- Советский человек на Кубе - https://cubanos.ru -

Гарбуз Леонид. Заместитель командующего Группы советских войск на Кубе вспоминает.

[1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [9]

sb040 [10]

ГАРБУЗ Леонид Стефанович
Родился 18 марта 1918 года в Ялте. В Советской Армии с 1937 года. Участник Великой Отечественной войны: прошел путь от командира взвода до командира артиллерийского полка РВГК. После войны закончил Военную академию имени Ф. Э. Дзержинского и с 1952 года проходил службу в ракетных частях: заместитель командира, командир ракетной бригады, начальник факультета Ростовского высшего артиллерийского инженерного училища. С декабря 1960 г. заместитель командующего 43-й ракетной армией по боевой подготовке. В период Карибского кризиса заместитель командующего ГСВК по боевой подготовке. С января 1963 г. заместитель начальника боевой подготовки РВСН. В 1973—1975 гг. заместитель начальника Военной академии имени Ф. Э. Дзержинского. Генерал-майор. За проведение операции "Анадырь" награжден орденом Ленина.
Умер Леонид Стефанович в 1998 г.

Карибский кризис оставил заметный след в новейшей истории, а операция "Анадырь" по своему замыслу и масштабам морского десанта не вписывается в учебники по военному искусству.
По планам Генерального штаба ВС Группа советских войск на Кубе (ГСВК) быстрыми и внезапными действиями, заняв оборону на острове, имела стратегическую цель — без ведения активных боевых действий предотвратить вторжение американских сил на Кубу. Как показали последующие события, скрытная переброска и занятие боевых порядков советской военной группировкой на Кубе явились важнейшим достоинством операции "Анадырь", мирно решившей судьбу не только кубинского народа, но и всего мирового сообщества.
Для меня интернациональная миссия по защите кубинской революции началась с назначения на должность заместителя командующего ГСВК по боевой подготовке. Это было в начале июня 1962 года. К этому времени относится и укомплектование всех основных должностей от заместителей командующего до начальников управлений и отделов штаба ГСВК. Отбором на эти должности занимался Генеральный штаб ВС, Главное управление кадров совместно с Главным политическим управлением СА и ВМФ. Аппарат командующего укомплектовывался руководящими кадрами из генералов и офицеров главков и соединений видов Вооруженных сил и родов войск. Подавляющее большинство из них были участниками Великой Отечественной войны и имели высшую военную подготовку, богатый опыт воинской службы.
В начале июня все заместители командующего формирующейся Группы советских войск были вызваны в Москву в Министерство обороны (кандидатура командующего в тот период еще не обсуждалась). С получением боевого задания руководящий состав Группы совместно с ведущими специалистами Генерального штаба ВС немедленно приступил к подготовке. Это была весьма интересная и захватывающая работа.
Значительный импульс и вдохновение на предстоящую операцию мы получили на встрече с Н. С. Хрущевым. Перед вылетом группы рекогносцировки на Кубу состоялась встреча всех заместителей командующего ГСВК с министром обороны. Родион Яковлевич Малиновский кратко изложил суть военно-политической обстановки и внес уточнения в план ближайшей операции, в заключение оповестил присутствующих о предстоящей встрече в Кремле с Н. С. Хрущевым. 7 июня 1962 года мы собрались в одном из кремлевских залов в ожидании встречи с первым лицом нашей страны — первым Секретарем ЦК КПСС, Председателем Совета Министров СССР, Верховным Главнокомандующим. В зал быстрой энергичной походкой вошел Хрущев. На совещании присутствовало 8 человек. Запись беседы, по-моему, не велась, и сегодня крайне важно точно передать смысл сказанного главой Советского государства. Хрущев говорил эмоционально, убежденно, речь сопровождалась обильной жестикуляцией. Видимо, важные военно-политические решения по кубинской проблеме были заранее серьезно продуманы и даже выстраданы, так как за ними стояли судьбы многих людей, а возможно и всего мира.
Речь Хрущев начал с фразы: "Мы в ЦК решили подкинуть Америке "ежа": разместить на Кубе наши ракеты, чтобы Америка не смогла проглотить Остров Свободы. Согласие кубинской стороны имеется. Цель этой операции одна — помочь выстоять кубинской революции от агрессии США. Политическое и военное руководство нашей страны, всесторонне взвесив все обстоятельства, не видит другого пути предотвращения нападения со стороны Америки, которая, по нашим сведениям, интенсивно к нему готовится. Когда ракеты будут размещены, Америка почувствует, что если она захочет расправиться с Кубой, ей придется иметь дело с нами".
После этих слов Никита Сергеевич стал объяснять нам, почему всю операцию решено осуществить тайно. "Если нам удастся зацепиться за Кубу, — сказал он,— то американцы будут вынуждены примириться со случившимся, а с кубинцами мы заключим по этому вопросу договор, подготовка которого завершается". Видно было, что у Хрущева еще остались сомнения относительно возможности "утаить шило в мешке". Поэтому, обращаясь к участникам совещания, Никита Сергеевич спросил: "Кто у нас работает главным военным советником у Фиделя?". Поднялся генерал-майор танковых войск А. А. Дементьев. Хрущев задал вопрос генералу: "Как Вы считаете, можно ли сохранить в секрете размещение наших ракет на Кубе?". Ответ последовал не сразу: "Нет, Никита Сергеевич, это невозможно". Последовал следующий вопрос: "Почему?" Дементьев четко и аргументированно обосновал свой взгляд по этой проблеме, акцентировал внимание на том, что кубинский ландшафт не сможет служить укрытием для ракетной техники. Намеченные позиционные районы представляют собой плоские безлесные равнины. "Там не то что ракету, курицу спрятать негде", — сказал Дементьев.
На совещании Хрущев вел себя как опытный психолог. Накануне трудного и опасного дела он хотел вселить уверенность в правоту идеи и спокойствие в тех, кому предстояло решать неординарные задачи на месте, возможно, в экстремальных условиях, принимать самостоятельные решения, от которых могла зависеть судьба не только многих людей, но и всего человечества.
Никита Сергеевич дал понять, что он поддерживает постоянную связь с Белым домом и имеет прямой выход на Д. Кеннеди (что не соответствовало действительности, так как "горячая линия" была открыта во время правления Л. И. Брежнева). Оба правительства, мол, держат события под контролем и не допустят трагической развязки.

sb041 [11]

Мы покидали стены исторического Кремля со сложным чувством и глубокими душевными переживаниями. Совещание длилось всего около сорока минут, но как много оно вместило в себя: военная защита кубинской революции; вероятный противник — могущественная Америка; совсем незнакомый театр военных действий; осторожность в выборе решения, чтобы успешно выполнить боевую задачу и не спровоцировать военного конфликта; удаленность от Родины, от основных военно-стратегических сил страны и многие другие военно-профессиональные вопросы. Но настрой был боевой. Ведь поручалось историческое задание от имени Родины, в интересах мира и безопасности свободолюбивого народа, попавшего в беду. Все мы к этому времени прошли немалую школу армейской жизни, испытали горечь неудач и радость побед, являлись участниками Великой Отечественной войны. Без преувеличения можно сказать: патриотизм и воинский долг глушили все другие негативные чувства.
Подготовка войск к выполнению боевого задания осуществлялась по планам Генерального штаба, Главных штабов, штабов и управлений видов Вооруженных Сил и родов войск, а также соединений и частей.
Шла активная и целеустремленная подготовка к операции "Анадырь". По мере расширения объема задач и возникновения рабочих проблем количество задействованных лиц увеличивалось и, естественно, постепенно раскрывалась "тайна" кремлевского замысла.
Подготовка включала в себя огромный комплекс организационно-мобилизационных, учебно-тренировочных мероприятий, происходило доукомплектование частей и подразделений личным составом до штатной численности, активно проводились ремонтно-регламентные работы на боевой технике, готовилось техническое и тыловое обеспечение. Активную деятельность в подготовке войск проявили Маршалы Советского Союза Малиновский Р. Я., Захаров М. В., Чуйков В. И., Бирюзов С. С., Баграмян И. X., главкомы видов ВС СССР, Главное политическое управление СА и ВМФ, все службы Ленинградского, Прибалтийского, Киевского, Белорусского, Одесского военных округов. С их помощью оперативно решались многие проблемные вопросы подготовки войск к спецкомандировке. Огромную нагрузку приняло на себя Министерство морского флота. Этому ведомству предстояло в течение 15 июля — 15 ноября 1962 года перевезти морем свыше 230 тысяч тонн грузов и более 40 тысяч военнослужащих. По предварительным данным для такой операции требовалось бы не менее 70 крупнотоннажных судов, которые совершили бы 115—120 рейсов. Однако действительность внесла свои коррективы. Для выполнения задания было задействовано 86 судов, на долю которых пришлось до 180 рейсов.
К выполнению операции "Анадырь" был подключен и железнодорожный транспорт, в основном Западного региона (Прибалтика, Ленинградская, Одесская области, Украина, Белоруссия). Для перевозки личного состава и грузов потребовалась 21 тысяча железнодорожных вагонов (пассажирских, крытых грузовых и платформ). Бесспорно, выделение морского и железнодорожного транспорта в таком количестве не могло не отразиться на плановости и графиках работы этих и смежных ведомств. Но правительственное задание есть задание особой важности.
С прибытием основных сил военного контингента на Кубу между командованием Группы советских войск и военно-политическим руководством Кубы установились тесная оперативная связь и боевое взаимодействие. Куба ждала. Куба приветствовала прибытие советских друзей и надежных защитников Кубинского отечества — солдат из далекого Советского Союза.
Командование Группы советских войск и Республики Куба и их рабочие органы — штабы отрабатывали планы боевых действий на случай вторжения противника, организовывали развертывание войск, уточняли дислокацию боевых порядков, сосредоточивали необходимое количество сил и средств на опасных участках обороны, организовывали возведение инженерных сооружений, определяли расчет сил и средств по охране объектов, особенно подразделений ракетных полков и хранилищ боевых головных частей. Работа проходила ритмично, согласованно, творчески. Кубинские военные руководители внимательно прислушивались к нашим советам, рекомендациям по стратегическим вопросам. Видимо, иначе и быть не могло. Многие из них (если не абсолютное большинство) не имели достаточного образования, в силу чего их военный кругозор не выходил за рамки батальонного звена. От нас они получали "академическую" военную науку, черпали необходимый армейский опыт. Оперативная работа шла не только по горизонтали, но и сверху вниз, доходя до низовых структур.

sb042 [12]

Служебные взаимоотношения верховного руководства и военнослужащих Кубы и Группы советских войск характеризовались взаимными симпатиями, что создавало атмосферу боевого содружества. Многие задачи мне приходилось решать совместно с лидерами кубинской революции и военачальниками Революционных вооруженных сил (РВС). Я неоднократно встречался с Фиделем Кастро, Раулем Кастро, Че Геварой, Освальдо Дортикосом, Серхио дель Валье и другими кубинскими товарищами. Эти люди вызывали симпатию у всех советских воинов.
Командный состав и офицеры Группы советских войск доставлялись на Кубу самолетами "Аэрофлота" страны. Первая группа генералов и офицеров во главе с командующим ГСВК Плиевым И. А. отправилась на Кубу 10 июля. С прибытием на место дислокации должностные лица штаба активно включились в работу. Необходимо было оперативно организовать управление частями и кораблями, установить надежную связь с подчиненными и обеспечить боевую готовность сил и средств, а также органов управления. В компетенцию аппарата командующего входили вопросы уточнения и корректировка планов боевых действий (в основном оборона острова), обеспечение своевременного занятия войсками и кораблями боевых позиций, охрана и оборона войск, и организация скрытного управления войсками.
Следует отметить, что в частях царили атмосфера высокого чувства ответственности за выполнение заданий, четкая дисциплина и исполнительность. Личный состав выполнял свои функциональные обязанности в сложных климатических условиях с большими физическими перегрузками, но несмотря на это графики приведения частей в боевую готовность выполнялись, а в некоторых случаях работа шла с опережением временных нормативов.
После того как 14 октября американским разведывательным самолетом были обнаружены и сфотографированы стартовые позиции дивизии генерала Стаценко И. Д., военно-политическая и морально-психологическая напряженность резко возросла. Усилилась активность ВВС США, самолеты почти круглосуточно летали над территорией Кубы, многие из них на бреющем полете на высоте 100—200 метров пролетали над боевыми порядками некоторых наших частей. Бесцеремонные, противоправные действия (самолеты нарушали государственную границу Кубы) американской стороны толкали командиров советских частей на пресечение нарушений воздушного пространства. Но командующий ГСВК отдал строгий приказ не принимать никаких мер, которые позволили бы американцам вскрыть нашу систему ПВО и спровоцировать боевые действия.
Между тем мы активно и целенаправленно готовились к обороне Острова Свободы. По состоянию на 18 октября основные силы и средства Группы советских войск были развернуты и занимали боевые порядки согласно плану командования. Из 45526 человек, намеченных к переброске на Кубу, прибыло около 42 тысяч. К 15 октября две зенитно-ракетных дивизии (командиры генерал Токаренко М. К. и полковник Воронков Г. А.) в полном составе были поставлены на боевое дежурство. Боевые возможности зенитчиков дополнял истребительно-авиационный полк, имевший на вооружении истребители Миг-21. Он был готов к действиям по уничтожению целей в воздушном пространстве между зонами поражения зенитно-ракетных дивизионов совместно с истребительной авиацией кубинских войск.
Ракетная дивизия (командир генерал Стаценко И. Д.) в составе трех полков, вооруженных ракетами Р-12 (командиры полковник Сидоров И. С., подполковник Соловьев Ю. А., полковник Бандиловский Н. Ф.) в количестве 24 стартов приводилась в боевую готовность по утвержденному плану с учетом готовности стартовых сооружений и возможности сосредоточения боезапаса ракет, ГЧ и КРТ на БСП. Два полка, вооруженные ракетами Р-14, были на подходе к Кубе, однако после объявления президентом США военно-морского карантина (блокады Кубы), корабли, шедшие с боевой техникой, не достигнув берегов Острова Свободы, взяли обратный курс на Советский Союз, к месту постоянной дислокации.

sb043 [13]

Три мотострелковых полка прибыли на Кубу 19 сентября и были приведены в готовность к выполнению боевой задачи. К 1 октября занял боевые порядки и четвертый мотострелковый полк. Три полка, усиленные ракетными дивизионами с тактическими ракетами "Луна", имевшими на вооружении обычные и ядерные боеприпасы, обеспечивали прикрытие ракетных полков и штаба ГСВК от наземного противника. Полки продолжали совершенствовать оборону позиционных районов и вели подготовку рубежей для нанесения контрударов совместно с частями кубинской армии с целью ликвидации десантов противника.
Авиационная группировка в составе двух авиационных инженерных полков фронтовых крылатых ракет, отдельной авиационной эскадрильи (Ил-28), отдельного вертолетного полка (Ми-4) закончила подготовку техники к боевому применению, ревизию боевых запасов.
Военно-морские силы ГСВК находились в разных степенях готовности. Отдельный подвижный береговой ракетный полк с системой "Сопка" (командир полковник Шиков А. Г.) занял боевые порядки, бригада ракетных катеров и минно-торпедный авиационный полк завершали подготовку к выполнению боевых задач. Руководство ГСВК внесло значительные изменения в план развертывания морских сил. Нам стало известно, что по решению Н. С. Хрущева, которое было принято 25 сентября, выход надводных кораблей из СССР отложен в связи с тем, что их посылка привлекла бы внимание общественности мира и данная акция не могла не дискредитировать внешнюю политику СССР. Для усиления военно-морской обороны Кубы направлялась бригада подводных лодок, имевших на борту часть торпед с атомными зарядами. К 23 октября они успешно смогли развернуться в установленном районе.
Радиотехническими подразделениями совместно с ПВО кубинских Революционных Сил была создана единая радиолокационная система оповещения о воздушной, наземной и морской обстановке. В систему радиооповещения входило 58 советских и кубинских радиолокационных станций, охватывающих все диапазоны разведки. Все средства радиоразведки и управления были проверены на техническую исправность и подготовлены к работе. Однако выход в эфир с целью скрытая группировки войск был категорически запрещен. Разрешение на работу на радиосредствах было дано только 26 октября, после получения информации от кубинского руководства о возможном вторжении американских войск на Кубу.
Необходимо отметить, что молодые кубинские Революционные вооруженные силы к тому времени не имели в достаточном количестве боевой техники и современного вооружения. Так, в их распоряжении отсутствовали радиолокационные станции типа П-35, способные вести разведку воздушных целей на больших высотах. По этой причине кубинские разведчики не имели возможности отслеживать поведение в воздухе американского самолета U-2. Мы понимали, что самолет U-2, являясь лучшим средством воздушной разведки, мог снабжать Пентагон достоверными данными о дислокации многих боевых объектов как кубинской армии, так и Группы советских войск. В действительности так и было. Более того, чувствуя безнаказанность в нарушении воздушного пространства Кубы, американская авиация как разведывательная, так и истребительная, штурмовая бесцеремонно ежедневно несколькими заходами на различных высотах, иногда 100—200 метров, облетывала весь остров. В воздухе ежечасно находились сотни самолетов. Гул моторов сотрясал воздух, создавалось впечатление массированного воздушного налета с бомбометанием на наши объекты. Американцы вели психологическую атаку. Летчики открытым текстом запрашивали свой командный пункт: "Когда будем наносить удар по Кубе?".. В таких условиях от наших воинов требовались выдержка, морально-психологическая устойчивость, строгая дисциплина и исключительная исполнительность.
Между тем напряжение нарастало. Хочу остановиться более подробно на одном эпизоде, который мог послужить сигналом к началу крупномасштабных военных действий на Кубе, к непредсказуемым последствиям. День 27 октября. Это тот день, когда советские зенитчики сбили разведывательный самолет ВВС США U-2. Американцы назвали его "черной субботой".

sb044 [14]

Мы не хотели жертв, не провоцировали американскую сторону на боевые действия. Приказ на уничтожение американского воздушного нарушителя диктовался развитием обстановки и был рассчитан на то, чтобы положить конец бесконтрольному хозяйничанью американских ВВС в воздушном пространстве Кубы. Нет сомнения в том, что решение командования Группы советских войск сбить самолет U-2 вызвало обострение кризиса в тот момент, когда между Москвой и Вашингтоном уже наметились первые шаги к примирению. Вслед за установлением Белым домом военно-морского карантина Кубы командование Группы советских войск объявило боевую готовность № 1. В этой готовности мы занимались рассредоточением боевой техники и обустройством месторасположения всех частей на случай атаки противника с воздуха и с моря, дооборудованием позиционных районов ракетных полков и дивизионов, приведением в боевую готовность ракет. Наращивали боевые возможности зенитчики, моряки, мотострелковые части. Авиаторы усилили меры маскировки и охраны боевых порядков. Все средства ПВО были приведены в 6-минутную готовность. 26 октября в 21.30 включили все радиотехнические средства. Мы были готовы к отражению противника.
Американская сторона в это время, по данным кубинской агентурной разведки, решала вопрос о времени и средствах вторжения на остров. Усилились авиаразведка как высотными самолетами U-2, так и низколетящими разведчиками F-101, которые пытались даже имитировать бомбометание.
Перед нами со всей остротой встал вопрос: как оградить наши боевые порядки от глаз противника? Ведь кубинский ландшафт мало был пригоден для укрытия войск от воздушной разведки, тем более крупногабаритной боевой техники. Подручные средства маскировки практически отсутствовали, а табельных недоставало. Единственно радикальный выход из создавшейся обстановки состоял в том, чтобы огнем зенитного оружия преградить путь воздушным пиратам. Командующий отдал приказ всем подразделениям ствольной зенитной артиллерии при приближении воздушного противника открывать огонь без предупреждения. Главком Фидель Кастро отдал такой приказ по кубинским Революционным силам раньше нас. Мы запросили у Москвы, как действовать в сложившихся условиях, но Министерство обороны не отвечало на наши обращения.
А обстановка над Кубой не улучшалась. 27 октября в 10 часов утра я прибыл на командный пункт ГСВК. Здесь находился заместитель командующего по ПВО генерал Гречко С. Н., который анализировал доклады о действиях разведывательной авиации США. При встрече он сказал мне: "Над нами более часа кружит "гость". Считаю, что нужно давать команду на сбитие американского самолета, так как он сможет вскрыть на всю глубину наши позиции и через несколько часов данные разведки будут известны Вашингтону". Мы решили по прямому телефону связаться с И. А. Плиевым, но командующего в штабе не оказалось. В то время дежурный офицер доложил о том, что самолет U-2 изменил курс полета: дойдя до Гуантанамо, повернул на север. Нам стало ясно, что разведчик уходит после выполненного боевого задания. Я высказал предположение о том, что все ракетные старты "засвечены", поэтому нельзя допустить, чтобы секретная информация попала в Пентагон. С. Н. Гречко несколько раз пытался выйти на командующего, но найти его в те ответственные минуты нам не удалось. С Москвой за короткое время связаться невозможно. К тому же мы знали, что в последние дни Плиев неоднократно обращался к Малиновскому Р. Я. с просьбой разрешить сбивать американских разведчиков, но ответа так и не дождался. После некоторого раздумья С. Н. Гречко произнес: "Что ж, будем отвечать вместе". На командный пункт ПВО пошла наша команда на уничтожение цели номер 33 — самолета U-2. Приказ был доведен до командира первого дивизиона зенитно-ракетного полка майора Ивана Герченова. Зенитчики незамедлительно выполнили приказ. Американский самолет, пилотируемый майором ВВС Андерсеном, был сбит ракетами класса "земля-воздух". Первая ракета только повредила машину, и летчик даже успел открыть "фонарь", чтобы катапультироваться, но вторая ракета была роковой. Если говорить официальным языком, то решение на пресечение полета диктовалось оперативно-стратегической необходимостью. Нельзя было допустить, чтобы у военно-политического руководства США появились сведения о дислокации, количестве вооружения и боевой техники советских и кубинских войск и прежде всего разведданных о ракетных стартах ракетной дивизии генерала Стаценко и средствах ПВО.
Кубинское руководство, а позже весь народ с огромным восторгом встретили известие о пресечении разведывательных полетов. Впервые за долгий период американская авиация, безнаказанно "гулявшая" в небе Кубы, получила достойный отпор и урок.
По иному отреагировало советское руководство. В 10.55 пришла телеграмма министра обороны. В ней говорилось, что мы поторопились сбить американский самолет, так как уже наметились некоторые пути, позволяющие предотвратить нападение на Кубу.
В американских правящих кругах инцидент с U-2 вызвал смятение, ярость и новую волну агрессивных планов против Кубы. (В те дни американская сторона считала, что самолет был сбит кубинскими средствами ПВО).
Р. Кеннеди в книге "Тринадцать дней" отметил, что почти единодушно сошлись на том, что американские бомбардировщики и истребители должны на следующее же утро атаковать установки ЗУР и разгромить их. Как нам стало известно, в этот день президент США отдал указание Пентагону дополнительно подготовить 24 эскадрильи военно-транспортных самолетов для десанта на Кубу. Обстановка накалилась до предела. Нагнетание военной обстановки исходило от Белого дома. По многим информационным открытым и закрытым каналам нам стало известно о военных приготовлениях американской стороны к вторжению на Кубу.
Еще 22 октября президент США выступил по телевидению и радио перед американским народом с воинственной речью и объявлением об установлении военной блокады Кубы. Немедленно после выступления Дж. Кеннеди Вооруженные Силы США перешли из боевой готовности номер 5 в боевую готовность номер 3. Данная готовность обеспечивала возможность немедленно начать боевые действия. Министр обороны генерал Р. Макнамара подготовил оптимальный расчет сил и средств, необходимых для ведения боевых действий. По его мнению, для вторжения на остров (с учетом наличия советских войск на Кубе) и успешного проведения операции необходимо иметь до 250 тысяч солдат и около 90 тысяч морской пехоты и десантников. Операцию начать ударом с воздуха двумя тысячами самолето-вылетов. Для проведения морского десанта выделялось более ста судов различного класса. Ракетные базы были приведены в состояние повышенной боевой готовности. Крупные соединения военно-морского флота взяли в тесное кольцо остров Кубу. В воздух было поднято до 25 процентов бомбардировщиков В-52 с ядерными бомбами, остальная стратегическая авиация находилась в 15-минутной боевой готовности. На военно-морскую и авиационную базу Гуантанамо дополнительно перебрасывались по воздуху три батальона морской пехоты. Десанту придавались тактические ядерные ракеты "Онест Джон".
В ответ на агрессивные действия США кубинское руководство предприняло ряд срочных мер по обороне страны и военному противодействию противнику. 22 октября Ф. Кастро отдал приказ Революционным Вооруженным Силам республики об объявлении боевой тревоги и занятии частями и подразделениями боевых позиций и постов. Военное положение приняла вся Куба. Если бы вся военная мощь, сконцентрированная вокруг Кубы, была приведена в действие, то судьба этой страны несомненно была бы трагичной. Но Куба настроилась на военный лад.
В этот же день из Москвы поступил приказ министра обороны СССР о приведении советских войск на Кубе в полную боевую готовность. Текст этой телеграммы прочно вошел в мою память. В ней говорилось о том, что в связи с возможным десантированием американских войск на остров Куба немедленно принять меры к повышению боевой готовности войск для отражения противника совместно с кубинской армией. К боевым действиям не привлекать ракетную дивизию и ядерные боеприпасы к ракетам Р-12. Под телеграммой стояла подпись "Директор", то есть Р. Я. Малиновский.
Хочу высказать мнение по вопросу использования ядерных боеприпасов тактическими ракетами "Луна". Мне представляются беспочвенными разговоры о том, что министр обороны СССР якобы уполномочил Плиева в случае нарушения связи с Москвой в экстремальной ситуации самостоятельно принять решение на применение тактического ядерного оружия. Под такой обстановкой надо понимать борьбу против американского десанта, когда обычными средствами и наличными силами невозможно сбросить противника в море. Архивными документами такое заявление не подтверждается. Видимо, подобной установки вообще быть не могло, так как войну, а тем более ядерную, начинают не генералы, а государственные деятели. И далее, Плиев не мог держать в тайне от своих заместителей вопрос о применении ядерного оружия, так как все важнейшие вопросы решались нами коллегиально, на заседании военного совета ГСВК.
Приказ выполнен. Наши войска были готовы с честью выполнить свой воинский долг.

sb045 [15]

Спираль Карибского кризиса стала раскручиваться с большой скоростью. Счет времени вначале шел на дни, а затем и на часы.
Командование Группы советских войск получило информацию о том, что вторжение американцев на Кубу планируется на 26 или 27 октября. По оценкам кубинского военного руководства высадке десанта (морского и воздушного) должен предшествовать удар авиации по советским и кубинским военным объектам. Ф. Кастро отправил телеграмму Н. С. Хрущеву, в которой уведомил его о том, что агрессия против Кубы может начаться в ближайшие 24—72 часа.
Накал достиг высшей точки. 25 октября мы перешли в подземный командный пункт, который был оборудован под Гаваной и имел все необходимые средства для управления частями и подразделениями Группы советских войск и взаимодействия с кубинскими военными формированиями. Здесь мы пробыли самые напряженные три дня. Карибский узел постепенно развязывали политики двух конфликтующих сторон. Но войска по-прежнему оставались в ожидании результатов переговоров между советским и американским руководством.
В связи с тем, что американская администрация первым условием перемирия ставила вывод советских ракет с Кубы, целесообразно сказать несколько слов о ракетном соединении.
Естественно, основу боевой мощи Группы советских войск составляла ракетная дивизия стратегического назначения, вооруженная ракетами среднего радиуса действия. До переброски на Кубу она была переформирована на основании директив министра обороны и начальника Генерального штаба от 13 июня 1962 года с целью выполнения боевого задания за пределами СССР. Формировалась дивизия ракетными полками и ПРТБ, несущими боевое дежурство и организационно входившими в состав двух ракетных армий: Винницкой (командующий генерал-лейтенант Данкевич П. Б.) и Смоленской (командующий генерал-лейтенант Добыш Ф. И.). Дивизия усиливалась подвижной ремонтной базой и отдельным саперным батальоном. Общая численность дивизии должна была составить около 11 тысяч человек, из них 1900 офицеров. Боевой запас (ракеты с ядерной боевой головной частью) составлял 60 ракет, из них 36 ракет Р-12, 24 ракеты Р-14. Мощность каждой головной части 1 Мт. По штату полки имели по восемь пусковых установок (стартов). Как известно, до военно-морской блокады на Кубу было переброшено ракетное вооружение только трех полков с ракетами Р-12 в количестве 4 единиц, из них 6 учебно-боевых ракет. Головные части доставлялись отдельно от ракетной техники. Ракетные полки, подвижные ремонтно-технические базы к моменту командировки на Кубу были хорошо обучены, боевые расчеты укомплектованы до штата, умело выполняли нормативные задачи. Все боевые расчеты полков и ПРТБ приобрели опыт подготовки и проведения учебно-боевых пусков ракет на полигоне Капустин Яр. А дивизион, которым командовал майор Ширшов Н. И., участвуя в опытном учении в 1961 году, с полевых позиций провел первый в Ракетных войсках пуск ракеты Р-12 с боевой ядерной головной частью. Боевую закалку получили сборочные бригады ремонтно-технической базы (ПРТБ), где начальником был полковник Романов С. К. Одно из подразделений этой части готовило ядерный боевой заряд для пуска ракеты Р-12.
Рекогносцировочная группа во главе со Стаценко прибыла самолетом Ту-114 на Кубу 12 июля и развернула работу по выбору позиционных районов для полков, дивизионов и ПРТБ.
Сосредоточение дивизии на кубинской земле началось 9 сентября с прибытием теплохода "Омск", на котором находились подразделения полка Сидорова И. С.
К исходу 25 октября все три полка с ракетами Р-12 и 24 пусковыми установками были приведены в боевую готовность. Этому предшествовала большая работа по оборудованию стартовых позиций, подъездных путей, укрытию боезапаса, автотранспортной техники, организации охраны и обороны боевых порядков, маскировке позиционных районов, обустройству быта личного состава. Инженерные работы велись днем и ночью. Проверка исправности техники и комплексные занятия на стартах проводились только в темное время суток, а с объявлением американской блокады все работы выполнялись только ночью.
Мне как заместителю командующего приходилось часто бывать в подразделениях этой дивизии для контроля за ходом подготовки к выполнению боевых задач или для оказания необходимой помощи. И я должен сказать, что люди в сложной военно-политической обстановке, в тяжелых климатических условиях, испытывая физические перегрузки, ни на минуту не ослабляли внимания к выполнению служебного долга, проявляли подлинное мастерство, воинскую смекалку и морально-психологическую стойкость. Ракетчики, как и все воины ГСВК с честью выполнили задание Верховного Главнокомандования. В своей деятельности командир дивизии умело опирался на своих помощников. Заместитель командира полковник Бондаренко Б. И., начальник штаба полковник Осадчий И. 3., главный инженер полковник Тернов А. М. сумели организовать эффективную работу многочисленных звеньев соединения. С их помощью на месте оперативно решались многие сложные вопросы, входившие в компетенцию вышестоящих органов управления и снабжения, а также установления боевой связи с кубинскими воинскими формированиями, командованием РВС Кубы, местными органами власти.
Весьма трудные задачи выпали на долю служб тыла дивизии, которые возглавлял полковник Пацар В. И. Выполнение функциональных обязанностей в условиях расквартирования на Кубе было не только необычным, но и весьма затруднительным. Возникло много неожиданных проблем с питьевой водой, хранением запасов продуктов питания, обустройством быта, организацией питания, медико-санитарным обслуживанием личного состава и т. д. В процессе даже незначительного по времени хранения в тропическом климате продуктов питания начиналась их порча: вздувались металлические банки с мясными и рыбными продуктами, слипалась мука и крупяные изделия, хлеб плесневел, квашеная капуста закисала. Но стараниями личного состава тыловых подразделений дивизии, полков и дивизионов быт, снабжение и питание были налажены и надежно обеспечивали решение главных боевых задач.
Активно работали политсостав, партийные и комсомольские организации. К числу примерных политработников принадлежали заместитель командира дивизии по политической части — начальник политотдела дивизии подполковник Пшеничный И. В. Политический отдел дивизии, укомплектованный опытными офицерами-политработниками, умело проводил политико-воспитательную работу, направленную на сплочение воинских коллективов, обеспечение высокой воинской дисциплины, успешное выполнение стоящих перед личным составом задач.
Хотелось более полно рассказать о деятельности генерала Стаценко И. Д., но рамки данного повествования не позволяют это сделать. Игорь Демьянович, боевой командир, активный участник Великой Отечественной войны, службу в Ракетных войсках начал со дня их создания. Высокий военный профессионализм, высочайшее чувство ответственности, неиссякаемая энергия позволили ему в чрезмерно сложной обстановке успешно выполнить боевое задание. Руководимая им ракетная дивизия сыграла решающую роль в политическом диалоге между Москвой и Вашингтоном. Его воинская доблесть была отмечена высшей государственной наградой — орденом Ленина. После Кубинской эпопеи Игорь Демьянович продолжал службу в Ракетных войсках стратегического назначения в должности заместителя командира корпуса, несколько лет возглавлял Пермское высшее военное командно-инженерное училище, стал кандидатом военных наук. Перед увольнением в запас генерал Стаценко служил в Главном управлении космических средств (ГУКОС) Министерства обороны в должности начальника командно-измерительного комплекса. В последние годы жизни он работал в Институте военной истории Министерства обороны. Его перу принадлежат несколько научных разработок по вопросам военного искусства, а также очерки о Карибском кризисе.
Как известно из истории, не всякий политический спор между враждующими государствами заканчивается войной и не каждое военное противостояние начинается военным сражением. История Карибского кризиса подтвердила эту истину.
Советская военная миссия на Кубе закончена. Группа советских войск расформирована. Все части и корабли, оперативно входившие в состав ГСВК, покинули подзащитный остров и вернулись в Советский Союз к месту постоянной дислокации. На Кубе по договоренности с руководством остался только один мотострелковый полк (бригада), который стал базовым центром для подготовки кубинских военнослужащих. Революционным Вооруженным Силам Кубы передано некоторое количество боевой техники для усиления военного потенциала страны. 
А как сложилась судьба советских воинов-интернационалистов? Естественно, по-разному. Солдаты и матросы, отслужившие к тому времени положенный срок службы (в соответствии с действующим в тот период времени Законом о воинской службе в Сухопутных войсках и ВВС солдаты служили 3 года, в ВМФ 4 года), были уволены в запас. Большинство генералов и офицеров продолжали службу в армии и на флоте, некоторые из них достигли значительных высот в служебном положении. Армейская судьба разбросала всех нас по различным военным округам и гарнизонам, некоторые из воинов-интернационалистов в разное время ушли из жизни. Огромное напряжение в дни кризиса не могло не отразиться на физическом и психологическом здоровье людей. А как же сложились взаимоотношения трех государств — непосредственных участников Карибского кризиса? Американцы военный карантин сняли, но враждебность Соединенных Штатов к Кубе продолжает оставаться. Экономическая блокада, объявленная в 1960 году, за долгие годы не претерпела существенных изменений. Карибский кризис для СССР и США стал логическим результатом их послевоенных отношений, высветил опасность ядерного противостояния и подсказал необходимость поворота во взаимоотношениях двух супердержав. Но такие изменения начались нескоро, на это потребовались десятилетия.
Но жизнь динамична и переменчива, а судьба людей неотделима от судьбы их Родины. На рубеже 90-х годов перестала существовать мировая система социализма. В 1991 году распался Советский Союз, островком социализма в Западном полушарии осталась Республика Куба. Сегодня она испытывает острейший экономический кризис, страдают люди, резко упал жизненный уровень населения.
Россия как преемница СССР не взяла на себя всех обязательств перед Кубой, а США и сегодня не признают Кубу как суверенное государство и продолжают в отношении нее дискриминационную политику.
Так был ли смысл в 60-е годы защищать Кубинскую революцию? На этот вопрос хочется ответить словами Н. С. Хрущева: "Правительства капиталистических стран все оценивают в долларах. Так, если рассмотреть в долларах, то это очень выгодная операция. Мы понесли затраты только на транспортировку военной техники и нескольких тысяч наших солдат. Вот стоимость гарантий независимости Кубы. Мы не пролили крови ни своей, ни чужой. Мы не допустили войны. Мы не допустили разрушений, отравления атмосферы. Я горжусь этим".
И я также горд своим участием в операции "Анадырь", предотвратившей военное вторжение США на Кубу.

3 комментария (Открыт | Закрыть)

3 комментария На "Гарбуз Леонид. Заместитель командующего Группы советских войск на Кубе вспоминает."

#1 Комментарий Автор: Гаврилов Михаил - 31.01.2018 @ 08:43

Представляю воспоминания Леонида Стефановича Гарбуза.

По его словам, именно он вместе с С.Н. Гречко отдал приказ на уничтожение U-2.

===
А обстановка над Кубой не улучшалась. 27 октября в 10 часов утра я прибыл на командный пункт ГСВК. Здесь находился заместитель командующего по ПВО генерал Гречко С. Н., который анализировал доклады о действиях разведывательной авиации США. При встрече он сказал мне: "Над нами более часа кружит "гость". Считаю, что нужно давать команду на сбитие американского самолета, так как он сможет вскрыть на всю глубину наши позиции и через несколько часов данные разведки будут известны Вашингтону". Мы решили по прямому телефону связаться с И. А. Плиевым, но командующего в штабе не оказалось. В то время дежурный офицер доложил о том, что самолет U-2 изменил курс полета: дойдя до Гуантанамо, повернул на север. Нам стало ясно, что разведчик уходит после выполненного боевого задания. Я высказал предположение о том, что все ракетные старты "засвечены", поэтому нельзя допустить, чтобы секретная информация попала в Пентагон. С. Н. Гречко несколько раз пытался выйти на командующего, но найти его в те ответственные минуты нам не удалось. С Москвой за короткое время связаться невозможно. К тому же мы знали, что в последние дни Плиев неоднократно обращался к Малиновскому Р. Я. с просьбой разрешить сбивать американских разведчиков, но ответа так и не дождался. После некоторого раздумья С. Н. Гречко произнес: "Что ж, будем отвечать вместе". На командный пункт ПВО пошла наша команда на уничтожение цели номер 33 — самолета U-2. Приказ был доведен до командира первого дивизиона зенитно-ракетного полка майора Ивана Герченова. Зенитчики незамедлительно выполнили приказ. Американский самолет, пилотируемый майором ВВС Андерсеном, был сбит ракетами класса "земля-воздух". Первая ракета только повредила машину, и летчик даже успел открыть "фонарь", чтобы катапультироваться, но вторая ракета была роковой. Если говорить официальным языком, то решение на пресечение полета диктовалось оперативно-стратегической необходимостью. Нельзя было допустить, чтобы у военно-политического руководства США появились сведения о дислокации, количестве вооружения и боевой техники советских и кубинских войск и прежде всего разведданных о ракетных стартах ракетной дивизии генерала Стаценко и средствах ПВО.
===

#2 Комментарий Автор: Оксана - 09.05.2020 @ 18:28

Мой отец служил минером подрывником на кубе в 1962 году. Эту информацию он рассказал через 40 лет. Что известно об этой странице истории и остался ли кто-нибудь живой участвующих в этих событиях.

#3 Комментарий Автор: Гаврилов Михаил - 10.05.2020 @ 13:50

Здравствуйте, Оксана!
Чтобы дать хоть какой-то ответ на ваш вопрос, надо знать ФИО вашего отца и номер его воинской части. Всего на Кубе во время Карибского кризиса было более сорока тысяч советских солдат, они располагались в разных населенных пунктах.
По номеру части я, скорее всего, смогу определить ее дислокацию - и это будет отправной точкой для дальнейших поисков.
А фотографии кубинские у вашего отца сохранились?
Если что, можете написать мне на электронную почту - [16]