Шищенко Иван. Ракетный поход на Кубу

^[10]

ШИЩЕНКО Иван Васильевич
РОДИЛСЯ 26 октября 1923 года в селе Новоселовка ныне Матвеево Курганского района Ростовской области. В Вооруженных Силах с августа 1941 года. Участник Великой Отечественной войны: летчик, старший летчик 48-го бомбардировочного авиационного полка 218-й бомбардировочной авиационной дивизии 5-й воздушной армии. После войны проходил службу на инженерных должностях в дальней авиации. С марта 1958 года начальник сборочной бригады, главный инженер ремонтно-технической базы. С декабря 1959 по февраль 1974 гг. начальник ртб. За проведение операции "Анадырь" награжден орденом Красной Звезды.
В настоящее время руководитель регионального объединения воинов-интернационалистов (г. Смоленск), почетный профессор Российской академии естественных наук. Полковник.

1962 год начался и проходил в напряженной боевой учебе, участии в комплексных занятиях со стартовыми батареями полка, проведении плановых работ с боеголовками, в буднях ежедневных забот. 10 июня я убыл в очередной отпуск для лечения в Кисловодск, но уже через 7 дней был отозван, и 18 июня прибыл в часть в связи с получением важного правительственного задания, которое предстояло выполнить во второй половине года. К его выполнению привлекался ракетный полк, которым с августа стал командовать полковник Сидоров И. С. и наша пртб. Началась операция "Анадырь" по развертыванию ракетного соединения в Республике Куба.
Во исполнение этой задачи части предстояло укомплектовать личным составом с высокими боевыми, политическими и морально-волевыми качествами, боевой техникой, вооружением и войсковым имуществом в соответствии с новыми штатами, разработать меры боевого обеспечения на всех этапах выполнения полученной задачи. Руководящему составу предписывалось изучить тактико-технические характеристики кораблей советского морского торгового флота, обратив особое внимание на скорость, маневренность, грузоподъемность, линейные и объемные размеры грузовых помещений, изготовить картонные макеты на все виды техники, изучить приемы и способы погрузки техники и военного имущества на все виды транспорта, включая морской, их закрепления для транспортировки и ряд других специфических вопросов.
Дни подготовки летели с неимоверной быстротой. В короткий срок нужно было выполнить массу мероприятий, с которыми никогда ранее не приходилось встречаться. К 30 июня период подготовки был завершен, для обеспечения боевых задач остающихся шахтного дивизиона и сборочной бригады произведена передача боезапаса ракет и головных частей, специальной техники вновь прибывшим частям (командир полка полковник Ящук В. П., командир пртб инженер-подполковник Ушатов Е. В.), полностью подготовлена к перебазированию штатная боевая техника, сконцентрированы полученные ранее материалы для крепления и маскировки техники, инженерное имущество.
Выполнение боевой задачи ядерного обеспечения было возложено на командование части и боевых подразделений в следующем составе: начальник части — я, инженер-подполковник Шищенко И. В., заместитель по политчасти — подполковник Трибунский Григорий Максимович, главный инженер — инженер-майор Орлов Евгений Михайлович, начальник штаба — майор Ермак Владимир Иванович, помощник по хозяйственной части — капитан Шурыгин Александр Андреевич, начальник автослужбы — капитан Кругов Иван Петрович, секретарь парткома — капитан Руднев Виктор Васильевич, секретарь комитета ВЛКСМ — лейтенант Шадрунов Владимир Александрович, начальник 1-й сборочной бригады — инженер-капитан Герасименко Дмитрий Васильевич, его заместитель — капитан Даниленко Николай Андреевич, начальник 2-й сборочной бригады — инженер-майор Бахвалов Николай Алексеевич, его заместитель — инженер-майор Золотухин Юрий Александрович. Все они проявили твердость духа и мужество на протяжении всей операции. Непосредственную помощь в подготовке части к передислокации на Кубу оказали представитель 12 ГУМО инженер-подполковник Думнов Николай Петрович, представитель ГШ РВСН Герой Советского Союза полковник Молоненков Константин Иосифович, офицеры отдела ртб Смоленского объединения подполковники Литвиненко Григорий Иванович и Спасов Михаил Петрович, начальник штаба дивизии полковник Торопов Юрий Вячеславович.
В июле самолетом на Кубу убыли представители передовой команды от полка и пртб майор Клюжев Леонид Петрович, инженер-капитан Давиденков Василий Григорьевич, инженер-майор Бахвалов Николай Алексеевич, капитан Доброчинский Олег Евгеньевич и др. На них возлагалась ответственная задача по подготовке к приему морских эшелонов, изучение мест будущей дислокации, маршрутов переброски техники и грузов и другие вопросы.

^[11]

Ядерный боезапас отправлялся на Кубу из Североморска на дизель-электроходе "Индигирка", капитан корабля — Герой Социалистического труда Пинежанинов Андрей Федорович. Начальником морского эшелона был назначен начальник одного из арсеналов полковник Белобородов Николай Константинович. В команду сопровождения от нашей части входили старший лейтенанты Жаров Виктор Федорович и Енц Лев Викторович, которые успешно справились с возложенной на них задачей.
События начали ускоряться. 17 августа для обеспечения погрузочных работ в морской порт Севастополь была отправлена команда из 10 офицеров и 75 солдат и сержантов части под командованием капитана Даниленко Николая Андреевича, проявившего себя опытным командиром и хорошим организатором. Команда участвовала в погрузке 6 морских транспортов.
Со 2 сентября началась отправка подразделений части из г. Плунге. В течение двух суток были отправлены три железнодорожных эшелона, при этом тщательно соблюдались меры маскировки и скрытности. Станция назначения — Мекензиевы Горы (пригород Севастополя) — содержалась, как и весь маршрут, в глубокой тайне. Эти дни сбора вверенной мне части в дальнюю дорогу, желание предусмотреть все до мелочей отнимали все служебное и личное время, не оставляли места семейным переживаниям и размышлениям о предстоящих событиях и испытаниях.
Эшелоны прибыли на железнодорожную станцию Мекензиевы Горы 6, 7 и 8 сентября. Как всегда бывает, на месте назначения пришлось встретиться с непредвиденными трудностями, осложнившими разгрузку: рампа была коротка, что сузило фронт разгрузки до 10 платформ, смена платформ производилась вручную. На станции отсутствовал 20-тонный кран, поэтому пришлось для разгрузки тяжелогрузных кузовов использовать спаренные краны 8Т211, что потребовало большого мастерства от исполнителей.
Плотные сроки прибытия эшелонов не давали времени на раскачку, работы в течение этих дней велись практически непрерывно, разгруженная техника малыми колоннами по 5—6 машин по крутым крымским дорогам перебрасывалась в район сосредоточения. Уже утром 10 сентября под погрузку был подан турбоэлектроход "Металлург Байков". Корабль имел водоизмещение 22 тыс. тонн, скорость до 20 миль в час. Состав экипажа, который возглавлял капитан корабля Гуржий Василий Маркович, 54 человека. В 10 часов утра меня пригласил на борт корабля в каюту капитана представитель Генерального штаба Вооруженных Сил СССР адмирал Виноградов Николай Игнатьевич. Он познакомил меня с капитаном корабля, вручил секретный пакет, скрепленный подписями министра обороны Маршала Советского Союза Малиновского Р. Я. и министра морского флота Бакаева В. Г. с указанием радиосигнала Генерального штаба ВС для его вскрытия, поставил задачу на погрузку боевой техники, личного состава и имущества на морской транспорт.
Для обеспечения круглосуточной работы по погрузке техники и имущества были сформированы четыре смены. Смены возглавили и непосредственно руководили работами инженер-майор Орлов Е. М. — главный инженер части, подполковник Трибунский Г. М. — заместитель по политчасти, майор Ермак В. И. — начальник штаба, инженер-капитан Попов Б. А. — заместитель главного инженера. И снова возникли трудности. Высота части специальных машин превышала габариты отдельных отсеков корабля, поэтому кузова машин хранилищ головных частей 8М211 пришлось грузить отдельно от шасси, а на стыковочных машинах 8Т318 максимально снижать давление в шинах колес. Пришлось принимать меры против отравления личного состава погрузочных команд угарным газом при работе внутри отсеков, используя при этом противогазы с гопкалитовыми патронами. Способы крепления техники и имущества на корабле были значительно сложнее способов крепления на железнодорожных платформах, поэтому в работах участвовала и команда корабля.
К 22 часам 13 сентября погрузка была завершена, проверена комиссией по отправке морских транспортов с составлением акта, подтверждающего готовность эшелона к морскому походу. В 1 час ночи 14 сентября перед отправкой состоялся митинг, посвященный предстоящему выполнению важного правительственного задания. На митинге присутствовал представитель Главного штаба РВСН Герой Советского Союза генерал-майор Афанасьев А. Г. Несмотря на необычность и неизвестность предстоящего, общее настроение было приподнятое, в выступлениях звучала гордость за оказанное доверие, а сам факт личного участия в выполнении этой задачи способствовал дальнейшему сплочению всего воинского коллектива. По окончании митинга и после проведения досмотра корабля пограничниками началось размещение личного состава по каютам, отсекам и другим помещениям. В соответствии с моим приказом сразу же была организована внутренняя и караульная служба, назначены соответствующие должностные лица, определен распорядок дня, доведены до личного состава инструкции по действиям в различных ситуациях.

^[12]

Ровно в 3 часа ночи по московскому времени 14 сентября турбоэлектроход "Металлург Байков", взревев корабельными машинами и рассекая спокойную воду гавани винтами, отчалил от пирса и взял курс к проливу Босфор. Далеко за кормой остались огни родной земли, наши родные и близкие. Стоя на мостике рядом с капитаном, я еще раз мысленно проанализировал события последних дней и, вглядываясь вперед, старался представить ход событий в ближайшем будущем. Понимая, что и моих подчиненных обуревают подобные чувства, я спустился с мостика и прошел по помещениям, в которых размещался личный состав. Был объявлен отбой, притушен свет, но многие еще не спали, делясь переполнявшими их чувствами и впечатлениями. Но постепенно усталость брала свое, а строгий армейский распорядок уже вступал в свои права. Начался морской поход на Кубу...
Утром, пока транспорт находился еще в водах Черного моря, личный состав завершал маскировочные работы, придавая технике, находящейся на палубе, сельскохозяйственный вид. Время было крайне ограничено, потому что уже в 1 час ночи 15 сентября корабль вошел в Босфорский пролив. При подходе к Стамбулу на борт поднялся лоцман (согласно международным правилам) для проводки корабля через проливы в Средиземное море. Ночной Стамбул весь был озарен огнями. Там проходила своя жизнь, и никому не было дела до судна, внутри которого затаились военные люди и техника, скрытно перемещающиеся на другой конец света для того, чтобы коренным образом повлиять на ход мировых событий. Море было спокойным, и ничто, казалось, не напоминало об истинном характере этого путешествия. Вдалеке хорошо просматривались береговые очертания, здания, мечети и магистраль Европа — Азия. Всего этого величия посреди ночи не мог видеть личный состав части, который по условиям скрытности и секретности продолжал находиться внутри корабля, довольствуясь сообщениями командиров и своих товарищей с верхней палубы, несущих там внутреннюю службу. Высокая температура воздуха и условия скученного нахождения людей в закрытых помещениях отрицательно сказывались на самочувствии воинов.
Миновав Стамбул, мы вошли в Мраморное море и через пролив Дарданеллы направились в воды Эгейского моря. И только после пролива Китира, оказавшись в Средиземном море, обстановка изменилась в лучшую сторону, поскольку появилась возможность личному составу части находиться на открытой всем ветрам палубе при условии четкого выполнения команд на укрытие и маскировку в случае необходимости. А такие случаи возникали. 18 сентября над нашим кораблем барражировали американские самолеты-разведчики на высотах 200—300 м. группами по 3—4 самолета, затем ушли в сторону аэродрома своей военной базы Бизерта в Тунисе. А в створе острова Сардиния — государство Тунис произошла встреча с двумя американскими эсминцами с бортовыми номерами 858 и 931 на встречно-параллельных курсах. Корабль 858 шел на расстоянии 80—100 м. от нашего борта с расчехленными боевыми орудиями и командой, находящейся на боевых постах. 931-й находился на удалении 100 м.
В это время на мостике находились капитан корабля Гуржий В. М. и я, начальник морского эшелона. С 858-го засемафорили: "Куда идет корабль?" Капитан дал ответ: "Идем в Касабланку". Это не удовлетворило американцев, и снова запросили: "Что везете на борту своего корабля?". Капитан ответил: "На борту корабля сельскохозяйственная техника. Счастливого плавания!". После этого 858-й развернулся, обошел наш корабль в 60—70 м. от борта и удалился.
На следующий день в 8 ч 40 мин — 9 ч 20 мин утра по местному времени наш корабль проходил Гибралтарский пролив. Было безоблачно и тепло, в голубой воде, просвечиваемой на большую глубину лучами солнца, резвились дельфины, сопровождая корабль. Эту картину радости и торжества сил природы и законов мироздания, к сожалению, не могли наблюдать по условиям скрытности люди, находившиеся внутри помещений корабля. По правому борту отчетливо просматривались английская военная база Гибралтар и южное побережье Испании, а по левому, в бинокль — город и порт Сеута на северном побережье Африки.
На шестые сутки плавания наш корабль вышел на просторы Атлантического океана. В 10 ч 25 мин 19 сентября из Москвы по радио был принят условный сигнал на вскрытие пакета, полученного при отправлении. Вскрыв его с капитаном, мы прочли порт назначения: Матансас на севере острова Куба, административный, политический и культурный центр одноименной провинции. В этом же пакете находился сборник материалов о Республике Куба, о ее политическом и государственном устройстве, географических и климатических условиях, о культуре, экономике и др. Через 15 минут после вскрытия пакета состоялось совещание руководящего состава части и подразделений, на котором была поставлена задача на конкретизацию боевой учебы личного состава с учетом полученных указаний и материалов. Большинство занятий теперь проводилось на палубе на открытом воздухе, что значительно повысило их интенсивность и эффективность. К проведению занятий подключились и специалисты команды корабля, не раз побывавшие на Кубе.
За время плавания между личным составом части и командой корабля установились теплые, добрые, искренние взаимоотношения. Капитан корабля Гуржий В. М., главный механик Бойко подробно рассказали о команде, о плавании в разные страны мира, о корабле, его тактико-технических данных, обстоятельно дали ответы на все вопросы. Несомненно, больше всего вопросов было о Кубе. Военнослужащие наравне с командой корабля участвовали в приборках, ремонте такелажного оборудования, плетении тросов, покраске, т. е. осваивали премудрости морской службы. Оба коллектива представляли собой единую дружную семью советских людей.
В районе Азорских островов самолеты-разведчики ВВС США совершали полеты по маршруту нашего корабля на высотах 300 м. и выше. Я все время внимательно следил и за маневрами американских летчиков не только как начальник морского эшелона, но и как бывший летчик, сделавший во время Великой Отечественной войны более 40 боевых вылетов на самолетах "Бостон-3".

^[13]

В походе, как и в жизни, не все складывалось гладко, возникали и трудности, происходили и трагедии. Серьезные испытания выпали на долю молодого (и по возрасту, и по опыту работы) врача части лейтенанта Щеренко Кадия Павловича. Он не был штатным хирургом, но успешно выполнил в условиях шестибалльного шторма операцию аппендикса ефрейтору Павленко. Жизнь его была вне опасности, а через три недели он уже приступил к выполнению своих обязанностей.
26 сентября от болезни Боткина умер корабельный кок. В течение двух суток командование корабля вело переговоры с руководством морского флота о доставке умершего на родину для захоронения. Но по правилам международного плавания вход корабля в иностранные порты категорически был запрещен, и тело умершего должны были предать океанской пучине. Похороны состоялись в 15 ч 28 сентября. В них вместе с командой корабля приняло участие и командование части. В бортовом журнале корабля была сделана запись о времени похорон и координатах местонахождения корабля, а корабельный гудок отдал последние прощальные почести. В это время мы находились в районе островов Большой и Малый Инагуа. В течение нескольких часов совершали облеты корабля американские самолеты, по 2—3 самолета в группе на высотах 25—100 м. Увидев процесс похорон, американские летчики удалились, возобновив полеты лишь через час.
В этот же день около 16 ч американский грузовой корабль, появившийся прямо по курсу, в нарушение международных правил мореплавания шел на прямое столкновение с нами. На вахте находился третий помощник капитана Игнатович Василий Иосифович. Он доложил об угрозе столкновения и капитан вместе со мной немедленно поднялся на мостик, оценил обстановку и отдал команду в машинное отделение: "Циркуляция" (немедленный разворот судна на 360 градусов с возвращением на прежний курс). Энергичные действия капитана и четкое исполнение команд позволили избежать столкновения.
На 15-е сутки плавания, 28 сентября, наше судно находилось в районе острова Куба. В связи с большой осадкой корабля и малой бухты порта Матансас руководство операцией назначило нам порт выгрузки Сьенфуэгос на юге Кубы.
В 23 ч 30 мин мы проходили мимо американской базы на Кубе Гуантанамо. В течение трех часов непрерывно американские самолеты с этой базы совершали облеты корабля, а один самолет пролетел на расстоянии одного метра от главной мачты, чудом не врезавшись в нее. Все это время капитан корабля и я находились на мостике в готовности к принятию своевременного и грамотного решения в этой сложной обстановке. С мостика хорошо просматривалась военная база, четко были видны взлеты и заходы на посадку американских самолетов. С моря корабль сопровождали американские военные корабли с полной световой иллюминацией на удалении до 300 м. Такое плотное соприкосновение советских ракетных частей с вооруженными силами вероятного противника для нас было впервые, хотя в ходе этой операции многое было впервые.
Весь световой день наш маршрут проходил вдоль южного побережья Кубы и к 18 ч 29 сентября мы подошли к очень узкому проливу на входе в залив порта выгрузки. Войдя в залив, нашим взорам открылась прекрасная панорама порта с причалами. Почти в центре залива находился остров. В порту было много морских судов: Швеции, Норвегии, Чехословакии и других государств. Уже в 19 часов наш корабль бросил якорь на рейде в 300 м от пирса. Наполненный событиями и переживаниями день завершился в 20 часов ужином и отдыхом. Морской поход закончился успешно.
Мой отдых был недолгим. Уже в 7 часов утра на корабль прибыли представители штаба Группы советских войск на Кубе с мандатом советского посла на Кубе Алексеева Александра Ивановича о проведении разгрузки в порту Касильда. Корабль снялся с якоря и снова вышел в море. В 30 км от порта к нам подошел катер, с которого для организации взаимодействия и оказания помощи в разгрузке поднялись на борт начальник штаба кубинской дивизии лейтенант Хосе (под таким именем он мне запомнился), члены передовой команды от части майор Бахвалов Н. А. и от полка майор Клюжев Л. П. В 14 часов турбоэлектроход прибыл в порт Касильда и встал под разгрузку.
Уточнив некоторые особенности, я, не мешкая, отдал приказ начать разгрузку, к которой мы готовились заблаговременно. Тщательно изучив по карте маршрут движения к месту дислокации и установив порядок следования, управления и охраны на марше, приступили к формированию колонн выгружаемых машин. В каждую колонну входило по 16—20 единиц техники. Об организованности и энергичности действии командиров и их подчиненных говорит тот факт, что уже в 18 ч 30 мин первая колонна в составе 20 машин под командованием начальника первой сборочной бригады инженер-капитана Герасименко Д. В. начала марш по незнакомой местности в заданный район. Сопровождали колонну мотоциклисты кубинской полиции. Утром 1 октября колонна в полном составе прибыла на место дислокации в 5 км северо-восточнее города Калабасар-де-Сагуа провинции Лас-Вильяс.
2 октября к нам прибыл командир соединения генерал-майор Стаценко И. Д., тогда и произошло наше первое знакомство. Оно оставило в памяти хорошее впечатление. Командир соединения поставил задачи и дал четкие указания по завершению разгрузки, передислокации и приведению части в боевую готовность. 4 октября разгрузка техники и имущества без единой поломки и нарушений мер безопасности была завершена, и турбоэлектроход "Металлург Байков", дав прощальный гудок, 5 октября в 12 ч по местному времени взял курс на Родину.
Штаб части со вторым подразделением разместились в 15 км от города Ситьесито провинции Лас-Вильяс. Темпы подготовки подразделений части к выполнению боевых задач не спадали. В первую очередь необходимо было развернуть палаточный городок для размещения личного состава со всеми необходимыми элементами бытового обеспечения и организовать питание. С 6 по 9 октября боевые расчеты провели проверку исправности боевых специальных машин, технологического оборудования и оснастки для подготовки спецбоезапаса к боевому применению. Все расчеты в тропических условиях (температура воздуха 30...40° и выше, влажность 80— 90 процентов) провели по 2—3 практических занятия в специальных машинах.
С 10 по 20 октября все боевые расчеты были проверены комиссией дивизии по вопросам теоретической подготовки и практической работы со спецбоезапасом. Из 16 боевых расчетов 12 получили отличную оценку, а 4 были оценены хорошо. Особо отличились: расчеты сборки инженер-капитанов Калязина В. И. и Коваля В. Ф., капитана Малышева А. А., старшего лейтенанта Гостюнина В. П.; расчеты транспортировки и предстартовой подготовки старшего лейтенанта Ханова В. Е., лейтенантов Нореца Г. Г., Горчакова Ю. В., Алексеенко А. П.; специалисты по радиодатчикам старшие лейтенанты Фатеев В. П. и Зеленеев Г. К.; специалисты по системе "Гудрон" инженер-капитан Кричко В. Е. и старший инженер-лейтенант Повстугар В. И.
Одновременно с боевой подготовкой и подготовкой техники силами личного состава был развернут полевой автопарк, подготовлены склады под все виды имущества, созданы зоны ограждения боевых позиций и мест размещения личного состава, оборудован штаб части, контрольно-пропускной и контрольно-технический пункты. Отремонтированы и оборудованы срубами заброшенные колодцы питьевой воды, проведено обеззараживание воды и стен колодцев. Первоочередные работы были завершены всего за две недели, к 20 октября. Не все вопросы, с которыми приходилось сталкиваться, были описаны в наставлениях и директивах, выручали глубокие знания специалистов да накопленный жизненный опыт. Можно на этих страницах перечислить многих специалистов служб и подразделений, умение и старание которых позволили в короткий срок привести часть в боевую готовность. Нельзя обойти и значительную повседневную помощь командования и служб соединения, которые, несмотря на колоссальную нагрузку, находили время и для нашей части.
Международная напряженность продолжала нарастать, возможность американского вторжения на Кубу все увеличивалась. Уже 22 октября в 18 ч правительство США объявило блокаду Кубинской республике, а в 5 ч 40 мин 23 октября Фидель Кастро ввел в республике военное положение и отдал приказ поднять по тревоге все Революционные Вооруженные Силы.
К 8 часам утра 23 октября части и подразделения советского ракетного соединения были приведены в повышенную боевую готовность. Я несколько забежал вперед в развитии событий, чтобы можно было по достоинству оценить чрезвычайно напряженную работу всех без исключения участников этого беспрецедентного похода. Меня не покидает чувство гордости за советского солдата, русского парня, творившего чудеса в непривычных тропиках, несгибаемого в серьезнейших испытаниях, беспредельно преданного своей Родине, присяге и воинскому долгу.
Но для того, чтобы наша часть, как и другие части и подразделения соединения, могла 23 октября выполнить приказ на занятие повышенной боевой готовности, предстояло еще многое сделать, тем более, что этот критический рубеж определялся не нами, а самим ходом развития событий. Сознание этого спрессовывало время, удесятеряло силы. Одной из сложнейших задач, вставших перед личным составом части с момента прибытия в район дислокации, явилось строительство сооружений для защиты и хранения ядерного боезапаса, проведения в них регламентных работ и подготовки головных частей к боевому применению. Для круглосуточного ведения строительства были созданы четыре смены, возглавляли которые опытные офицеры с высокими организаторскими способностями. Так как площадки под строительство находились на каменистом грунте, а местами на каменных глыбах, потребовалось создать и обучить команду подрывных и взрывных работ. Хорошо овладели этим искусством старший лейтенант Пушня В. Г., старший инженер-лейтенант Повстугар В. И., лейтенант Кудасов С. С., старшина сверхсрочной службы Славко Н. А. Транспортировка железобетонных полуарок для сооружений, доставленных из СССР морским транспортом, осуществлялась на кубинских трейлерах типа "Насьональ" на расстояние свыше 400 км (из порта Мариель), цемента, то ли — из района Гаваны (400 км), кирпича — с завода в районе Калабасар-де-Сагуа (50 км). Строительство сооружений началось сразу же после прибытия на Кубу, уже 10 октября, и велось параллельно в обоих подразделениях.
Для каждого подразделения была выделена техника: три автомобильных крана 8Т211 (один с удлиненной стрелой), два бензоэлектрических агрегата 8Н01, две бетономешалки, электросварочный агрегат АСБ-300 и одна обмывочно-нейтрализационная машина 8Т311 для обеспечения стройки водой. Была сооружена линия электроснабжения для освещения стройки в ночное время. Об ударном темпе строительных работ свидетельствует тот факт, что если первая железобетонная полуарка личным составом, не имевшим практического опыта строительства, была установлена и смонтирована за 3,5 часа, то все 40 полуарок смонтированы за 32 часа непрерывной работы. Совершению этого трудового подвига способствовали четкая организация работ, рациональная расстановка людей и особенно трудовой энтузиазм и высочайшее чувство ответственности. Сейчас, в наше смутное время, можно издеваться над многим, что было смыслом нашей жизни, но то, что сделано, оставило светлый след в памяти людей, и никому не удастся заново переписать страницы истории и очернить трудовой подвиг народа. Невозможно не оценить силу социалистического соревнования между строительными сменами, подразделениями и военнослужащими, которое царило на строительных площадках. Краткий, но емкий по значимости транспарант "Даешь 20 к 30!" (сооружения 20 к 30 октября) все время был перед глазами. Читатель заметит, что я не говорю о необычной тропической природе, о незнакомом ночном небе и о многом другом, что окружает человека. Дни, проведенные на Кубе, были заполнены до отказа заботами и задачами, переживаниями за успешное выполнение задания, тревогой и волнением за судьбу вверенного мне коллектива, что не позволяло ни на минуту отвлечься и расслабиться, ощутить новизну окружающего мира. Вынуждали замечать эти особенности только факторы, осложнявшие наши действия: высокая температура и влажность воздуха, тропические ливни и палящее солнце.
С 15 октября условия строительства значительно осложнились в связи с началом интенсивных полетов американских самолетов над нашими боевыми позициями и необходимостью применения средств маскировки. С этого времени по несколько раз в день группы по 2—3 самолета на высотах 100—200 м совершали облеты кубинской территории.
В 20-х числах октября зенитчики кубинской армии, прикрывавшие наши позиции, получили приказ открывать огонь по пролетающим самолетам.
Тем временем обстановка на Кубе и вокруг нее достигла своей кульминации. 22 октября командование части прибыло в штаб дивизии, расположенный в г. Бехукаль, что южнее Гаваны, для участия в Военном совете Группы советских войск на Кубе. Но в связи с обострением обстановки и усилением американских провокаций против Кубы всем участникам было предписано к 23 часам вернуться в свои части. На маршруте возвращения мы стали свидетелями манифестаций кубинцев в защиту революции с лозунгами и транспарантами: "Родина или смерть!", "Куба си! Янки но!" и др. Революционный подъем кубинского народа достиг наивысшего накала. В советских частях на Кубе также были проведены дополнительные мероприятия по защите боевых позиций: усилены проволочные ограждения, установлены малозаметные препятствия, прорыты многоходовые окопы и траншеи, подготовлены убежища и укрытия личного состава, постоянно проводились маскировочные работы.
Следующим шагом повышения боевой готовности советских ракетных частей явилось решение о выдаче ядерных боеприпасов из арсенала (группового хранилища), развернутого на Кубе, которым временно командовал начальник соседней пртб полковник Романов С. К., в ремонтно-технические базы полков для подготовки к боевому применению. С этой целью 26 октября колонна специальных машин и машин боевого обеспечения в составе 44 единиц совершила марш в арсенал, и, получив боезапас, комплектующие узлы и необходимую оснастку, изготовилась для следования к местам дислокации подразделений (район г. Калабасар-де-Сагуа для 1-го подразделения и район Ситьесито для 2-го подразделения). Погрузка проводилась скрытно в условиях непрерывных полетов американских разведывательных самолетов на небольших высотах. Получив разрешение от командующего ГСВК на начало движения колонны в 20 часов 26 октября, я отдал приказ на совершение марша. Командир соединения генерал-майор Стаценко И. Д. с офицерами отдела спецвооружения дивизии осуществлял контроль выхода колонны на марш. Протяженность маршрута — 400 км. Марш осуществлялся скрытно, большей частью в ночное время, в условиях строгой светомаскировки. Были включены лишь подфарники и то только на каждой четвертой машине. Такие условия вождения были крайне сложными, но водители и старшие машин успешно справились с боевой задачей без аварий и поломок техники. В ходе марша было сделано два привала по 2 часа для осмотра техники, приема пищи и кратковременного отдыха водителей. К 14 часам 27 октября спецбоезапас был доставлен на боевые позиции части.
Пик Карибского кризиса приходится на 27—28 октября. Тогда мир висел на волоске, находился в нескольких часах от ядерного конфликта. Но все же возобладал разум политиков, и начавшиеся переговоры между правительствами СССР и США положили конец ядерному противостоянию в непосредственной близости от границ США. Человечество было спасено от ядерной катастрофы. Сразу же после этого ядерный боезапас был вывезен к новому месту хранения в район г. Силуэта, в хранилища соседней части, и там в течение 29 и 30 октября после проверки был заложен на хранение.
В первой пятидневке ноября нами был получен приказ о прекращении выполнения боевой задачи по обеспечению ракетных подразделений ядерными боеприпасами. В ночь с 4 на 5 ноября прибывший с грузом из СССР в порт Исабела-де-Сагуа корабль "Александровск" был загружен спецбоезапасом части, 5 ноября снялся с якоря и ушел в порт Мариель за боезапасом других частей. 6 ноября я побывал в этом порту, где от начальника морского эшелона полковника Белобородова И. К. получил документы о приеме боезапаса от части для дальнейшей транспортировки на Родину.
Запомнился день 7 ноября — день 45-й годовщины Великой Октябрьской Социалистической революции, который широко отмечался народом Кубы. Во всех городах и населенных пунктах прошли праздничные манифестации. Кругом реяли транспаранты и лозунги: "Да здравствует Куба!", "Да здравствует СССР!", "Да здравствует советско-кубинская дружба!", "Вива Куба!", "Вива Совьетико!". Праздничные шествия, фейерверки и торжества продолжались до глубокой ночи. С группой офицеров мы побывали в конце дня в административно-политическом центре Санта-Клара провинции Лас-Вильяс. Очутившись среди ликующего и веселящегося народа, мы воочию убедились в дружелюбном отношении кубинцев к советскому народу и нашей стране. Празднуя эту годовщину, они праздновали свою победу и радовались сохранению своей независимости.
7 ноября прямо на пирсе мы провели торжественное построение личного состава части, на котором был зачитан праздничный приказ, многие военнослужащие были поощрены за добросовестное выполнение воинского долга.
10 ноября корабль "Альметьевск" (капитан корабля Петров Олег Иванович, старший помощник Абакумов Александр Александрович, второй помощник Кирьянов Игорь Иосифович, старший механик Харбедия Шалва Александрович) взял курс к родным берегам.
В течение четырех суток плавания корабль не-прерывно облетывали самолеты и вертолеты ВВС США на высоте до 25 м, его круглосуточно до 18 ноября сопровождали военные корабли американских ВМС на параллельных курсах на расстоянии иногда до 30—50 м от нашего борта. Наш корабль пересек Атлантический океан и через проливы Ла-Манш, Па-де-Кале, Северное море, проливы Скагеррак, Каттегат и Эресунн (Зунд) вошел в воды Балтийского моря. 24 ноября он, завершив морской поход, отшвартовался в порту Балтийск Калининградской области, и мы, спустя два с половиной месяца, вновь ступили на советскую землю.
26 ноября в 19 часов последний эшелон с техникой и личным составом части убыл к месту постоянной дислокации. В период с 27 ноября по 1 декабря часть заняла исходное положение в местах прежнего размещения, а 14 декабря первый заместитель командующего 50-й ракетной армии генерал-майор артиллерии Шмелев Иван Тарасович в присутствии командира дивизии генерал-майора Колосова Александра Александровича в торжественной обстановке перед строем вручил Знамя части и Грамоту к нему. Подразделения ракетного полка возвращались с Кубы вплоть до января 1963 года.
В военном плане операция "Анадырь" явилась одним из уникальнейших, не имевших аналогов ни в Великой Отечественной войне, ни в мировой практике действий вооруженных сил: в сжатые сроки с 12 июля (отправка первого транспорта) по 22 октября (момент установления США военной блокады) морским и авиационным транспортом на Кубу была скрытно переброшена крупная группировка войск с ядерными баллистическими ракетами и военной техникой. Эта операция помогла достичь целей, поставленных политическим руководством страны — предотвратить вторжение американцев на Кубу. К тому же удалось договориться с Вашингтоном о выводе американских ракет "Юпитер" с территории Турции.
Наличие советских войск на Кубе с частями, имевшими ядерное оружие, позволило создать основы военно-стратегического паритета в мире, а Кубинской революции — упрочить свои основу и права суверенитета и независимости государства. США в лице СССР увидели сильного и мощного противника.
Заканчивая свое повествование, я хотел бы еще раз назвать наиболее отличившихся воинов. Это подполковник Трибунский Григорий Максимович, инженер-майоры Бахвалов Николай Алексеевич, Золотухин Юрий Алексеевич, Орлов Евгений Михайлович, майор Ермак Владимир Иванович, инженер-капитаны Калязин Владимир Иванович, Коваль Владимир Федорович и Кричко Владимир Евгеньевич, капитаны Даниленко Николай Андреевич, Доброчинский Олег Евгеньевич, Крутов Иван Петрович и Насонов Александр Петрович, старшие лейтенанты Фатеев Василий Петрович и Ханов Валерий Евгеньевич, лейтенант Алексеенко Анатолий Петрович, старшина сверхсрочной службы Славко Николай Арсентьевич, младшие сержанты Евсеенко Василий Иванович и Роик Василий Петрович и многие другие. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 1 октября 1963 года за успешное выполнение задания по защите Кубинской революции в 1962 году ряд военнослужащих частей были награждены государственными наградами: Орденом Красной Звезды — командир 1-го подразделения инженер-капитан Герасименко Д. В., старший техник старший лейтенант Жаров В. Ф. Такую же награду получил и я. Медалью "За боевые заслуги" — старшие механики-крановщики младшие сержанты Евсеенко В. И. и Роик В. П. Многие военнослужащие были награждены грамотами и ценными подарками, поощрены благодарностями.
5 июня 1990 г. приказом № 220 Министра обороны СССР Маршала Советского Союза Язова Д. Т. (на Кубе он был командиром отдельного мотострелкового полка) всем военнослужащим, выполнявшим интернациональный долг на Кубе в период с июля 1962 г. по ноябрь 1963 г., были вручены Грамоты Президиума Верховного Совета и нагрудные знаки "Воин-интернационалист". Кубинские товарищи не забыли своих советских товарищей, отстаивавших плечом к плечу независимость их страны. Постановлениями Государственного Совета Республики Куба от 26 мая 1988 г. № 1105 и от 31 августа 1992 г. № 1903 все участники защиты революционной Кубы от агрессии США в период Карибского кризиса 1962 г. были награждены медалями "Воин-интернационалист" 1-й степени.
Как непосредственный участник событий того времени я с твердой верой, гордостью и радостью подтверждаю свою искреннюю приверженность торжеству идей советского патриотизма и интернационализма.