Маренко Анатолий. Береговые ракетчики в период Карибского кризиса

^[10]

МАРЕНКО Анатолий Федорович
Родился 11 августа 1925 года в Волгограде. В Советской Армии с 1943 года. Участник Великой Отечественной войны. С 1946 г. в Высоковском райвоенкомате Брестской области. С 1948 года на Дальнем Востоке: адъютант помощника командующего армией, начальник штаба батальона, заместитель командира роты по политической части. После окончания Высшего военно-педагогического института с 1957 г. преподаватель университета марксизма-ленинизма. С 1960 года заместитель командира дивизиона, начальник политического отдела — заместитель командира берегового ракетного полка по политической части. С 1962 года заместитель начальника политотдела, начальник политотдела зенитно-ракетной бригады. В 1967—1977 годах начальник кафедры марксизма-ленинизма Горьковского зенитно-ракетного командного училища. Полковник. За проведение операции "Анадырь" награжден орденом Красной Звезды. Член МООВВИК.

Известно, что американским планом "Мангуста" предусматривалось вторжение семи американских дивизий и ряда других сил на Кубу с помощью флота и транспортной авиации. Для исключения этого вторжения Генеральным штабом ВС СССР был выделен ряд морских, воздушных и сухопутных частей, которые совместно с РВС Кубы должны были превратить остров в неприступную крепость. В их числе был и наш отдельный подвижный береговой ракетный полк под командованием полковника Шикова Анатолия Георгиевича, в котором я был начальником политотдела. Этот полк по итогам боевой и политической подготовки за 1960 и 1961 годы имел отличные показатели по всем дисциплинам и занимал первое место среди береговых частей Черноморского флота. Он состоял из четырех отдельных дивизионов и отдельной технической батареи.
Прибыл полк на Кубу в начале августа 1962 года четырьмя кораблями. Дивизион подполковника Царева В. С. занял огневую позицию в 40 км восточнее Гаваны, в районе г. Санта-Крус-дель-Норте, на высоте 84 м над уровнем моря для прикрытия подхода к острову с севера. Дивизион майора Юрченко Я. Г. был поставлен на мысе Банес в 120 км севернее Гуантанамо и в 1000 км от Гаваны для прикрытия подхода к Кубе с востока. Дивизиону подполковника Карапетяна А. И. была поставлена задача из района Сьенфуэгоса прикрыть южное направление. Дивизион майора Кузиванова М. Г. должен был прикрывать подходы к Кубе с запада.
Таким образом, полк занял оборону на фронте 1000 км и управлялся по радио из штаба, который находился в Санта-Крус-дель-Норте вместе с дивизионом подполковника Царева В. С.
Все дивизионы были подвижными и вооружены комплексом "Сопка" с дальностью стрельбы крылатыми ракетами "берег-корабль" до 130 км. Крылатые ракеты "С-2" имели фюзеляж истребителя МиГ-15, начиненного 270 кг взрывчатого вещества. Об их боеспособности говорят такие примеры: в ходе учебных стрельб в СССР по трофейному итальянскому эсминцу эта ракета без взрывчатки одной своей массой пробила корпус корабля навылет и оставила пробоину, в которую можно было проехать на тройке лошадей. А в показательной стрельбе на острове Пинос она со взрывчаткой разломила и потопила корабль-цель.
Наша задача была вести огонь по американским транспортам, несущим десант, и крупным военным кораблям, прикрывающим их. По прибытии на остров дивизионы сразу же принялись за строительство палаточных городков и огневых позиций.
Параллельно с устройством позиций и жилых городков организовывалось взаимодействие со своими и кубинскими частями, расположенными невдалеке. Интересно то, что одни не знали испанского, а другие — русского языка, но все отлично понимали друг друга и работали дружно, с пониманием необходимости защиты Кубы от американской интервенции.
Построив к концу августа огневые позиции, установив пусковые установки, РЛС и оборудовав командные пункты, мы приступили к несению боевого дежурства.
27 августа в 20.00 мы с командиром возвращались с совещания у командующего Группой советских войск. При подъезде к Санта-Крус-дель-Норте увидели в море большую группу лодок, выстроившихся вдоль берега, с яркими карбидными лампами в носовой части, обращенной в сторону моря, а с одной из лодок передавался световой семафор в морскую темноту. Поднявшись в свой штаб, с помощью дальномера увидели на горизонте 3 группы огней общим числом более 50 единиц. Об этом сразу же поставили в известность Гавану. Кубинское руководство дало команду проверить все города и доложить обстановку.
А на следующий день в газетах прочитали информацию о том, что в прошедшую ночь в Гаване, Мариеле, Матансасе, Камагуэе и ряде других городов арестовано 440 контрреволюционеров, в том числе в столице более 200 человек, хорошо вооруженных и сидевших у телевизоров группами от 10 до 30 человек и ждавших появления на экране Ф. Кастро, который в тот вечер в 22.00 должен был выступать перед телезрителями страны. Как стало известно потом, его появление на экране было бы сигналом для захвата телецентра и электростанции, других важнейших объектов города и последующего уничтожения руководства страны.
Захват электростанции и выключение освещения в Гаване служило сигналом для высадки 5-тысячного десанта с кораблей контры, пришедшей из Майами. Почему здесь? Потому, что их разведка обнаружила у нас сто одну транспортно-заряжающую машину. Их захват позволил бы высадившемуся десанту прибыть в Гавану и взять власть в свои руки.
Наша бдительность сорвала планы контры в тот вечер. Не ведая обстановки, эти корабли приходили 17 ночей подряд и стояли до 5 часов утра. А потом под прикрытием утреннего тумана уходили прочь. И только с началом работы XVII сессии ООН (середина сентября 1962 года, МГ) их появление прекратилось.
Этот факт подтверждается информацией начальника контрразведки Группы войск контр-адмирала Тихонова А. М. о том, что на острове была раскрыта крупная нелегальная организация под названием "дивизия Нарсисо Лопеса". В ходе операции по ликвидации этой так называемой дивизии было захвачено 237 ее членов, 9 складов оружия и большая сумма долларов и кубинских песо.
С утра 22 октября и ежедневно утром и вечером Кубу и наши позиции стали облетывать американские истребители-бомбардировщики на предельно малой высоте. А после их пролета на земле поднимались клубы пыли и мелкие камни, а на голове — волосы. Одновременно в воздух поднялись бомбардировщики, а на море появились боевые корабли, которые периодически подходили к линии горизонта. Трудно было определить класс кораблей, но это были крупные цели, ставившие мощные помехи нашим радио- и радиолокационным средствам.
В тот же день генерал армии Плиев вызвал командира полка и поставил ему задачу с 24 октября развернуть один из дивизионов для защиты южного направления в районе Сьенфуэгоса. Туда послан был дивизион подполковника Карапетяна. В свою очередь кубинские воины и народные ополченцы стали строить свои укрепления в местах вероятной высадки морских десантов, в том числе справа и слева от нашего приморского городка, где планировалась высадка контры в конце октября 1962 года. На выбранных участках отрывались траншеи, зарывались танки, строились огневые позиции для пушек и зенитных орудий. После их установки началась отработка взаимодействия и тактики ведения боя с морскими и воздушными десантами противника.
Для прикрытия с воздуха штаба полка и огневой позиции дивизиона подполковника Царева В. С. командующий артиллерией Кубы майор Педро Мирет прислал зенитный полк в составе семи пулеметных и артиллерийских батарей, в других дивизионах были свои счетверенные зенитно-пулеметные установки.
С 23 октября американские средства связи взяли под контроль все наши передачи и стали глушить их мощными установками. Поэтому, чтобы передать шифровку, радистам приходилось маневрировать волнами, частотами, временем и использовать промежуточные станции, т. е. выходить из Гаваны на Пинос через Банес или Сьенфуэгос и обратно.
Все дни блокады наши РЛС бдительно следили за морем и на своих экранах отмечали большое количество подвижных и неподвижных целей. 24 октября в 23.40 оперативный дежурный на острове Пинос доложил командиру дивизиона, что западнее острова, в 40 милях от него, появился неизвестный корабль, который приближается к берегу, а на условный сигнал "Я свой" не отвечает. Весь личный состав дивизиона майора Кузиванова М. Г. был поднят по боевой тревоге.
После включения мощной РЛС обнаружения, опознавания и выдачи координат цели было замечено, что противник прекратил сближение с островом, а затем исчез с поля зрения. Аналогичные встречи с целями были на мысе Банес и в районе города Санта-Крус-дель-Норте.
В дни кризиса в районе дивизиона подполковника Царева В. С. активизировала деятельность банда "Рыжей бороды", которая неоднократно выходила к огневой позиции, но отгонялась бдительной охраной.
В ночь с 26 на 27 октября были попытки лазутчиков прорваться к ракетам дивизиона подполковника Карапетяна А. И., и только мощный огонь часовых отогнал их.
Глубокой ночью 27 октября была попытка группы контрреволюционеров огнем из пулеметов вывести из строя РЛС майора Кузиванова М. Г. Однако чуткость сторожевой собаки и бдительность часовых сорвали ее замыслы.
А в ночь с 27 на 28 октября, после уничтожения американского самолета-разведчика, весь личный состав полка не смыкал глаз в ожидании начала возможных боевых действий.
После разрешения Карибского кризиса и приезда А. И. Микояна на Кубу, в ноябре 1962 года мы приступили к обучению кубинских воинов работе на материальной части нашего вооружения. Составили восьмимесячную программу и подготовили 4 дивизиона по 356 человек каждый. Затем произвели доработку комплексов и их передачу в руки кубинских моряков. В заключение на острове Пинос провели показательную стрельбу, в ходе которой первой же ракетой потопили корабль-цель.
Выполнив все поставленные задачи, в июле 1964 года на корабле "Туркмения" мы вернулись домой, в родной Севастополь.