Федотов Александр Григорьевич (июль 1962 – март 1963). На страже воздушного пространства Республики Куба

12.08.2019 Опубликовал: Гаврилов Михаил В разделах:

Из книги "Белые пятна Карибского кризиза, 1961-1964"




Служба в Союзе

Я родился 22 июня 1940 года в Харькове. С сентября 1959 по июнь 1962 года служил в Одессе в воинской части в/ч 78528 (отдельная рота при штабе 21-й дивизии ПВО) в воинском звании "рядовой" в должности "телефонист" (диспетчер полетов военной и гражданской авиации в воздушном пространстве СССР и стран Варшавского Договора).
Летом 1962 года, в последний год службы, меня и еще несколько ребят неожиданно отобрали для выполнения какого-то задания. Главный критерий – отличники боевой и политической подготовки. Возможно, были и другие "достоинства". Из Одессы мы поехали в Днепропетровск. Там нас разместили в казарме артиллерийского дивизиона 11-й Днепропетровской дивизии ПВО. Несколько дней мы ничего не делали, смотрели телевизор, а со всех концов Советского Союза шла комплектация численного состава для отправки неизвестно куда.

Севастополь-Гавана

Через две недели нас посадили на пассажирский поезд и привезли в Симферополь. Дальше автобусы, Севастополь, флотский экипаж. Вскоре нас построили и привели на причал. Там стояла громадина, белоснежный красавец-пароход "Адмирал Нахимов", флагман круизного туризма СССР. Поступила команда: "Снять пилотки, ремни, расстегнуться, принять невоенный вид!" Что мы сделали с большим удовольствием. Сразу все стали похожи на уголовников или каторжников.
Несколько дней участвовали в загрузке трюмов парохода продовольствием и другими грузами. Под ящиками с продовольствием были погребены боеприпасы и наше личное оружие. Когда погрузка закончилась, в экипаж привезли гражданскую одежду: брюки, туфли, всевозможные рубашки, большей частью клетчатые. Нас переодели, и мы стали похожи на детдомовцев. Военное обмундирование исчезло в личных вещмешках, вещмешки – в трюмах. У нас изъяли все документы, удостоверяющие личность: воинские книжки, комсомольские билеты и т.п. Теперь мы стали никто.
На грузовую палубу были установлены два трактора: ведь мы числились сельскохозяйственными работниками. Нормативное число пассажиров для "Адмирала Нахимова" составляло около 1500 человек. На борт было взято 2500 человек. Каюты всех классов были заселены на 130 150 процентов. Все палубы в ночное время были застелены матрацами.
16 июля мы отчалили. По-прежнему не знали, куда идем. Были две версии: Куба и Индонезия. У капитана находился секретный пакет, который надлежало вскрыть после выхода через Гибралтарский пролив в Атлантический океан.
Впереди был первый пролив, Босфор. Нам было строго приказано, при проходе по проливу равномерно рассредоточиться по обоим бортам. Но мы испытывали фантастическое любопытство, и, как только увидели панораму Стамбула с правого борта корабля – Древний Восток, лес минаретов, все кинулись на правый борт. Так, с большим креном, пароход прошел весь Босфор.
Дальше было Мраморное море, пролив Дарданеллы, Эгейское море. В Средиземном море, большом и суровом, нас хорошо покачало. Как только пароход вышел в Атлантический океан, нам объявили, что мы идем на Кубу. Начались занятия по изучению острова Свободы.
Теперь о "недругах". В течение всего перехода через океан параллельным курсом на расстоянии визуального наблюдения нас сопровождал военный корабль среднего размера, а в воздухе, на высоте 5–6 тысяч метров, парил военный самолет. При приближении к Острову ежедневно совершал облет парохода небольшой моторный самолет на очень низкой высоте, буквально почти на уровне верхней палубы. Периодически над верхней палубой на высоте 8–10 метров зависала пара вертолетов. Один висел неподвижно над палубой. На полу, свесив ноги в проеме открытой двери кабины, сидел вертолетчик с камерой в руках и производил съемку. Другой вертолет патрулировал вдоль палубы. Нам было строго приказано, не делать никаких резких движений. Мы стояли на палубе и дурашливо пялились на все это. Кто-то исподтишка показывал фигу, кто-то корчил рожи.
Самыми незабываемыми впечатлениями от перехода через океан стали штиль и одуряющая жара. Никогда не думал, что по океану можно плыть, как по озеру. При приближении к Острову духота становилась невыносимой. Одурманенные, мы с матрацами бродили по палубам парохода, в поисках спасения от жары.
Первое ощущение от приближения Кубы – сполохи молний в воздушном пространстве. Обильные испарения, наэлектризованные облака и, как следствие, сильнейшие молнии. Рано утром пароход подошел к Острову, и мы увидели белокаменные очертания Гаваны. Красивое зрелище.

На острове Свободы

На причале нас уже ждали автобусы. Они доставили нас к месту дислокации, в поселок Лимонар провинции Матансас, на территорию бывшей американской автошколы, будущего штаба 12-й дивизии ПВО ГСВК. Это несколько длинных одноэтажных зданий различного назначения. Здесь были учебные классы, общежития для проживания курсантов, столовая, душевые и другие бытовые помещения. В кратчайшие сроки в самом обширном здании автошколы был оборудован командный пункт штаба дивизии. В 2 яруса были смонтированы специально изготовленные пластиковые планшеты с изображением карты Кубы – место несения боевого дежурства планшетистами. Также были подготовлены помещения диспетчерской, радистов, телеграфистов, обеспечены коммуникационные связи с радиолокационными постами, аэродромами и другими пунктами запуска воздушных целей.


fd01
На территории гарнизона. На заднем плане видна манговая аллея, со стороны которой осуществлялся въезд на территорию гарнизона. Справа во втором ряду второй – Федотов Александр Григорьевич. Первый справа во втором ряду Москвичеве. В первом ряду справа налево – соответственно Сытенко, Козлов, Петров. Место жительства Украина, Россия.


Часть личного состава гарнизона (служащие и вольнонаемные) расположилась в других зданиях, а солдаты нашей роты и других подразделений были расквартированы в больших армейских палатках. Их установили и оснастили предметами первой необходимости в день нашего приезда. В дальнейшем палатки благоустроили более капитально: зацементировали полы, по периметру возвели небольшой высоты фундамент, предохраняющий от проникновения в палатку дождевой воды. Командование дивизии расположилось в отдельном небольшом доме. Очевидно, там в свое время жило руководство автошколы.

Кубинские будни

В нашей отдельной роте было четыре взвода. В течение двух дней два взвода попеременно, сменяя друг друга, несли боевое дежурство в штабе дивизии. Другие два взвода были свободны от дежурства, выполняли различные наряды, в том числе, несение караульной службы.
Караульные посты располагались по периметру территории гарнизона. В караул мы ходили с десантными автоматами, через плечо подсумок с запасными рожками, на голове армейская каска. В самом начале пребывания на Кубе сильно сказывалось нервное напряжение. Ни дня не обходилось без стрельбы в ходе каких-то нестыковок или разыгравшегося воображения. В дальнейшем освоились, попривыкли, стрельба прекратилась.
Был у нас один неприятный караульный пост. Примерно в 200-х метрах от территории гарнизона находилось хранилище авиационного керосина для наших самолетов, мы его охраняли. Когда стоишь в дозоре на этом посту, кругом шумит тростник выше человеческого роста, темень, и возникает чувство, словно тебя все бросили. Одетая на голову каска, притупляет слух и зрение. Снимешь ее, повесишь на забор и так коротаешь время до смены.
Вечером, в часы личного времени у нас была прогулка по "Бродвею", периметру территории гарнизона. Я уже писал, что в дивизии служили и вольнонаемные – молодые, довольно привлекательные женщины. Очевидно, это тоже было своего рода конспирацией, наводящей на мысль о сельскохозяйственных работниках. Женщины работали на телеграфе, среди них были и радистки, а всего их служило не более 20 человек.

Воинская специальность

В состав дивизии входил отдельный радиотехнический батальон (четыре-пять радиолокационных постов, станций). Дислоцированы они были так, чтобы радары могли охватывать воздушное и нейтральное пространство западной части Острова, примерно до границы провинции Санта-Клара.
В обязанность диспетчера входило составление "Плана полетов" всех летательных аппаратов в воздушном пространстве Кубы, которые могут быть зафиксированы радарами радиолокационного поста (РЛП), на период суточного боевого дежурства в штабе дивизии.
Перечислю их:
1) Учебно-тренировочные полеты самолетов военной авиации (пункт вылета, время вылета, регион полетов);
2) Полеты гражданской авиации стран Латинской Америки через легальные воздушные коридоры (пункт вылета, время вылета, маршрут полета, пункт назначения);
3) Перелеты: перебазирование военных самолетов на другой аэродром (пункт вылета, время вылета, пункт назначения);
4) Запуск метеорологических зондов (объект запуска, время запуска);
5) Воздушная цель-нарушитель (если в плане нет заявки, нет никаких сообщений, цель не отвечает на запрос с земли паролем "я свой", значит это – нарушитель, меры – перехват, принуждение к посадке, либо уничтожение).
Для составления плана использовался специальный журнал формата А3 (это четверть листа ватмана). Вся карта Кубы была разбита координатной сеткой с секретными кодами координат, которые сменялись раз в неделю. Службы телеграфной связи всех объектов, c которых предполагался вылет летательных аппаратов, были обязаны прислать в диспетчерскую службу штаба дивизии шифрованные заявки. В мою задачу входило принять эти заявки, расшифровать и вписать в "План полетов". Готовый "План полетов" доставлялся оперативному дежурному на командный пункт штаба дивизии. В моем распоряжении имелась телефонная связь со всеми объектами, приславшими заявки. Я должен был четко отслеживать время вылета летательного аппарата в соответствии с присланной заявкой и докладывать об этом на командный пункт штаба дивизии.
Главная задача боевого дежурства на командном пункте штаба дивизии заключалась в непрерывном контроле воздушных целей потенциального противника – военных американских самолетов, находящихся в нейтральном воздушном пространстве в непосредственной близости от Кубы. Американские самолеты десятками круглосуточно, без выходных и перерывов, находились в воздухе.
С начала сентября 1962 года американцы нагло нарушали воздушное пространство Кубы. Наш гарнизон чуть ли не каждый день на бреющем полете утюжили спарки американских истребителей F-104, оставляя за собой черный шлейф дыма. При этом с ближайшего РЛП раздавался звонок: "Пара американцев на бреющем, сейчас будут у вас". Контроль полетов проходил так: радары ловят цель, радисты в штабе получают координаты, планшетисты наносят цель на планшет, и так в течение всего полета цели.
Наши самолеты периодически совершали полеты с целью адаптации в новом для себя воздушном пространстве, тренировки и разведки. Учитывая секретность, это, конечно, была "кубинская" военная авиация.

Карибский кризис

Во второй половине октября наше командование получило информацию об ожидающемся нападении "контрас" на наш гарнизон. Была организована оборона по периметру территории с применением ротных пулеметов Калашникова, карабинов Симонова с откидным штыком, десантных автоматов Калашникова со складным прикладом. Через неделю дали отбой. Нападение не состоялось.
26 октября 1962 года все женщины гарнизона были посажены на автобусы и вывезены в подземные убежища в горной части Острова. Я там не был, но знаю, что на Кубе много карстовых пещер. Очевидно, наиболее глубокие и надежные из них были оборудованы под временные убежища.
Перед заступлением на боевое дежурство в ночь с 26 на 27 октября личному составу роты было приказано иметь при себе личное оружие (десантный автомат Калашникова, подсумок с запасными рожками) и военную каску. С такой экипировкой мы заступили на боевое дежурство. Радиолокационные станции четко фиксировали американские воздушные цели, радисты считывали, планшетисты на огромных пластиковых планшетах с изображением географической карты Кубы и ее воздушного пространства вычерчивали маршруты воздушных целей. Десятки американских самолетов устремились к границе воздушного пространства Кубы.
Наша военная авиация в это время находилась в состоянии повышенной боевой готовности на аэродромах базирования. Что касается международных полетов гражданской авиации стран Латинской Америки, то они совершались согласно расписанию независимо от кризиса. Возможно, были какие-то корректировки. Гражданские аэродромы Кубы были закрыты.
Всю ночь и следующий день продолжалось состязание в выдержке. Мы, молодые ребята не могли в полной мере осознать глубину опасности, нависшей над миром. В душе был какой-то нервный азарт ожидания: что же будет дальше? И все-таки разум с американской и советской сторон взял верх над безумием, было найдено мирное разрешение конфликта.
Потом мы узнали, что наши восточные соседи – Волгоградская дивизия ПВО, базировавшаяся в провинциях Санта-Клара и Камагуэй, – уничтожили первой ракетой американский самолет-разведчик U-2.
Через два дня возвратились в гарнизон наши женщины. Позже мы узнали, что на Кубу прилетел Анастас Иванович Микоян, в качестве доверенного лица Хрущева, улаживать отношения с руководством Кубы.

Вдохновленные победой революции

В полученной мной справке из Центрального архива Министерства обороны РФ сказано, что в/ч п.п. 92613 (12-я дивизия ПВО) выполняла задачи с 02 августа 1962 года по 30 ноября 1963 года. В мой период службы (до середины марта 1963 года) никакой передачи советской техники кубинцам не осуществлялось, и никаких разговоров на эти темы не велось.
В процессе службы для более тесного общения с кубинскими воинскими подразделениями мы организовали самодеятельную концертную бригаду, в которой активное участие принимал и я. Мы создали ее вскоре после того, как освоились с пребыванием на Острове. В репертуаре преобладали комические сценки из советской армейской жизни, были короткие "конферансные" номера, песни. Один паренек неплохо пел. Особенно хорошо ему удавалась кубинская песня "Сибоней". Гастроли мы проводили по подразделениям кубинской армии, дислоцирующимся в провинции Матансас.
Во время морской блокады Кубы мы с концертами несколько раз приезжали на побережье Флоридского пролива. По всему побережью занимали оборонительные позиции кубинские военные. В проливе на рейде стеной стояли сотни американских кораблей. Зрелище не для слабонервных.
Нам в глаза бросалась веселая бесшабашность кубинских ребят. Они дефилировали вдоль побережья, размахивая кольтами, и время от времени выкрикивали лозунг: "Patria o muerte!" (Родина или смерть!) Лозунг, конечно, святой. С этим лозунгом была одержана победа Революции. Но успешно воевать против такой мощной державы, как США, – заведомо невыполнимая задача.

"Расслабуха"

После того как кризис разрешился, напряжение спало. Молодые ребята в гражданской одежде, фантастическая тропическая природа, доступность приобретения продукта под названием "Алколь Натураль" в литровых бутылках за 1 песо 20 сентаво, все это соблазняло и настраивало на определенный лад. Кстати, нам рядовым платили в месяц 2 песо. Потихоньку начиналась "расслабуха". Для наглядности расскажу про один эпизод.
Однажды вечером я с гитарой и компанией приятелей прогуливался по "Бродвею". Навстречу нам также осуществляли променад ребята, обитавшие в зданиях общежития. Надо сказать, очень трудно различить, когда все в гражданской одежде, да еще почти одинаковой, все молодые: кто рядовой, кто офицер, а кто вольнонаемный? Все, мягко выражаясь, подогретые.
В итоге произошла серьезная стычка, причем на глазах заместителя командующего дивизией. Не помню ни его фамилии, ни звания, но это был плотный приземистый мужчина довольно сурового нрава. Он грозно крикнул: "Ко мне!" Естественно, все бросились врассыпную.
Тут же было приказано всем командирам подразделений построить своих людей. Командир нашей роты капитан Урлов тоже построил свободные от дежурства взводы. Когда он проходил вдоль построения, в двух метрах от строя ощутил "амбре", явно исходящее от подчиненных. Недолго думая, командир отдал приказ: "Рота, отбой!" Все разделись и улеглись в койки. Когда проверка дошла до нас, командир доложил, что личный состав отдыхает перед заступлением на ночное дежурство.
"Расслабуха" набирала обороты и грозила выйти из-под контроля. Тогда наше руководство обратилось к кубинскому с настоятельной просьбой: запретить продажу упомянутого выше продукта во всех торговых точках Острова. После этого продукт словно ветром сдуло с прилавков. На просьбу продать, продавцы что-то испуганно бормотали и показывали жесты, обозначавшие страх лишиться жизни. В первые годы после победы Революции порядки на Кубе были суровые. После этого все вскоре вошло в нормальное русло.

Разные места на Кубе

Я неоднократно посещал Варадеро – город сексуальных утех американских господ во времена диктатора Батисты. В сезон урожая мы ездили в город Колон в порядке оказания шефской помощи, как бывало в СССР, помогали собирать помидоры. Там было что-то вроде колхоза. Интересная вещь, кубинцы собирают помидоры только молочно-восковой спелости и отправляют на экспорт. Прекрасные спелые сахарные помидоры они выбрасывают. Мы брали с собой хлеб и соль и объедались этим лакомством.
По долгу караульной службы регулярно бывали в городе Сан-Мигель-де-лос-Баньос. Там, в бывшем "веселом доме" квартировался наш офицерский состав, и был организован караульный пост. Этот город считается святыней кубинских католиков. Там воспроизведена Голгофа: холм и лестница, по которой Иисус Христос шел к месту распятия. Кубинцы нас предупредили: город – гнездо контрреволюционеров.
"Дом офицеров" размещался на центральном бульваре города, который представлял собой асфальтированное двухстороннее шоссе, а посередине – газон с тропическими деревьями. Рядом, в 400 метрах находился старинный католический собор. Караульное помещение было организовано возле собора. Смена караульного в ночное время происходила следующим образом. Четыре человека шли по бульвару к месту караульного поста, два по бокам шоссе, два посередине, около газона. Под плащами десантные автоматы, в душе постоянное ощущение возможной пули из-за угла.
Еще один неприятный эпизод. Буквально в 8-10 метрах от караульного поста, за забором в убогой хижине жил старый сумасшедший кубинец. Это мы позже узнали, что он сумасшедший. Этот кубинец каждую ночь с каким-то огоньком в руках крался вдоль забора. Сначала было не по себе, а потом привыкли.

Возвращение домой

После окончания Карибского кризиса у нас появилась возможность возвращения на Родину. Я и мои сослуживцы отматывали четвертый год службы. По всем законам СССР наш срок вышел. Мыслями мы уже давно были дома. Когда все улеглось, наше настроение было учтено, и мы, одними из первых, отправились на Родину.
В середине марта 1963 года нас посадили в автобусы и привезли в Гавану, где в бухте на причале нас ожидал "Адмирал Нахимов", тот самый, что доставил нас на Кубу. Теплоход весь заполнился пассажирами, ведь на Кубу доставили немало подразделений родов войск, которые там не пригодились.
Невозможно без слез вспоминать наше отбытие на Родину. Пароход медленно шел по узкому проливу, добираясь до открытого моря, а по обоим берегам стояли наши ребята, остающиеся на Острове, приветствуя и одновременно провожая нас.
Дальше был переход через Атлантику. При подходе к берегам Европы и Африки мы наблюдали в северной части Африканского материка в небе яркую вспышку. Капитан парохода зафиксировал это явление в судовом журнале. Как выяснилось позже, это французы испытывали атомную бомбу в пустыне Сахара. После прохода через Босфор и выхода в нейтральные воды Черного моря мы получили приказ переодеться в военное обмундирование.
В начале апреля 1963 года пароход прибыл в Севастополь. На причале нас встречали десятки автомобилей скорой помощи, военный транспорт, много солдат. Видимо, сказывалась секретность операции. Дальше был флотский экипаж, обычная процедура дембеля, переезд в Симферополь, и отправка по железной дороге к местам призыва в армию.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *