Придворев Анатолий Тимофеевич (1962-1964): "До того дня нам не верилось, что каждый из нас может погибнуть"

^[10]

На банановой плантации рядом с колонией. Я внизу слева второй.

По тревоге

В начале июня 1962 года, сформированный 10 отдельный полк связи ракетных войск в Виннице, где служил я - Придворев Анатолий, был поднят по тревоге и с техникой по железке прибыл в Севастополь. Легко сказать "прибыл", это было связано с огромным трудом, с погрузкой техники, ее крепежа и прочими сложностями.

В одной из частей нас переодели в гражданскую одежду.

Куда?

Погрузившись (а это тяжелое слово) вместе с техникой на грузовое судно "Дивногорск", мы отчалили и направились к проливу Босфор. Наш состав в количестве 60 человек был размещен на нарах, наспех сооруженных из досок в трюмах. Все пребывали в неизвестности относительно места и причин транспортировки. Предварительно, по слухам, учения должны были проходить на севере, что подтверждало (при погрузке), имеющееся северное снаряжение.

Пройдя пролив Босфор, все еще в недоумении, мы проплыли пролив Дарданеллы. Матросы в ответ на наше обращение пояснили, что дальнейший путь им также неизвестен, но у капитана есть конверт с указанием маршрута. Этот конверт разрешено распечатать только после прохождения пролива, а пока, по распространившимся слухам, мы считали, что движемся в Индонезию в связи с решением их президента Сукарно строить социализм.

Шторм

Пройдя тот самый пролив, нам стало известно, что путь наш определен на Кубу с целью поддержки Кубинской революции и Фиделя. Все было бы хорошо, но в Атлантике мы попали в сильнейший трехдневный шторм, одно из захватывающих и опасных природных явлений.

Туалетная комната на корабле была рассчитана всего лишь на команду. Нам же он был сделан на корме. Это был помост с поручнями, с которого все смывалось дневальным в море. Придумано неплохо, но не в шторм. До сих пор при воспоминании о шторме, перед глазами - разгневанное море, сбивающий с ног ветер невиданной силы и фигура, делающая свое дело на помосте, держась за поручни с выражением такого страха в глазах, что невозможно передать никакими словами! Это два от натуги выпученных глаза, выражающие неописуемый страх падающего в пропасть человека. Страшный ветер, угрожающий опрокинуть судно в 50 тысяч тонн загрузки. Волны Атлантики вздымались и бросали метров на десять в высоту, а затем резкое падение судна вниз.

Это непередаваемое ощущение, приводящее к бесконечно продолжающейся рвоте и головокружению.

В трюме

При подходе к Кубе стали появляться американские самолеты. Один сменял другого. Высота их полета была настолько низкой, что казалось, они цепляются за мачты. Все это время при раскаленном железе, днем, в трюмах было очень душно и нечем дышать, однако при появлении самолетов нас туда загоняли. На палубу лили воду, но это не помогало. Лишь ночью становилось немного легче.

И вот в течение всего дня команда всячески показывала, что это мирное торговое судно с тракторной техникой, направляющееся на Кубу, а мы сидели в трюмах, обливаясь потом и задыхаясь от жары.

Другая часть однополчан шла на пароходе "Адмирал Нахимов". При их выходе из Севастополя, по радио было объявлено, что этот теплоход с сельскохозяйственными работниками отчалил на Кубу.

Кубинцы

В порту Гаваны нас приветствовали с проходящих морских трамваев: "Вива, русо компанеро!" Мы кидали кубинцам понравившиеся им "Армейские" (такая марка, из Союза) сигареты, а они кидали свои.

Так завязывалась наша первая с ними дружба.

На безлюдном пирсе

Простояв около полдня, мы вышли из залива. В 30 километрах от Гаваны на пустом, безлюдном пирсе пришвартовались и разгрузились.

Основная техника убыла в неизвестном нам направлении с участием посла. А из нашего состава человек 15, в том числе и меня, оставили на пирсе для охраны оставшейся техники и продовольственного склада.

Но это, после путешествия, где мы задыхались от жары, было поистине королевским отдыхом – купание в море рядом с продовольственным складом, где было все, от шоколада и до консервов разных видов, за исключением спиртного, но мы старались его найти. (А оно было, как впоследствии выяснилось! Уже в колонии симпатичная, голубая с красной пробкой, бочка около месяца стояла на улице вместе с другим скарбом, пока кто-то не понюхал и, отведав, попал на губу, и не один… А все это время санчасть искала спирт.)

Купаться долго не пришлось, приблизились акулы, поскольку мы выбрасывали недоеденную еду в море, а ее было много, так как мы всего старались откушать.

В колонии

Через четыре дня нас перебросили туда, где разместился наш полк. Раньше, при Батисте, там была детская колония, где детей приучали к труду. Это было хорошее место со стадионом, клубом, душевыми кабинами и унитазами. Но санузлы просуществовали недолго, так как среди нас много было крестьян, и многие впервые столкнулись с ними - они были забиты.

После этого нам выстроили туалет из досок возле забора из колючей проволоки, рядом с дорогой. После подъема мы все выстраивались в шеренгу, а проезжавшие мимо машины нас приветствовали.

Дизентерия

Питание у нас состояло из хороших продуктов. Оно включало мясные консервы, масло сливочное, имелась сгущенка, рыба. Поваров у нас не было, все самоучки, поэтому приготовить вкусно пищу было некому. Не было у нас и своей столовой, только офицерская.

Мы принимали пищу, сидя на траве вокруг котлов на колесах. Жиряки тут же выбрасывались через плечо, главное, чтобы не попасть в сослуживца, принимавшего пищу рядом. Из-за жары и большого скопления мух началась жестокая дизентерия.

Прибыла даже комиссия из Москвы. После этого из палаток были сооружены столовые. Поставили часового при санчасти и огородили ее колючей проволокой. Тем самым были прекращены походы в кино "пулеметчиков" (так мы звали больных дизентерией) из санчасти, а фильмы крутили каждый вечер на стадионе.

В итоге, был разорван контакт между друзьями и земляками. Но, таким образом, мы избавились от дизентерии, несмотря на то, что была проблема с горячей водой и мытьем жирных котелков.

Блокада

Все больше накалялись отношения с американцами. Они пронюхали про ракеты, привезенные на Кубу. Началась блокада наших судов, подходящих к Кубе. Связь с Союзом, после монтажа и развертывания узла связи, четко шла через наш узел. Я, как электромеханик, отвечал за стабильную подачу постоянного напряжения в 220 Вольт на узел связи.

С наступлением дня на бреющем полете, при котором срывало листья с пальм, проносились реактивные самолеты американской разведки. Их первые полеты мы принимали за наши и радовались, пока не разглядели их знаки.

В ожидании десанта

Обстановка еще более накалилась, когда наше ПВО сбило самолет-разведчик. Всем офицерам было приказано находиться на казарменном положении. Жили они в Новой Деревне. Ожидалась высадка американского десанта.

В один из дней вместо отбоя нам приказали зарядить все три магазина и построиться с оружием на стадионе. Нам было объявлено о возможных боевых действиях предстоящей ночью, к которым мы должны быть готовы. Была поставлена боевая задача.

До того дня нам не верилось, что каждый из нас может погибнуть. В строю послышались смешки, разговоры. Так продолжались, пока грубым, надрывным криком во всю глотку их не остановил командир полка. Он сказал, что сегодня каждый из нас может погибнуть, и смешки совсем не вовремя. После этих слов в строю воцарилась гробовая тишина, был даже слышен полет комаров.

Лишь к утру, в одежде и с оружием, нам разрешили немного поспать. Нападения американцев на нас так и не случилось, а если и были какие-либо движения, то кубинцы справлялись сами.

Письма

После переговоров Хрущева, примерно через 4-5 месяцев был открыт рейс самолетов Москва-Гавана. Мы впервые написали домой письма, так как волновались родители, ведь от нас не поступало никаких известий. И от адресата "Москва-400" полетели домой письма.

А у меня в Москве родственники, и дома были рады, что я однажды в увольнении их навещу или они меня.

После кризиса

Жизнь начала меняться в лучшую сторону. Нас стали посещать знаменитые люди.

^[11]

^[12]

Выступление Терешковой летом 1963 года

Были организованы прогулки на пляж и в Гавану. Хоть это бывало нечасто, но снимало напряжение, накопившееся вдали от Родины.

Происходило все очень осторожно, так как янки каждую минуту охотились за нами. Мы старались всегда находиться вместе, не менее трех человек.
^[13]

В Гаване

Население к нам относилось очень хорошо, не исключалось и угощение в виде спиртного, после чего предстояло возвращение в роту, а кому-то и на губу.

^[14]

Я - второй слева. Поход за фруктами за пределы части

Время проходило. На ногах стал появляться грибок. Появились знаменитые "колодки", которые портили строй, когда мы маршировали в столовую, где в придачу гремели котлы.

Мы не были похожи на военнослужащих, уже много знали кубинских слов, таких как "фоки–фоки", и смыл этих слов при обмене на одеколон. Тогда для нас с нашими познаниями ввели строевую подготовку, чтобы мы меньше знали.

Замена

После прибытия к нам замены, молодых ребят от нас изолировали. Боялись, что, глядя на нас и на нашу дисциплину, они могут подпортиться. Я прослужил молодым все 3 года и хотел побыть "стариком", но не получилось.

Замена старослужащих происходила с других, реорганизованных частей, моими одногодками.

Домой

В августе 1964 года нас ожидал в Гаване теплоход "Грузия". Мы шли домой, оглядываясь с тревогой на удаляющийся маяк, пока он совсем не растаял в дымке. Щемило сердце при одной только мысли о расставании со ставшей нам родной Кубой. Да и чувства были совершенно не те, когда на Кубу шли в трюмах.

Встречала уже наша родная земля. Калининград, и мы дома.

Спустя полвека

По прошествии более 50 лет большинства участников Карибского кризиса уже нет, как и нет теплоходов "Адмирал Нахимов", "Грузия", утонувших в море. И оставшихся участников операции "Анадырь" также скоро не станет.

И немного обидно, что нас, участников кризиса забыли, ни в одном военкомате нет данных о нас. Ведь даже по прибытии после дембеля, при становлении на учет, меня, как пацана высекли, что я не по форме одет, которой у меня не было. Только после долгих уговоров и объяснений, меня поставили на учет.

Я считаю, в этом проявляется неуважение к нам со стороны государства, и это является плохим примером для молодежи. Государство снимает с себя ответственность за наше утерянное здоровье, а также за погибших более 60 молодых ребят на Кубе.

Да и с утратой Союза, нас, участников, опустили: кризис считают чуть ли не провокацией со стороны Союза, где американцы вследствие провокации были вынуждены вывезти ракеты из Турции.

Зато Куба! Я радуюсь за нее, что она осталась независимой и дружественной нам страной. Спасибо за Мемориал погибшим воинам, поставленный народом Кубы.

Вива, Куба, территория либре дэ Америка! Я люблю тебя!