ЛОРЕ

Милой моей соратнице по поклонению Дарреллу и
Хелоту и Лангедока, Лоре Палмер, посвящается.

Часть I

     Дорогая Лора, очередной раз поднимаясь из лужи во время выгула чекнутой эрдели, куда я была свалена в погоне за крайне эротичным догом, мой уроненный плеер вдруг ожил и заиграла эта вот сумасшедшая песенка:”Me gusta la palabra Libertad.” И я поняла, что молчать я больше не могу. Вобщем, на твой суд и свой страх, родимши я нонче первую главу. Кстати, не хочу склочничать, но Мишаня бальзам всё ещё жмёт. Видимо, я от горя ещё и. Так что не завидуй моей потенции(с), но прочти на досуге. Чтобы потом с чистой совестью поручить Мишане разбить бутыль с целебным нектаром о мою дурную голову.
     Ах, как я давно хотела написать об этом маленьком сумасшедшем острове - даже дольше, чем о моей первой любви… :-) Очень боюсь показаться неинтересной, потому что, вероятно, мало кто из присутствующих там бывал, но... очень торкает, правда :-)
     Этот остров по оригинальности и ненормальности может посоревноваться даже с прославленной Дарреллом двинутостью греков.
     Но сила его обаяния и эдакой чокнутой красоты заразительна и губительна для всех иностранцев, по причине минутного слабоумия или рока судьбы на него попавших. Очаровав и заманив в свои коварные сети белых пляжей, лазоревого океана, королевских пальм, обаянием Гаваны - шармом дешёвой привокзальной потаскушки, усиленно строящую из себя Лэди, да и самими кубинцами, которые как будто всем островом дружно сбежали из психушки и всю жизнь решили посвятить празднованию сего замечательного события, причём со всеми буйством, присущим тяжкому диагнозу - остров навсегда клещами впивается в сердце и не отпускает уже никогда.
     А ведь я его возненавидела. Правда, еще, будучи в Москве. Блин, другой конец света, а тут любовь, школа, тусовка - все дела. И в самолёт я вошла в решительном настроении своей ненавистью извести всю эту банановую республику к такой-то... ну, понятно, в общем.
     Ййех, как меня в Шеноне в аэропорту-то выпустили, непонятно - впрочем, с тем, что все совки прибабахнутые, бедные ирландцы, видимо, уже смирились. И я была достойной дочерью своей страны. Один внешний вид дорогого стоил - на мне была такая кокетливая гипюровая юбочка - писк МОСКВОСКОГО сезона того года, с чехлом - подкладкой, длина боковых разрезов которого ставили под серьёзный удар смысл его наличия вообще, в белой кофточке из плотного льна (не правда ли - сочетание льна и гипюра по-своему неотразимо, но уж слишком экстравагантно), но венцом костюма были, безусловно, белые босоножки на высоком каблуке, надетые на аккуратные беленькие хлопковые носочки. В общем, ночной кошмар моего теперешнего высокоэстетического… кхм... не суть :-)). Короче, от этого загнивания развитого капитализма, широко представленного Duty Free,у меня даже температура поднялась. Белые колготки с сердечками за четыре фунта - мечта любой московской школьницы - надолго оккупировали в моей голове отсек с надписью “предел мечтаний”.
     Ну и, наконец, мы после 16-ти часов полёта, прогулке пёхом по лётному полю в Гандере (Канада) - ну захолустный аэропортишко, даже автобусов у них не положено - приземлились в Гаване. Ой, нет, забыла - у нас там инцидент был, в Гандере - думали, что одна пассажирка сбежала. Не идёт на регистрацию и всё тут. А кроме нашего ИЛа - больше не было рейсов и пассажиров в аэропорту. Ну, захолустье же, ну. Потом нашли её, правда, сотрудники аэропорта. Она в туалете сидела на унитазе цвета слоновой кости и горько плакала. Она выход из туалета найти не могла. Побилась в стенку “пеленальной” комнаты, обдала себя освежителем воздуха в комнате для приведения себя в порядок - ну там, с зеркалами и пуфиками, и, отчаявшись, затихла на унитазе. Говорю же - ЗА-хо-лус-тье. Канадское только.
     Значится, приземлились мы. Пригаванились - прикубинились. Меня так слегка паника прихватила, когда я увидела, как у нас потолок дымится в самолёте. Папа меня утешил тем, что это просто пар - по его словам, за иллюминатором на десяток градусов и два десятка процентов выше влажность и температура. А когда мы уже готовы были ступить на кубинскую землю в виде подогнанного трапа, он как-то исхитрился схватить нас с мамой обеих за руки. Телепат, ёлы-палы, знал ведь, что мы обе обратно в самолёт попытаемся рвануть. Конечно, он тут уже год без нас варился. Ну и как было не рвануть, если первое ощущение, когда вдыхаешь этот воздух, что, в общем-то, воздуха тут как бы и нет! 98% влажности воздуха при жаре в 35 градусов и глюки, что ты в бане под открытым небом - для изнеженных суровыми зимами северных организмов кайф ниже всяких похвал. Вот он липкий, воздух-то этот, буквально осязаемый своей влагой. Брр.. А на таможне у меня апельсин отобрали, заныканный с роскошного ирландского самолётного обеда. Я-то сначала подумала, что санитарный контроль, все дела. Это потом я уже поняла, что это чудеса Экономики Развивающегося Социализма - что даже то, что в таком климате не нуждается в культивации с супер-обработкой - бананы, манго, апельсины, лимоны, папайя, авокадо - для местного населения является деликатесом. Как и все остальные продукты питания. Но об этом позже.
     От первой поездки по Гаване, когда нас везли в папино жилище, было ощущение некоторой нереальности - что это не со мной происходит и поэтому всё как-то в тумане. Запомнилось только, что ночью она жёлтая - я уж не знаю, какой они там газ используют, но свет у них гораздо более жёлтый, чем в Москве. И запах.. У любого города есть свой запах - это не я сказала, а Довлатов обожаемый, кажется. Москва пахнет общественными туалетами, свежим хлебом и метро, Питер - тоже туалетами, водой и почему-то нафталином, Алма-Ата - тоже туалетами, имбирём и чуть лежалыми овощами.. Вообще, что-то много у меня унитазной темы, но, есть такое слово - Родина. Ладно, патриоты - ногами меня ещё успеете запинать.

к началу

Часть II

     Дорогая Лора! Зависть твоя очередной раз привела меня в восторг на грани оргазма, а так как “этот ребёнок - ненормальный - набивает карманы улитками” (с) - я продолжаю. Скажу больше - не последнюю роль в его написании сыграл чарующий своим совершенством древне ирландский напиток Чивасного плана, привезённый мне в утешение от бальзамоутери нашим общеобожаемым занудой Годо.
     В общем, можете мне завидовать - наверное, немногим из вас повезло быть заживо подготовленными к бальзамированию? В смысле этого обряда пеленания, но, будучи уже в сознательном возрасте, а не ради спокойного сна ваших мам в тяжелые годины нашего безпамперсного детства.. Так вот - а я в этом состоянии - запелёнутости в смысле, провела около 2-х лет с регулярностью раз в сутки. А именно по ночам. Правда, черная зависть славе Нефертити здесь не при чём - эти чертовы простыни, служившие по совместительству одеялами - страдали навязчивой идеей положить конец моему бренному существованию путём смертельного скручивания и дальнейшего удушения моего вечно плавящегося тела. Стёкол в окнах квартиры не было - вместо них были москитные сетки и деревянные жалюзи. А кондёры человеку папиного статуса не полагались.. И все наши попытки устроить хоть какой-либо сквозняк сводились на нет, благодаря хитрой архитектуре нашей квартиры. Подозреваю, что человек, её проектировавший, при всём его юморе, большим человеколюбием не отличался. И основная цель, которую он преследовал при создании своего шедевра - задушить обитателей прямо в их квартирах, что несло в себе некий смысл, так как квартирный вопрос на Кубе стоит ещё острее, чем в булгаковской Москве . Но об этом позже.
     Правда, когда мы переехали в зелёный дом, мы попробовали решить проблему моей ночной выживаемости путём установки непосредственно над кроватью вентилятора. Что привело к потере сна полностью, потому что вентилятор был советский, и двигатель имел с шумопроизводительностью кукурузника. Кроме того, лёгкий бриз с рёвом торнадо, производимый этой адской машиной (подозреваю, что его создатель был закадычным другом кубинского архитектора, так что у них наверняка были общая страсть к орудиям пыток) - как-то до обдувал меня до тяжелейшей ангины. Поверьте, когда температура тела в 39 градусов совершенно совпадает с температурой окружающей среды - с точки зрения биофизики это, вероятно, интересно. А так - фигня, не рекомендую :-). В общем, Нефертити я больше не завидую :-).
      И настал первый день райского наслаждения. Хотя утро скорее напоминало небольшую экскурсию в ад. По температуре и иже с ней.
     Проснулась я около восьми от луча солнца, наведённого мне точно в глаз и успевшего его слегка простерилизовать.
     После лёгкого завтрака (скажу честно - при виде горячего кофе меня передёрнуло так, как будто мне предстояло выпить кровь убитого в честном бою врага) наш затейник-папа объявил, что мы отправляемся на непринужденную экскурсию по Гаване, а заодно выполним необходимые формальности по регистрации в консульстве. Мы с энтузиазмом восприняли эту информацию. Знали бы мы тогда с мамой, во что нам станет эта страсть к краеведчеству.
     Сделаю небольшую заметочку на полях. Если меня по-прежнему не закидают камнями при публикации сих мемуаров, я и в дальнейшем буду вынуждена (не без удовольствия, признаюсь) - приводить кое-какие общеисторические справки о предмете моего повествования - о Кубе, в смысле. Так вот - что касается Гаваны, то в плане архитектуры это некая лихая помесь Мадрида и Нью-Йорка, что оправдано историческими фактами. Детали будут описаны позднее, вероятно. Сейчас упомяну лишь следующее. Район Гаваны, где нам предстояло провести ещё два года под эгидой “Сюр - норма жизни” - располагается на.. ой, плохо у меня со сторонами света, но, в общем - центром это назвать никак невозможно, но и не самая дыра. Тем более что все эти душегубки, где жили советики, в вперемешку с чудными виллами - наследием капиталистического гнёта, где жили, нет, скорее - ютились, кубинцы, располагались вдоль самого престижного проспекта Гаваны - 5-й Авениды. Дело в том, что от Нью-Йорка Гавана позаимствовала очень удобный, как позже выяснилось, способ обозначения улиц - а именно цифровой. Всё, что идёт параллельно океану - называется Avenidos, (в варианте NY - Avenue) а перпендикулярно - calles (in NY - streets). Лишь некоторые, особо исторически важные улицы Старой Гаваны, имеют свои собственные имена. Впрочем, это ещё и милостливый подарок вашему столу от нашего стола - в смысле, таким образом Великий и Свободный народ Кубы отдал ненавязчивую дань уважения Испании, за то, что когда-то этот остров всё-таки открыли её подданные.. За что испанцы, безусловно, по гроб жизни им благодарны.

Так вот - треклятые янки, придумавшие эту систему обозначения улиц, решили, дабы не путаться после спасения здоровья от разрушающего действия тропиков лошадиными дозами Habana Club (для тех, кто вдруг не знает - знаменитый кубинский ром) - решили не мудрить и не выдумывать велосипед и постановили, что 5-я Авенида, как и её закарибская прародительница - 5-я Авеню Нью-Йорка, станет главной и типа по понятиям крутой. Причём круче некуда. Аминь.

Настолько крутой, что, как мне со слезами на глазах на глазах рассказывал один партиец со стажем (впрочем, таковых на Кубе - 90% населения, причём если и не партийцев, то сочувствующих, причём КРАЙНЕ) - что когда несчастный остров изнемогал под непосильным гнётом ненавистных.. кого вы подумали? - правильно, янки - то на 5-ю Авениду чернокожее население не пускали!!!! (что характерно - он был истинным демократом - судя по его внешности и цвету кожи, в его роду черных не было лет 300). Конечно, с гордостью продолжал он, после того, как доблестный народ Кубы одержал победу.. в общем, всю его горячую речь не вижу смысла приводить - для неё и ей подобных уготовлено отдельное место в этом повествовании - этот запрет был снят, и чуть ли не первым приказом Comandante i Hefe Фиделем. И всё страждущее и ныне освобождённое темнокожее население Гаваны хлынуло на 5-ю Авениду галопом. Что из этого получилось - опять-таки позже. Хотя, конечно, до того, как я впервые увидела эту чудную улицу, они там были уже лет 30, но всё же...
     Ну, на этом “небольшая” :-) (мой размерчик, не правда ли? :-)) ) заметочка закончена и я продолжаю. Так вот, в то благословенное утро 5-я Авенида предстала передо мной во всей своей красе, помноженной на щедрые дары тропического лета. Впрочем - лето и зима в тропиках - понятие достаточно субъективное, но всё же...
     Дело в том, что я уж не помню, по чьему гениальному замыслу - испанцев или американцев, 5-я Авенида представляет собой магистраль с двух полосным движением в одну и другую сторону, разделённые лесопарковой, так сказать, зоной, равной ширине полос, и по всей длине засаженной королевскими пальмами. Для тех, кто вдруг не знает - королевская пальма - растение неподражаемое. Ну, как выглядит пальма, в целом так - представляют, видимо, все. У королевской всё тоже - та же густая макушка из огромных листьев, при легчайшем дуновении ветра издающая звук, подобный громкому шепоту.. Восхищение вызывает ствол - высота его достигает 30-35 метров, а цветом и кажущейся фактурой он производит впечатление того, что сделан из бетона. Почти идеально гладкий, с годичными кольцами, как бы нарисованными на его теле - и абсолютно серый, как будто из цемента, а при прикосновении - тёплый и бархатно - живой. Так вот представьте себе перспективу из этих живых колонн, перемежающуюся пышными кустами усыпанного цветами гибискуса, постриженными в различные формы вечнозелеными кустарниками и мраморными скамейками. И всё это - на фоне такого жизнеутверждающего тропического солнца.
Видимо, тогда у меня и возникла “любовь с первого взгляда” к этому городу.
     Итак, налюбовавшись на красоты империалистического наследия, мы погрузили свои мокрые тушки в автобус и поехали в город. В данной части повествования я не буду рассказывать обо всех пикантностях гаванского муниципального транспорта, упомяну лишь, что если вы когда-нибудь будете на Кубе, и если вы (ну вдруг?) решите сохранить свои органы осязания, которые будут подвергаться решительной атаке выхлопных газов, явно находящихся под влиянием партии зелёных и поэтому уверовавших, что их воздействие на окружающую среду губительно, а вот этим смешным чудикам внутри - хоть бы хны, а также органы слуха, ибо звук, который издаёт любой уважающий себя gua-gua (на местном диалекте - автобус, видимо, слово, имеющее анемотическое происхождение от звуков гудка) при малейшем движении, способно воскресить из мёртвых даже неандертальца, только вот беда - все живые, покинув, сей гостеприимный тренажёр органов чувств, остаются глухими даже к рёву Ниагары, if any, разумеется, равно как и к запаху помещения, где Франкенштейн хранил свои драгоценные трупы - так вот - ну его, этот транспорт-то.. Экзотики и экстравагантности вам хватит за глаза итак - гарантирую, а вот членовредительство - пусть и на уровне органов чувств - это, ИМО, лишнее.
     Я не буду в этой части повествования уделять место описанию всех чудных мест, которые мы увидели, по двум причинам - во-первых, эстетическое наслаждение всей экзотикой сводилось, практически, на нет двумя жуткими физиологическими банальностями - в кровь стёртыми у нас обеих ногами в босоножках (умудрённый опытом папа был в тряпичных закрытых тапочках, но о том, что у нас тоже ноги - он по рассеянности забыл) и дикой, просто до состояния крокодила из мультика о зубной боли - жаждой. Тем более, что первый экскурс по Гаване, учинённый (лучшего слова я не подберу) нашим папой, состоял не из посещения очагов культуры и даже не мест боевой славы - а магазинов для иностранцев. Так называемых дипов. В этом была своя логика, какая - объясню позже.
     Но вот, наконец, все основные эпицентры торгов той культуры были продемонстрированы. И Бог в лице нашего папы смилостивился над нами, и мы вошли под прохладную окондёванную, с позволения сказать, прохладную сень Советского Консульства. Нет, не подумайте, что так уж всё в Гаване запущено и на улицах не продают воды - отнюдь! Просто папа нам мягко, но решительно, не порекомендовал ЭТО - а именно конусовидные бумажные стаканчики со льдом и сиропом - приобретать. Почему - опять-таки позже. После очередной “маленькой” ремарки :-).
     Так вот. Мы очутились в Консульстве. И папа, в кого в тот момент явно вселился какой-то из библейских героев, величественно махнул рукой в сторону 20-ти литровой бутыли чуть мутноватой питьевой воды, на халяву доступной всякому вошедшему в этот маленький советский рай - и сказал фразу, перед которой Моисеевское: ”Народ, я принёс вам заповеди Божьи!” - звучало бы до смешного ничтожно - потому что он сказал заветное слово - :) ”Пейте”.
     И тут перед глазами видавших виды сотрудников консульства развернулось достойное нашей двинутой семейки зрелище. Настолько достойное, что к его апофигею льстивыми сошками паспортного отдела были приглашены достаточно высокие посты консульства. Хотя, повторяю, они повидали на своём веку многое. Небольшая потасовка, возникшая между мной и мамой при дележе, ест-но, единственного стакана, сама по себе была достаточно захватывающим началом, не могшим не привлечь к себе внимания мальчика - паспортиста, как бы папа ни старался его вернуть на путь истинный и не воздать должное внимание нашим паспортам.
     Необходимо отметить, что тот самый источник наслаждения в виде бутыли воды был установлен на специальной подставе, позволяющей легко её наклонять, и при этом вода вытекала с таким чарующим булькующе - манящим звуком, что.. В общем, когда мы с мамой пошли на 15-й стакан, молодой человек (на которого я, в принципе, глаз положила, вот только бы жажду утолить) бросил на папу весьма сочувствующий взгляд и нырнул в глубины консульства на предмет созыва публики. Бессмертный дух библейского героя, по всей видимости, на тот момент уже успел слинять из нашего папочки, поэтому он, прилипнув к спинке стула, заворожено наблюдал за своими женщинами, и, как истинный физик, просчитывал критический объём поглощаемой жидкости, одолеваемый страшными картинами транспортировки на Родину тел, КОГДА ОНИ ЛОПНУТ.
     В общем, что было первично, а что вторично - печальный шум последних капель воды, грустно упавших на дно стакана, или гром аплодисментов доблестных сотрудников консульства, на халяву посмотревших шоу в стиле глотания шпаг в жидком виде - вспомнить сейчас невозможно.
     Но папину руку, когда мы уходили пожали все ранги - причём в их глазах явно читалось сострадание и скорбь - они, как знатоки физиологии, понимали - что им с папой предстоит встретиться достаточно скоро. Причём не по самому весёлому поводу. Прощание же с нами было похоже на фразу из анекдота: ”А вы, Иванов, на всякий случай, прощайте”.

к началу

Часть III

     Дорогая Лора!
     Весь остаток светового дня, равно как и тёмное время суток, во время которых я была вырвана из страстных объятий Морфея (конечно, фигня по сравнению с Захеровскими, но что делать?) неблагодарными родственниками - я провела в размышлениях на тему “Паровоз и Палмер - ассоциативный ряд или объективная реальность?”. После двух часов напряжённо-доблестного умственного труда, на твоей фотке в рыжем парике образовалась труба с чёрным дымом, а воспоминания о твоём ангельском голосе стали перемежаться странными звуками, отдалённо напоминающие гудок паровоза. После этого я решила, что потрудилась достаточно, но для ответа на выше сформулированный вопрос моего IQ, общепризнанного в воскресенье Благородными Донами как величина отрицательная, явно недостаточно. И, закручинившись, решила укрепить дух очередной частью Кубинской Эпопеи, для ясности отшлифовав указанный IQ остатками Чиваса.
     Мы имели честь прибыть на славный остров в конце августа. И, как я не оттягивала час РЭМ, но время пробить ему всё равно неминуемо наступало на пятки - надо было ехать поступать-записываться в девятый класс. В школу то есть. И папа, на этот раз с просветлённым ликом Первого Космонавта Ю. А. Гагарина (не путать с покинувшим нас Мишаней!!) - сказал: ”Поехали” - и чем-то там махнул. Ну, мы и...
     Очередная историческая справка. Активная экспансия совьетикос на гостеприимный остров под эгидой морально-материальной поддержки началась практически сразу после Великих Январских Событий 1959 года - свержения гнусного режима американской марионетки и богопротивного диктатора в одном лице г-на Батиста. К благословенному 1987 году нас, то есть Великих Белых Братьев, в одной Гаване, всего-то в миллион населения местных жителей, было около 8 тысяч голов. Соответственно, для наших скромных нужд строителей коммунизма имелось - 2 здания Посольства, одно Консульство, нёсшее также функцию водопоя, ГКС, Торгпредство и около 10 посёлков, где проживали скромные труженики страны Советов различных рангов. Как вы помните из курса политэкономии и политологии, советский человек за рубежом один находиться не может - это опасно как для его морального, так и физического облика. Конечно, партия и коллектив всегда рядом, но всё же. Поэтому почти вся советская орда прибывала на Кубу в сопровождении злобствующих от жары прекрасных половин и много или малочисленных отпрысков.
     Именно поэтому, с позволения сказать - ШАЛЕТЬ я начала ещё при подступах к зданию Средней Школы при Посольстве СССР в Республике Куба. Как потом выяснилось, одолеваемые хлещущим через край юмором местные власти отвели под этот храм...ээ.. знаний здание бывшего женского монастыря. Я так думаю, что в этом была ещё и дальновидная задумка для искоренения атавистических религиозных помыслов в душах местного населения, проживающего в округе, а также остальных смельчаков, имевших в себе мужество переступить через порог обители счастливого советского детства.
     Само по себе здание было неотразимо - располагалось в одном из центральнейших и престижнейших районов Гаваны - в Кольи, и представляло собой двухэтажный особняк размером где-то с Манеж, выстроенным из гладкого камня и выкрашенным в приятный для глаз нежно-кофейный цвет. Лепнина вокруг окон, зарешёченных ставнями, была покрашена в коричневый цвет достаточно глубокого тона, что в сочетании с цветом стен производило впечатление крайне элегантное. Аркообразный парадный вход, предварённый мраморной лестницей, прохлада полусумрака холла, увешенного зеркалами (наверняка - наследие кокетливых кубинских монахинь) - и вы попадаете в типичное здание колониального стиля (если я ничего не путаю в своих скудных архитектурных познаниях) - направо и налево от вас идёт как будто ажурная в солнечных лучах галерея, в стене ближе к входу которой замурованы бывшие кельи, а ныне классы, напротив которых всё такие же аркообразные вырезы открывают вид на два чудных внутренних дворика. То есть если напрячь полностью у меня отсутствующее пространственное воображение, то здание представляло из себя прямоугольник с двумя вырезанными внутри дырками - внутренними двориками, один из которых (слева от входа) служил спортивной площадкой и общепитом, а другой - садиком в натуре, с пальмами, кустиками и скамеечками, предназначенных, как позже выяснилось, для стимуляции здорового развития половых инстинктов. Галереи обоих этажей проходили по периметру всего здания и соединялись друг с другом (этажи) четырьмя лестницами по углам. Но постичь всю премудрость этого архитектурного шедевра мне удалось только к концу первого месяца обучения, по причине полного и абсолютного пространственного дебилизма.
     Так что первый мой визит в этот бордель носил характер сумбурный с налётом трагизма. Заблудилась я после первого же поворота по галерее, по обыкновению спутав лево и право. Спасти силовые структуры острова от ставшей привычной ложной тревоги в виде моего отчаянного рёва помог камерного вида золотозубый человек, в последствии оказавшийся директором школы, который, несмотря на всё детоненавистичество, так активно прививаемое нашим учителям по завету т-ща Макаренко, сжалился и вывел меня на пусть истинный - а именно, к столикам регистрации вновь прибывших мучеников. Каково же было моё удивление, когда мне на выбор предложили букву класса, в котором я буду учиться - от “А” до “Д”. Вопрос о нашей с мамой на Кубу поездке до последнего висел под вопросом, и на всякий случай я была записана в “А” класс, как более продвинутый, своей московской школы. Причём народ на “Б” наскребли по сусекам, дабы не ронять лицо школы в грязь перед другими подобными заведениями района. Ещё больше я удивилась, что такой спектр букв в наименовании классов существует от малявок - первоклассников до выпускного десятого. Более того - как позже выяснилось - идея создания класса “Е” была мягко, но решительно отклонена наиболее пуританствующими представителями школьной администрации по одним им видимым этическим соображениям, так что так и парились мы по 35-40 человек в каждой ячейке школьной общины. И я, украдкой смахнув ностальгическую слезу по “Б” классу московской школы, где я более-менее успешно отмучилась 8 прекрасных лет, попросилась в девятый “Б”. Как потом выяснилось - не прогадала.
     Вот ещё что хотела рассказать об этом чудном здании. Но опять-таки, вынуждена слегка отбёгнуть. Питьевая вода на Кубе добывается из местных немногочисленных рек. Но благодаря особенностям строения местных пород, миниатюрности острова, а также близостью океана - эта вода очень жёсткая - то есть, перенасыщена солями, если я не ошибаюсь в ненавистной химии - кальция. Если употреблять её в сыром виде с рождения - организм адоптируется и с лёгкостью их выплёвывает, но иностранец, длительное время употребляющий это пойло без предварительного кипячения или не специальную очищенную воду - рискует заработать крайне неприятное почечное заболевание. Какое - не скажу, потому что с медициной знакома на уровне аспирина. И то по рекламе (тьфу-тьфу). К слову скажу - кипятить воду надо было по часу, после чего стенки кастрюли покрывались плотным мелообразным налётом, очистить который - задача не из лёгких. Первый раз на это обратила моё внимание моя многомудрая мама, пытаясь остановить меня от попытки нахлебаться холодной воды из-под крана. Моё буйное воображение тут же нарисовало страшную картину в виде моих почек, скованных кальциевым панцирем, после чего я стала пай девочкой и пила только правильную воду.
     Так вот - после всех официальных процедур в виде торжественного внесения меня в славные списки девятого “Б” класса во мне от пережитых волнений завопил глас природы, возвестивший меня о том, что лучше бы мне было немедленно проследовать в какое-нибудь местечко для..ээ..вывода из утомлённого организма жалких остатков выпитых за завтраком полутора литров воды (поверьте, крепче колы я в ту пору ничего не пила - просто климат такой). Смекнув, что при всей миловидности и привлекательности сени растений внутреннего дворика он явно не служит для таких приземлённых целей, я мужественно в гордом одиночестве отправилась на поиски благословенного места. И.. то ли меня вела какая-то внутренняя интуиция, основывавшаяся на естественных надобностях, то ли просто ОНО было расположено так, что не найти его смог бы только человек, страдающий самой тяжелейшей формой пространственного дебилизма и способного заблудится в дебрях рукавов своей безрукавки :-). В общем, несмотря на всю прыть, с которой я распахнула двери сего ЗАВЕДЕНИЯ, я на секунду забыла конечную и главную цель моих поисков. Над кранами с водой красными двадцатисантиметровыми буквами масляной краской была выведена надпись: ”ЭТУ ВОДУ ПИТЬ НЕЛЬЗЯ!!!“. И, хоть я уже знала причину наличия данной записи, я по достоинству оценила тонкость эдакого инквизиционного юмора, как авторов, так и исполнителей данного шедевра настенной живописи и почувствовала, что скучать мне в этих стенах не придётся. И ещё раз не ошиблась.
     Я не собираюсь в данном повествовании много внимания уделять учебному процессу. Впрочем, тогда я тоже не особенно-то его жаловала.
     Щаз не об этом :-)). Упомяну лишь в данный момент, что нам, детЯм советских граждан, работающих в Республике Куба, строжайшим образом, под страхом высылки родителей из страны, Запрещалось Самостоятельное Передвижение по Гаване. Плевать мы, в общем, на это хотели - но об этом, как водится, позже. И поэтому во избежание террористических актов в виде похищения и дальнейшего садистского растерзания невинных советских младенцев со стороны, естественно, бесстыдных и кровожадных янки, а не дружественного кубинского народа, в школу нас возили на автобусах. Помните очаровательный фильм “Форест Гамп”? Вот, а нас возили на прадедушках тамошних школьных автобусов, причём прадедушках, как по модели, так и по возрасту. Назывались они на местном советско-кубинском сленге почему-то пресловутыми кукарачами. Видимо, из-за схожести формы тела, и шума, производимого при движении.
     Пока последнее о школе - естественно, коричневые шерстяные школьные платья а-ля мечта Надежды Константиновны, а так же пыткоподобная синяя форма для старшеклассников, только-только вводимая на Родине, хоть и грезились в самых сладких снах нашим педагогам, но по причине некоторых отличий климата, были совершенно на Кубе неприемлемы. Поэтому скрепя сердце и с разрешения парткома была установлена более-менее вольная форма одежды в виде тёмного низа и белого верха по будням и всецело-тело-поглощающего белого по праздникам. Причём для обоих полов.
     А в середине сентября, дав нужную мзду в нужные руки ответственного лица и ссылаясь на увеличение численности населения нашей семьи (тут меня с мамой продемонстрировали в виде вещественных доказательств) - мы тактично покинули квартиру паломничества кукарач и переехали в зелёный дом. По архитектуре он был аналогичен предыдущему, с той лишь разницей, что наша новая квартира располагалась на четвёртом этаже и имела в своём арсенале ещё одну комнату, размерами и формой являющейся сестрой - близняшкой моей комнате в предыдущей квартире. Кроме неё в нашем новом жилище имелся всё тот же холл, просторная и даже по тропическим меркам прохладная спальня с двуспальной кроватью, поразившая бы размерами даже Казанову, и менее большой, но всё же позволявшей осуществлять свободное передвижение бёдрами, комнатой с неоценимой роскошью в виде двух окон - одно широкое, но короткое с традиционными жалюзями на стене напротив входа, и второе - на боковой стене в виде узкой и длинной бойницы, защищённой ставней и антимоскитными сетками. Именно в этой светлице прошли все последующие два года моего кубинского становления.
     Но самой яркой достопримечательностью нашей квартиры был балкон. Размером с кухню в московских хрущёбках, он был оборудован двумя дополнительными раковинами, помимо имеющихся в самой квартире оных в ванной и на кухне, краном с водой, и двумя предметами мебели, воспоминания о которых вызывают во мне острейшее чувство тоски - на нём стояли 2 кресла - качалки, представлявшие собой аллюминиевые каркасы, туго обтянутые верёвками из материала, почти идентичного тому, из которого в период моего детства делали прыгалки. Но самое примечательное в этом балконе был открывающийся с него вид. На океан, с непрерывным рокотом перекатывающий свои волны на расстоянии 200 метров. Но об этом - в следующих главах :-)

к началу

Часть IV

      Дорогая Лора!
     Душа моя поёт гимны твоей щедрости после твоей чудной находки Елены Хаецкой и милостиво одолженной мне ссылочки. Более того - благодаря вновь прибывшему в наши ряды Лицу с Каской, одно из них уже распечатано на моём сугубо цветном, благодаря отсутствию черных чернил, принтере в сине-зелёном тоне. Но прежде чем нырнуть в чтении, глаза рухнули на настолько-припостельного Даррелла и решила я что-нибудь ещё про остров помемуарить. И вот чего у меня склалось..
     А рядом с балконом росло дерево, которое, кажется, лиственница называется. Благодаря ему наша семья, давно прославившая себя почти безразборной страстью к животному миру, немедленно была с лихвой отблагодарена двумя представителями этого мира, которые, увидев новых хозяев ИХ балкона, влюбились в нас с первого взгляда и поклялись не расставаться с нами уже никогда. В раковине почти в любое время суток нежилась в благословенной бетонной сырости и прохладе небольшая и довольно милая, насколько для этого вида такое определение подходит, древесная лягушка, а в стенном шкафу жила очаровательная своей грациозностью и миниатюрностью зелёная ящерица. К сожалению, им суждено было провести жизнь во грехе - мы так и не удосужились дать им имена. Впрочем, у нас были на то довольно веские основания - как я уже упоминала, переходный возраст и нелёгкий климат не особенно благотворно сказались на моих нервах, зато прямо-таки вселили дьявольскую силу в лёгкие, и поэтому о том, что я очередной раз наткнулась на наших соседей по балконной комуналке не оставалось тайной даже для Майами. И, увы - мы под большое сомнение ставили тот факт, что после очередного изданного мной сигнала о конце света, в следующий раз мы встречались всё с теми же особями ящерно-лягушечного мира. Хотя, возможно, их нервные и сердечно-сосудистые системы были годны для отправки в космос, или, допустим, на них крайне благотворно действовал морской воздух - докопаться до истины на данный момент представляется невозможным. Но факт налицо - они были с нами, лишь изредка отлучаясь по каким-то очень важным своим делам.
     А потом я влюбилась в океан. Нет, конечно, страстной морепоклонницей я стала ещё на родине, после двух вывозов меня родителями на Кавказ. Но что такое Чёрное море советского периода в непосредственной близости от ЦКЖД, из-за строительства которой даже легчайшая зыбь или просто наличие на пляже десятка человек превращала воду в жидкость, напоминающую кофейный напиток “Летний”, разведённый однопроцентным молоком в общепитовской забегаловке, по сравнению с величавой красотой Атлантики?.. Как я упоминала, с балкона открывался вид на океан. Позже я видела Карибское море, Средиземное море, Красное море - но ничто не может сравниться с Атлантикой. Может быть, мы просто успели очень хорошо узнать друга друга. А может быть, просто не любить его невозможно. Не знаю. Но я, как натура увлекающаяся, но местами верная, решила посвятить себя и всё своё время своему возлюбленному. Заключалось это в следующем: около часу - двух нас возвращали в лона семей, то есть привозили из школы, потом я обедала, потом, не смея нарушать святой для любого латиноамериканца распорядок дня в виде благословенной сиесты, я проводила её в глубоком жарком сонном забытьи, а потом удалялась на свидание. Так как я точно знала, что утомляющая прогулка на 200 метровое расстояние (именно столько разделяло наш дом от берега) может крайне неблагоприятно сказаться на просветлённости души в преддверии встречи, я занимала излюбленную позу в кресле-качалке и придавалась созерцанию. Иногда наши свидания грубо и бесцеремонно прерывались мамой, которая приходила напомнить мне о всяких глупостях типа уроков или, не дай Бог, уборки в комнате. Но чаще всего она немедленно ретировалась, после того как мне удавалось скорчить рожу, трагизмом напоминающую последнюю минуту жизни, либо разбуженного после 2-х часов сна страдальца, накануне употребившего 2 по пол-литра и одну красенького, и, приложив палец к губам, указывала ей в ту сторону, откуда доносился мерный рокот катящихся волн. Мама смущённо покидала место моего уединения с немного встревоженным выражениям лица, на котором чётко читались небезосновательные предположения, что от тропического климата на мои мозги начали, наконец, сказываться последствия лобового столкновения с кирпичной стенкой, произошедшем в далёком детстве.
     Я любила его любым. Почти зеркальную бездонность его сини во время штиля, когда линия горизонта сливалась с далёкими водами в туманной испарине влаги, когда лёгкий бриз волновал его поверхность лёгкими кудряшками белой пены, похожую на маленькие облака, рассыпанные тут и там на чуть помрачневшей его лазури, я обожала его во время шторма, особенно ночью, когда ярчайшие разряды молнии на секунду освещали его неукротимый гнев в виде сизо-серых громад воды, будто бы поставивших цель поглотить в себе всё живое...
     В общем, вы понимаете - что он того стоил, любви в смысле :-). Но мы-то не первый год знакомы, и вы догадываетесь, что оды ему на этом далеко не заканчиваются. Но я решила продлить себе удовольствие, поэтому буду истязать вас описаниями нашего романа постепенно :-)
     Вообще, на благословенном острове исторически сложилось так, что смертельно ядовитых гадов разнообразных пород там не прописано. Даже знаменитые своим нехорошим нравом и ещё более непривлекательной силой яда скорпионы на Кубе до смерти зажалить не способны. Блаженны, как и все остальные тепло- и хладнокровные обитатели острова.
     Возможно, эта моя теория и не совсем непогрешима перед историческо-склавшейся - видовой историей острова, но мне так представляется, что животный мир её, особенно в ядовито-жалющей своей части, был сформирован из самых нерадивых и неполноценных представителей славной когорты гадов, и Куба стала для них местом своеобразной ссылки в наказание за отказ от своих чудных природных данных, дабы не покрывать позором достойно себя ведущих сородичей. Например, в почти соседнем Никарагуа ближайший к кубинским вид тех же скорпионов поражает своей ядовитостью даже, как мне кажется, их самих. Угу, как в том анекдоте про гадюку :-)
     Из перевиденной мною тамошней фауны хотелось еще отметить очаровательных своей грациозностью и лёгкостью цапель, питавшихся в дождливый сезон лягушками, жившими в траве на лугу позади нашего дома. Не являясь, увы, специалистом по птичьим вопросам, в смысле орнитологом - точно и безошибочно я воробья от голубя, безусловно, отличу, но не глубже - поэтому я не смогу назвать точно имя этого сорта цапель ( я и цаплями-то их называю, потому что мне кажется, что они приблизительно так выглядят, прибавьте стойку - “Один ног” - они меня убедили :-)) но они и в правду были хороши. Некрупные, около 40 см длиной, ослепительно белые, лишь кончики крыльев оторочены чёрным, они, выполнив пару блистательных пируэтов в воздухе, опускались на траву, доходившую до середины длины их изящных лап, и замирали, поджав одну из лап, похожие на маленькие статуэтки. Но вот их зоркие глаза высматривают в траве добычу - и здоровенный клюв стремительным, почти незаметным для глаз движением опускается в траву - и вот уже по тонкой и длинной, почти лебединой шее катится комок - на свете стало ещё одной лягушкой меньше. Не помню звуков, которые они издавали, помню только, что удовольствие их наблюдать длилось недолго - около месяца в начале дождливого сезона - то есть где-то в мае. Потом они покидали наши окрестности, как я понимаю, ради благородного дела продолжения рода и выведения потомства в более куртуазном месте, а не под носом у беспардонных советиков.
     Конечно, говоря о фауне Кубе, невозможно не упомянуть о национальной гордости, приносящей изрядный доход в тощую казну развивающего социализма - а именно о крокодилах. Для разведения этих очаровашек на острове существует несколько питомников. Самый знаменитый и популярный у туристов - расположенный рядом с деревней-отелем Гуама, находящейся на самом большом озере Кубы - Лагуна-Дель-Тесоро. Нас туда как-то на экскурсию возили - чтобы сирость и убогость хоть чуть-чуть подтянуть до уровня, достойного Больших Белых братьев. Сама Гуама тоже хороша в своём роде - с присущей Кубе юмором отстроена. Она из себя представляет домики на сваях, на местном диалекте кличущиеся “кабаньяс”, часть из которых построены прямо на дне, а часть - на островках, соединенных с собой деревянными подвесными мостиками. Сами кабаньяс, как доложили нам умники, проводившие экскурсию, построены в стиле жилищ древнего индейского племени таино, якобы обитавших на этих землях до чумы в виде европейцев. Ну, им виднее, конечно. Меня просто несколько удивляет, как они до этого додумались - лично за два года жизни на Кубе я крайне нечасто видела лица индейского типа у местного населения. А если таковые и попадались, то они оказывались потомками индейцев из других стран Латинской Америки. Это я к тому, что насколько я понимаю - истребление недостойного коренного населения велось по полной программе, включая жалкие очаги культуры, так что как уж они дознались - Гаумы - то строители - не знаю. Впрочем, им виднее...
     Так вот - кроме крайне сомнительного для меня удовольствия купания в пресной воде весьма подозрительного цвета и запаха из-за огромного количества периодически загнивающих водорослей, самый смак проживания в Гаумы заключался в мириадах жаждущих крови летающих паразитов, чьи изысканные и с лёгким рассистким оттенком вкусы решительно отметали содержащую изрядное количество горячительной халявы кровь мужской части нашей группы, от темнокожего экскурсовода они просто-таки шарахались, зато когда весёлой компашкой штук под 30 они оккупировали наши с мамой нежные телеса - клянусь, я прямо слышала, как они причмокивают от удовольствия. Озеро расположено как бы в глубине острова, на побережье москитов не так много - их претит морской бриз, а в Гуаме, кроме штиля, ещё и масса пресной воды - в общем, не место, а москитный рай. Впрочем, по моим наблюдениям, кубинцы с удовольствием проводили отпуска в Гуаме - ну что вы - экзотика ведь - пресная вода.
     Так вот о крокодилах. Говорят, что в этом озере, кроме оных, водятся ещё черепахи и форель. Не видела - врать не буду. Как и крокодилов на воле, так сказать. Видимо, у них нервишки тоже не очень, и они предпочитают держаться подальше от вечно танцующей деревни и смачных запахов цивилизации. А может их просто мало, или они скромные очень. Но рассказывают, что лет 15 назад случился небольшой конфуз, когда в дождливый сезон выпало так много дождя, что из расположенного на том же озере неподалёку от Гуамы крокодильего питомника потоками воды вымыло из огороженной территории ничего не подозревавших крокодилов, грезящих о великом и не обремененных заботами о мясе насущном. И бедняжки очутились в свободных водах, где из жрачки были одни непритязательного вида туристы. В общем, спасательные работы проводились неделю, туристы и крокодилы отделались лёгким испугом и обоюдной потерей веса - туристы по причине изоляции, крокодилы - потому что не умели жить в естественной среде.
     Нас в питомник тоже завезли, для общего образования, так сказать. Я была сильно разочарована, подойдя к двойной толстенной решётке, защищавших бедных крокодильчиков от туристических хамов. Вместо разёванных страшных пастей, зелёных хвостов и коротеньких лап я увидела только огромное количество наваленных высушенных тропическим солнцем деревьев, ставших от времени грязно-серыми. И вдруг одно “дерево” зевнуло, обнажив пасть длиной сантиметров 80 и начинённую таким арсеналом острейших зубов, что любо-дорого. И тогда я поняла, что все эти “деревья” собственно крокодилами и являются. Просто оттого, что они нежатся на солнце, лёжа в сероватой грязи вблизи водоёма, из шкуры покрыты таким слоем оной, что и кажутся серыми. Жаль, конечно, было ещё одного разбитого детского мифа об их зелёной неотразимости, но.. размах пасти и прочие пропорции тела заставил думать о древних рептилиях как-то с уважением.
     Так как вся часть какая-то зоологическая получилась, расскажу ещё вскользь о других запомнившихся братьях наших меньших. Во-первых, по родству души - о кошках. Как почти во всех жарких странах, кошки кубинские в большинстве своём довольно отвратительны внешне - тощие, гладкошерстные, с лысоватыми длиннющими хвостами и до изумления наглыми. Правда, справедливости ради надо отметить, что наглость их обусловлена объективными причинами в виде постоянного голода - людям-то есть нечего, а уж кошкам - и подавно.. К тому же, у кубинцев как-то не принято кошек дома держать, так что львиная доля этих бандитов - ещё и беспризорники. Парочка этих головорезов однажды стырила прямо из кастрюли, остывавшей на балконе папиной холостяцкой квартиры около килограмма свежесваренных коровьих хвостовых интимностей и чуть не померла от разрыва сердца, будучи схваченной на месте преступления, но потерявшая возможность ретироваться по причине обожратости. Их жизни спас только истинный гуманизм моего в те годы партийного папы. А у наших друзей, чьими стараниями мы и были выписаны на Кубу, жил пёс по имени Рыжик. Они его усыновили по приезду, и в благодарность он, несмотря на своё преклонный возраст, решил стать копией хозяйки. Я не очень пока представляю, станет ли моя эрделя похожей на меня со временем, и если да - то каким образом, но этот Рыжик мимикрировал так удачно, что невозможно было без смеха наблюдать эту парочку, не спеша идущих в магазин, одинаково круглобоких, почти одинаково рыжих, с неправильным прикусом и почти идентичной повиливающей походкой. Впрочем, смех мы свой скрывали, потому что оба они были катастрофично обидчивы и ранимы.
     Рыжик был знаменит также небольшой алкогольной зависимостью, привитой ему хозяином и всё тем же моим папой во время периодических пижонских возлияний джином на овеваемом бризом балконе. Чистоганом Рыжик не употреблял, поэтому джином вымачивалась ветчина, после чего великие любители природы брали детскую дудочку и наигрывали мелодии в стиле “Плача малютки привидения из Возастана”, описанного в великом Карлсоне, отчего на Рыжика снисходила меланхолия и певческое настроение и он вторил душераздирающим звукам не очень чтобы музыкально, но явно вкладывая всю душу. Как правило, это не очень весело оканчивалось, потому что от сих музыкальных упражнений у младшей дочки случалась истерика, и разгневанная хозяйка разгоняла всю весёлую спевшуюся компанию по койкам. Они сетовали на непонимания и прижизненные гонения на гениев, но покорялись. Замечено было также, что Рыжик с утра потреблял воду литрами, но при обвинении в алкоголизме гневно отвечал, что это всё от пения в горле пересохло. И обижался, конечно.
     Второй достопримечательностью собачего мира нашего посёлка был Джек - очень добродушный и влюблённый во всех детей дворняга, как бы помогавший сторожить местный магазин. Он был знаменит тем, что являлся для чьих-то шелудивых ручек излюбленным местом нательной живописи в виде периодически возобновляющихся зелёнкой на Джековом рыжем боку надписей “Адидас” ( по-русски) с традиционными тремя полосками. (Впрочем, настенно - нательный вид живописи вообще пользуется на Кубе особым почётом. Я сужу по регулярно опять-таки возобновлявшейся над входом в нашу школу надписи “Viva SIDA”, что в переводе означает: ”Да здравствует СПИД”, и никакие замазывания не помогали - на утро запись аккуратно была выведена на прежнем месте). А ещё Джек был псом очень любознательным и не в пример нам, нерадивым, очень хотел учиться и поэтому каждое утро с деловым видом забирался в наш школьный автобус. А может, ему просто сложно было пережить эту кратковременную разлуку .. или смущал обворожительный запах бутеров из рюкзачков самых юных учащихся - не знаю. Но выпереть его была целая проблема, и мы были ему за это очень благодарны - хоть на 5 минут оттянуть процесс напихивания знаниями - святое.    
      Так что, дорогая Лора, где-то так выглядел наш небольшой, но довольной одиозный ковчег, плывший по мареву бананового рая. А вот о дельфинах, медузах-корабликах, морских ежах и попугае, превратившем в ад житие моих соседей, также, как и о самих соседях, я расскажу тебе в следующий раз. Или даже через-следующий :-)

к началу

Часть V

     Знаешь, Лора, я даже не прошу - я знаю, ты меня простишь, что я, несмотря обещания и клятвы, сразу об этом. Я помню все долги и я верну их. Но я так давно и страстно хотела рассказать тебе о городе, в который вернусь.
     Проснувшись в 9, я с облегчением поняла, что моё присутствие в общем процессе сборов менее, чем желательно - родители с упоением сочетали ругань сквозь слёзы и без меня. И тогда, набросив на себя какую-то одежду, я пошла к морю. Знаешь, когда тебе 17, можно себе позволить такие смешные ритуалы.
     Представляешь эту дуру, в лёгком летнем сарафане на голое тело, которая идёт к морю и плачет с каждым шагом? Я тоже нет. Но, Лора, мне тогда было 17, и я каждый свой шаг по этой земле считала последним и пыталась запомнить. Я пыталась запомнить, как это - когда ногам тепло сквозь толстый слой подошвы шлёпанец. Я пыталась запомнить, Лора, как это - когда слёзы высыхают, не успев появиться.
    Я помню, что последние метры до моря я бежала, потому что мне всё казалось, что вот сейчас меня окрикнут и я не успею.
    Я рассказывала тебе о том, каким был пляж в нашем посёлке - это 15 метров острейших камней, заканчивающихся пирсом в виде полутораметровых плит с дырочками внутри. На случай наводнения.
     Так вот, Лора, представь, мне всё-таки удалось залезть на один из камней, изображавших собою пирс. И я увидела Город, опоясанного кружевами прилива Атлантики. Город, пропитанный лучами солнца и им же выжженый, город, возникающий прямо из моря, город, не страшащийся никакого шторма. Или с этим страхом живущий.
     Знаешь, Лора, в тот мой последний взгляд он был такой… прежде всего - такой БЕЛЫЙ, как будто сотканный из той же океанской пены… Нет, конечно, я знала, что эта белизна - это только для моих близоруких глаз, а там внутри…
     Я столько раз видела его с этого ракурса и только в последнем моём визите он предстал передо мной ТАКИМ. Белым парусником в окружении голубого марева моря, лёгким росчерком крыла чайки, скорее плодом фантазии, чем реально - городом, он вдруг так возник передо мной… Когда тебе 17, так бывает, что всё, что связывало тебя с этим городом вдруг пронеслось в памяти - и бег на уроках физкультуры вокруг дерева, которому уже лет 350, и блуждание по району, в котором никто не живёт, потому что боится, и волдыри на коже от солнечных ожёгов, и песок в самых непредсказуемых местах, и запах ветра с океана, и молния, пронзающая королевскую пальму…
     И я стояла, изображая Бог весть что, с одной мыслью - никогда, никогда,Ни-ког-да… И ещё.. помнишь, Лор, я тебе рассказывала о радуге вокруг солнца. Тебе Попович расскажет подробнее, как и от чего происходит этот эффект, но… Тогда был июнь и так вот получилось, что я увидела это, прощаясь с Городом.
     Это потом были истерические слёзы всех, включая папу, когда за нами приехал посольский автобус. Это потом мы рыдали в аэропорту, обнявшись с девочкой, so called сов-кубинкой, то есть папа у неё кубинец, а мама- русская, и мы вместе учились, а она - оставалась, это потом прошёл дождь и мы смотрели на плантации бананов через окна аэропорта, когда рейс задержали. Июнь - сезон дождей, и самолёты не умеют летать, когда стена воды заслоняет всё..
     Это было потом.
     А сегодня во сне я опять видела белый город и два солнца в ореоле.
     Я не знаю, почему, но вдруг именно сегодня, я поняла, как, несмотря на возраст, не меняются понятия “навсегда” и “никогда”…
    
Знаешь, Лор, это значит, что я вернусь… Знать бы - когда.

к началу

Игнатова Софья


Ссылки Поиск Статьи Кухня Коктейли Музыка Творчество


Назад

 

На главную

 

  Сделать стартовой  

Вперед

Яндекс цитирования
Сведения об авторских правах: CUBANOS.