощальный бал".

Знакомый с детства шум перрона,
На сердце грусть - "Прости", "Прощай".
Звучит команда: "По вагонам!"
Ты что, пацан? Не унывай!

Призывники - цыганский табор:
Гам, крики, смех, игра гитар!
Повеселились мы не слабо,
Вагон плацкарт - сплошной угар!

Вот, наконец Столица - Киев!
Маршрут: Метро - Речной вокзал;
Наш катерок попал в стихию:
Весь день пыхтел, дрожал и рвал!

Остёр развеял дым похмелья,
Вовсю резвился Гений злой:
Всех протрезвил в своей купели,
Армейской твёрдою рукой.

Прошли мы через "Крематорий",
Там, смылись - все как есть, грехи,
К парням прилипшим априори:
Ведь все мы, чьи-то "женихи".

Слегка волнистые кудряшки -
Я глажу вас в последний раз,
По коже, поползли мурашки:
Подстричься наголо приказ!

Вихрь непослушный на макушке,
С зелёной искоркой глаза -
Скольких из вас, мои подружки,
Они лишали ночью сна?

Уж нет тех дней, что я "резвился",
Не беззаботной жизнь была,
И вот, с гражданкой распростился -
Пора Взросления пришла!

Мой вид ужасный в гимнастёрке:
На мне всё надо подгонять,
И я уже, пусть с оговоркой -
Нескладный, молодой солдат!

Смотрюсь я в зеркало, при входе,
И, вижу все свои года,
А Юность - как порыв к Свободе,
Уходит с сердца навсегда!

Глава 21

В "жестокой битве" наша рота -
Взвод бросили закрыть прорыв,
У нас, лишь три гранатомёта,
А танки нагло рвутся в тыл!

"Враги" в стремительной атаке
Смяли наш фронт, пробили брешь,
Все оказались, вдруг в клоаке,
Теперь мы - огневой рубеж!

Вот, марш-броском мы дали жару -
Манёвр к Отро́хам очень смел,
И тех танкистов ждёт подарок:
Две трассы взяты под прицел!

По вводной, надо окопаться -
Мы зарываемся в песок;
В окопах - впору ж искупаться:
Тут, уровень воды высок.

Она так быстро прибывает,
Траншея - просто полынья.
Ну, а разгадка здесь простая:
Сплошь Бо́ндаревские края!

Высотку занимать опасно -
Пристреляна, вся на виду!
Дадут лишь один залп фугасным,
И, всё. Считай, что мы в аду!

Проводим рекогносцировку:
Танкистов, вроде не слыхать,
Но мы, как будто в мышеловке -
К болотам могут нас прижать.

Тут дисла взвода неудачна:
Но это, лишь на первый взгляд,
Противнику будет несмачно,
Если гранаты в лоб сразят!

В бою внезапность - козырь главный!
На меткость основной расчёт,
И, если будет бой неравный:
Поляжем все - враг не пройдёт!

Вдали слышны раскаты "грома" -
Стрельба в урочище Мосты,
Враг с полигона Гончаро́ва,
Решил болота обойти.

Их наши бьют, артиллеристы -
Удачи "Синим" не видать,
Пришли к нам, в помощь "резервисты",
То верный признак - наступать!

Мы их прозвали "партизаны",
Не редкость там бородачи,
Одно лишь слово, ветераны:
Видос у них - обхохочись!

Как есть охота. В брюхе пусто,
В атаку, вскорости идти,
А замполит, знай, "златоустит" -
Сам понимает, что звиздит!

Его слова, мне режут ухо:
Тут бы пожрать сообразить,
Уже, балдеешь с голодухи,
Хоть на сосне, кору грызи!

Что ж старшина запропастился?
Не может с кухней нас найти,
Ну, наконец-то, объявился -
Теперь в бой, без альтернатив!

Прошёл день в мелких перестрелках,
Но правый фланг смог враг прорвать.
Невмоготу нам "посиделки":
Пора тылы их пощипать!

Нам угрожали "постирушки" -
"Мосточек" за ночь навели
Для нас, сапёры-ребятушки,
Соединив обе земли.

Теперь Мешá нам не преграда,
И нас рассвет застал в пути.
А, переправа - то, что надо,
Мы к "Синим", в тыл смогли зайти.

Но, враг не дремлет: с миномёта,
Как жаханёт по островку,
Ох, чует сердце - пропадём там,
"Ни за понюшек табаку!"

Теперь у нас болота справа,
А слева стали Моровки́.
Разбита в щепки переправа -
Назад, уже нам нет пути!

Был бой коротким и жестоким,
С Мостов нам в помощь дали залп!
Блокпост пленили мы с наскоку,
Противник в панике сбежал!

Тут, праздновали мы победу,
Но "Синий Цвет" не так уж прост.
Был его план, пока неведом,
Вдруг, всё пошло коту под хвост!

Враг просочился сквозь болота,
Ответный там нанёс удар -
(Шесть танков и пехоты рота)
Под Гутой захватив плацдарм!

Путь на Десну им стал открытым,
Был занесён Дамоклов меч:
"Ну, сделай хоть одну попытку,
Чтобы нам голову отсечь!"

Штабисты наши замутили:
Устроили тут круговерть
Весь ход "войны" вмиг изменили,
И взвод отправили "на смерть".

Шесть БТРов к нам прислали -
Успеть закрыть "Медвежий Лог",
Тут чувство гордости взыграло:
"А всё же ты - мотострелок!"

Мы на колёсах - вмиг домчали,
Всё прямиком, по байрачкам,
Понятно дело - не устали,
Ведь мы, привыкши к марш-броскам.

Старшо́й запрашивал "Осину" -
Свои координаты дал,
И, с ходу ж бросились в пучину:
Уже нас "враг" атаковал!

Оборонялись в буераке,
Отбив атаку, шли вперёд,
Сошлися в рукопашной драке:
Не ясно - кто же верх берёт?

"Медвежий Лог" врагу не сдали,
Подбили танк их головно́й,
И, тут же слышу лязг металла -
То наши танки за спиной!

"Враг" опрокинут, в спешке драпал,
Мы вслед за ним, но дан отбой:
По ним "Осина" била залпом,
И, всё смешалось там с землёй!

"Лог" отстояли мы "успешно",
Но еле ноги волокли;
Артиллеристы - ад кромешный
В нашем мозгу произвели!
Стрельба и грохот не умолкли,
И, ты - как напряжённый нерв:
Бои в районе Соколовки -
Нас же перевели в резерв!

Взаимовыручка в солдата
Главней всего! Впиталась в кровь:
Сам погибай, но выручь брата -
Это основа из основ!

Батурин мне как брат назвáнный,
Сдружились с первого же дня,
И, под защитой талисмана,
Теперь я рядом с ним всегда.

Пацан не может без насмешек:
"Художествами" всех достал,
Тут, в бой идём - он басни чешет,
Ну, впрямь "артист-универсал".

Он в "вожаки", вперёд не рвался -
Не потому, что баламут,
А ларчик, просто открывался -
Там, сапоги маленько жмут!

В особо трудные минуты
Плечо я другу подставлял,
Когда он "отдыхал" разутым,
И одного, не оставлял.

Резервы все в кулак собрали,
Смогли там "раны зализать",
Тут, прибыл Батя, "нас поздравить",
Мы, умудрились ночь проспать.

Широк театр военных действий,
Судьбу решал наш правый фланг,
Мы - в центре, в самом топком месте;
"Сидеть" в болотах - не фонтан!

Ведём всё те же перестрелки -
Позиционные бои.
А партизаньи "посиделки" -
Соображенья "на троих".

Наша подмога "резервисты",
По мобу уж не в первый раз,
И, в плане выпить - активисты,
А, нам "понюхать" - без отказ!

Между боями на привале,
Когда всем стало "хорошо"
Вдруг страсти так разбушевались,
Что был турнир провозглашён.

Вмиг мастер спорта объявился:
"Я - чемпион был по борьбе!
(Сейчас подвыпив, расхрабрился),
Кто хочет драться - не робей!"

Так водка в голове буянит.
"А что? По чайнику дадим?" -
Он дружбану надоедает:
"Таким, урок - необходим!"

И наш драчун так разозлился,
Его, уж не остановить -
Видом тушёнки соблазнился,
Сомнений нет, что победит!

Соперник мышцами играет,
Лет, эдак, тридцать - тридцать пять!
На солнце фиксами сверкает:
"Сынки! Кому бока намять?"

Солидный дядька, нагловатый,
Но с Голиафом, не сравнить,
На поединок вышел Лютый,
Подраться у него - кортит...

На кон поставлены пять банок
Свиной тушёнки - супер Приз!
Толян бой начал с "партизаном",
Под улюлюканье и свист.

Был поединок скоротечным,
Дружбан, чуть-чуть поуступал,
"Отцу" же, заломил предплечье,
И, "резервист" не устоял.

Под вздохи разочарованья
Приз перешёл в наш "арсенал",
Не вышло противостоянья,
Никто и, не переживал.

"Штабные игры" завершились!
С Победой все вошли в Десну:
По жизни, взгляды изменились -
Не дай Бог, испытать войну!

Под, чуть забытый, сон в постели
Ход мыслей, еле уловим,
В три дня все чувства огрубели -
Тебе уже не стать другим.

Но радуюсь я, как мальчишка:
Нам завтра, баньку принимать!
Попариться б, сменить бельишко -
На том стоит русский солдат.

А дальше, окунулись в будни -
Чтоб "Курс разведчика" пройти,
Освоить всё - реально трудно,
И мы, хватаем лишь "вершки!"

Хотя дела шли, "как по маслу",
Тревожный, чувствовался сбой,
В нас пламя рвения угасло -
Всё сталось так, само собой.

Мы, невзначай, "осиротели":
В "Тамань" уходит наш комбат,
Хоть от него все натерпелись,
Его ж уход, нам - "Детский Мат!"

Все у разбитого корыта -
Разведка лишь ему важна,
Теперь вопрос же, стал открытым:
На кой, кому она нужна!

Вознюк уходит с повышеньем -
Звезду майорскую дадут;
Без тени робкого смущенья,
Прощаемся с ним: "В добрый путь!"

С таким, как Батя - Офицером,
Навряд ли, служба вновь сведёт,
Но, понимаю: жизнь - карьера,
Отсюда, каждый так уйдёт!

Да и, Истомин наш, похоже,
Готов в апреле полк свой сдать,
Вот, если б - Генералом! Сможет
Он, и дивизию принять.

Но, к Генералам - рановато,
А там, чем чёрт не шутит, брат,
Раз он, уже у кандидатах,
На эту должность, говорят.

Нам же - ни холодно, ни жарко,
У каждой птицы - свой полёт.
"Меньшой Вознюк" ставит припарки:
В ученье шкуры с нас дерёт!

А мы, уже на всё - забили,
Сержантам, тоже б - сачкануть:
Что дать смогли, мы уяснили,
Один тут выход - "дембельнуть!"

Глава 22

Учебки все – друг друга "лучше",
И разная про них молва,
А я служил в – "Остре е#учем!"
Тут служба вот такой была.

Уже фанфары отзвучали
И барабанный бой прошёл,
Но легче на душе не стало,
Других забот настал черёд.

Ну, а пока там, суть да дело,
И ты, пока ещё курсант,
Тут время, в самый раз приспело,
И можно посмотреть назад.

Всё, вдруг нахлынуло волною:
Какой же мне итог давать?
Но, что произошло со мною,
О личном, чур - не вспоминать!

Остёр, Остёр! Как много значишь,
В моей ты жизни, для меня,
Хоть это слово изначально,
В шок повергало всех и вся!

Сперва и я тут ужасался,
Считал - Остёр это тюрьма,
С гражданки в этом убеждался -
Кругом, дуристика одна!

Казалось: всё тут извратили,
Мы груз тащили - не везли,
Квадратное - всегда катили,
Тогда, как, круглое - несли!

Сержант пристанет с вые#оном,
Считая себя всех умней,
А ты - никто, перед законом
Он, здесь сильнее и главней!

И, кто придумал те Уставы?
Зубришь их, ночи напролёт,
А, что ни шаг, одни подставы,
И, что ты выучил - не в счёт!

Особый, Строгий и Тюремный,
К тому же Ё#аный Режим!
Как расшифровуется верно:
Мы про Остёр так говорим!

Стезя военного не сахар,
И дни, и ночи напролёт,
Приходится тут быть собакой,
А разве это, кто поймёт?

Обязан под ружьё поставить,
Да и, притом в кратчайший срок,
Всю разношерстную ораву,
Любой ценой - важен итог!

И метод тут не уникален:
Растёрт ты в порошок и в пыль,
И ты безволен и подавлен -
Вот, так Остёр солдат лепил!

Мы все, прошли тут через это,
Без принуждения б не стал,
Я, бравым и лихим солдатом:
Как жуткий сон всё вспоминал.

Потом задача, чуть иная -
Солдат спаять всех в коллектив,
Ну, скажем грубо, волчья стая,
Чтоб получилася из них.

Для достиженья этой цели,
Теперь все средства хороши,
А, мы всё знали и терпели,
Раз ты в учебке - то служи!

И мы служили, подчинялись,
Курсант к всему тут был готов,
Да, и притом, ещё старались -
Хотя все знали здесь - дурдом!

Попал тут я, под вые#осы,
Но с честью смог сквозь них пройти,
И то, конечно не вопросы -
Такого тут, хоть пруд пруди.

Прошли пять месяцев учебки,
Мы разорвали этот круг,
Державший тут в Остре нас цепко -
Предстал пред нами дальний путь.

Прошли торжественным мы маршем
По нашем полковом плацу,
И речи нашего начальства -
Кто слушал, кто пускал слезу.

Исчезли все сержанты-бесы,
И днём с огнём их не найти,
А, пачкаться об эту плесень?
Я, просто, не подам руки.

И с сержантюгами разборки,
Так, ни к чему, не приведут.
Попряталися по задворкам -
Тут, каждый выбирал свой путь.

И вот теперь, мы не курсанты,
Сержант и старшина нам брат,
И, мы все, бравые ребята,
Идём в чайную, просто так!

Уже с довольствия мы сняты
И, в вещмешках наши пайки,
Никем не клятый и не мятый
Ты, волен - хоть куда пойти.

И тянет снова в третью роту,
Остались там мои друзья,
Там сослуживцы, их заботы,
Так волновали и меня.

Тому, нас с месяц разлучили,
С трёх рот создали разведвзвод -
Семь шкур за этот срок спустили,
Такой вот, выдался итог!

Присел я к другу, мы обнялись,
Такая тяжесть на душе,
Как мы про этот миг мечтали
А чувства, вот совсем не те!

Я думал, ждал: наступит дембель -
Придет желанная пора,
Предстанет в радужном всё свете
И, ты взлетишь под облака!

С сержантом мы по духу братья,
Хотя он был второй комод,
И, не делили с ним несчастье -
Но он нашёл ко мне подход.

"Когда учебку покидаешь?"
"Да, вроде, завтра бы с утра".
"С каким же чувством уезжаешь?"
"Так сразу, не найдёшь слова.

Мне с Вами жалко расставаться,
Я покидаю Вас, друзья -
Скорее, так всё может статься,
Что мы уже не свидимся!"

И чувства радости, печали,
Смешались, будто винегрет,
Мы сразу все взрослее стали:
Кому куда, какой билет?

Мне выпало служить - на Кубу,
А им, кому как повезёт,
Но мы друг друга не забудем,
Как дважды два, как чёт не чёт!

Мы по душам поговорили,
Как службу дальше продолжать,
Да и о будущем делились,
Решили письма всем писать.

Слеза скупая покатилась,
И, как-то сразу, весь привял,
С друзьями навсегда простились -
Я тут, себя часть оставлял.

Вокруг окинул зорким взглядом -
Тут всё, как прежде, ну, и пусть
Другие, в наши койки лягут,
В кровать, где я оставил грусть.

В Остре мы много испытали,
Была здесь служба тяжела.
Сказать, что горе лишь хлебали,
Такое, тоже ведь нельзя!

Настрой особый нам давала -
Дней тёмных, светлых череда,
Друзей мы здесь не предавали -
Здесь смелость "брала города!"

Трусливый - отходил в сторонку,
Предатель - презираем был,
Дружба - была монетой звонкой,
Ты честью за неё платил!

Мудрец сказал: "Ты друга предал,
И, рук лишился навсегда!
Его - прощение отведав,
Обнять не сможешь никогда!"

Не каждый в жизни понимает -
Честь нужно смолоду беречь,
Тебе плечо друг подставляет -
Обязан ты, под пули лечь!

Взаимовыручке солдатской
Обучен ты, впиталось в кровь,
Мы породнились чувством братским -
К дальнейшей службе ты готов!

Достоинство честь и отвага -
Такие качества сполна
Курсанту служба здесь давала,
Но и цена большой была!

Всему тому здесь нас учили,
Втирался в кожу с кровью пот -
Какими мы вначале были?
И, вот каков теперь итог!

Пора настала собираться,
Уже нас в путь труба зовёт,
Назад не будем возвращаться:
Все устремления - вперёд!

Мы первыми птенцами стали,
И, вылетая из гнезда,
В такие устремлялись дали -
Кружится кругом голова!

А вдруг бы, всё начать сначала,
Иной ли, выбрал бы я путь?
Не думая скажу, едва ли,
С этой тропы, я б смог свернуть.

Прожито время, всё родное,
Не надо ничего менять!
И эти дни, всегда со мною,
Мне никому их не отдать!

По косточкам всех разбирая,
И подытожив все дела,
Ни капли не перевирая,
Произношу, эти слова:

"Да, я готов! Хоть сто раз, кряду!
Садится жопою в костёр!
Для меня лучшая награда -
Что я попал служить в Остёр!"

На этой ноте завершаю,
Надеюсь, что не комом блин,
И, книгу эту закрываю -
Прощай Остёр-учебка! FIN!

Вспоминая Остёр

Остёр, Остёр – страна чудес!
Вода, пески, сосновый лес!
Какие дивные края, –
Чем не курорт, - подумал я.
Когда прошёл похмелья дым,
Я возле зеркала застыл,
Глядя на свой забритый лоб,
Увы, узнать себя не смог.
Хочу до мамки, до девчат,
А тут уже вовсю гнобят:
Подъём, отбой – всё по часам -
Теперь, во всём такой бедлам.
Идти - в строю, бежать - в строю,
Чтоб не отстать - пыхтю вовсю,
Растёрли ноги сапоги,
Но хныкать, парень, не моги.
Во всём, сержант наш, за собой
Тащил нас, как на смертный бой.
С утра подъём, затем зарядка,
На завтрак – всё по распорядку.
С столовой сразу же на плац -
Так, я привык маршировать.
Любил занятья строевые,
И песни пелись там лихие.
Потом мы выбегали в поле,
Скрипел песок в зубах до боли.
В пехоте тактика проста –
Беги. Залёг и спи, пока.
К Присяге мы разок стрельнули:
Тремя патронами пульнули;
Но дождь и ветер нам не дали
Принять её, как намечали.
Присягу приняли мы в роте.
Всё было на мажорной ноте:
Мой юный голос чуть дрожал,
Родитель наш слезу пускал.
И, вот, теперь мы все солдаты –
Забудьте, что было когда-то:
Что было в прошлом - лишь цветы,
А ягоды – ждут впереди.
Здесь в зиму выпали снега,
И наступили холода.
И по тактическому полю
Набегалися все мы вволю.
Лишь только слышится: "Ложись!"
И ты в снегу и, почти спишь.
Пинками в зад нас поднимали,
"Ура!" неслось и мы бежали.
Бежим в цепи, кричим: "Алга!",
Внутри сосёт и жрать пора.
Ну и курорт! – Вот это да!
А ты вперёд, а ты: "Алга!".
Бежать по полю: это… так,
Ну, скажем, что - простой пустяк.
А поджидал всегда нас, ОН! –
Всем ненавистный полигон.
Мы к марш-броскам привыкли чётко,
И голод нам, почти, что тётка,
Над стрельбищем приятный пар –
Там нас встречает кашевар.
И всех невзгод как не бывало,
Когда наешься до отвала.
А там всегда добавка есть
Ну, и ещё б чего-то съесть.
И все солдаты из стройбата
Нам не заменят экскаватор,
Да и какой с него тут прок –
Ведь ты вгрызаешься в песок.
Не поддаётся мерзлота,
Ей лом с лопаткой – не чета,
Долбишь песок, а он звенит,
Как настоящий монолит.
Не углубились ни на йоту,
Стоим, все бросили работу.
Разжёг костёр солдат один,
И наш окоп готов был в миг.
У многих уши отмерзали,
Белее снега щеки стали,
Но командир не разрешал,
Чтоб кто ушанку опускал.
Ну, отстрелялись, наконец.
Тут повара подсуетились:
Сварили вкусненький борщец,
Поев, все командиры смылись.
На полигоне мы одни –
Бежать назад, ох, не хотелось,
Как вдруг "Амфибий" двух огни
Навстречу нам, когда стемнело.
Так, мы экзамен огневой
Зимою, в феврале сдавали,
Затем ещё по строевой –
Как лихо мы маршировали!
Начало марта. Мы готовы.
Дивизионные войска
Подняты были по тревоге -
Пронёсся слух: "Опять война!"
Мы вышли в поле, слева танки,
Артиллеристы за спиной,
Как повелось, перед атакой,
Нам в помощь – залп их боевой.
Чего там только не стреляло?!
От ужаса лежим в снегу,
Земля и воздух – всё смешалось:
Такое, разве, что в аду!
Над нами в небе самолёты –
Стремглав прошли штурмовики.
Настала очередь пехоты:
"Ура!", "Ура!" - и мы пошли.
Урчали танки – лязг металла,
Моторов рёв и едкий дым,
Стрельба пехоты добавляла –
Во мне: военный миг застыл.
Вот пронеслись, как будто в спешке,
Своею мощью, всё накрыв –
С секрета вышли БМП-шки,
И с ходу ринулись в прорыв!
В три дня, мы так отвоевались,
В атаки шли, оборонялись,
Испытывали радость, муки –
Познали ратные науки.
Мы победили, враг разбит!
Тебе зашкалило в мозги:
В учебке служба - позади!
А неизвестность - впереди.
В Остре полгода обучают –
Содрали с нас, живых, семь шкур.
И, вот на Кубу отправляют,
Где нас уже ребята ждут.
Стоим сейчас мы на пороге –
Сержант и старшина нам брат,
И перед дальнею дорогой
Уже нас ждёт Калининград.

5 апреля 1972 г. Остёр.

============