Куринной Игорь. Морально-психологическое обеспечение операции "Анадырь"

^[10]

КУРИННОЙ Игорь Иванович
РОДИЛСЯ 6 августа 1938 г. в семье рабочего в г. Славянске Донецкой области. В 1955 г. поступил в 1-е Ленинградское артиллерийское училище, которое окончил в 1958 г. Служил в артиллерийских частях, а в 1959 году прошел отбор и был направлен в создававшиеся тогда Ракетные войска стратегического назначения, где прошел путь от начальника стартового отделения боевого расчета до члена Военного совета ракетной армии.
Весь период Карибского кризиса 1962—63 гг. в составе 51-й ракетной дивизии выполнял интернациональный долг по защите суверенитета Республики Куба. В 1963 году, после возвращения с Кубы, поступил на ракетный факультет Военной академии, которую окончил в 1967 году, после чего продолжил службу в РВСН.
В 1984 году назначается первым заместителем командующего, а затем членом Военного совета Военно-космических сил. Являясь заместителем Председателя Государственной комиссии по пилотируемому космосу, организовывал подготовку и запуск космонавтов, участвовал в разработке и испытаниях ракетно-космической техники. В качестве члена Госкомиссии участвовал в работах по созданию и испытанию первой советской многоразовой космической системы "Энергия-Буран". Награжден многими орденами и медалями нашего государства и зарубежных стран.
В настоящее время работает Генеральным директором Конгресса российских деловых кругов, является членом Российской трехсторонней комиссии по регулированию социально-трудовых отношений. Будучи избранным в руководящие органы организаций воинов-интернационалистов и как Вице-президент Общества дружбы с Кубой, ведет активную организационную и пропагандистскую работу. Действительный член Российской академии социальных наук — академик. Генерал-лейтенант.

Отличительной особенностью морально-психологической подготовки личного состава ракетных частей к операции "Анадырь" явилась невозможность целенаправленной упреждающей работы с людьми. Это было обусловлено, как уже говорилось, чрезвычайной секретностью целей, задач и места их выполнения, поэтому на первом этапе политическая работа проводилась как в обычных условиях боевого дежурства. Она включала воспитание патриотизма, верность воинскому долгу, исполнительность и дисциплинированность. Особенностями этого этапа была морально-психологическая подготовка всех, связанных с этой задачей.
Комплектование подразделений, из которых некоторая часть специалистов была выведена компетентными органами, потребовало от политработников внимания к форсированному вводу в боевые расчеты и другие коллективы новых людей. Нужно было позаботиться, чтобы новички не отторгались коллективами, и не произошло бы снижения уровня общей профессиональной слаженности. С этой целью наряду с обычными собраниями мы проводили в подразделениях комсомольские зачеты, технические "бои", коллективные аттестации и другие мероприятия. Они помогали знакомить коллективы с прибывшими, а новичков — с традициями подразделений и, таким образом, быстрее налаживать психологический контакт во время учебно-боевых тренировок.
Для "земных" ракетчиков морской, а тем более океанский переход — отнюдь не рядовое событие. А переход этот, как известно, чрезвычайно усложнился тем, что личный состав располагался на кораблях скрытно — в твиндеках. Мы узнали впоследствии, что до нашего прибытия на Кубу американцы проводили эксперимент: подразделение морской пехоты погрузили в трюм транспортного корабля и "покатали" в океане трое суток. Больше держать их в таком состоянии не разрешили медики — люди оказались крайне измотанными. После этого американцы сделали вывод о невозможности скрытной доставки большого количества людей на Кубу. Но они не учли возможностей советских офицеров и солдат. Личный состав ракетной дивизии выдержал подобные условия в течение 15—20 суток. Так началась проверка морально-психологической и физической подготовленности тех, кому было доверено участие в этой операции.
Когда, наконец, были объявлены маршрут и цель похода, определились и специфические задачи идеологического обеспечения: подготовить людей к выполнению операции военно-стратегического масштаба. Главными направлениями работы стали: разъяснение правоты и справедливости кубинской революции, опасности американской агрессии против Кубы, нашего интернационального долга — помочь кубинскому народу отстоять свою свободу и независимость. Все это убедительно и доходчиво доводилось до людей на политических занятиях и лекциях. Но основными формами в той быстро меняющейся обстановке были оперативные информации и беседы, к проведению которых привлекались командиры, инженеры, участники Великой Отечественной воины.
Исходя из высоких политических целей похода, политработники "протягивали" логические ниточки к конкретным повседневным задачам каждого офицера и солдата. А таких задач возникало множество буквально каждый день, если не каждый час: выгрузка на берег и доставка в районы базирования ракет и всей другой техники; обустройство своего быта буквально на голом месте, в непривычных тропических условиях, когда даже прикосновение к неизвестному растению могло вызвать тяжелое заболевание. Не было жилья, ощущалась острая нехватка в стройматериалах, горючем, продуктах, лекарствах и даже воде. Выдержка и терпеливость, смекалка солдата и его золотые руки преодолевали и преодолели все. Все физические и моральные силы отдавались на выполнение главной задачи — быстрейшей постановке на боевое дежурство ракетных комплексов.
Оглядываясь на то время сегодня, с трудом представляешь себе — как это все можно было выдержать и физически и морально?! Но ведь выдержали же! Каждый из тех, кто служил тогда в ракетной дивизии, заслуживает высочайшей оценки. К большому сожалению, в этом коротком очерке не представляется возможным назвать многих поименно, хотя в памяти сохранились десятки и сотни фамилий людей от рядового до генерала. Но не могу не сказать сегодня самые теплые слова о командире дивизии — генерал-майоре Стаценко Игоре Демьяновиче. Бывший комсомольский работник, он понимал, что успех дела решает не только техника. Постоянно был с людьми, вдохновлял нас личным примером. Вместе с начальником политотдела Иваном Васильевичем Пшеничным они составляли какой-то неутомимый и вездесущий руководящий тандем. Несмотря на недосыпание, недоедание, с покрасневшими от усталости глазами, они были на самых ответственных работах. Так действовали и командиры полков со своими замполитами.
Первый полк полковника Сидорова Ивана Силантьевича заступил на боевое дежурство 20 октября 1962 г. — в рекордно короткий срок. А 28 октября все 36 ракетных установок находились в готовности к пуску. И это — результат не только организаторской работы командира и штаба, не только профессионального мастерства расчетов. Это было сделано на энтузиазме людей, который поддерживался непрерывной политработой. К сожалению, об этом важнейшем факторе выполнения задач на всех этапах операции многие из нынешних мемуаристов и историков вольно или невольно забывают.
Кульминационный этап операции — состояние повышенной боевой готовности в ожидании мощного удара вооруженных сил США. Если в политических кругах, как сейчас утверждается, не было намерения применить ракетно-ядерное оружие — хотели им только "попугать", то перед офицером и солдатом задача стояла четко и однозначно: по команде поразить этим оружием указанные цели.
Что это означало для нас, ракетчиков, да и для других частей, прибывших вместе с нами на остров? При любом варианте — упреждающем или ответном ударе — всех нас ждала неминуемая гибель. В такой ситуации человеку свойственно приходить в отчаяние. Среди американских военнослужащих, даже среди призванных в срочном порядке резервистов, проявлялись случаи если не паники, то большого волнения.
В наших частях и намека на что-либо подобное не было. И не потому, что мы были безразличны к своей судьбе. Нет, мы были молоды и хотели жить. Но воинский долг был для нас превыше всего. А долг ракетчика по боевому уставу — это выполнение боевой задачи в любых условиях обстановки и даже, если помните, при сильном радиационном заражении. Так и мы, политработники, стремились воспитывать своих подопечных. Девизом работы с людьми в те драматические дни было — обеспечить готовность каждого ракетчика к подвигу. Именно к подвигу, вплоть до самопожертвования. А примеров воинского подвига во имя Родины, во имя ее интернациональных интересов нам ни у кого занимать не приходилось.

^[11]

^[12]

^[13]

^[14]
Надо сказать, что большой поддержкой для морально-психологического состояния нашего личного состава был боевой дух, царивший среди народа Кубы, который в те дни практически поголовно влился в военное ополчение. Мы видели, кому помогаем отстоять свободу, и мы приняли их клич: "Родина или смерть. Мы победим!".
Видимо, нет смысла перечислять здесь те формы политработы, которые применялись в частях и подразделениях, они общеизвестны. Отмечу только, что основой, как никогда, стала индивидуальная работа. Все политработники были закреплены за подразделениями и находились в них круглосуточно. Особое внимание уделялось номерам боевых расчетов, от которых зависело непосредственное выполнение боевого пуска. И нет сомнения в том, что личный состав ракетных частей в любых условиях обстановки выполнил бы боевой приказ.
Мудрость, которой так часто не хватает политикам, в тот раз возобладала над амбициями. И мы сегодня имеем возможность вот так, не торопясь, анализировать критическую ситуацию, в которой действовали 35 с лишним лет назад. Этот анализ еще и еще раз показывает, какое важное, а то и решающее значение в военном деле имеет человеческий фактор и как непрерывно надо вести морально-психологическую работу в войсках.
И когда спрашивают: а можно ли использовать что-либо из того боевого опыта сегодня, наш ответ однозначен — можно и нужно. Не случайно министр обороны генерал армии Сергеев И. Д. отметил, что "в морально-психологическом плане эта операция явилась проверкой всей системы военно-патриотического воспитания личного состава в условиях сложной боевой обстановки. Советские воины проявили в те дни высочайшую сознательность, стойкость и мужество, профессиональное мастерство и физическую выносливость".
Сейчас Ракетные войска, как и все Вооруженные Силы РФ, серьезно перестраиваются. Корректируются цели и задачи, меняются структуры. Некоторые нестандартные решения могут привести людей в растерянность, породить неуверенность и уныние. В такой обстановке нельзя недооценивать роль морально-психологической работы с людьми. Доходчивое и доказательное разъяснение целесообразности сокращений и объединений, в том числе создания мощной триединой военной системы РВСН (ракетно-космическо-противокосмической системы), по-моему, для нынешних командиров и их заместителей по воспитательной работе и есть одна из насущных забот.
Но при любых переменах и реформах главнейшей задачей ракетчика неизменно останется пуск по команде в любых условиях обстановки. На этом стояли, стоят и будут стоять Ракетные войска стратегического назначения.